Приговоренные к вечности. Часть 2. Не стать зверем

Глава 18. Человеческий облик

Огромный лохматый зубр раздраженно мотал головой, оглядываясь на меня все с большей и большей неприязнью. Ему не нравился человек, кругами блуждающий вокруг него. Зубр не знал, то ли боднуть его толстыми изогнутыми рогами, то ли равнодушно пройти мимо.

Я отошел назад, оценивая размеры опушки леса, на которой он пасся. Как бы отогнать его подальше от поселений разумных существ? Не хотелось бы устраивать безобразие так близко от жилья. Появилась тут у меня одна гипотеза… Как применить ее к Вагабру, я не знал, но с Даллахом, если она верна, воплотить ее в жизнь вполне в моих силах.

Я сменил облик и поднялся в воздух, еще раз осматривая окрестности. Лес тянулся где-то хаара на два, потом начинались населенные районы — деревеньки Двуликих и смешанные поселения городского типа, расположенные на обоих берегах реки. Что ж, попробуем поаккуратнее.

Поднявшись над лесом чуть повыше, я начал концентрировать на крыльях фэйр, поднимая и разгоняя ветер, создавая воронку и кружась над землей по спирали. Круги мои становились все шире и шире, двигался я, постоянно увеличивая скорость и стягивая все имевшиеся в округе ветры на себя. Сформировав здоровенную воронку смерча, я оттолкнул ее от себя в сторону Даллаха.

Смерч прокатился по опушке леса, сбил и перевернул массивного зубра, зацепил деревья в лесу и заглох, проложив в чаще небольшую просеку. Зубр встал, отряхнулся и медленно побрел вдоль поваленных деревьев. Я ругнулся, понимая, что он как назло двигается в сторону селений. Эх, была не была…

Я повторил процесс. На этот раз растревоженная ранее стихия поддалась быстрее, в воронку закрутило вырванные с корнем сосны. Мне было жалко леса, но если Даллах очнется, своей вечной силой он быстро зарастит последствия моего локального урагана. Смерч швырнул зубра сильнее и дальше, одна из сосен едва не придавила его, а я, испугавшись, чуть было не погасил созданный мною ветрище. Полежав какое-то время в прострации, зубр поднялся на ноги и с бычьим упорством поковылял дальше. Над лесом и лежащей за ним деревенькой сгущались тучи, нагнанные моими попытками натравить на Даллаха стихию воздуха. Что ж, возможно, подобная встряска недостаточна для такого могущественного зверя, как Вечный Зубр.

В этот раз я долго раскачивал воздушные потоки, разгоняя ураганный ветер на несколько хааров вперед. Издалека я видел, как клонятся под ударом мощной стихии плетеные изгороди в деревне, расположенной на дальней опушке леса и почти на самом берегу реки. Подождав еще немного, я опять бросил очередной смерч прямо на печально бредущего сквозь лес зубра.

Удар стихии был безжалостен. Темная ураганная воронка, полная комьев земли, вырванных с корнем деревьев, захваченных в столб зверушек, зацепила зубра и выбросила его на опушку леса, и, потеряв лишь немного в силе и свирепости, двинулась на деревню. Даже издалека я слышал крики паники и грохот разбиваемых ветром построек. Пройдя по краю деревни, ураган сорвался в реку, а я рванулся следом за ним, стремительно вырастая до самого большого своего облика и крыльями гася мною же созданное безобразие. Развернувшись над рекой, я отыскал взглядом Даллаха, увидел, как он выбирается из-под сорванного с земли и рухнувшего прямо на него сарая, и, испытывая злость от очевидной бесполезности моих попыток, снова принялся закручивать воронку. Все, эта — последняя, иначе стихия снесет несчастную деревеньку прямо в реку.

И вот тут-то оно и случилось… Когда очередная воронка уже была сформирована, и я готовился толкнуть смерч, нацеливая его на одинокую фигурку зубра, я вдруг почувствовал на себе тяжелый, пронзительный взгляд. Зубр поднял морду, и сначала медленно, а потом — набирая скорость, двинулся в мою сторону, наступая на удерживаемую мною воздушную воронку. Я чуть качнул ее навстречу ему, угрожая спустить взбесившуюся стихию с цепи. Зубр продолжал двигаться… я ждал, все еще вливая фэйр в воронку…

И тут он меня ударил. Здоровенной энергетической оплеухой, сплошь состоящей из смеси джив с рох, отчего меня отбросило назад и вниз, аж до самой речки. Неловко погасив падение и едва не рухнув в речку, я поспешно остановил сорвавшуюся без моего контроля воронку. С трудом поднявшись над берегом, я увидел, как из ямы, образовавшейся на месте, где только что был зубр, выбирается на четвереньках оглушенный и растерянный человек. Впитав обратно фэйр из воронки, отчего она разом просела, и сбросив остатки в реку, я опустился рядом с Даллахом и вернул себе человеческий облик.

— Что ты тут вытворяешь? — рявкнул он свирепо, поднимаясь в полный рост. — Ты ж чуть деревню не снес!

— Ты помнишь, что с тобой произошло? — спросил я устало, садясь на землю и чувствуя, как от его удара у меня ноют все кости.

Он примолк и надолго задумался.

— Смутно. Помню, как что-то вынудило меня принять облик… Помню, что не мог вернуться… Потом… — он неожиданно замялся. — И долго я так?

— Почти три недели, — вздохнул я.

Даллах свистнул.

— Будто один день, — потрясенно пробормотал он. — Все слилось…

Я кивнул в сторону вывороченных и поваленных деревьев.

— Ничего умнее я придумать не смог, ты уж извини. Решил, что если ударю тебя стихией, к которой ты уязвим, поставлю под угрозу существование твоей земли, то это вырвет твой разум из капкана ипостаси. Меня, по крайней мере, это вырвало, — пояснил я.

Он смотрел на меня с нескрываемым изумлением.

— Тебя?

Я кивнул.

— Давай для начала выберемся отсюда, — предложил он, помогая мне подняться. — Надо найти вимму. Принимать облик мне что-то больше не хочется.

— А мне и не можется, — пробормотал я, опираясь на него и стараясь не свалиться на землю.

***

— Он что-нибудь помнит из того, что делал все это время? — спросил Гевор, дослушав мой рассказ. Этим вечером он звал меня к себе во Фьерхольм, поделиться новостями, но я категорически отказался сползать с дивана. Ну в конце концов, сколько можно испытывать меня на выносливость? В башне было тихо, тепло и уютно, хотя за стенами бушевал ветрище, отголосок поднятого мною урагана в Тайреме. Горел камин, Нвер подал нам отличный ужин, и я позволил себе валяться на диване в любимом халате, напрягаясь только ради того, чтобы дотянуться до стакана.

— Смутно, — вздохнул я. — В целом его воспоминания похожи на те, что остаются у наказанного ошейником Двуликого. И факт нападения он уже не помнит.

— Плохо… — проворчал Гевор. — Хотя… Это уже ничего не меняет. — Так чем ты его выбил, говоришь?

— У меня была мысль, что сила, к которой он уязвим, в сочетании с угрозой его землям может сработать. Но похоже, сработала только реальная угроза его жизни.

— Когда потребовалось нечто большее, чем сила Вечного, — задумался Гевор. — Разум.

— Или потрясение. Мы с ним были друзьями много лет. А тут я фактически напал на него.

— Или это, — кивнул Гевор. — Предлагаешь, чтобы кто-нибудь напал на Вагабра?

Я пожал плечами. Нигейра на него натравить, что ли?

— У меня тут любопытные новости с Анг Мирта, — начал Гевор задумчиво. — С зеркал.

Я кивнул. Те двое парней, закрепившиеся в Анг Мирте, сделали с помощью визоров много ценных записей. Когда мы их получили и обработали, появилась возможность поставить на некоторых любопытных анг-миртовских персон наблюдающие зеркала. Технология старая и хорошо отработанная, хотя не самая простая. Зеркало настраивалось мастером, хорошо оперирующим фэйр, рох или эгри, но не по изображению с визора, а обязательно по живому рисунку, сделанному другим талантливым мастером, желательно из детей Феникса. С помощью обычной видеозаписи или снимка не создавалось связи между живым существом на картинке и реальным человеком, вдохнуть жизнь в изображение и создать связь между человеком и его изображением мог только от руки сделанный рисунок. Что любопытно, работало это только в случае с разумными. Зеркала, наблюдающие за местностью, прекрасно настраивались по обычным координатам. В штате Стражи было несколько талантливых художников-портретистов, способных нарисовать вполне достойное изображение по записям с визоров. Чем лучше, достовернее, живее был портрет, тем четче и стабильнее работало зеркало. И конечно же, если получалось рисовать с натуры, то такие портреты давали самый лучший результат.

Мы вели наблюдение за тремя людьми, одного отслеживали люди Илара, возглавлявшего разведку Основы, двух — Гевора, и активно обменивались отчетами. Я просматривал их все, но с большим запозданием из-за моего почти десятидневного пребывания в вороновом теле.

— Любопытная у них вера, — начал Гевор, задумчиво глядя на огонь. — Их мир был создан тринадцатью ангелами и представлял собой некое подобие рая. Создавали они его для себя самих, как дом для избранных, чтобы жить отдельно от людей и существ, обитавших в соседних мирах. Но постепенно ангелы стали переносить туда людей, разумных существ и животных, к которым они привыкли в других мирах и с которыми они не могли расстаться, в качестве друзей, спутников и слуг. Люди размножились и стали жить отдельно, а позже стали могущественнее ангелов, что те, естественно, не смогли им простить. Последовала длинная и жестокая война, в которой один из ангелов принял сторону людей, а остальные двенадцать были повержены. Но поскольку они были бессмертны, то не погибли окончательно, а переродились в демонов, потеряв часть своей силы. Тебе это ничего не напоминает?

— Еще как напоминает, — проворчал я. — Как раз недавно пообщался с одним поклонником… демонов в родном отечестве. И насколько похожи их демоны на наших?

— Существенно, — пояснил Гевор. — Те же животные с теми же профилями силы, и с похожими возможностями.

— Вот почему я чувствовал там подпитку, когда летал, — задумчиво пробормотал я. — На Старой Земле я быстро устаю, если передвигаюсь в вечном облике.

— Нам с тобой все равно, на какую картиночку они смотрят, — прокомментировал Гевор, — на белую или… черную. Молятся или проклинают. У энергии нет цвета, у нее есть только мощь.

— В целом все логично, — продолжил я. — Анг Мирт был населен уроженцами Ар Соль, почитавшими Вечных. Неудивительно, что вместе с людьми выжила и вера.

— А ты не знаешь, был ли там чей-нибудь домен?

Я покачал головой.

— Откуда? Хотя могу предположить, что если и вправду Вечные создавали там рай, то домены были у всех.

— Вряд ли от них что-то осталось, — вздохнул Гевор. — В общем, в их божественном пантеоне двенадцать падших ангелов и один настоящий, которого они называют Спасителем. Все остальное очень похоже на нашу веру в Единого. Даже образы.

— А вот совпадение образов меня настораживает, — задумался я.

— Возможно, есть связь, — согласился он. — Вера в Единого появилась в наших мирах не так давно.

— Думаешь, она не просто так появилась?

Он пожал плечами.

— Кто и когда написал "Откровение Единого"?

Так называлась книга, которую пылкий шаам давал читать Юльке.

— Никогда не задумывался, откуда она взялась, — задумчиво пробормотал Гевор. — Но можно поискать истоки.

Он еще что-то добавил, но я не разобрал, почувствовав, как посторонний садится на верхнюю площадку моей башни. Хлопнула верхняя входная дверь на лестнице, ведущей с площадки прямо ко мне в кабинет, а я поспешно поднялся, приводя себя в порядок.

Через несколько мгновений в кабинет ворвалась Ширин.

Окинув нас встревоженным взглядом, она опустилась в пустующее кресло рядом с камином.

— Теперь и я, — заявила она, откинувшись назад и закрывая глаза.

— Ты вроде бы человек, — озадаченно заявил Гевор.

— Я прикинулась, что меня зацепило. Возвращалась из Мардины (столица Шеннон Ара) домой, заметила ниже себя мышь-тень, насторожилась, но не повелась. Через какое-то время тень исчезла, но мне на хвост села вимма, обычная пассажирская, очень быстро и нагло догнала меня, из окна высунулись и пальнули несколько раз из арла. Болты прошли мимо, но один ударил в крыло на излете, не пробил и не оцарапал, но я на всякий случай изобразила потерю высоты, заметалась и рванула к Лунному кряжу, я знаю, где там спрятаться. Подождала какое-то время, долетела до Нуэйна, покружила в облике, садилась, взлетала, росла и уменьшалась, насколько могу, в общем, навела дома панику, а потом вернулась в Мардину и сразу — к тебе.

Я вытащил из шкафа еще одну бутылку и протянул Гевору.

— Открой, я пока на кухню спущусь.

Когда я вернулся, неся моей гостье ужин, она выглядела менее испуганной.

— Рес, а можно поставить зеркало на Вечного? — неожиданно спросил Гевор.

— Можно, — кивнул я. — Но сложно. Портрет для зеркала должен не только передавать сущность, он должен отражать двуликость, — пояснил я. — Кстати, именно поэтому на Двуликих зеркала ставить в разы сложнее, чем на ассаров.

— Крейг думает, что за нами следят, — сказала она

— Мы уже это предполагали, — согласился я. — Но склонялись к мысли, что это делается путем обычного шпионажа. Зеркало, конечно, проще и надежнее, но настроить это зеркало… Сложно. Что ж, попытаемся порасспрашивать Следопытов, не поступал ли в последнее время им какой-нибудь необычный заказ.

— Это еще не все, — вздохнула Ширин. — Что я, собственно, в Мардине делала… В Саманданге переворот. Сегодня утром, на рассвете, младший брат верховного эмира Икран Гайяр при поддержке Эльашра зарезал спящего старика Гайяра и попытался вырезать всю его семью, но часть из них успела уйти, прикрываемая гвардией. Знать его не поддержала и в городе началась резня. К вечеру Икран с небольшим личным войском и частью мухарибов, накопленных в столице заранее, полностью взял под контроль центральную и западную часть города, но дальше его не пустили. Сейчас бой утих, но братец заявил, что ждет подкрепления из Эльашра, готов присягнуть Нигейру Аспиду на верность и положить Саманданг к его ногам в качестве подарка. Хэйген… Вечный Реваль и я, Вечная Ширин, перед лицом Маара просим тебя о помощи — тебя, Ворона-защитника. Надо прекращать это кровопролитие. От необдуманных действий этого молокососа гибнет слишком много людей.

Я вздохнул. Эх, пропал мой диван и тихий вечер наедине с друзьями и бутылкой… Теперь никуда не денешься — придется. Хорошо, что мы с Шандром уже успели обсудить, что мы будем делать, если нас вынудят вмешаться.

Я вытащил из нижнего ящика стола три больших, грубо сделанных, зато мощных маар-щита и бросил их Ширин и Гевору.

— Надеваем, — приказал я и надел побрякушку сам, а потом, убедившись, что щиты на них, пояснил. — Маар-щит создает помехи наблюдающим зеркалам, если они есть. Особенно сильно страдает звук. Другой вариант обмануть наблюдателя, — тут я наклонился к уху Ширин, обнимая ее и при этом полностью загораживая ее лицо, шепча тихо и едва разборчиво. — Вот так с Зеркала тоже ничего не разобрать. С этого момента все ценное — только шепотом и на ушко. А если хочешь скрыть текст на бумаге — разворачивай его лицом к себе и пусть тот, кто читает, становится у тебя за спиной. Для зеркал рисуют полупрофиль, чтобы иметь лучший обзор тех, кто попадает в круг наблюдаемого, бумага в этом положении окажется чистой стороной к зеркалу.

Затем я отстранился, на всякий случай повторив то же самое для Крейга.

— Ты говорила с подлунными кланами?

— Да, они не прочь поразмяться, но войска не сформированы, слишком уж быстро все произошло, — сказала она.

— Тогда бери тех, кто есть, и кого можно быстро собрать. Переправляйтесь в Саманданг. Только имей в виду… Успевайте до пяти утра — ровно в пять я полностью закрою все Грани с Шамалем. Отрежу землю от других. Жаль, что твой очаг в Саманданге небольшой, надо будет где-то до поры до времени прятать людей.

— Там огромные подвалы, — сказала она тихо. — И университет на соседней улице. Из школы Джмар в мой особняк ведет просторный подземный ход.

— Тогда ждите Шандра. Он дворец Гайяров как свои пять пальцев знает. Без него — не соваться. И вот еще что. Можно я воспользуюсь твоим доменом под Ашром? Мне нужно будет кое-кого туда притащить и может быть, даже сломать ему пару костей.

— Конечно, — кивнула она. — Я предупрежу своих. Делай все, что тебе нужно. Может, что-то еще?

— Стрелы стазиса, — подумав, ответил я. — У Пауков их много, но не все заряжены.

— Тогда давай я лучше их сама заряжу, — предложила Ширин. — Прямо сейчас, мне все равно через ваш шеадр, что в Страже, домой лететь. — Стрелы Некроса нужны?

— Хватит нам Карраны, и так много разрушений, — поморщился я. — Обойдемся без них.

— Моя помощь нужна? — тихо спросил Гевор.

— Пока нет. Но за предложение — спасибо.

Шандр откликнулся сразу же, словно ждал моего звонка по гвору.

— Уже знаю, — ответил он, как только я заикнулся о Саманданге. — С чего начнем?

— С эмира.

— С эмира? — переспросила Ширин шепотом.

— Эльашра. Нечего ему, засранцу, прохлаждаться. Пора бы уже остудить его подогретое Змеем самомнение.