Приговоренные к вечности. Часть 2. Не стать зверем

Глава 26. Прогулка по Рузанне

Последний раз окинув восторженным взглядом панораму Рузанны, открывающуюся с Эксерского холма, Юлька отошла назад от каменного парапета. Старая часть города, с Эксерой и другими сооружениями многотысячелетней давности, располагалась на высоком холме над городом, окруженная полого спускающимися в низину парками и садами. Дальше лежало кольцо более поздних построек, а за ним уже начинался современный город, спускавшийся в низину на юго-восток Лессена, центральной части этой земли. Остальные девять располагались вокруг него — Лименна, Брантом, Вижанна, Ледера, Талес, Шаттор, Эст, Брезер и Навр.

Столица впечатляла. Простором, размахом, роскошью и монументальностью строений, обилием храмов и памятников, причудливой смесью эпох. Здесь были целые районы, в которых время замерло с тех пор, как их создали, а были такие, где, несмотря на многочисленные старые постройки, чувствовался дух современности. Площади, гигантские и крохотные, массивные колоннады, древние, как Земля-Основа, и легкие, ажурные аркады прошлого века, помпезные храмы Вечным и уютные маленькие часовни едва ли не древнее самой Эксеры, роскошные дворцы, музеи, театры, элегантные частные особняки, гигантские каскадные фонтаны и скромные рукотворные пруды, шумные пестрые рынки, строгие общественные здания… Казалось, года не хватит, чтобы все осмотреть, обойти и освоить.

Эксера, сердце Рузанны, дом Вагабра и средоточие власти Вечных показалась Юльке невероятно чуждой всей той совокупной культуре Ар Соль, с которой ей до сих пор приходилось сталкиваться. Казалось, это строили не люди, или люди, но имеющие совершенно другие представления о красоте и удобстве. Только тут, в Рузанне, она понемногу стала осознавать, насколько эти края древние. Джилейр обстоятельно, не хуже профессионального экскурсовода, рассказывал ей о каждом любопытном объекте, сыпя названиями исторических периодов, фамилиями знаменитых династий и именами Вечных-предшественников. Информации оказалось так много, что в какой-то момент ее мозг прекратил ее усваивать, и теперь она бездумно разглядывала необычные строения и статуи, изредка откликаясь на реплики своего спутника.

— Ну что, пойдем поужинаем?

Юлька кивнула. Он возил ее на вимме с одной смотровой площадки на другую, но даже так она изрядно устала и совершенно не собиралась отказываться от предложенной им изысканной трапезы в одном из ресторанов столицы. В ней неожиданно проснулся интерес — сможет ли она очаровать его, обмануть и добиться того, о чем просила ее Хозяйка Некроса, так решительно и властно вмешавшаяся в течение ее жизни.

Ширин нашла ее неделю назад прямо во время занятий.

— Расскажи мне еще раз о своей встрече с человеком, который показывал тебе медальон с Наджаром-Филином, — попросила она, выведя Юльку в университетский сад. — И не стесняйся: мне важны и детали, и твои чувства, страхи и подозрения.

Юлька рассказала, описав свою первую попытку сделать собственный фантом. Потом, подумав, упомянула и вторую, случившуюся уже после того, как она повидала Сашу.

— Второй фантом был устойчивее, — пояснила она. — Но при попытке поместить его в концентратор он тоже рассыпался. У меня получается его создать, но не получается сохранить, — подытожила она.

Ширин задумчиво разглядывала ее тем особым, расфокусированным взглядом, которому их самих учили при чтении витасферы.

— У тебя двоится профиль силы, — сказала она после паузы. — Сквозь слой твоего ударного джива проступает… наэр. Ты еще не пробовала направлять их вне концентратора?

— Нет, — напряглась Юлька. — А это плохо? Ну, то что он двоится?

— Необычно, — пояснила Ширин с деланной беспечностью. — Не волнуйся, такое бывает. Давай попробуем поставить несколько экспериментов. Для начала, я хотела бы увидеть своими — а вернее, твоими глазами этот медальон. Для этого тебе придется еще раз встретиться с Джилейром и попросить показать его, под предлогом, что тебе непонятны маар-связи. Сможешь? Или этот тип тебе слишком неприятен?

Юлька задумалась. Нет, Джилейр не отталкивал ее, скорее — заинтриговал и немного очаровал. Почему бы и не попробовать на нем свои новые, недавно выросшие коготочки-умения привлекать мужчин? Тем более, что он и сам не обходил ее вниманием, время от времени напоминая о себе и интересуясь, как у нее продвигаются дела с фантомами.

— Попробую, — решительно кивнула она.

— Отлично, — улыбнулась Ширин. — Далее… давай попытаемся создать и закрепить фантом не Вечного, с которым и в других вопросах много мороки, а обычного человека. У тебя есть подруга, которую ты хорошо знаешь, и которая не откажется быть нарисованной?

Юлька кивнула. Ильнара. Ее выписали недавно и она вернулась в соседнюю с юлькиной комнатку, по-прежнему горюя о Ролли.

— В здешней школе есть один замечательный парнишка, — продолжила Ширин. — Элементал, но рисует, как бог. Несколько лет назад мы с детьми Феникса чуть из-за него не повздорили, — она загадочно усмехнулась, явно вспомнив обстоятельства. — Вас познакомят, и он нарисует ее портрет. А ты потом попробуй создать и законсервировать фантом. Но прежде — надо еще раз увидеть медальон с Наджаром.

Джилейр привел ее в элегантное и необычное место: залы, в которых размещались столики, представляли собою невысокие купола в виде пламени свечи, их своды черного мрамора освещались множеством шарообразных светящихся аэров, висящих в самом верху, а из ослепительно белых стен рельефно выступали разнообразные тела — людей, Двуликих и Вечных. Поначалу Юлька не могла оторваться от этих тел, передающих движения, но потом, заметив, что они повторяются от одной поверхности к другой, углубилась в меню. Есть хотелось ужасно. Сделав заказ и отказавшись от вина, она с любопытством уставилась на своего спутника

— Какое интересное у вас ожерелье, — Джилейр чуть приподнял бровь и улыбнулся, но Юлька уловила его тщательно скрытую усмешку. — Вы позволите рассмотреть его поближе?

Юлька сняла украшение и с деланной небрежностью бросила его прямо ему на тарелку. Покрутив его в руках, он принялся особенно пристально разглядывать синие камни.

— Вы в курсе, что синие — ариады? Причем природные, не искусственные?

Юлька отрицательно покачала головой.

— Я даже не знаю, что это такое.

— Редкий природный камень, очень дорогой и ценный. Почти алмаз, только с дополнительными свойствами преломления пространства. Ключевой элемент решетки шеадра — основа единства наших миров. Их давно выращивают искусственно, однако во многих вопросах приложения сил и стихий ариады незаменимы. Ну а природный — очень мощный и практически вечный.

— Ничего себе, — охнула Юлька.

— А их тут четыре, — Джилейр многозначительно улыбнулся. — Ваше украшение стоит дороже, чем все бриллианты здешних дам. Далеко не каждый знатный дом Рузанны может похвастаться подобным богатством. Хотел бы я знать, — продолжил он, бережно возвращая ей ожерелье и старясь при этом задеть ее пальцы, — кто мог сделать вам столь ценный подарок и какие цели этот человек преследовал?

— Вы представляете… — начала она загадочным тоном, — только прямые. — Щит и концентратор. Только защита и поддержка. И абсолютно бескорыстно.

— Вы так уверены в бескорыстии сильных мира сего? — Джилейр уже не пытался прикрыть насмешку, и Юлька почувствовала, как в ней закипает раздражение, но вместо этого улыбнулась ему очаровательной улыбкой.

— А вы так уверены, что миром правит исключительно корысть?

Продолжить она не успела — им принесли заказанные блюда.

— Кстати, а если этот ариад — искусственный? Вы же сами сказали, их выращивают.

— Искусственные ариады — бесцветно-прозрачные, — возразил Джилейр. — И их энергоемкость в разы меньше. — Кстати, а вы знаете, что под Карраной есть хранилище снятых со старых шеадров ариадов? Истинное золото Карраны — не золотое, а синее.

Так вот куда я провалилась во время искажения Грани, охнула она про себя. И ведь я хорошо помню, где оно находится и как туда попасть… Не так уж и сложно, кстати, если знать, как…

Я слишком много знаю, вдруг подумалось ей с ужасом. Меня пора убить.

Меж тем Джилейр внимательно следил за ее реакцией — от его глаз явно не укрылось ее короткое замешательство.

— Ариад хорош тем, что, встроенный в оправу металл-концентратора, он становится универсальным прибором для работы со стихиями, — продолжил он. — Я бы на вашем месте перенастроил ариады на эгри, но фэйр как ударная сила тоже хорош. Только менее послушен. Это упрямая стихия, мало кому покоряется. А эгри — податлив, хоть и взрывоопасен, когда с ним работаешь.

— А вы? — спросила Юлька, пытаясь, как Ширин, смотреть на него словно бы поверх головы, чтобы увидеть его профиль силы. — С чем работаете вы?

— Базовый рох, ударный эрги, устойчив к джив. Уязвим к наэру, — отрапортовал он с улыбкой, глядя на нее сквозь бокал вина. Ударный эгри Юлька углядела сразу же, а вот базовый рох — стихию воды — нет. — Учился в Рузанне, — добавил он. — Поэтому так хорошо ее и знаю.

— А вы умеете делать фантомы? — спросила Юлька, приканчивая рыбу, которая, несмотря на восторженные рекомендации Джилейра, ей совсем не понравилась.

— Нет, — сокрушенно вздохнул он. — Мы заметили, что женщины в этом деле гораздо искуснее мужчин, благодаря развитой эмоциональной сфере. Причем неважно, что именно вы испытываете к объекту воплощения, любовь или ненависть. Главное — не быть равнодушным.

Юлька задумалась.

— Насколько важно, в какую среду помещается фантом?

— Имеющиеся у нас архивы говорят, что лучше все-таки в концентратор, заряженный наэром, если нет возможности сразу перенести фантом в Маар, — ответил Джилейр.

— В этом-то вся и трудность, — вздохнула Юлька. — Нигейр — это эгри, переносить его надо в наэр, я сама — джив, и у меня одно гасится другим. Вы не могли бы еще раз показать мне тот медальон с Филином? Я хочу попробовать понять связи между стихиями, как оно все удерживается вместе.

— Да не вопрос, — хмыкнул он. — Медальон у меня дома, в Саманданге. Отдать, к сожалению, не могу, мне самому его доверили под честное слово, но на месте можете разглядывать его, сколько хотите. Может, прямо сегодня и начнем?

Ой, подумала Юлька. Это ж он меня к себе на чашку… хм, кофе, приглашает. В компании с Филином. Сделав вид, что задумалась, она в какой-то момент усомнилась в разумности этого предприятия, но потом мысленно махнула рукой. Как-нибудь выкрутится.

Домой они вернулись через шеадр, оставив прокатную вимму на стоянке около гигантского парка на окраине города, где были десятки шеадров, ведущих во все земли Ар Соль. От шеадра в Саманданге до дома Джилейра тоже было не близко, но Юлька отказалась и от виммы, которую за очень скромную сумму можно было взять на стоянке рядом с выходом, и от воздушного такси, за чуть более высокую плату, предпочитая прогуляться и вспомнить еще раз все указания Ширин по контактному выходу в Маар. Главное, чтобы Джилейр не догадался, что ее «посмотреть» — это на самом деле чуть больше, чем просто разглядывание неизвестного артефакта.

Проводив Юльку в тот же самый зал на верхнем этаже особняка, Джилейр включил кофеварку, а сам ушел в соседнюю комнату, оставив ее одну. В доме было тихо, зато на соседней улице кто-то радостно что-то праздновал, под мандолину и скрипку, с песнями и танцами, и затейливая мелодия неожиданно подогрела Юлькин азарт, добавив куражу. Джилейр вернулся одновременно со звуком кофеварки, оповестившей о готовности кофе. Протянув ей медальон, он разлил ароматный напиток по чашкам, а затем, открыв гладкую стальную панель в стене, указал ей на бар.

— Может, дополним кофе чем-нибудь… более изысканным? — предложил он.

Она покосилась на бутылки. Здесь, в мирах Ар Соль, были и вина, и более крепкие напитки, но ей до сих пор так и не пришлось серьезно с ними познакомиться. Единственный напиток, который ей запомнился больше всех, было горячее вино со специями, там, в башне у Рессера. Нет, рисковать она не будет, хоть и любопытно, конечно.

Взяв в руки медальон, она всмотрелась в детали и привычно провалилась в Маар. Там, оглядевшись, несколько раз громко, с силой, выкрикнула имя Ширин, и почти сразу же отдалилась, вынырнув в реальный мир, но оставив между собой и Мааром тоненькую ниточку связи. Надо подождать, дать ей время найти ее.

Подняв глаза на Джилейра, она увидела, что тот внимательно следит за ней.

— И как? — спросил он, глядя, как она осторожно поглаживает изображение филина кончиками пальцев.

— Вы торопитесь?

— Ничуть.

— Кстати, а почему Вечные не воплощаются? — спросила она, осторожно всматриваясь в изображение и одновременно прислушиваясь к тоненькой ниточке, связавшей ее и мир Некроса. — Есть какое-то общее объяснение?

Джилейр задумчиво потер пальцами подбородок.

— Причины разные… В истории бывали и другие случаи длительного отсутствия тех или иных божеств, не только тех, что не воплощены сегодня. Видите ли… — он пристально посмотрел ей в глаза и откинулся назад, на спинку дивана, на котором они оба расположились. — Человек, становясь Вечным, выходит за пределы своих возможностей, или делает что-то очень нехарактерное для самого себя. Если мы возьмем, например, Нигейра Алекса, то можно предположить, что выходом за пределы возможного для него стала боевая подготовка и самостоятельный полет. Раньше он был далек от воинского искусства, ведь так?

Юлька кивнула.

— И вырос в совершенно иной среде, — продолжил Джилейр. — Ширин, например, рождается, когда умирает. А Элианна, становясь Вечной, должна отказаться, предать или потерять любовь, — вздохнул он. — Думаю, что наши женщины не готовы жертвовать любовью даже ради перспективы стать Вечной.

Юлька почувствовала, как ниточка напряглась, и снова пристально всмотрелась в медальон. Вновь очутившись в мире Некроса, она увидела рядом с собой темноволосую худощавую женщину, ничем не отличавшуюся от себя самой в мире реальном.

— Как видишь, все просто, — сказала та. — Ага, вот я его вижу…

И они обе почти одновременно сделали шаг к неподвижной пестрой птице с человеческими глазами.

— Теперь покажи мне медальон, — велела Ширин.

— Как? — растерялась Юлька.

— Я тебе помогу. Смотри мне в лицо не теряй контакта.

Тут она почувствовала, как ее плавно, словно отталкивая, вернули в реальный мир, при этом сохраняя полное видение Некроса.

— Теперь смотри на него.

Юлька послушно уставилась на медальон.

— Ариад, — услышала она голос Ширин. — Природный. Вот в чем дело. Нити очень прочные. Кстати… Попробуй увидеть нити — это энергетические связи, пронизывающие все живое. На нас, Вечных, очень легко практиковаться, у нас они очень толстые и их видно, — пояснила она. — Доучишься до 3 курса, я к вам сама приду, показывать эти нити на своем примере.

Продолжая глядеть на медальон, Юлька медленно оторвала от него взгляд и действительно увидела нити — толстые белесые тускло сияющие линии, вытекающие из медальона и заканчивающиеся в бело-рыжей птице.

— Может быть это и не фантом… — услышала она голос Ширин и, скользнув по ниточкам обратно в Маар, очутилась рядом с ней и с загадочным пернатым существом. — Все Вечные рано или поздно выходят в Маар, — продолжала та. — В Мааре есть слепок личности любых мало-мальски ярких существ. Нет, далеко не все живущие его имеют, — продолжала она объяснение, — но многие. Чем конкретнее, четче слепок в этой изнанке мироздания, тем сильнее, ярче и талантливее базовая личность. С Вечными немного иначе, у них у всех есть второй облик, некая смесь божественной сущности и человеческой личности. То, как они в Мааре себя проявляют, зависит от умения и возраста. Со смертью носителя ипостаси облик Вечного в Мааре исчезает, а потом, с рождением, появляется снова, бледной копией, часто повторяющей облик своей божественной сущности. Чем старше и опытнее Вечный, тем ближе его облик к человеческому.

— Вас я вижу полностью такой же, какая вы в реальности, — сказала Юлька, и Ширин удовлетворенно кивнула.

— Так вот, этот Филин — не совсем слепок… Более того, его и не должно здесь быть. Сущности, не воплощенные в землях Ар Соль и на Старой Земле, находятся не в этой части Маара. Они там, — Ширин указала вниз, на кристально прозрачную землю Некроса. — Выходить в другой слой Маара им нет никакого интереса. А этот застрял здесь, в нашей части, и он больше похож на полноценное воплощение живого Вечного в облике, чем на фантом. Жаль я его уже не застала, — вздохнула она. — Сравнить бы. Хотя надо бы посмотреть, как его рисовал сам Альсар и дети Альсара, их изображения должны быть не только очень точными, они душу должны передавать… Что ж, молодец, — обратилась она к Юльке. — Спасибо. Мне есть над чем подумать. Как успехи с Ильнарой? Ты еще не пробовала создавать ее фантом?

— Лизар собрался рисовать ее на следующей неделе, — ответила Юлька.

— Отлично. Я пришлю тебе пару искусственных ариадов, заряженных наэром. Как только сделаешь, выходи в Маар, показать мне результат.

— А что если у меня не выйдет и я не смогу просто так взять и войти сюда? — забеспокоилась Юлька. — До сих пор мне нужна была опора, что-то вроде проводника…

— На тебе есть какая-то мощная боевая защита, сделанная нами, — задумавшись на миг, сказала та. — Кажется, щит даже моими руками настроен… Чувствую собственный фон, — усмехнулась она. — И тоже — ариады. Заряжены фэйром и наэром, правильно?

— Да, — кивнула Юлька.

— Носи почаще, это очень, очень хорошая штука, — прокомментировала она. — По ней и выйдешь. Берешь в руки красный камешек, чувствуешь его эманации, ниточки его ловишь… И представляешь Маар. Тебя сразу выбросит. А потом — зови.

Очнувшись, она искоса глянула на Джилейра — тот все еще полулежал на диване, прикрыв глаза. Заметив, что она очнулась, он вопросительно поднял брови.

— Есть результат? — поинтересовался он, потянувшись к ней всем телом и перехватывая руки с медальоном. Юлька послушно вернула ему артефакт.

— Да, мне кажется, я кое-что поняла, — она энергично кивнула. — Можно продолжать попытки.

— Прекрасно… — улыбнулся он и перетек поближе к ней, небрежно отбросив медальон в сторону. — Завидую тем, кто умеет видеть Некрос, — скользнув рукой по ее волосам, другой он обнял ее за талию и властно притянул к себе. Потом поцеловал, уверенно, долго, с нажимом скользя руками по телу, нащупывая застежки на одежде.

Нет уж, подумала она с неприязнью — его прикосновения вызывали желание отстраниться. Ты используешь меня — тебе фантомы нужны, ну и развлечься заодно. А я использую тебя. Мы квиты. Прощай.

Она уверенно высвободилась, не дав ему продолжить и мягко, но твердо толкнула его обратно на диван.

— Отличный кофе, спасибо, — и улыбнувшись с очаровательной усмешкой, развернулась и, не позволив ему опомниться, покинула дом.

В дормитории было непривычно тихо, и Юлька порадовалась, что ее никто не видит, а то здешние языкастые девчонки наверняка утром прокомментировали бы ее позднее возвращение. Не то чтобы она боялась слухов, скорее из осторожности предпочитала не привлекать к себе излишнего внимания, но она и так вызывала любопытство у многих, особенно тех, кто слышал про нее как про "сестру Нигейра". Здесь, в открытой студенческой среде, любая мелочь быстро становилась предметом пламенных и пылких дебатов, а иногда и неприкрытого противостояния. Войдя в их совместную с Ильнарой крохотную прихожую, она, стараясь не шуметь, сбросила жакет и ботинки, и, уже взявшись за ручку двери, заметила письмо, вставленное в щель. Взволнованно развернув его, она прочла:

«Румянцев нашелся. Он в Наган-Кархе. Очень ждем тебя. Саша»