Приговоренные к вечности. Часть 2. Не стать зверем

Глава 27. Возвращение старого друга

Юлька чуть не сбила караульного с ног и едва не свалилась с лестницы, зацепившись за перила не полностью сложенными крыльями. Румянцев и Саша, уже изрядно пьяные, сидели в оружейном зале. Завидев Юльку, Румянцев неуклюже поднялся и нетвердыми шагами двинулся навстречу, но она первая бросилась ему в объятия и захлебнулась радостными слезами. Когда же объятья стали неловкими, а слезы высохли, она отодвинулась и внимательно на него взглянула, пытаясь понять, что сотворили с ним время и обстоятельства.

Он словно бы вырос — похудел и подтянулся, подсох, прежняя пухлость человека, полжизни проводившего у компьютера, ушла, оставив лишь жесткий костяк, который оказался весьма привлекательным: откуда-то взялись широкие, чуть сутулые плечи, почти исчез, подтянулся живот. Волосы средней длины, подстриженные по здешней моде, теперь вились благородным мягким завитком, лицо потеряло былую отечность и стало суше, но кожа казалась бледнее, карие глаза — печальнее, настороженнее. Что-то неуловимо отличало его от прежнего Румянцева, шумного добряка и фантазера; теперь за его привычной живостью явственно выступала готовность в любой момент то ли спрятаться в раковину, то ли дать отпор.

— Ты изменилась, — улыбнулся он, смутившись под ее внимательным взглядом. — Красавица — глаз не оторвать!

— Хочешь сказать, раньше на меня было противно смотреть? — съязвила она.

— Она кусается, — предупредил Саша с улыбкой.

— Пришлось научиться, — она пододвинула поближе к ним третье кресло и уселась, поискав, что бы съедобного стащить, и Саша, заметив ее голодный взгляд, позвал слугу и попросил добавить закусок на тарелки.

— Рассказывай, — потребовала она. — Я догадываюсь, что ему ты уже все рассказал. Теперь мне, можно короче.

— Я попал в плен, — вздохнул Румянцев. — Ты ведь знаешь, что Анг Мирт заселен людьми?

— Мы их своими глазами видели, — упрекнула его Юлька. — А Сашка с ними время от времени в воздухе воюет.

— Меня допрашивали, — бедняга поежился.

— Били, — коротко уточнил Саша.

— Правда оказалась слишком невероятной. Они мне не верили. Я просидел у них в тюрьме что-то около двух месяцев, а потом меня вдруг нашли.

— Кто нашел? — удивилась Юлька.

— Наши. Сначала меня забрали из крепости в город, и уже оттуда вернули в Солнечные Земли.

— Из того, что я знаю, — неуверенно начала Юлька, — Ар Соль официально не контактирует с Анг Миртом.

— Контактирует, — возразил Румянцев. — Только втихую. Без огласки. Анг Мирт, он как бы… как бы промежуточное звено между Старой Землей и Ар Соль. Их общество сильно похоже на наше, с одной стороны, а с другой — это родственная Ар Соль цивилизация. В общем, меня вернули сюда, в Ар Лессен. Какое-то время я восстанавливался после сидения в тюряге, потом стал работать в одном любопытном научном проекте Коллегиума. Постепенно я у них прижился, у Горностаев. Мне понравилось. Когда узнал про то, что Колесов в Змея превратился, стал рваться в гости. Ну и вот, — он развел руками. — Наконец-то.

— И ты не мог раньше передать нам хоть какую-нибудь весточку, что ты жив и здоров? — упрекнула его Юлька.

— А куда передавать-то было? — Румянцев глянул на нее с хмурым недовольством, но потом снова широко улыбнулся. — Очень долго я был уверен, что вы все еще скрываетесь в Ар Хойте. Я слышал про Нигейра, но мне и в голову не приходило, что это Колесов. Я про тебя-то узнал только вчера, когда Сашку встретил.

— И как тебе… твоя новая здешняя жизнь? — Юлька потянулась за только что принесенной тарелкой, на которой горками была сложена всякая вкусная мясная снедь. — По сути, мы все теперь можем спокойно вернуться домой. Вы не думали об этом?

— Думали, — помолчав, сказал Саша. — Какое — то время после Саманданга я считал, что если просто уйду отсюда на Старую Землю, я верну себе человеческое начало, перестав быть Змеем. Потом мне объяснили, — он печально усмехнулся, — что ничего не изменится. У наших миров общая изнанка — Маар. Фактически, это еще одна земля, тень всех наших миров. Одна тень на всех. И божественной силе все равно, по какому из миров гулять, ниточки-то все равно ведут в Некрос и через Некрос — в связанные им земли.

Юлька поморщилась.

— Неправильно называть Маар — Некросом. Это не одно и то же. Кто это тебе так криво объясняет?

— Рейнард, глава школы Эгрох, — ответил Саша. — Я воспользовался твоим советом обратиться к настоящему учителю. Для них Маар — это именно Некрос, не-жизнь. У твоей школы другой подход.

— Ох ничего себе, они уже ученые дискуссии ведут, — радостно фыркнул Румянцев. — Что до меня, я вообще пока возвращаться не собираюсь, меня и здесь неплохо кормят. Вернее, здесь меня кормят лучше, чем там.

— А я не знаю, — вздохнула Юлька. — Я бы хотела, наверное, наведаться домой, дать о себе знать. И просто побыть там, в родном мире, окунуться в него, а там уж решить, где остаться.

— Никто тебе не даст шастать туда-сюда, — сурово заявил Саша. — Нельзя привлекать внимание Основы к технологии пространственных перемещений через Грань. У нас действительно мало защиты от оружия Старой земли. Что мы противопоставим их огнестрельному оружию? А ядерному? Когда-то наги могли все… В этих книгах, — Саша кивнул на стеллаж, — рассказывается о щитах-полготителях, которые могли всосать в себя энергию ядерного взрыва, которую потом можно было переработать в бытовую для зарядки универсальных аккумуляторов-аэров. Где оно все теперь?

— А что, ты в Нагре их еще не нашел? — полюбопытствовал Румянцев.

— Да мы многое нашли, только разобраться не можем, что это.

— Ну, тогда ищите технологии в Либруме.

— А ты откуда про него знаешь? — изумился Саша.

— Кэйн рассказывал, — пояснил тот. — Вкратце, правда. Когда про тебя объяснял, и про Нагр.

— Кто бы еще сказал, где он, этот Либрум, — проворчал Саша. — Кольер говорит, что не знает. И раньше не знал.

— Ну, можно поискать, — на лице Румянцева появилась прежняя, хорошо знакомая улыбка до ушей. — Попробовать его вычислить путем сравнения карт эпохи до Нигейра и после него. Работы адова прорва, но у тебя тут целый домен под рукой.

— Для начала нужны старые карты, — проворчал Саша. — Их только по библиотекам, спецархивам да спецхранам поднимать.

— Ну и что? — пожал плечами Румянцев. — Здесь же копии делаются элементарно, при любой библиотеке. Начни с Рузанны, с той же Эксеры. Ты же Вечный, тебе дадут.

— Ага, догонят и еще раз дадут, — бросил Саша со злостью. — Вагабр нынче занят — в виде оленя по лесам бегает.

— Тем более. Для его помощников в его отсутствие ты — власть и сила. Чего ты боишься? Просто начни это делать.

Еще и Либрум, подумала Юлька с ужасом. Открытие Награ сделало его Аспидом. А что будет, если он найдет Либрум — лабораторию и библиотеку?

— Допустим, найду я его, — предположил Саша. — Открывать как будем?

— Ключом?

— Ключи у Даллаха с Хэйгеном. Бесперспективно.

— А ты как в сказке, — заржал Румянцев, — найди им по бабе, которая на ушко нашепчет «Милый, а что это у тебя за колечко такое волшебное?» Ну или дверь взорвем, если не получится.

Саша неожиданно расхохотался.

— Мне нравится твой подход, — ответил он, пружинисто поднимаясь на ноги. Действие алкоголя, если и было, теперь полностью выветрилось. — Ребята… оставайтесь здесь, а? Давайте пореже разлучаться. Я понимаю, у нас нынче у каждого свое место в этом мире, но пожалуйста… давайте будем держаться вместе.

— Да я только за, — ответил Румянцев, и они оба уставились на Юльку.

— Я так не смогу, — ответила она в замешательстве. — Я же учусь. У меня занятия. Но я буду бывать тут почаще, — пообещала она.

— Но хотя бы сегодня ты останешься? — попросил ее Саша, пристально глядя в глаза. Она попыталась отвести взгляд — и не смогла.

— Останусь, — кивнула она, все еще не в силах оторваться от его лица, словно прикованная цепями. — С удовольствием.

Он кивнул, отведя взгляд, и она внутренне расслабилась, с раздражением подумав, что это нечестно — применять силу Змея против своих же. Хотя… она вдруг поняла, что ей и правда хочется остаться. Ради Димки. Вон он как светится, глядя на нее. Как же она рада, что он вернулся…

— А теперь твоя очередь рассказывать, как ты оказалась в Саманданге, — Румянцев покосился на Сашу, который отошел к окну, задумавшись о чем-то своем. — Я толком ничего не понял в его пересказе. Давай с того места, где мы расстались.

Юлька вздохнула и покорно начала рассказывать.

…Дорога, вымощенная ноздреватыми ярко-желтыми плитами, петляла среди зарослей оглушительно благоухающих кустов, покрытых большими ярко-розовыми бутонами. Там, в конце, уже виднеются очертания храма, чем-то похожего на старинные романские церкви Старой Земли. Солнце изрядно припекает, но жар — мягкий, вечерний, обволакивает теплом, не обжигая. С приближением храм становится все больше и больше, и уже можно разглядеть огромную розу-витраж над входом, собранную из множества разноцветных стеклышек. Пепельно-серая каменная кладка странно гармонирует с лазурным, подернутым белесой дымкой небом. Дверь в храм чуть приоткрыта… Там, внутри, огромное пустое пространство, сумрачное и прохладное. Разноцветные блики от витража рассыпаются по полу. Камень плит стерт тысячами ног и холоден как лед. Свет проникает через витражные стрельчатые окна с обеих сторон. Где-то там, в темноте, кроются статуи. Статуи молчат, не желая являть себя раньше времени, стыдливо прячутся в темноте, белея грациозными телами. Прямо посреди зала на подставке стоит большое, выше человеческого роста, зеркало. Самое обычное зеркало в деревянной оправе, чуть тусклое, с тонкими трещинами по краям. На зеркало наброшено полупрозрачное дымчатое покрывало, напоминающее паутинку. Покрывало слегка мерцает, его края чуть покачиваются от слабого дуновения из приоткрытой двери. Зеркало манит, притягивает. Что отразится в нем, если сбросить покрывало? Храм со статуями, цветные блики или… человек, чья рука тянется к краю тонкой дымчатой ткани?

Можно ведь не снимать его полностью, думает молодая женщина, осторожно трогающая ткань. Только приподнять, подглядеть, что оно отражает. Она осторожно берет его за уголок, но покрывало резко скользит вниз и она едва успевает подхватить его. Неожиданно ворвавшийся в храм ветер бросает на нее паутинку ткани, залепляя лицо. Сбросив ее на плечи, она смотрит в зеркало… Там, за зеркальной поверхностью нет ее отражения, а есть хорошо знакомое черное с алмазными гранями небо, лед под ногами и фигура человека, уходящего к пепельно-серым с алыми блестками скалам. Он идет быстро, словно торопится, завидев кого-то впереди. Кого-то важного…или он убегает? От кого-то, кого не хочет видеть или кому нечего больше сказать?

Она вдруг понимает, что уходящего надо остановить. Нельзя, чтобы он ушел… Но как, как преодолеть разделяющую их зеркальную грань? Она делает шаг в зазеркалье и мгновенно оказывается там, под немыслимым черным небом-перевертышем, и бросается, бежит следом, но поздно: человек исчезает в расщелине между скалами, которая стремительно затягивается, словно разорванная недавно Грань. На нее накатывает горе — нереальное, немыслимое, неудержимое, рвущее горло горе, от которого хочется кричать во всю глотку и которое не выкричать. Она действительно кричит, захлебываясь слезами, и обнаруживает себя у подножия зеркала, комкающую покрывало. Ей мучительно холодно после ледяного пространства Маара, и она накидывает покрывало на себя, кутаясь в него, как в плащ. Острое, жгущее горло чувство потери притупляется, словно покрывало, укутав ее, дарит ей защищенность и покой. Она поднимает взгляд на зеркало и видит свое отражение… и просыпается.

Юлька села на постели, ощущая удушье. Сон, слава богу, всего лишь сон, начавшийся так красиво и закончившийся так страшно. Вот и Наган Карх, место силы Нигейра, тоже насылает на нее жестокие сны, словно испытывает ее на прочность, поманив райскими картинами и швырнув в итоге в ледяной мир Некроса. Означает ли что-то этот сон, или он всего лишь дань разыгравшемуся воображению, переживаниям от встречи и необычному месту?

Она медленно встала, чувствуя босыми ногами ледяной пол замка. Совсем как там, в Мааре. Ее нынешняя комната была совсем иной — не скромной ученической комнатушкой на первом этаже, а просторной, роскошной спальней в исторической части замка, с высокими окнами, завешенными плотными шторами, с собственной ванной комнатой и небольшой гостиной с искусственным камином. Где-то недалеко, в такой же гостевой комнате, спал Румянцев.

Чувствуя, что сон исчез, она накинула плед и выглянула в коридор, привлеченная каким-то тревожным, неритмичным звуком, словно кто-то шел по коридору, останавливаясь, топчась на месте и все время на что-то натыкаясь. В щелочку она увидела неожиданное зрелище: Румянцев брел в полутьме с открытыми глазами, спотыкаясь и что-то бормоча себе под нос. Юлька окликнула его по имени, но он не отреагировал. Тогда она выскользнула за ним следом, опасаясь, как бы он не упал где-нибудь на лестнице, но он только время от времени натыкался на стены и шарил руками, словно пытаясь нащупать то ли дверь, то ли окно. Дойдя до конца коридора, он вышел в холл с лестницей, опасно подойдя к самому краю, постоял там, а потом развернулся и в том же странном режиме поплелся обратно. Юлька шла следом за ним шаг в шаг, пытаясь понять, что ему снится и что он ищет в своем сомнамбулическом сне. Может быть, им снилось одно и то же, и Румянцев поймал продолжение Юлькиного кошмара? А может быть, он и был тем человеком, так безвозвратно уходящим куда-то в Некрос? Может быть, сейчас он ищет именно ее?

Выдумки все это, вздохнула она, убедившись, что Румянцев добрался до своей постели без последствий, и возвращаясь к себе. Судя по краткому и печальному рассказу Димы, ему здорово досталось в Анг Мирте, и вполне может быть, что подсознание выкидывает с ним вот такие необычные штуки. Бедняга… Он хоть сам знает, что с ним происходит?

Повертевшись в постели, она решила не рассказывать ему о странном ночном походе, а сначала осторожно расспросить. Сон долго не шел, и она заснула лишь под утро, устав от своих страхов и неоформленных подозрений.