Проклятая Черной Луной (СИ)

Глава 10. Пропажа

Когда Яра открыла глаза, мир все еще качался. Правда, теперь не так размашисто. Просто кренился то в одну, то в другую сторону, время от времени поскрипывая. Перед глазами все еще роилась темнота, и девушке потребовалось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. На ее глазах была плотная повязка. Она осторожно пошевелила руками. Тело неохотно подчинилось, отзываясь тупой ноющей болью. Руки и ноги связывать ей не стали. А с другой стороны, куда она денется, из движущейся повозки, безоружная и, судя по ощущениям, босая, в тяжелом платье. Попытаться сбежать таким образом было бы самоубийством, а Яра у себя подобных наклонностей не замечала.

Она уперлась руками в выстланный ковром пол повозки и, приложив немало усилий, села. Потянулась к повязке.

— Не советую этого делать, — раздался мужской голос совсем рядом. Вкрадчивый. Мягкий. Бархатистый. И почему-то знакомый. Воспоминания ослепили яркой вспышкой.

— Это были Вы, — Яра повернулась на звук голоса. — Вы были на той террасе. Дали мне воду. Вы отравили меня.

— Совсем немного усыпили, на время.

По коже пробежал озноб. Яра обхватила себя руками, и тут же отметила, что ткань ее платья была все еще влажной. Значит, прошло немного времени с тех пор, как ее…

«Похитили», — услужливо подсказал здравый смысл. От этой мысли девушку снова замутило. Не успела она стать невестой императора, как ее тут же кто-то решил похитить. А что будет дальше? Ее используют для шантажа? Или просто убьют? Изнасилуют? Разрежут на куски и отправят по частям в столицу? Воздуха стало катастрофически не хватать, к горлу подкатил горький ком.

— Не бойтесь, госпожа Кин, — раздался все тот же мягкий голос. — Если Вы будете вести себя, как подобает леди Вашего происхождения, то с Вами будут обращаться соответствующе.

«Вы так милы, что я вот-вот забуду, что меня опоили, запихнули в коробку на колесах и везут в неизвестном направлении», — чуть не рыкнула она, но вовремя прикусила язык. В словах незнакомца была доля правды. Она была не в том положении, чтобы кричать, звать на помощь или просто всячески мешать. Скорее всего, эти люди вооружены, и явно не глупы, раз сумели похитить невесту императора из охраняемого дворца, минуя все посты и стражу.

Девушка крепче обняла себя за плечи и кивнула. Ее невидимый собеседник чуть поерзал, и через секунду рта Яры коснулось горлышко фляги. Девушка тут же поджала губы, стиснула челюсти.

— Это просто вода, госпожа Кин. Попейте. Вам станет легче.

Яра осторожно приоткрыла губы, принялась цедить воду мелкими глотками, но уже через несколько секунд принялась жадно пить. Вода лилась по распухшему языку в пересохшее горло, смывая осевший на зубах кислый вкус. Когда фляга опустела, Яра осторожно выставила руки и, нащупав стенку повозки, села к ней спиной. Поджала ноги. Выпрямилась. Сложила руки на коленях. Как истинная леди.

— Вы, должно быть, думаете, почему это случилось, — раздался голос рядом с ней. Яра снова повернула голову к невидимому собеседнику, со всей учтивостью демонстрируя внимание.

«Ты должна знать, кто тебя похитил. Куда тебя везут. Потом поймешь, как оставить знак, чтобы тебя нашли», — твердил внутренний голос, тот, что появлялся, когда жизнь шла кувырком. Волна озноба схлынула, вместе с ней ушло и головокружение. К собственному удивлению, Яра чувствовала только всепоглощающее ледяное спокойствие. Не успела она толком осознать это чувство, как до нее потихоньку начало доходить: она одна, едет непойми куда, прочь от дворца. От брака. От жизни, за которую боролась даже со звездами на небе. Она могла бы снести жизнь при дворе, тысячу издевок Ики Чен, осуждение. Все это казалось такой мелочью при сравнении с тем, в каких обстоятельствах она оказалась теперь. Паника снова обхватила ее шею плотным кольцом. Яра быстро и часто задышала, жадно хватая воздух.

— Госпожа Кин, Вам плохо? Госпожа Кин, — ее спутник оказался тут как тут, положил руку ей на плечо. Девушка вскрикнула и вся сжалась. Мужчина тут же убрал руку, но отстраняться не стал. — Госпожа Кин, успокойтесь. Пока Вы сохраняете спокойствие, с Вами ничего не случится. Не Ваша вина, что Вы оказались здесь.

Это было так возмутительно, что ей пришлось преодолеть панику, выровнять дыхание, чтобы спросить:

— А кто же виноват? Звезды?

— Император, — невозмутимо ответил ее собеседник. — Лично против Вас я ничего не имею.

Это звучало почти как комплимент. Как будто человек желал завязать с ней беседу. А в голосе даже слышалась забота. Яра решила проверить, не подводит ли ее чутье.

— Вы говорите так, будто знаете меня.

— Это так.

— Не могу поверить Вам наслово. Может, снимите мне повязку?

Человек неуклюже зашевелился. Яра услышала, как хлопают закрываемые ставни. Затем человек приблизился и, бросив быстрое: «вы позволите», ослабил узел на затылке девушки. Повязка упала на пол. Яра принялась усиленно моргать. В полумраке сперва она не могла рассмотреть даже собственные руки, но потом зрение прояснилось. Перед ней сидел совсем молодой юноша с овальным лицом, с широкими скулами и бровями, густыми ресницами. Если бы не пробивающаяся щетина, его можно было бы принять за девушку, за…

— Умэ, — выдохнула Яра. Человек, прикидывавшийся служанкой, кивнул.

— Видят боги, мне бы хотелось, чтобы на Вашем месте оказалась другая девушка, — проговорил он и, к удивлению Яры, согнулся в почтительном поклоне.

«Боги? Он старовер?» — удивленно отметила Яра.

Староверов раньше было много. Они не признавали власти Империи, вообще не признавали никакой власти. Раньше они были ловцами жемчуга, охотниками и ремесленниками, но когда остров стал частью Империи, а торговля стала вестись в обход них, они стали просто разбойниками и повстанцами. Столица то и дело посылала отряды, чтобы уничтожить их поселения и военные лагеря. В последние годы о староверах никто не слышал.

Выученная вежливость взяла верх, и Яра поклонилась в ответ.

— Как Ваше настоящее имя? — осторожно поинтересовалась Яра.

— Зовите меня Гекко. Простите меня еще раз за то, что мне пришлось выкрасть Вас. Но без этого наше будущее в опасности. Я хочу, чтобы Вы сразу поняли — я не враг. И Вы убедитесь в этом, когда мы прибудем.

— Куда?

— Увидите. Если будете себя хорошо вести.

Она опустила глаза. Паника сменилась звенящей пустотой внутри. Не было ни страха, ни ужаса, на время они уступили место осознанию, что она совсем одна, и если она ничего не сделает, ее не найдут.

— Господин Гекко, — она опустила глаза и стиснула зубы, сквозь силу выговаривая. — Мне нужно в туалет.

Гекко тут же кивнул и стукнул в стену повозки.

— Остановите! Госпоже нужно в туалет, — крикнул он. Снаружи раздался раскатистый смех.

— А чаю госпоже не угодно?

— У моих людей плохо с манерами, — словно извиняясь, сказал Гекко. — И не говорите мне «господин». Просто Гекко.

— Тогда и Вы называйте меня просто Яра, — улыбнулась девушка, незаметно наматывая на запястье белую ленту от пояса.

***

— Вы хотите сказать, что госпожа Кин пропала посреди праздника, на глазах у пятидесяти кошолок, и никто не знает, где она? — лицо императора Реншу ничего не выражало, но глаза метали молнии. Слуги и придворные, собравшиеся в отведенном ему кабинете, опускали глаза, и только генерал-губернатор Джао егозил, пытаясь унять гнев своего повелителя.

— Ваше Величество, мои люди прочесывают дворец и его окрестности, если с госпожой Кин что-то случилось…

— Без «если», — рыкнул император.

— Мыслите оптимистично. Мы найдем ее.

— Каким образом?

Джао замялся. Умоляюще взглянул на придворных в надежде, что хоть кто-то вытянет его из положения, в которое он сам себя загнал. Остальные присутствующие безучастно смотрели в пол.

— Ну… мы должны проработать разные версии. Вы придерживаетесь только одной — похищения. Но могут быть и другие.

— Какие, например?

— Что девушка… — Джао понизил голос, как будто остальные собравшиеся в просторном кабинете не услышали бы, — сбежала. Накануне госпожа чувствовала себя нехорошо. Ну, знаете, как когда дитя… в общем. Госпожа Ики Чен, моя прекрасная невеста, сообщила мне по секрету, что госпожа Кин с первого дня близко общалась с одним юношей. Он даже посещал ее в ее покоях. Возможно, она выдержала позора, и они вместе сбежали. Мои люди, конечно, продолжат поиски…

Император недовольно дернул щекой и жестом приказал Джао замолчать. Как только генерал-губернатор захлопнул рот, среди присутствующих раздались вздохи облегчения.

— Ваше Величество, — поднял руку господин Вэн, руководивший шпионами. — Если Вы хотите придерживаться версии о похищении, стоит подумать о Вашей личной безопасности. Девушку похитили демонстративно, как бы показывая, что в следующий раз эти… кхм… люди смогут без труда добраться и до Вас. Не стоит доводить до этого.

— Что Вы предлагаете.

— Отправьте людей на поиски, а сами — возвращайтесь в столицу. Если девушку найдут, то ее тут же доставят к вам. Мои люди пресекут распространение слухов.

— Слухи уже поползли, — кисло заметил Юн. Господин Вэн бросил на молодого военного недовольный взгляд.

— Ваш отец бы так и поступил.

— Мой отец не умел ничего, кроме спасания собственной шкуры, — отрезал император. — Развесьте объявления по всему городу и распространите новость дальше. Пусть все ищут. Разверните поиски.

— Господин, дело уж очень деликатное, — забормотал сидевший рядом министр обороны. — Это может показать вашу слабость.

— Если император не заботится о своей невесте, то как он может заботиться о своем народе.

— А как Вы справитесь с потоком нищих, которые потащат своих дочерей и сестер, представляя их как госпожу Кин? — возмутился господин Вэн.

— К счастью, семейство Кин все еще при дворе и все еще помнят, как выглядит их дочь. Все вон, — хлестко приказал он. — Юн, останься.

Министры и советники тут же, семеня, покинули кабинет. Юн тоже встал из-за стола и опустился на одно колено перед императором.

— Это дело я поручаю тебе. Лично тебе. Не подведи меня.

***

Повозка остановилась. Яра судорожно придумывала, что делать дальше. Моз настойчиво повторял: «Бежать!», но разум тут же напоминал, что босая, только пришедшая в себя, она далеко не убежит. Сейчас ее выведут на улицу, нужно будет попытаться запомнить местность, оставить знак, чтобы люди императора смогли ее найти. Он же распорядится о том, чтобы начали поиски? Повесить ленту, оставить ее на какой-нибудь ветке. Должно быть не так сложно.

Как только лошади окончательно остановились, Гекко стукнул по дверце повозки. Створки приоткрылись, и на секунду в полоске света показалась рука с ведром. Яра похолодела. Гекко же невозмутимо протянул ей ведро.

— Держи. Не по утренней же росе тебе ноги морозить.

Яра выругалась про себя, глядя на ведро, как на заклятого врага. К такому жизнь ее тоже не готовила. Она перевела взгляд на Гекко. Тот выглядел так, словно для него подобная ситуация в порядке вещей.

— Господин… — промямлила она, но тут же исправилась. — Гекко. Могу я попросить буквально… пару минут. Приличной девушке не пристало… ну… при мужчине.

Гекко, на удивление, понимающе кивнул.

— Тогда я не буду рассказывать, что ты вытворяла и говорила, пока спала, — подмигнул он. — Оставим это нашим маленьким секретом.

И выскользнул на улицу. Там к нему тут же обратился малый, правивший лошадьми. Послышались громкие смешки, затем потянуло дымком. Яра продолжала сверлить взглядом ведро. Можно, конечно, бросить туда ленту или платок, но ее, скорее всего, заметят. Да и препачканные испражнениями, они уже не представляют ценности, как ориентир. Она в задумчивости почесала голову. Звякнули жемчужные заколки. Яра вытащила их из прически и осмотрела, как бы извиняясь за идею, родившуюся в ее голове.

Она быстро достала из прически несколько шпилек, потом, подумав, сняла с ушей сережки и аккуратно опустила их на дно ведра. Затем задрала юбки, расставила как можно шире ноги и постаралась не думать о сжиравшем ее заживо чувстве стыда.

Через несколько минут она постучала в дверцу. Рука забрала использованное ведро. Яра молилась, чтобы в содержимом случайно не блеснуло золото или драгоценные камни.

«Вроде леди, а срет как лошадь», — хмыкнул кучер и выплеснул содержимое в ближайшие кусты.

Вскоре вернулся и Гекко. Занял свое место в углу и ни словом, ни взглядом не прокомментировал произошедшее. Тронулись. Под колесами шуршали мелкие камни и песок, то и дело к этому звуку добавлялось фырканье лошадей и звон упряжки. Чем бы Яру ни опоили, эффект прошел, слабость растворилась в жажде движения. Мозг с новой силой начал подкидывать ей идеи спасения, одну хуже другой.

Взять Гекко в заложники и заставить отвезти обратно? Она невеста, не воин.

Добиться, чтобы ее выпустили, украсть лошадь и вернуться во дворец? Она, в лучшем случае, потеряется. В худшем — встретит разбойников или работорговцев. Скорее всего, она и выглядит сейчас так, что дальше кварталов с голью перекатной ее не пропустит городская стража.

Пришлось с болезненной обидой признать, что она сделала все, что могла. У нее осталось еще немного украшений, чтобы пометить ими путь, но расставаться со всеми было опасно — Гекко наверняка заметил бы, как перстни тают на ее пальцах после каждой остановки. Оставалось только ждать. Присматриваться, прислушиваться, запоминать. Прикинуться слабой беспомощной девушкой, каких обожают мужчины, чтобы Гекко и его люди не пытались хранить от нее секреты.

«Ты и так слабая беспомощная девушка», — напомнил внутренний голос. И от этого становилось совсем уж тошно.

— Господин Гекко, — тихо позвала она. Мужчина недовольно поджал губы. — Гекко.

— Так лучше. Что такое, Яра?

— Вы… Ты хотел рассказать мне, почему я здесь.

— Я рад, что ты спросила, — улыбнулся он. — Этим ты мне сразу и понравилась. Хотя, скорее, завоевала мое уважение. В тебе нет безразличия к собственной жизни. Вот девицы из числа невест — им все равно, что с ними будет, им лишь бы замуж выйти. Но ты не такая.

— Мы с тобой не то, чтобы много общались.

— У прислуги повсюду глаза и уши, — улыбнулся мужчина. — Так вот, о чем я… Ах, да! Почему ты? Просто потому, что император тебя выбрал. Это не твоя вина, все знали, что императору все равно, на ком жениться. Им вообще всегда все равно, у них нет своей воли, лишь воля звезд. И мы решили показать это. Открыть народу глаза. Люди в колонии голодают. Когда-то свободный и мирный край теперь превратился в дойную корову, которую истощают неуемные аппетиты столицы. Они просили — и мы отдавали свое железо, хлеб, дерево. Но теперь император явился и за девушкой. Народу это не понравится.

— Вы хотите поднять восстание? — вздохнула Яра.

Гекко помотал головой.

— Мы хотим получить обратно свой дом. Стать в нем хозяевами, а не слугами. Тебе знакомо это желание?

— Не уверена, что смогу поддержать эту беседу, — поджала губы Яра. Она ступила на тонкий лед, и трудно было предугадать, какой будет реакция Гекко, если она ответит что-то не то.

— И правда, — уголок его губ пополз вверх. — Но сможешь, в будущем. А пока я прошу тебя подумать вот о чем. Какой была бы твоя жизнь без империи? Без Системы? Кем бы ты была, если бы не потратила половину своей жизни на попытки угодить свахам и астрологам? Как бы жила твоя семья? Ответь на эти вопросы самой себе и постарайся быть честной. Этого качества в тебе предостаточно.

И, с этими словами, он перевел взгляд на противоположную стену, замер, словно уснул с открытыми глазами, оставляя Яру наедине с собственными мыслями.

***

Госпожа Мотоко только покинула домик семейства Кин. Почти целый день она провела там, приводя в себя безутешных родителей. Только ей удалось более-менее успокоить госпожу Хану Кин, как явилась служанка Харуки Мин — этой старой ящерицы — и заявила, что генерал-губернатор приглашает всех своих гостей прокатиться на лодках по пруду. Рыдания захлестнули Хану Кин с новой силой, и Мотоко, не сдерживаясь, запустила в служанку чашкой.

— Я приду туда, и скажу им всем, что пока они наслаждаются прогулками, бедную Яру…

Она вовремя сдержалась под тяжелым взглядом главы семейства. Тот крепко прижимал к себе жену.

— Спасибо за участие, госпожа, — заговорил он, но в его глазах явственно читалось строгое: «выметайся». Мотоко не имела привычки лезть на рожон, когда этого можно было избежать. Она тут же поклонилась.

— Не беспокойтесь. Поиски Яры император лично поручил моему мужу. Юн сделает все, чтобы найти ее.

Ответом ей была лишь пара благодарных всхлипов. Мотоко поклонилась еще раз и направилась к выходу. В дверях она столкнулась с семейством Чен. Они, как и многие другие, отправились выказать сочувствие горюющей семье. Шани выглядела паршиво, видно, что не спала ночь. Ики же выглядела как ослик, которого тянули несколько миль за узду.

При виде безутешной Ханы, что-то в душе Ики сжалось. Она, опустив глаза, говорила заученные слова поддержки, но на душе чувствовала лишь облегчение. Какая радость, что подобное горе миновало ее семью, что это не Шани сидит на полу, размазывая по лицу крупные слезы. А следом появилась еще одна мысль — место подле императора теперь свободно.

Мотоко вернулась в покои и там уж дала себе волю. Загнала прислугу до седьмого пота, требуя найти самые лучшие украшения и самый сдержанный наряд, а заодно — распространить по всему дворцу слухи, что, мол, репутация Яры Кин все также безукоризненна, а злые языки лишь надеются скорее облизать освободившееся место подле императора. За этим занятием ее застал вернувшийся из конюшен Юн.

Ему было достаточно один раз зыркнуть на слуг, чтобы те скрылись, оставляя его наедине с Мотоко.

— Чем занимаешься? — спросил он, изо всех сил сдерживая раздраженность. Мотоко улыбнулась.

— Готовлю почву к торжественному возвращению Яры Кин.

— Твой оптимизм вызывает зависть, — нахмурился мужчина. Он прошел мимо и начал снимать придворный наряд. Мотоко встала сзади, прижалась к широкой спине, запустила руку в ворот рубашки.

— По возвращении девушке будет приятно узнать, кто заботился о ее делах, пока ей угрожала опасность. Уверена, она замолвит словечко перед императором.

— Не ты ли говорила, что никогда не будешь ни перед кем стелиться?

Он отошел в сторону, не давая ей продолжить свои ласки. Мотоко надула губы.

— Не с моим прошлым давать такие зароки, и ты это знаешь. Но чем плоха такая женская дружба, а, Юн?

Мужчина не ответил. Молчание только подхлестнуло обиду, копившуюся в душе Мотоко.

— Я и без того достаточно унижалась, чтобы только иметь возможность быть рядом с тобой. Вместе с тобой.

— Ты думаешь, я не знаю? — резко прервал ее мужчина. Мотоко отшатнулась, как от пощечины.

— Прости, — она опустила взгляд, смиряя гордость. Широкие руки Юна легли на ее плечи.

— И ты, — прошептал он ей на ухо. Мотоко тихо всхлипнула, глядя, как их тени на полу сливаются воедино. Его тепло наполняло душу спокойствием. — Я тоже делаю все, чтобы мы были вместе. Скоро все будет так, как мы хотим. Я тебе обещаю.

Она потерлась носом о его щеку, как кошка, вызывая короткий смешок. Руки мужа уже блуждали по ее талии, сжимая и стискивая сквозь плотную ткань наряда. Мотоко потянулась, чтобы оставить поцелуй на его губах, но на секунду замерла и, всмотревшись в его лицо, прошептала.

— Не подведи, Юн. Он не простит тебе еще одной ошибки.