Проклятая Черной Луной (СИ)

Глава 14. Побег во спасение

Когда Яра вернулась в хижину Гекко, тот уже не спал. С порога она наткнулась на его недовольный, пристальный взгляд. Хотя на губах мужчины играла его неизменная улыбка, густые брови были нахмурены.

— Признаюсь, такого еще не было, чтобы девушка сбежала прежде, чем я проснусь, — хмыкнул он. — Обычно все наоборот.

— Прости, — опустила взгляд Яра. — Мне нужно было… пройтись.

— Далеко ходила? — он поднялся с постели и приблизился к ней, скрестил руки на груди. Первым желанием было сжаться, закрыться, чтобы он не почуял ложь, едкую, как запах гниющей плоти.

— К воде. Она успокаивает.

— Все было так плохо, — чуть улыбнулся мужчина, в этот раз мягче. Яра подняла на него взгляд, в темных глазах не было и тени подозрений.

— Нет! Нет, что ты? — встрепенулась девушка. — Просто, так все навалилось. Но эта ночь… Я ее не забуду.

— Я знаю, — ухмыльнулся он и провел пальцами по ее щеке. — То ли еще будет.

— Прости, что заставила тебя волноваться.

«Правильно, дорогая, играй. Покажи ему слабую, напуганную девицу, которой он показал целый новый мир», — довольно шептал внутренний голос.

Гекко на мгновение убрал руку, но лишь затем, чтобы обнять Яру за плечи, зарыться носом в ее волосы.

— Яра, я всегда буду волноваться за тебя. От тебя зависит слишком многое.

— Что мне нужно делать, чтобы помочь тебе?

— Просто будь рядом, — его пальцы забрались под ткань рубашки и принялись ласково поглаживать кожу, чуть надавливая на впадинки под поясницей. — Верь в меня. В нас. Справишься?

Она кивнула, сжимая кулаки на его плечах. Гекко принял это за нетерпение, крепче прижал к себе. Просунул руку между ними, коснулся груди. Яра зажмурилась.

— Вот так, — прошептал Гекко, оставляя поцелуй-укус на ее шее.

***

— Вот так? — Ики чуть пошевелила бедрами, и распростершийся под ней Кенджи Сао выгнулся дугой, цепляясь за ее плечи, талию бедра. В бледном свете звезд их обнаженные тела мерцали от пота, как перламутровые статуэтки. Ики повторила движение. Кенджи закусил губу, сдерживая стон.

— Госпожа, я все-таки живой человек, и надолго меня не хватит с такими играми.

— Но тебе хватает сил говорить, — ухмыльнулась девушка.

Ночные свидания с Кенджи Сао начались сами собой. Сперва был просто разговор за чаем, потом роза из сада генерала-губернатора, в тот же вечер Кенджи явился к Ики под покровом ночи, чтобы прочитать ей рукопись своей новой пьесы, а четверть часа спустя Ики уже самозабвенно целовалась с молодым мужчиной, требуя, чтобы он явился на следующую ночь. Он сдержал обещание. И через день — тоже.

Он появлялся, как только слуги гасили все огни в домике Ики Чен, а уходил с первыми лучами солнца. Он и сам был похож на солнце, пробившееся сквозь облака. Когда он был рядом — Ики больше ничего не было нужно, а когда он уходил — Ики думала только о нем. Остальные считали, что причина ее задумчивости кроется в постоянно откладывавшейся свадьбе, и Ики как никогда была рада, что никто не подозревает, что юная невеста вздыхает по неизвестному артисту.

Они лежали, слушая дыхание друг друга. Лениво переплетали пальцы, обменивались легкими поцелуями.

— Мне будет этого не хватать, — тихо проговорила Ики.

— Ты о чем? — вскинул бровь Кенджи, поворачиваясь так, чтобы их взгляды встретились.

— О тебе. Рано или поздно, я выйду замуж, и мы никогда не сможем быть вместе.

— Ты можешь не выходить замуж, — пожал плечами Кенджи. — Или выйти за меня. Я человек честный.

— Что? — усмехнулась девушка.

— Давай сбежим, — повторил он, и его глаза загорелись от восторга. — Ты станешь моей женой, увидишь мир. Будем путешествовать по всей империи, я напишу для тебя лучшие пьесы, станем выступать в самых знатных домах…

— А еще жить в вагончике и спать на постоялых дворах с клопами, тараканами и блохами. И то, если повезет.

— Это только на первое время. К тому моменту, когда мы доберемся до столицы, у нас будет достаточно денег, чтобы открыть свой собственный театр. Никаких больше выступлений на ярмарках, свадьбах и похоронах. К нам будет приходить только самая изысканная публика, министры, генералы…

Девушка затряслась всем телом, давя в себе смешок. Кенджи посерьезнел.

— Ики, я не шучу.

— Побег опозорит мою семью, — не менее серьезно сказала девушка.

— А брак с Джао сделает тебя несчастной, — парировал Кенджи. — К тому моменту, когда генерал-губернатор умрет, ты уже забудешь, что такое радость.

— А в палатке я об этом не забуду?

— Ики… Поверь мне, я повидал немало женщин, запертых в золотых клетках и проклинающих каждый день своего замужества.

— И всем им предлагал сбежать?

Кенджи не ответил. Просто поднялся, принялся собирать разбросанную по полу одежду и торопливо натягивать на себя. От вида его хмурого лица Ики стало стыдно, а еще она почувствовала вину и… страх. Мысли сами собой начали закручиваться в тревожный водоворот, на поверхность которого то и дело всплывали истории о ревнивых мужчинах, порочивших честь девушек. А если Кенджи прямо сейчас отправится к Джао и все о них расскажет?

За неверность карали жестоко. Невеста еще могла отделаться публичным позором, но были случаи, когда девушек и женщин секли плетьми по спине, ногам, груди и лицу, шрамами стирая красоту. А могли обварить кипятком. Ики съежилась.

— Кеджи, прости, — проговорила она, испуганно пряча взгляд. — Пойми меня, твое предложение…

— Я понимаю, что жизнь в палатке — не то, чего ты могла бы для себя пожелать. Но это все, что у меня есть, и я предлагаю тебе все без остатка.

— Я обещаю подумать. Останься.

— Не хочу отвлекать тебя от размышлений. А еще тебе нужно хоть немного поспать.

***

— Ты можешь остаться здесь, — сказал Гекко, собираясь на улицу. — Тебе нужно как следует отдохнуть.

— Нана будет недовольна, — заговорила Яра, но Гекко ее перебил.

— Она поймет, не беспокойся. Оставь это мне.

— Куда ты уходишь?

— Нужно решить пару вопросов, — пожал плечами мужчина и окинул девушку еще одним оценивающим взглядом. — И раздобыть тебе немного еды, а то у меня только сухари и сушеная рыба.

— Спасибо, — пробормотала Яра, зарываясь лицом в подушку. Тело отозвалось ноющей болью.

Сколько раз еще ей придется это сделать? И как долго она будет об этом вспоминать? Но самое худшее — что будет, если Гекко поймет ее притворство?

Она дождалась, когда Гекко уйдет. Время перевалило за полдень. Первые рыбаки уже начали возвращаться с уловом.

Яра осторожно поднялась с постели и подобралась к столу Гекко. Как она и ожидала, кипы пергаментов оказались картами, планами, схемами, письмами. Стараясь ничего не менять местами, она осторожно приподняла листы и изучала один за другим, пока содержимое не сложилось в целостную картинку. Гекко говорил о восстании в будущем, но даже не обмолвился, что оно началось и уже давно. В самом низу Яра нашла подробную карту острова, на которой кружками и пятнами были отмечены лагеря повстанцев, а также примерные даты, когда они всколыхнут народ и направят разгневанную толпу к столице. Стрелками были отмечены направления, по которым двигались группы, чтобы слиться в большой неостановимый поток на подступах к столице. И, судя по отметинам, повстанцы были уже недалеко.

Яра похолодела и воровато заозиралась. Пропажу такой карты Гекко заметит сразу. Бумага и пергамент слишком дороги, их исчезновение тоже быстро заметят. Яра напряженно нахмурилась, придумывая решение. Она должна была доставить эту карту императору. Но так, чтобы никто не заподозрил.

Немного подумав, девушка стянула с себя нижнюю рубашку, расстелила ее на полу. Взяла из очага уголек и, склонившись над полотном, как в молитве, принялась вырисовывать линии по ткани. И за этим занятием страх и сомнения отступили.

***

Ики проснулась поздно, и тут же разозлилась, что ее никто не разбудил. Но ее гнев испарился, как только она услышала громкие крики из соседней комнаты. Сперва Ики даже не поверила своим ушам: ее тихая, милая, добрая Шани ругалась. и с кем?!

— Я никуда не поеду, госпожа Мин! Даже если мне прикажет сам император!

— Шани Чен, не в твоем положении спорить со мной! Это ради твоего же блага. Подумай о ребенке! Подумай о своей семье!

— Ики тоже моя семья, и я ее не брошу.

— Ики — невеста. Почти жена. Ее место рядом с генералом-губернатором Джао. Также, как твое место — рядом с твоим мужем. Не упрямься. Собирай вещи. Бери только самое необходимое.

Наспех завязывая пояс халата, Ики выскочила из спальни. В гостиной первыми, кого она увидела, были солдаты. Несколько слуг испуганно замерли, склонившись над сундуком для вещей. И только Шани искрила и кипела от ярости напротив раздраженной и нетерпеливой Харуки Мин. На секунду все взгляды метнулись к растрепанной, полураздетой Ики.

«Плевать», — подумала девушка и грозно спросила:

— Куда вы ее забираете?

— Генерал-губернатор Джао отдал приказ эвакуировать всех, кто не может держать в руках меч. В первую очередь эвакуируются женщины и дети. В колонии беспорядки, разъяренная толпа движется к столице. Твоей сестре нужно быть в безопасном месте, пока сюда не нагрянули вооруженные ублюдки.

— Я никуда не поеду без Ики, — стояла на своем Шани.

— Я тут не останусь, — одновременно с ней выпалила Ики. Харука Мин раздраженно поджала губы, испепеляя взглядом упрямых сестер.

— Ты останешься, Ики Чен, потому что таков твой долг. Долг каждой женщины — поддерживать мужа, давать ему силы, напоминать, что они защищают.

— Ей всего пятнадцать! — беспомощно вскрикнула Шани. — Она может погибнуть здесь!

— Таков долг, — неумолимо твердила сваха. Она отошла в сторону и жестом подозвала Ики. Когда девушка оказалась рядом, Харука потянула ее за рукав, вынуждая наклониться, и в самое ухо прошипела. — Убеди свою сестру уехать, иначе ночные визиты молодого Кенджи Сао станут достоянием каждой пары ушей при дворе, уж я об этом позабочусь.

— Но…

— Ты считаешь себя самой умной, Ики? — вскинула бровь Харука. Девушка помотала головой, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Если Харука захочет, она испортит жизнь не только Ики и Кенджи, но и Шани, и Гэну. Позор ляжет на всю их семью.

Ики не сразу поняла, что Харука отбуксировала ее обратно в гостиную.

— У вас два часа на сборы, а у меня есть еще дела, — раздраженно проговорила она и покинула дом, оставив после себя только солдат и пару служанок.

Когда дверь за ней закрылась, Шани обхватила Ики за плечи и прижала к себе.

— Я никуда не поеду, слышишь? Я не брошу тебя здесь.

— Шани, — всхлипнула Ики. — Поезжай, прошу. Все будет хорошо.

— Не будет, Ики. Если с тобой что-нибудь случится, я убью себя!

— Значит, со мной ничего не случится, — вымученно улыбнулась девушка, отстраняясь, чтобы заглянуть в глаза сестре. — Шани, ты все время говорила, что я эгоистка и забочусь только о себе. Сейчас дай мне позаботиться и о тебе тоже.

— Я разорву помолвку, — заявила Шани.

Ики тут же снова обхватила ее за плечи и притянула ближе, чтобы прошептать:

— Доверься мне, я уеду следом за тобой, обещаю.

Шани выпрямилась, недоверчиво глядя в покрасневшие глаза сестры. Ики еще раз повторила:

— Все будет хорошо. Но ты должна уехать. Прошу.

Шани кивнула.

— Отнесите это в карету к господину и госпоже Кин.

***

— Тебя словно вообще не беспокоит, что творится, — фыркнула Мотоко, из окна налюдая, как слуги грузят на повозки сундуки и ящики. — Ты даже Джао ни слова не сказал. Рен, я не понимаю, что происходит в твоей голове. Это какая-то проверка или что?

— Нет, — император оторвался от чтения книги. — Даже если бы мы заранее начали эвакуацию, они бы закончили сборы только сейчас.

— Это жестоко!

— Пожалуй, ты права.

— Я не понимаю, на что ты рассчитываешь, — проговорила Мотоко еще раз, словно пытаясь достучаться до императора. Реншу смерил ее скучающим взглядом. — Почему нельзя просто уехать? Это какой-то план? Точно! У тебя есть план!

— Вроде того, — кивнул император. — Но тебе он не понравится, так что я бы посоветовал тебе собрать вещи и уехать вместе со всеми.

— Так кортеж был бы слишком заметен, его бы отследили и взяли в заложники, а теперь они смогут уехать… — бормотала женщина, то и дело покусывая свои бледные пальцы. Императору пришлось подняться с места и подойти вплотную, отвлекая Мотоко от этого занятия.

— Ты слишком сильно беспокоишься, Мо. У тебя еще есть время, чтобы уехать.

— Я должна знать, что ты придумал, — попросила она. — Пожалуйста. Иначе у меня сердце разорвется.

— Исключено. Во-первых, это тайна. Во-вторых, тебе понравится.

— А раньше у тебя от меня секретов не было, — улыбнулась она, наклоняя голову, словно на ее белой шее были выгравированы эпизоды прошлого. Реншу только усмехнулся и отстранился.

— Мо, тебе не стоит так сильно беспокоиться. Я уверен, что Юн скоро вернется, тебе не нужно ждать его здесь и подвергать себя опасности.

— А что насчет Яры Кин? Сотни оборванцев кричат ее имя. Что ты сделаешь с ней, если она вернется?

— Это мы решим на месте. Вот ты веришь, что молодая девушка смогла возглавить восстание?

— Ты недооцениваешь женщин, — вскинула подбородок Мотоко.

— Возможно, но мы говорим о конкретной. Когда ей было этим заниматься? Между занятиями танцами и попытками ублажить очередную сваху? И, главное, зачем? Не могли же неудачные попытки выйти замуж довести ее до мысли, что государственный переворот — это лучшее решение.

— Ты прав, действительно нелогично, — усмехнулась Мотоко. — Так ты думаешь, что она марионетка?

— Это мы скоро выясним.

***

— Ты совсем ничего не ешь, девочка, — покачала головой Нана, придвигая к Яре поближе тарелку с едой.

— Прости Нана, аппетита нет.

Ей и правда кусок в горло не лез, а карта, переведенная на нижнюю рубашку, жгла кожу клеймом. Но паршивее всего Яре было от взгляда старушки. Нана словно радовалась за нее, одобряла ее связь с Гекко. И от этого девушка невольно начинала сомневаться. Может, это она сошла с ума? Может, на самом деле она все делала правильно, а сейчас в очередной раз все разрушит? Но затем она вспоминала о планах восстания, о сотнях людей, которых в столице встретят солдаты с острыми мечами. О простых людях, которые отдадут жизнь за то, что их дети могут и не увидеть.

— Нана, а ты тоже поедешь в столицу? — спросила Яра. Старушка благосклонно улыбнулась.

— Ну, куда мне? Сперва Гекко расчистит все и сделает так, чтобы совет спокойно пришел к власти.

— Вы ему так доверяете?

— Поверь старой женщине, в жизни мало людей, которым можно доверять. Но когда ты довольно долго знаешь человека, то доверяешь ему чуть больше, чем всем остальным. Хотя бывают и исключения. Вот, например, ты. Славная девушка, добрая, верная. Просто при дворе ты была не на своем месте.

— А где потом будет мое место?

— Тут уж все зависит от тебя. Ты сама знаешь, чего хочешь?

Яра прикрыла глаза, пытаясь представить ответ. В ее воображении не было ни роскошных дворцов, ни изысканных приемов. Только родной дом, стрекот веретен и щелчки станков.

— Кажется, да, — улыбнулась девушка.

Она до самой ночи утомляла Нану разговорами о жизни, любви, детях, погоде. Постепенно Яра выбирала скучнейшие темы, пока, наконец, Нана не зевнула. Яра предложила собираться ко сну.

— Ты такая славная девушка, — мечтательно улыбнулась Нана. Яра кивнула, скрывая за улыбкой едкий укол совести. Эта милая старушка ей ничего не сделала, но отчего-то именно перед ней Яра ощущала наибольшую вину.

— Доброй ночи, — сказала девушка, задувая свечи.

До самой утренней зари Яра не сомкнула глаз, все прислушивалась к сипящему дыханию Наны. А когда небо в каменном проеме стало, наконец, светлеть, бесшумно поднялась, поправила одежду и выскользнула из хижины. С собой у нее не было ничего, если не считать пары сухарей и ломтика сушеной рыбы, спрятанных в кармане.

Стараясь не шуметь, она направилась к причалу, чтобы оттуда добраться до «Клетки». Найти Юна, спрятаться в лодке, а с первыми лучами…

— Ну и куда намылилась? — послышался насмешливый голос Ляна.

Яра застыла. Медленно развернулась. Бородач довольно оскалил зубы, выбираясь из своего убежища в тени одного из домов.

— К Гекко, — пожала плечами Яра.

— А что ж окольными путями-то, госпожа? Никак, заплутала? Или он недостаточно хорош?

Он сделал шаг, другой, стремительно сокращая расстояние между ними. Последние слова уже сопровождались запахом гниющих зубов из его поганого рта.

— Лян, тебя это не касается, — Яра сделала шаг назад. Краем глаза заметила какое-то шевеление рядом с соседним домом.

— А зря, я б многое тебе рассказал, — ладонь Ляна сомкнулась на ее предплечии, — например, как яйчишки ему пощекотать, чтоб понравилось. Дал бы даже потренироваться, госпожа.

Яра зажмурилась и со сдавленным криком оттолкнула Ляна от себя. Не ожидавший такого сопротивления от худенькой девушки, Лян шагнул назад, нога соскользнула с мостков, и мужчина рухнул наземь, прямо на камни у причала. Раздался влажный хруст, Яра в ужасе распахнула глаза. Лян лежал неподвижно, опустевший взгляд направлен в небо. Девушка зажала рот рукой, сдерживая рвотный позыв.

Из тени вышел человек. Яра не могла рассмотреть его лицо, взгляд застлали слезы. В ушах звенела кровь, желудок завязался узлом. Только спустя несколько бесконечно долгих секунд она расслышала голос Юна:

— Госпожа Кин! Госпожа Кин! — звал он ее громким шепотом. Яра невнятно угукнула. — Быстрее, госпожа, помогите мне. Спрячем его в лодку, а сами возьмем вон ту. Скорее, планы поменялись.

И, ломаными движениями, как марионетка, Яра схватила Ляна за ноги, стараясь не смотреть в его замершие навсегда глаза.

***

Ночью Ики честно ждала визита Кенджи. Она успела попрощаться с Шани, пожелала ей доброго пути и долго смотрела вслед кортежу без опознавательных знаков, который повез свет местного общества прочь. Потом она долго лежала в постели и плакала, как маленький ребенок, впервые оставшийся в одиночестве. В последний раз она так плакала, когда ее нежную и добрую Шани отдали за Гэна. И вот, опять, стоило Ики почувствовать себя в безопасности, все рушилось. В то мучительное мгновение она отдала бы все свои украшения и наряды за одно лишь объятие. А потом она вытерла слезы. Села. Долго всматривалась в темноту за окном, прикидывая, стоит ли ей вообще торговаться теперь.

А потом просто встала, накинула верхнее платье и, покрепче завязав пояс, выскользнула из домика.

И правда, какая кому теперь разница, что госпожа гуляет без сопровождения, если есть проблемы поважнее? И все же она старательно скрывалась в тени цветущих деревьев, пока не вышла к площадке рядом с прудок, где расположился бродячий театр. Это был отдельный мир, над которым не были властны ни болезни, ни восстания. В десяти метрах от них маршировали солдаты императора, готовые принять стрелу от мятежника, а среди актерских палаток Кенджи Сао расхаживал в костюме Императора-Солнца, а его товарищ Мики белил лицо, чтобы походить на Императрицу-Луну. Горели огни, пахло благовониями — настоящий островок спокойствия среди всеобщей готовой вот-вот прорваться паники.

Ики несколько минут простояла в тени, дожидаясь, пока Кенджи не посмотрит в ее сторону. Когда он, наконец, повернул голову, девушка вышла на свет. Подкрашенные углем брови актера взлетели и потерялись в линии роста волос.

— Госпожа, — прошептал он и тт же бросился к ней, уводя в ближайшую пустую палатку. — Ики, что ты творишь? Тебя же могут увидеть!

— Госпожа Мин знает, — на одном дыхании выпалила Ики. — Я хочу уехать. Давай уедем. Я согласна!

— Ики… — Кенджи нежно провел ладонями по ее щекам, притянул к себе и крепко поцеловал, почти отчаянно.

— Пожалуйста, давай уедем, — всхлипнула девушка, когда ей, наконец, удалось вздохнуть.

— Ики, уже поздно. Нам приказали оставаться здесь и защищать дворец.