Прощальный танец

Глава IV. Ветренный день. Рена

Рена:

Третий день месяца белой совы, пятый день после исчезновения короля Дамиана

— Дэлли! Дэ-эл-ли! — настоятельно звал строгий мужской голос.

Раскрасневшаяся малышка в коротком ситцевом платье неуклюже топала по садовой дорожке спеша к нему.

— Я иду, папочка! Иду! — спотыкаясь и чуть не падая, прокричала она.

— Ну скорей же! — нетерпеливо подгонял её отец. Он недовольно цокал языком и то и дело качал головой в знак неодобрения. Очевидно, ему совсем не хотелось так долго ждать.

И вот, наконец, запыхавшаяся малышка остановилась подле него.

— Я тут, папочка! Прости, что задержалась! — прощебетала она, уставившись на своего сурового отца жалобным взглядом.

— Видишь те цветы? — Он кивнул в сторону находившего за его спиной цветущего шиповника. — Собери сотню и отнеси в мою лабораторию!

— Папочка, там же колючки! — пропищала малышка, но отец нахмурился и строго воззрился на неё. Бедняжка сразу оробела и, всхлипнув, направилась к кустам, но стоило ей только потянуться к первому цветку, как в спину ей донёсся окрик:

— Стой, Дэлли! Не делай этого!

Малышка с удивлением оглянулась и тут же заулыбалась идущей к ней навстречу красноволосой девочке. Та была заметно старше и носила уже более длинные платья.

— Это опять Дьюри! Наш отец сейчас в библиотеке, я только что с ним разговаривала! — заявила она, грозно уставившись на мужчину.

Но тот лишь надломил бровь.

— Дэйми, ну что ты такое говоришь?! — пожурил он девочку. — Я ещё после завтрака отправил твоего брата готовиться к инициации в библиотеку!

— Тогда, может, мне стоит его позвать? — Дэйми надвигалась подобно урагану. — Пусть он наберёт шиповник, чтобы не пришлось потом лечить малышке Дэлли исколотые пальчики!

— Ну так позови! — самоуверенно произнёс мужчина, но в следующий миг от его заносчивости не осталось и следа.

— Дьюри! Где ты, негодник?! — разнёсся по саду грозный бас. — Опять издеваешься над сёстрами?

— Он тут, отец! Опять тебя изображает! — Дэйми торжествующе улыбнулась, тогда как её противник незамедлительно бросился наутёк. — Смотри внимательно, Дэлли, ты когда-нибудь видела, чтобы у нашего отца так сверкали пятки?

Дыхание сбивалось, а в ушах шумел ветер, но, несмотря на то, что шалость в этот раз не удалась, всё равно на губах цвела озорная улыбка.

Громкий стук в дверь вырвал Рену из яркого сна.

— Лорд-канцлер! Срочное донесение!

Вскакивая с постели, она попыталась восстановить рваное дыхание.

— Дайте мне минуту, — чужим голосом прохрипела Рена.

Хватая на бегу халат, она устремилась к зеркалу, однако, завидев своё отражение, оторопело замерла.

В иссиня-чёрной шевелюре Торика внезапно прорезалась алая прядь. Тревога кольнула сердца, но понять и осознать её причины было некогда. Торопливо поправив недочёты, Рена отправилась открывать.

На пороге, кроме слуги, обнаружился посол Гволкхмэй. Взгляд у драконеанина был совершенно дикий, да и сам он выглядел, как никогда взъерошено и нервно.

— Лорд-канцлер, посол утверждает, что его король с драконами дали сегодня бой с бэрлокскими войсками в Паучьих хребтах! — объявил слуга.

— Простите, что вмешиваюсь. — Гвол спешно перехватил инициативу. — Королю О’дару стало известно о проникновении армии Бэрлока ещё накануне вечером, и драконами было принято решение выступить с рассветом, чтобы застать противника врасплох. Однако бэрлокские «собаки» использовали какое-то новое неизвестное нам оружие. Несколько драконов погибло, другие получили серьёзные травмы, большинство же сейчас парализованы! А король О’дар… — Драконеанин нервно сглотнул. — Пропал без вести.

«О’дар пропал без вести?» — Рена едва сдержала возглас ужаса. Она и представить себе не могла, что за оружие могло появиться у бэрлокцев, способное сокрушить драконов! И что в таком случае теперь делать ей? Как защищать Каэр?! Армии Иро и флота Вейга хватит разве что удержать столицу, но кто тогда вступится за жителей деревень?

— Мы опасаемся худшего, — упавшим голосом продолжил Гвол. — Потому просим вас о помощи. Нам нужны лекари и поисковой отряд. Нельзя позволить бэрлокским «собакам» разделать тело и насадить голову короля на пики, как они поступили с прочими погибшими! Для драконов подобное отношение недопустимо!

Слушая о глумлении бэрлокцев над убитыми, Рена неожиданно для себя ощутила странное желание увидеть голову О’дара на пиках. Всё внутри неё отчего-то ликовало, а в ушах и вовсе зазвучал торжествующий смех. Но как такое возможно, когда сердца стынут от ужаса?

— Примите мои искрение соболезнования по поводу утраты драконов. — Рена с трудом совладала с голосом, боясь высказаться слишком надменно. И как назло опять начала раскалываться голова. — И не теряйте надежды. О’дар — необычный и сильный дракон, возможно, он ранен, и ему удалось где-то спрятаться, поэтому до сих пор не выходит на связь. Где сейчас раненые драконы?

— В Паучьем предгорье, они устроились неподалеку от деревни, чтобы не пугать местных жителей, но есть опасность, что бэрлокцы скоро нагрянут туда, — сообщил Гвол.

— Отправьте лекаря Джулиана на помощь драконам, — обратилась она к слуге, а затем вновь повернулась к драконеанину: — У вас же остались здоровые драконы, чтобы доставить его туда?

«Его жена… Нужна его жена!» — прошелестело в сознании, и Рена поспешила добавить:

— И так же леди Даниэлу…

— Только Тимиэль, — признался Гвол. — Драконы очень напуганы, и, боюсь, без О’дара просто не станут нас слушать.

«Жалкие ящерицы», — шёпот наполнился презрением, а сознание Рены окончательно поплыло.

— Его будет вполне достаточно, — произнесла она, с трудом понимая смысл сказанных слов. — Поисковый отряд лучше собрать из деревенских. Думаю, местные мальчишки гораздо лучше ориентируются в тех горах, вдобавок им легче спрятаться, в случае встречи с бэрлокцами. Поманите их золотой монетой, и они отправятся ради неё куда угодно.

— И вы не собираетесь их останавливать? — В голосе Гвола послышалась тревога.

— Ну что вы, посол, конечно, собираюсь. Но вы же сами знаете, на Каэре только два достойных генерала, но флот Вейга в горах бесполезен. — Услышала сквозь завесу боли свой ответ Рена. — А армии Иро нужно время, чтобы добраться до тех мест.

— В таком случае, не сочтите за дерзость, но я попрощаюсь, — драконеанин коротко поклонился и торопливо вышел из покоев.

— Не стой столбом, оповести лекаря о новой работе! — грубо велела Рена слуге. Тот дёрнулся, затем низко поклонился, после чего пулей выскочил из комнаты.

Можно было выдохнуть. Вот только чудовищная головная боль по-прежнему истязала Рену, совершенно не давая сосредоточиться. Зачем она так рано отпустила слугу? Разве ей не надо было связаться с лордом Иро? Теперь, когда нет драконов, вся надежда только на свои войска, а они далеко не так кровожадны и сильны, как неугомонные бэрлокские «собаки»!

«Надо устроить военный совет», — решила она и на всякий случай подошла к зеркалу, чтобы убедиться, что в образе Торике нет изъяна. Но, вглядевшись в идеальное отражение, ей вдруг отчаянно захотелось вернуть свой облик. Рена сосредоточилась и попыталась изменить черты лица, но вдобавок к головной боли заполучила ещё и ломоту в костях. И всё же она не желала сдаваться. Стиснув зубы, она вновь напрягла все свои мышцы. Отражение, наконец, пошло рябью. Казалось ещё чуть-чуть, совсем немного, крохотное усилие… Но свет перед глазами внезапно померк, а сознание унесло в темноту.

— Ты должен с ним что-то сделать, Дэйни! — кипятилась немолодая женщина. Её лицо ещё хранило остатки былой красоты, но время наложило свой беспощадный отпечаток бороздками морщин и поплывшими чертами. — Сначала он мучил животных, потом издевался над сёстрами, а теперь терроризирует весь клан, прикидываясь то мной, то тобой!

— Ну что ты опять завелась? Это всего лишь детские шалости! — хмыкнул мужчина.

— Детские шалости? — Голос женщины стал пронзительнее. — Ты хоть понимаешь, что он творит? Вчера он под моим обликом пришёл к старой Шэбби и принёс отравленный кекс! Бедняжка чуть не померла, когда её кожа внезапно стала покрываться волдырями! Или, вот, его недавняя выходка. Явился к зельеварам в твоём обличии и велел срочно сварить сотню банок настойки туманящей разум! И полсотни этот негодник уже где-то припрятал!

— Твой сын любит эксперименты, что в этом такого? — Мужчина оставался совершенно невозмутим.

— А то, что все его эксперименты вредят другим! — продолжила негодовать женщина. — Я уже его боюсь! Понимаешь? Его личины настолько совершенны, что я начинаю сомневаться едва ли не в каждом человеке. Вчера мне снился кошмар, как он в твоём облике пришёл в нашу спальню, и я его не узнала! Я не смогла его от тебя отличить!

— И что? — Мужчина приблизился к женщине и, взяв её лицо в свои ладони, насмешливо спросил: — Тебе понравилось?

В янтарных глазах женщина сверкнула догадка, и магический шквал обрушился на мужчину. Личина тут же сползла с лица, обнажая истинный облик — красноволосого симпатичного подростка.

— Ах ты, негодяй! — накинулась на него женщина. — Да сколько же можно! У тебя есть хоть что-то святое?! Что же ты за отродье такое!

— Ну почему сразу отродье? — всё так же насмешливо переспросил подросток. — Я ваш единственный сын — Дьюри!

— Дэйни! — принялась звать на помощь женщина. — Запри уже его где-нибудь, пока я от него не отреклась!

— Так отрекись, что с того? — фыркнул нахально Дьюри. — Хочешь, чтоб я ушёл? Только не пожалей об этом, матушка!

— Да глаза б мои тебя не видели! — в сердцах воскликнула женщина.

— Как пожелаешь, — с шипением произнёс Дьюри. Его янтарные глаза опасно сузились, а в руках заклубилась тьма. Она стремительно росла, пока не заволокла всю комнату, поглотив мебель и подобравшись вплотную к вскрикнувшей от ужаса женщине.

— Дэйни!!! — вновь позвала она мужа. Выставленный ей защитный барьер слишком быстро блекнул и терял силу. Тьма уже лизала её кожу, когда в комнату, наконец, ворвался взъерошенный мужчина. Яркая молния озарила пространство. Тьма недовольно зашипела и начала скукоживаться.

— Совсем уже ополоумел, нападать на родную мать! — Мужчина схватил сына за шиворот, как провинившегося котёнка. — Что, не можешь больше себя контролировать?

— Я всё могу! — со злостью воскликнул Дьюри. — Это она спровоцировала!

— Я тебя предупреждал! Если вытворишь ещё что-то, можешь выметаться! И чтоб ноги твоей не было на землях клана!

Отцовский гнев обрушился на подростка, заставив содрогнуться от боли, но даже магическая трёпка ничего не изменила. Дьюри не бросился в ноги просить прощения, напротив, на его лице зазмеилась мстительная улыбка, что окончательно вывела из себя его родителя.

— Пошёл вон! — вышвырнув сына за дверь, прокричал мужчина и запечатал вход магией.

Жгучая обида и злость рвали её сердца. Они были не правы! Ему всего лишь хотелось немного поразвлечься, как и сейчас.

Рена медленно поднялась на ноги. Голова гудела пуще прежнего, а тело и вовсе жило какой-то своей чужой непонятной жизнью. Оно деловито одернуло растрепавшуюся от недавнего внезапного падения одежду и направилось к столу. Его шаги были чёткими и уверенными. Там, застыв возле закрытого верхнего ящика, оно сначала задумчиво переминалось с ноги на ногу, но затем прищёлкнуло пальцами. Тёмный дымок заструился из миниатюрной замочной скважины. Рена ощутила, как губы сами собой расплылись в довольной улыбке. Рука потянулась к ящику и, открыв, вытащила сначала тонкое кольцо с голубым бериллом и сразу же убрала его в карман, а затем выудила пропитанную кровью старую повязку. Немного покрутив её и промяв пальцами бурые засохшие пятна, Рену вновь повело к зеркалу. Вот только рассматривать себя ей совсем не хотелось. Вместо этого она закрыла своё отражение повязкой и, плотно прижав ткань к поверхности, принялась ждать. В руке что-то запульсировало, а по телу побежали мурашки. Однако она продолжала держать повязку на зеркальной глади, пока от неё не пошёл дым. В долю секунды ткань почернела, а потом осыпалась темным пеплом. Рена подняла глаза, и сердца её ухнули вниз. В зеркале отражался уже не Торик, а… король Дамиан!

Она смеялась и вертелась перед зеркалом, словно кокетливая девчонка, примеряющая обновки. Забавно корчила себе рожицы, делая королевский лик то нарочито грустным, то чересчур серьёзным, а, увлёкшись, даже грозным и злым. Вдоволь наигравшись, она замерла перед своим отражением и принялась с поразительной дотошностью его изучать. Проверке подверглась каждая, даже самая незначительная деталь. Есть ли чуть заметная ямочка на щеках при счастливой улыбке, или же тонкая бороздка на лбу во время сосредоточенных раздумий. И лишь удостоверившись, что обличие удалось на славу, Рена вытащила из кармана кольцо и, надев на палец, повернулась к красочному гобелену. В алых водах сражался с бурей и злобным чудовищем красивый корабль с фигурой морского дракона. Рена прикоснулась к вышитой ткани бериллом кольца, и сюжет гобелена тут же начал меняться.

Морская пучина сменилась безликим предгорьем. Ветер пригнул сухие травы, а маленькое зимнее солнце залило кровавым светом чернеющую вдали деревушку. Рена провела рукой и почувствовала, как та проваливается в ткань. Недолго думая, она сделала шаг и едва не свалилась в сухую траву. Порывистый ветер буквально сдувал с ног. Оглядевшись, Рена заметила вдали разноцветные холмы и медленно побрела к ним. По мере приближения у холмов обнаружились скрюченные крылья, выгнутые под неестественным углом лапы и ощерившиеся морды драконов. Кто-то жалобно стонал, кто-то откровенно выл, но большинство лежали молча, с тоской взирая на опустевшие небеса. Джулиан сновал от одного дракону к другому вместе с неизвестным крупным мужчиной, который, судя по тому, как он ловко орудовал огромными клещами, был местным кузнецом. Рядом с леди Даниэлой тоже копошились местные, в основном женщины. Они закрывали парусиной изрешечённые крылья и зашивали огромными станковыми иглами рваные раны на телах.

Рена шла неторопливо, вальяжно срывая по пути сухоцветы и стирая их в ладонях в пыль. Леди Даниэла увидела её издалека и тут же бросилась навстречу. Коварная улыбка приклеилась к лицу Рены, а в голове зароились очень странные совсем по-детски озорные мысли. Что бы такого вытворить, если её не узнают? Изобразить сыновью радость или же поиграть в потерю памяти? Оба варианта казались невероятно соблазнительными, но Рена не успела сделать выбор, заслышав возглас леди Даниэлы.

— Сынок! — Она летела к нему с распрастёртыми объятьями, но когда между ними оставалось всего несколько шагов, леди резко остановилась, а затем и вовсе отшатнулась, будто увидела призрака. Её счастливое лицо тут же исказилось от ненависти и злости, а восторженная улыбка превратилась в горькую усмешку. Всё-таки узнала.

«Какая жалость…» — пронеслось у Рены в голове.

— Матушка не рада моему возвращению? — Голос Дамиана звучал непривычно насмешливо. Рена подошла ближе, желая в полной мере насладиться выражением лица леди Даниэлы.

— Ваши издёвки ни к чему, как этот глупый маскарад, лорд-канцлер, — отчеканила она, и опасные искры вспыхнули в её глазах.

— Вы уверены? — В голосе Дамиана зазвучало сомнение. — Но как же тогда воодушевить армию на защиту Каэра? Бэрлокцы вот-вот сойдут с гор…

— Не смей порочить имя моего сына! — вскинулась леди Даниэла, угрожающе выставив руки вперёд. Вот только у Рены и мускул не дрогнул.

— Не советую идти против меня. — Голос стал ниже, почти переходя на шипение. — Думаешь, я не знал, то ты пыталась провернуть у меня за спиной? Оглянись вокруг! Это мой тебе ответ!

Леди Даниэла побледнела и нехотя опустила руки. И хотя её глаза всё ещё метали молнии, она явно отступилась. Впрочем, Рене и самой резко стало не по себе. На краю своего замутненного сознания, она вдруг с ужасом поняла, что всё произошедшее отнюдь не случайность. Драконов безжалостно пожертвовали! И это было только начало.

— А теперь смотри, — впервые наяву прозвучал знакомый зловещий шёпот.

Рена сделала шаг в сторону и повернулась лицом к виднеющейся вдали деревне. Блеснули в свете солнца начищенные латы спускающихся с гор бэрлокских войск. Глаза Даниэлы расширились от ужаса.

— Там же люди! — прошептала она и бросилась было обратно к мужу и раненным драконам. Пальцы Рены щёлкнули, выпуская тёмное облачко, которое тут же устремилось к леди. Мгновенно окутав подобно путам, оно не позволило ей сдвинуться с места.

— Тебе велено смотреть, а не поднимать панику!

Даниэла тщетно пыталась выбраться, но лишь сильнее затягивала магические верёвки.

— Это же ваш народ! Дети, старики! Их же всех зарежут, словно свиней! — она с яростью посмотрела на Рену.

— И не только, — прошелестел шёпот с мрачным торжеством, от которого кровь стыла в жилах.

«Что со мной?! Я ведь должна защищать Каэр!» — Рена совершенно не понимала, что происходит. Она попыталась заставить себя хотя бы пошевелить пальцем, но тело отказывалось её слушать! Оно вообще не реагировало ни на какие приказы, словно чужое. Но кто-то же заставлял его говорить и двигаться!

«Тьма сама решает, кого забирать себе в жертвы», — скользнула непрошенная мысль, прежде чем разгулявшийся ветер донёс до ноздрей едкий запах гари. Рена почувствовала, как губы расплываются в безумной улыбке, и только потом увидела огни на крышах деревенских домов. Бэрлокские «собаки» решили спалить деревню.

— Ты чудовище! — простонала рядом Даниэла, продолжая биться, как горлица в силках.

— Ещё нет, но если кто-то снова будет становиться у меня на пути…

И в этих словах Рена уловила не просто угрозу. В голове крутились незнакомые воспоминания, и во всех них были другие поселения, вот только вместо перекидывающегося с дома на дом пламени, обещающего обратить поселение в чернеющие угли и серый пепел, по ним носились вихри тьмы, крутя и перемалывая всё в черную безжизненную пыль. Как давно это было! И как же сладок запах ностальгии. Ностальгии триумфа!

Она сама пришла к нему. Неисправимая гордячка, готовая, казалось, умереть, чем поклониться кому-либо! И всё же она стояла перед ним, израненная, убитая горем и исполненная ненависти ко всему.

— Брат. — Её голос звучал так жалобно, как и колокольчики на её волшебном посохе, на который она тяжело опиралась. — Помоги мне!

— Великая волшебница Дэйми снизошла до презренного братца, что же случилось? — Ему трудно было сдержать самодовольную улыбку.

— Они… — Её кулаки сжались в бессильной злобе, а магия начала искрить на коже. — Они убили моего сына! Я должна отомстить!

— Какие пламенные речи, сестрица! Не ожидал услышать подобное от тебя! — Он не мог отказать себе в удовольствии всласть поиздеваться над ней. Однако Дэйми словно и не слышала его насмешек. Её взгляд совсем затуманился, и в нём не осталось почти ничего, кроме жадного желания восстановить справедливость. Только сейчас он заметил, что сестра едва стоит на ногах. На полу уже натекла целая лужа крови…

— Так ты поможешь мне? — Как много в этой просьбе было боли.

— Помогу, если сестрица подарит мне свой поцелуй!

— Ты неисправим, Дьюри, — хмыкнула Дэйми, но всё же подошла к нему и склонилась. Её мягкие нежные губы, словно ветерок, едва коснулись его щеки. Дэйми тут же отпрянула, явно считая свой долг исполненным.

— И это ты, женщина с двумя мужьями, называешь поцелуем? — пряча досаду за дерзостью, произнёс он.

— Ты сошёл с ума? — Её глаза вспыхнули гневом. — Мы же брат и сестра!

— И что с того? — не унимался он. — Если мне нельзя ощутить вкус твоих губ, то зачем мне помогать?

Дэйми застыла в нерешительности. Он видел, как тяжело даётся ей решение: она то и дело кривила нос и свои красивые губы. Но, как и ожидалось, жажда мести оказалась сильнее предрассудков. Дэйми вновь подошла к нему, и, на миг остановившись, перевела дыхание, а затем прижалась своими губами к его губам.

Он чувствовал вкус крови и смерти, и упивался им, совсем не замечая, что творится с Ней. Как её кожа из бледно-розовой стала мертвенно серой, а горящий свет в глазах стремительно гас, прежде чем потухнуть навсегда. Высосав всю магию, он равнодушно оттолкнул лишённое жизни тело, и то глухо шлёпнулось на каменный пол.

— Какая же ты слабая, Дэйми! — переступая труп, произнес он, а затем, проведя пальцем по своим чуть припухшим губам, коварно усмехнулся: — Но не волнуйся, милая сестрица, я тебе помогу…

Его облик мгновенно сменился, и вот уже вполне живая Дэйми склонилась к своему волшебному посоху. Тихо звякнули колокольчики, вот только этот звон прозвучал не серебристой песней, а, скорее, зловещим предзнаменованием.