Прощальный танец

Глава X. Ясная заря. Шанталь

Шанталь:

Двадцатый день месяца совы, первый день после рождения ребёнка

Камень-портал лежал на прикроватной тумбе. Шанталь увидела его сразу, когда, наконец, проснулась. В теле чувствовалась непривычная слабость — последствие ночных родов. Стоило признать, ей повезло. То, что выматывало эльфийских леди (схватки нередко затягивались на несколько дней, а порой даже доходили до недели), прошло у неё без особых мучений. Честно говоря, она была совершенно уверена, что сможет сделать всё сама. Магия притупляла боль и помогала малышу. Но всё же в момент самих родов она не смогла удержать в себе рвущиеся наружу крики. Хотя, едва ей стоило жалеть об этой слабости. Появившийся в детской Аулус и его слуга взяли на себя все заботы о ребёнке, позволив ей отдохнуть. Шанталь не стала смотреть на сына тогда, лишь услышала его звонкий плач, и не собиралась делать этого сейчас. Интуиция подсказывала, что сделай она нечто подобное, и расстаться с малышом станет намного сложнее. И всё же искушение было особенно велико. Взгляд так и тянулся к колыбели, и это причиняло Шанталь невероятные страдания. Вновь и вновь она задавалась вопросом, как ей быть. Может, передумать и попытаться воспитать своё дитя самой? Не то что бы она сомневалась в способностях Аулуса: демон окружил малыша заботой и вниманием ещё до рождения и, казалось, вообще продумал всё до мелочей. Разве что муки материнского сердца были ему не подвластны. Однако Шанталь, несмотря на все сомнения, в сложных вопросах предпочитала больше доверять разуму, чем чувствам. Как бы ни было ей тяжело, она заставляла себя смотреть на перспективы трезво и рассчитывать имеющиеся силы. И раз за разом приходила к неутешительным выводам: для неё самой, для любимого брата, для всей Империи, и главное, для самого малыша выбранный путь по-прежнему оставался наилучшим.

Желая отвлечься от мучительных переживаний, Шанталь поднялась с постели и подхватила камень. Тот заметно изменился: стал темнее, будто угодил в огонь и тот оставил на нём подпалины, и на гладкой поверхности появилось несколько шершавых зазубрин. Что-то ещё весьма важное и даже жуткое происходило ночью, но она слишком была сосредоточена родами, чтобы в этом разобраться. Не желая терзать себя догадками, Шанталь решила всё узнать напрямую. Она привела себя в порядок, а затем направилась к кабинету демона.

— Позвольте войти, — постучав, попросила она и, дождавшись ответа, переступила порог.

— Как ваше самочувствие? — любезно спросил демон. Вопреки ожиданиям, он не сидел за рабочим столом, а торчал у окна и взирал на резвящееся море. Оно снова пришло в движение и выглядело не тёмно-синим, как обычно бывало зимой, а по-весеннему лазурным. И когда оно только успело растаять? Ведь ещё вчера всё было скованно льдами и укрыто снегом!

— Вполне сносно, — ответила Шанталь и не удержалась от вопроса: — Что произошло?

— Жрица вновь исполнила Танец, — отворачиваясь от окна, буднично сообщил Аулус. — Я вынужден принести вам свои искренние извинения. Мастерская, конечно, не пострадала, но защитный купол и часть горного массива, боюсь, утрачены навсегда.

— Вы впустили в тайное убежище эльфов нагу?! — возмутилась Шанталь. — Да кто вам дал такое право?!

Она готова была накинуться от демона за столь вопиющее самоуправство, однако Аулус попытался всё объяснить:

— Простите, если вам мои слова покажутся грубыми, но я считаю, что в данном вопросе стоит быть честным. Ваше так называемое убежище оказалось тюрьмой для божества нагов — Великого Полоза, а заодно и послужило тайником для кое-чего ещё более важного, а именно — одной из искр нашей огненной богини Кихинис. И, как вы понимаете, одного следовало освободить, второе — вернуть. Мне жаль, что так вышло, но в то же время я благодарен вам за помощь и сотрудничество.

— И это вы называете сотрудничеством?! — Шанталь никак не могла успокоиться. — Вы бессовестным образом обокрали эльфов!

— Позвольте поправить вас, возвращение краденного не совсем верно называть хищением. Лучше думайте об этом, как об исправлении ошибок прошлого. Тем более, что именно вы больше всех и пострадали от доставшегося вам наследия!

Шанталь воззрилась на демона в полном недоумении, и тот поведал ей о влиянии Полоза на её сознание, результат которого теперь спал в детской. Открывшаяся истина вызвала у неё ироничный смех.

— Что ж, в таком случае, благодарю вас за гостеприимство и то, что согласились позаботиться о последствиях. Я больше не стану обременять вас своим присутствием, — заявила Шанталь и, расправив плечи, направилась к выходу.

— Если вас не затруднит, оставьте малышу немного молока. Нам потребуется некоторое время, чтобы найти кормилицу, — попросил Аулус.

Она выполнила просьбу демона и даже встретилась с Ренисой, но лишь для того, чтобы окончательно успокоить материнский инстинкт. Демон выбрал достойную жену, которая оказалась готова посвятить себя племяннику.

«Возможно, она даже станет лучшей матерью, чем была бы я», — поймала себя на мысли Шанталь, и от этого осознание ей стало невыносимо находиться в доме демона. Едва представилась возможность, она воспользовалась порталом.

Любимый полуостров встретил резким колючим ветром. Прибрежный ракитник сиротливо гнулся под его порывами. Небо затянули тучи, а воды моря окрасились в грязно-серый. Шанталь закуталась поплотнее в плащ и поспешила к мастерской. Аулус ей не соврал. Домик остался цел и невредим, если не считать, конечно, разворошённого в поисках чего-то подвала. Заметив отсутствие висевшей на гвозде верёвки, Шанталь предположила, что незваных гостей интересовало подходящее для посещения пещер снаряжение. Впредь ей точно придётся таким разжиться, если она отстоит своё право продолжать заниматься наукой. И то, что Полоза в этих горах больше нет, означало только одно: залежи нужных металлов и камней отныне придётся искать самостоятельно. Как же Шанталь была наивна, предполагая, будто ей движет собственный ум и магия! А ведь стоило хоть на секунду усомниться в собственном провидении, когда нужные камни и минералы буквально находились под ногами!

Шанталь внимательно осмотрела оставшиеся на столах разработки. Созданные ей кристаллы медленно подрастали, она немного повозилась, сменяя жидкости в сосудах и добавляя необходимые ингредиенты для продолжения нужной реакции. Делать что-то новое не хотелось, потому, закончив с текущими проектами, она напялила для большего тепла поверх одного плаща другой и вышла на прогулку. На тропе, ведущей к горному ручью, в котором Шанталь набирала воду, ничего не изменилось. Разве что трава покрылась инеем, а кое-где виднелся снег. Убедившись, что колодец, сооружённый в пещере, не пострадал, Шанталь повернула в сторону старого рудника. Даже издалека там были заметны изменения в ландшафте. Дальние горы как будто просели, а несколько ближайших пиков и вовсе пропали. Дорога зияла глубокими провалами: избороздившие поверхность земли они напоминали рваные раны. Сама земля словно бы сражалась с тем, кто сидел в её чреве. На месте отсутствующих хребтов обнаружился огромнейший котлован. Он уходил настолько глубоко, что Шанталь так и не смогла увидеть дна. Возможно, виной тому была похожая на туман тёмная дымка: странная субстанция вихрилась у стенок величественной воронки и по мере углубления становилась всё гуще и плотнее. И чем дольше Шанталь в неё вглядывалась, тем сильнее на неё накатывала тоска. Мысли о брошенном сыне сдавили сердце, вырвав непроизвольный стон. На мгновение Шанталь овладела удушающая безысходность: всё вокруг стало казаться бессмысленным и бесполезным. Собственная жизнь вдруг потеряла ценность и суть. Трудно сказать, к чему могли привести Шанталь подобные настроения, но резкий порыв ветра, чуть не сбивший её с ног, отвлёк внимание. Мимолётные чувства унесло в горы. Шанталь решительно отвернулась от котлована и зашагала обратно к мастерской. По пути она серьёзно обдумывала собственное будущее и, в конце концов, пришла к неутешительному выводу: как бы ни было привлекательно завещание отца, оно не гарантировало ей покоя. Желающих породниться с императорской семьей и получить магически одарённое потомство едва ли отпугнёт её опустившийся статус. Скорее, даже напротив, лишь подзадорит. Против сильного соперника не каждый решится выступить, тогда, как задавить слабого — реальный шанс возвыситься для тех, у кого амбиций больше, чем талантов. Шанталь совсем не хотелось становиться мишенью для подобных хитрецов, однако она хорошо понимала, что избежать брака в эльфийском обществе ей не удастся. Даже если станет известно о её романе с нагом, всё равно найдутся те, кто не побрезгует с ней связаться. Надеяться на чувства Шанталь больше не могла, а потому оставался лишь холодный расчёт. Не лучше ли попытаться устроить себе желаемые условия, если уж ничего другого ей не светит? Усмехнувшись собственным рассуждениям, Шанталь впервые чётко и ясно осознала своё положение и реальные перспективы.

— Что ж, посмотрим, насколько я тебе дорога, — хмыкнула она и достала из кармана портал. Уколов палец фибулой плаща, Шанталь капнула кровью на поверхность камня. Портал потеплел и выпустил туманные вихри. Спустя миг она уже была в своей спальне.

Заслышав хлопок переноса, в комнату влетела её верная служанка — Лея.

— Ваше Высочество, вы, наконец, вернулись! — тут же радостно захлопотала она, помогая раздеться.

— Да-да, вернулась, — проворчала Шанталь, избавляясь от плащей. — Но мне потребуется твоя помощь!

Лея уставилась на неё, словно послушный щенок, в ожидании нового поручения.

— Мне нужно принарядиться. Я должна стать обворожительной и великолепной настолько, чтобы передо мной никто не смог устоять! — заявила Шанталь, на что служанка всплеснула руками.

— Ваше Высочество прекрасны и величественны всегда! Только слепой может усомниться в вашей невероятной красоте! — воскликнула она.

— И всё же, постарайся, — попросила Шанталь и доверилась умелым рукам служанки.

Лея одела её в дорогой пурпур и украсила розовым жемчугом. Шелковое платье смотрелось невероятно элегантно, но в то же время очень соблазнительно. Шанталь с интересом крутилась перед зеркалом, наблюдая за тем, как нежно переливается ткань, и как ладно смотрится в корсете налившаяся из-за молока грудь.

— Уж не знаю, кого вы собрались покорять, Ваше Высочество, но готова отдать свою жизнь за свои слова. Перед вами никто не устоит! — выдала краснеющая Лея.

— Вот и прекрасно, — улыбнулась ей Шанталь. — Можешь не сопровождать меня. Я не покину дворца.

На лице служанки застыло любопытство, но Лея была достаточно умна и сообразительна, чтобы не докучать расспросами.

«Ничего-ничего, потерпи немного. Если всё сложится хорошо, ты непременно узнаешь обо всём первой», — пожурила про себя её Шанталь и стремительно покинула комнату.

Прежде она никогда не посещала лично Франсьена: не считала достойным. Вероятно, ей стоило бы поступить так же и сейчас: просто дождаться, когда он нагрянет снова. Но Шанталь опасалась потерять ту решимость, что пока пылала внутри неё. Она впервые ощущала себя настолько готовой разобраться с неприятным для неё делом, что не желала более откладывать его в долгий ящик. И было в том нечто даже приятное. Например, видеть изумление на лицах прислуги. Камердинер Франсьена даже открыл рот, услышав пожелание Шанталь увидеться с его господином. Опешивший, он на краткий миг застыл на месте, вместо того, чтобы сообщить о визите.

— У принца какие-то дела? — нахмурилась Шанталь. Всякое промедление действовало ей на нервы.

— Нет-нет, уже нет, — засуетился камердинер. — Вы как раз вовремя, Его Высочество только что вернулись. Сейчас я о вас доложу.

— Не стоит! — устав от его мельтешения, отказалась Шанталь и, ухмыльнувшись, прибавила: — В конце концов, мы же друг другу не чужие…

Наблюдать за новым шоком у камердинера ей было уже неинтересно, потому она, не оборачиваясь, направилась в гостиную Франсьена.

— Извини за вторжение. — Она открыла дверь и только затем постучала для приличия.

— Шанталь? — Франсьен резко вскочил с кресла. Её появление явно застало его врасплох, причём не в лучшем виде. Судя по отброшенному на диван сюртуку и снятым сапогам, принц только собирался расслабиться. О чём, кстати, свидетельствовал и бокал с недопитым вином в его руке, который он от неловкости ситуации не сразу сообразил отставить.

— Вижу я не вовремя, — произнесла она, с явным интересом глядя на его растрёпанный вид. Признаться, ей ни разу не доводилось видеть его таким, в небрежно расстегнутой рубашке и с несобранными в хвост волосами. Обычно он всегда был прилизан и строг настолько, что на его сюртуке блестели явно специально начищенные пуговицы.

— Не то что бы… — спешно приводя себя в порядок, пробормотал он, а затем, словно опомнившись, указал на второе свободное кресло. — Проходите, Ваше Высочество, располагайтесь. Прошу, дайте мне минуту…

— Зачем? — прервала его Шанталь. — Меня вполне устроит и неформальная обстановка.

Брови Франсьена поползли вверх, но он быстро совладал с собой. Торопливо зашнуровав сапоги, он, наконец, выпрямился.

— Чем обязан вашему визиту, принцесса? — спросил он, по привычке напустив на себя серьёзный вид.

— Насколько я помню, у нас с вами есть один нерешённый вопрос, — медленно подходя к нему, начала томно Шанталь. — Однако прежде мы никогда с вами не обсуждали его.

Франсьен сглотнул и беспокойно поправил рубашку.

— И вы пришли для этого? — нарочито холодно спросил он.

— Да! — Шанталь одарила его широченной улыбкой, но не сдержалась от издёвки: — Вы против?

— Ну что вы, отнюдь. Я вас внимательно слушаю. — В его голосе чувствовалось напряжение, однако он старался держаться, как можно более равнодушно.

И это моментально вызывало у неё желание непременно его задеть, причём желательно побольнее.

— Как вы, вероятно, уже знаете, покойный император дал мне право самостоятельно выбирать супруга, и, признаться, я планирую этим правом воспользоваться, — швырнула она ему в лицо и не без ехидства уставилась на его реакцию.

У Франсьена заходили желваки, а взгляд стал темнее грозовой тучи. Он явно терпеливо сдерживался, хотя ему это давалось очень нелегко.

— Однако у меня нет какого-либо интереса или любовной привязанности к кому бы то ни было, — игриво заметила Шанталь. — И хотя наши с вами отношения трудно назвать хорошими, думаю, мы бы смогли сосуществовать в паре при некоторых условиях.

Он молчал. Тяжело и размеренно дыша, Франсьен старательно избегал встречаться с ней взглядом, что только подзадоривало Шанталь.

— Вам даже не интересно, какие именно это условия? — Она нарочно подошла к нему ближе и без стеснения уставилась на открытый участок его груди, видневшийся из-под расстёгнутой рубашки.

— Говорите, — глухо ответил он и тут же принялся за шнуровку. Нервно заработав пальцами, Франсьен быстро стянул воротник под самое горло.

Шанталь притворно вздохнула, будто бы была разочарована его скромностью, а затем отошла к окну. Сквозь лёгкий тюль в комнату пробивалось солнце, и зимнее небо, очистившееся от облаков, казалось глубоким лазурным, таким же ярким и насыщенным, как цвет её давно готового свадебного платья. Вот только как скоро ей придётся его надеть? Шанталь вдруг ощутила некоторое волнение. Что если Франсьен заартачиться и начнёт выдвигать встречные условия, которые ей совсем не понравятся? Как ей тогда быть? Устроить скандал, или пожаловаться брату? А может, попытаться вызвать ревность, предложив те же условия тому же Шарльену? Кузен, сыскавший себе славу популярного автора любовных романов, вряд ли посмеет отказаться от партии с принцессой!

— Что ж, тогда слушайте, — набрав воздуха в грудь для большей уверенности, начала она. — Во-первых, мне совсем не хочется становиться светской дамой. Все эти бесконечные визиты и встречи мне не по душе. Понятное дело от официальных мероприятий увильнуть не удастся, но если бы вы, как когда-то мой отец, высказали бы свою волю, что не желаете видеть меня слишком часто при дворе, это было бы весьма кстати. Ваш статус достаточно высок, чтобы проделать подобное.

Шанталь не стала оборачиваться и вслед за первым условием тут же огласила следующее:

— Во-вторых, я была признательна, если бы мне позволили и дальше продолжать свои исследования. Например, пока вы вынуждены находиться во Дворце Совета, я могла бы не томиться от скуки и безделья в покоях принцессы, а посещать мастерскую…

Сердце Шанталь ускорило свой бег, она опасливо покосилась на Франсьена, надеясь увидеть его реакцию, но тот застыл на месте, словно статуя, с совершенно нечитаемым выражением лица. В горле внезапно пересохло, и по телу пробежала холодная волна. Не перестаралась ли она? Оба её условия больше походили на капризы и требовали от Франсьена определённой храбрости и дерзости, чтобы противостоять традициям консервативного эльфийского общества.

— Вы мне не ответите? — Шанталь всё же задала волнующий её вопрос.

— Это все ваши условия? — в свою очередь переспросил Франсьен.

— Есть ещё несколько, но они не так значимы, как эти, — осторожно заметила она.

— Я предпочёл бы выслушать все, — сухо ответил он.

Поджав губы, Шанталь ощутила лёгкую обиду от его безучастности и потому продолжила несколько грубее:

— В-третьих, если вам, когда будут выполнены наши супружеские обязательства, потребуется любовница, прошу сообщить мне об этом первой и сохранять ваши отношения втайне. Я не желаю быть объектом пересудов двора и не хочу вызывать чью-то жалость. Ну и в-четвёртых, во всех политических вопросах, прошу заранее встать на сторону моего брата. Это нужно для того, чтобы леди Эстэль не подмяла Империю под себя. Ну, что скажете?

Затянувшая пауза заставила Шанталь поволноваться. Она напрасно вглядывалась помрачневшее лицо Франсьена, надеясь угадать ответ.

— Я согласен, — наконец, выдал он. — И если это всё, могу я попросить вас назначить дату свадьбы?

Улыбка невольно озарила лицо Шанталь. Она ощутила невероятно облегчение и потому снизошла до милости и разрешила:

— Вы можете выбрать сами.

— В таком случае, почему бы нам не пожениться послезавтра?!

— Что? — ошарашенно переспросила Шанталь. Его ответ привёл её в ещё большее волнение.

— Слишком рано? — переспросил он, и в его голосе звенела насмешка.

— Конечно, ведь нужно подготовиться… — начала было Шанталь, но Франсьен её прервал:

— Ваше платье давно сшито, как и мой костюм. Украсить зал не составит труда, и если начать сегодня, то повара вполне успеют приготовить достойный стол. Признаться, я бы с удовольствием провёл бы церемонию завтра, но, увы, мне необходимо присутствовать на очередной коронации на Бэрлоке, а проводить свадьбу века впопыхах кажется мне не слишком учтиво для нашего высокого статуса.

— Пожалуй, вы правы, — согласилась Шанталь. — Затягивать больше не имеет смысла, особенно если вы подпишите высказанные мною условия на бумаге.

— Пришлите мне ваш документ, как только подготовите. — Судя по тону Франсьена, он и не думал отступать. — Я уже могу дать необходимые указания по подготовке церемонии?

— Да, конечно, — Шанталь вымученно улыбнулась. События развивались слишком быстро, и она пока не успевала осознать их значение. А меж тем Франсьен её ещё и поторапливал:

— Вы сами сообщите обо всём Императору или это сделать мне?

— Я сама, такие новости нам лучше обсуждать наедине…

Она с трудом представляла, как отреагирует брат. Начнёт корить себя, решив, что Шанталь пожертвовала своим счастьем ради него, или же будет сокрушаться её нерешительностью? Оба варианта казались подходящими, однако Гаспьен воспринял новость с поразительным спокойствием.

— Ты уверена? — со всей серьёзностью переспросил он. — Понимаешь, что назад дороги уже не будет?

Шанталь кивнула, но не удержалась от вопроса:

— Тебе это ничуть не удивило?

— Нет, скорее, успокоило, — неожиданно признал Гаспьен. — Франс, конечно, ещё тот зануда, но он не раз доказывал верность нашей семье, и то терпение, что он проявил на все твои капризы, даже сейчас, когда над ним не довлеет личность нашего отца, говорит о многом. Не знаю, испытывает ли он к тебе романтические чувства, но уже то, что он уважает тебя, для эльфийского брака большая удача. Он точно будет надёжным партнером, если вы, конечно, сумеете договориться.

— Похоже, именно это нам сделать и удалось, — хмыкнула Шанталь и, вернувшись к себе, со всей тщательностью прописала свои условия, после чего отправила бумаги Франсьену.

Ответ пришёл довольно быстро, и к неожиданности, с некоторыми изменениями. Франсьен вычеркнул её третий пункт, а вместо него прописал немыслимое для большинства эльфов требование хранить верность до конца дней. Шанталь подобное желание казалось излишним, но оспаривать его она не стала. В конце концов, если уже Франсьену так хочется быть только с ней, к чему ей этому противиться? Поставив на документе свою печать, она свернула бумагу в свиток и убрала в тайник. А после позвала Лею:

— Достань моё свадебное платье и пришли ко мне портних. Возможно, придётся кое-что перешить…

— Ваше Высочество, неужели вы выходите замуж?! — Лея была сама не своя.

— Увы, — вздохнула Шанталь. — Тридцать лет ожидания всё же принесли свои плоды…

Лея восторженно пискнула, а затем вовсе рассыпалась в поздравлениях. Слушая её незамысловатую болтовню, Шанталь ощутила странное чувство, будто всё происходит не с ней, а на страницах какой-то книги. И возможно, Шарльену стоило бы такую написать…

Двадцать второй день месяца совы, третий день после рождения ребёнка

И всё же был ещё один нюанс. Шанталь заметно волновалась, повторяя слова брачной клятвы перед лицом брата. Эльфийского общество ликовало, кажется, не веря своим глазам. Лишь немногим удалось сорвать куш, кто, вопреки досужим слухам, не стал менять ставки на этот брак. Франсьен впервые выглядел таким счастливым. Он был как никогда мил, любезен и внимателен. И это ещё сильнее задевало Шанталь. Она чувствовала себя крайне скверно и тщательно скрываемая тайна жгла изнутри. Объективно, причин для волнений у неё не было. Скрыть отсутствие невинности от того, кто сам сохранил непорочность, не составляло никакого труда. Недавние роды гарантировали и кровь, и боль. Вдобавок она с легкостью могла сыграть любую роль: от роковой красотки, точно знающей, что хочет, до милой скромницы, если на то будет потребность от новоявленного супруга. Но это всё равно могло быть лишь притворством, и почему-то Шанталь ощущала, что так поступать неправильно, а истина её тяготила.

Как на иголках, она сидела на свадебном пиру, и едва могла скрыть своё волнение, когда, наконец, стемнело и молодоженов отправили в спальню. Лея помогла ей снять роскошное лазурное платье и сменить его на нежно-голубую, расшитую кружевами ночную сорочку. Стыдливо краснея, служанка пожелала ей хорошей ночи и торопливо ушла. Шанталь, не дожидаясь появления Франсьена, забралась под одеяло. Она накрылась им с головой, словно скрываясь от супруга.

«Может, признаться когда-то потом, например, если смогу родить ему сына», — размышляла она, но почти тут же отвергнула эту мысль. Это будет ударом для него, настоящим предательством. Если и говорить, то только сейчас, когда между ними ещё ничего, кроме церемонии, не было! Или же хранить этот секрет до конца своих дней.

— Шанталь?

Она не услышала, как он вошёл в комнату. И теперь замерла под одеялом, словно застигнутая врасплох котом мышь.

— Ты чего прячешься? — Франсьен осторожно присел рядом.

— Мне неловко, — призналась она.

— Вот только не говори мне, что ты боишься первой брачной ночи, — фыркнул Франсьен.

— А что если и так? — высунув голову, спросила Шанталь. — Разве это не естественно?

— Для кого-то вполне может быть, — согласился Франсьен, — но точно не для тебя!

— И почему же? — Недобрый страх кольнул сознание.

— Потому что я не собираюсь тебя пока трогать, — внезапно заявил он.

Шанталь резко села и стянула с себя одеяло.

— Это какой-то розыгрыш или шутка? — хмурясь, напряжённо переспросила она.

— Нет, дорогая, это здравый смысл, — ответил Франсьен. — Успокойся, я всё знаю, и прекрасно понимаю, что сейчас тебе нельзя…

— Знаешь?! — воскликнула Шанталь, и ужас охватил её тело. — Что именно ты знаешь?

— О маленьком сыне-полукровке, которого ты оставила на воспитание демону…

— И… как давно ты это знаешь? Почему тогда согласился на мне жениться?! — Шанталь была совершенно обескуражена.

— Хорошо, давай по порядку, — вздохнув, начал он. — Я узнал об этом в день смерти твоего отца. Когда наследная магия наполнила меня, я потянулся к тебе и… увидел, что ты беременна.

— И почему же ты это скрыл? Ты же мог начать шантажировать меня или вовсе опозорить перед всем двором! — Шанталь искренне недоумевала. Франсьен всегда казался ей слишком правильным и честным, чтобы совершить нечто подобное.

— Понимаю, ты и Этьен всегда были обо мне не самого лучшего мнения. — В голосе Франсьена прозвучали нотки обиды. — Но не я настолько мелочен и безрассуден, чтобы вредить своей Империи и той, с которой связан обязательствами.

— Получается, ты женился на мне из чувства долга? — В горле Шанталь застрял ком.

— Нет, конечно! Я женился потому, что этого хотел. — Франсьен вдруг повернулся к ней. — Ты можешь и дальше мучить меня своими капризами и ставить условия, это ничего не изменит, я всё равно не отступлюсь от тебя!

Шанталь застыла, ощутив, как гулко забилось сердце от этих слов. Впервые она увидела иного Франсьена, совсем не похожего на того скучного, занудного ханжу, не способного дать ей отпор. Теперь перед ней был мужчина, который твёрдо и решительно шёл к своей цели. И этот самый мужчина потянулся к её голове. Выдернув из причёски шпильку, он резанул себя по руке.

— Не будем давать волю слухам, — произнёс Франсьен и промокнул рану одеялом.

Шанталь ощутила, как краска прилила к лицу. Почему-то ей было ужасно стыдно перед Франсьеном. Чувство вины давило и угнетало.

— Я могу что-то сделать… для тебя? — Вопрос сам сорвался с её губ.

Франсьен поднял на него глаза, и на его губах заиграла милая улыбка:

— Кроме того, чтобы постараться родить сына и для меня? — насмешливо переспросил он, но заметив негодующий взгляд, поспешил исправиться: — Пожалуй, я был бы счастлив, если бы принцесса дала мне кое-какое обещание.

— И какое же? — настороженно поинтересовалась Шанталь.

— Например, отныне делить постель только со мной. — Он вновь пронзил её взглядом, но в этот раз она стойко выдержала этот напор.

— Хорошо, я обещаю!