Просто друзья

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Рекс

Я сжимаю бедро Каролины в попытке остановить ее смех — или хотя бы успокоить его — и наклоняю голову, чтобы прошептать ей на ухо:

— Каролина.

Она фыркает между приступами смеха.

— Они серьезно назвали друг друга своими домашними кличками в клятве. — Она утыкается лицом в мою шею, чтобы скрыть свое хихиканье. — Я не могу. О Боже, я не могу.

— Шшш… — повторяю я.

В нашу сторону оборачиваются хмурые взгляды.

— И при этом ужасные клички, — добавляет она.

Мурашки пробегают по моей коже, когда ее влажные губы касаются моей шеи.

— Сделай мне одолжение. — Она отклоняется назад и смотрит на меня сверху. — Если ты когда-нибудь услышишь, что я называю парня Тубба Вубба, я разрешаю тебе утопить меня в бассейне твоих родителей.

Мне с трудом удается сдержать смех.

— Из-за тебя нас выгонят.

Неодобрительные взгляды исходят от людей в нашем ряду, и я отвечаю извиняющимся взглядом.

— Хорошо. — Каролина понижает голос. — Эта свадьба — отстой, а молодоженам Тубба Вубба нужно побыть наедине.

Она не ошибается. Эта свадьба была полным посмешищем. Проход невесты к алтарю был пятнадцатиминутным делом, а их клятвы длились добрых двадцать минут. Как никто не спит — уму непостижимо.

— Сколько мимоз ты уже выпила? — спрашиваю я.

— Не настолько, чтобы я забыла эти ужасные клятвы, — отвечает она с заминкой.

Я хватаю ее за шею, когда она смеется громче, и снова прижимаю ее лицо к своей груди.

— Я не могу никуда тебя взять.

Я скучал по глупой Каролине.

Взяв себя в руки, она смотрит на меня и касается моей груди.

— Технически, это я взяла тебя с собой.

— Отлично, я не могу никуда с тобой пойти.

Пока все сосредоточены на свадьбе, мы находимся в своем собственном маленьком мире.

Хорошо, что мы сели сзади.

Каролина говорит много гадостей о том, что я флиртую, хотя сама делает это с изрядной долей удовольствия.

Только она не понимает, что делает это.

Считайте меня эгоистом, но я отпугнул всех приятелей, которые проявляли к ней интерес.

Они ее не заслуживают.

Я оставил ее одну на пять минут, чтобы принести нам напитки, а какой-то отстойный член занял мой стул. Убогий член в плохо сидящем сером костюме в полоску, как будто он босс мафии из списка D.

Я ставлю наши напитки перед ним на стол и обхватываю плечи Каролины сзади, пока она сидит на своем стуле.

— Привет, детка.

Она улыбается мне.

— Привет.

Я протягиваю руку Убогому Члену для пожатия и воздерживаюсь от того, чтобы оторвать ее от его гребаной руки, когда он это делает.

— Я Рекс, ее парень.

Глаза Убогого Члена расширяются.

— А, чувак, я не знал.

Он знал.

Он таращил на нее глаза весь день, а поскольку Каролина — моя девушка на эти выходные, я прикасался к ней и вел себя как ее парень.

— Теперь ты знаешь. — Мое внимание переключается на Каролину, когда я протягиваю ей руку. — Потанцуй со мной.

Она ухмыляется.

— О, конечно.

Я поднимаю ее на ноги и разворачиваю так, что мы оказываемся лицом друг к другу, как только выходим на танцпол. Я притягиваю ее к себе, мои ладони упираются в основание ее спины. Оказывается, она не была пьяна от мимозы. Она была навеселе, и я заставил ее выпить воды, как только закончилась свадебная церемония. Ее опьянение почти прошло.

Моя грудь сжимается, когда я смотрю на нее и с языка срываются слова, которые весь день были на самом его кончике.

— Ты самая красивая девушка здесь.

Она использовала контактные линзы, демонстрируя свои круглые карие глаза. Ее черное платье обтягивает каждый изгиб ее тела, а изгибы — это то, чего у Каролины предостаточно. Ее каблуки не приближают ее к моему росту. Она невысокого роста, что мне нравится, потому что мне легко притянуть ее голову к своей груди и поцеловать в макушку.

Это одно из моих любимых занятий.

Несмотря ни на что, я люблю свои руки на ней — будь то рука вокруг плеч или притягивания ее головы к моей груди. Я чертовски счастлив, что в этой поездке у меня есть возможность сделать нечто большее, чем просто обнять ее за плечи, и я в полной мере воспользовался этим. Сегодня вечером я буду таким ласковым, каким захочу.

Я опускаю руку на ее талию, притягивая ее ближе, а другой беру ее за руку, переплетая наши пальцы в танце.

Она смеется, когда играет заунывная песня в стиле кантри.

— Ты не должен это говорить. Ты мой лучший друг.

— И на данный момент — твой парень, — поправляю я. — Я не должен говорить это, но в любом случае. Это правда. Если бы я был за столиком для одиночек и искал девушку для развращения, я бы поступил так же, как тот придурок в отстойном костюме, и подошел бы к твоему столику, чтобы приударить за тобой.

Ее рука ненадолго покидает мою, когда она хлопает меня по плечу.

— Он был безобидным.

Я поднимаю бровь.

— Он не был безобидным. Он разговаривал с моей девушкой.

— Он меня не интересовал. — Она обхватывает меня руками за шею, упираясь ими в мои плечи, и снова смеется — на этот раз громче. — Я даже не знаю, как флиртовать.

Она наклоняет голову вперед, ее глаза встречаются с моими, и я прижимаюсь губами к ее лбу.

— О, детка, — говорю я с усмешкой, — ты определенно умеешь флиртовать. Ты просто не понимаешь, что флиртуешь.

Она закатывает глаза.

— Неважно.

— Понимаешь. — Я крепче сжимаю ее бедра. — Когда ты смеешься над тем, что кто-то говорит, твое лицо светлеет и показывает, насколько ты настоящая. Когда ты говоришь, ты позволяешь каждой эмоции выплеснуться из тебя. Твое удивительное сердце проявляется в каждом твоем движении, и было бы глупо, если бы кто-то не захотел иметь такого человека в своей жизни. — Я провожу руками вверх и вниз по ее талии, и она дрожит под моими пальцами. — Я не часто видел, как ты флиртуешь, но я знаю, когда ты это делаешь.

Ложь. Она флиртовала со мной много раз, но я не видел, чтобы она делала это с другими парнями.

— Моя игра во флирт — отстой, — пробормотала она.

По моей шее ползет тепло, когда она гладит ее пальцами.

— Спасибо, что пошел со мной, — говорит она, ее голос наполнен нежностью. — Я была бы несчастна без тебя.

Я улыбаюсь.

— Это мой долг лучшего друга. Я тебе нужен? Я рядом.

Она смеется.

— В чем заключается мой долг лучшей подруги?

Я вскидываю бровь, обдумывая варианты.

— Хм… Мы вернемся к этому вопросу позже.

— О Боже, — простонала она. — Это будут видеоигры, не так ли?

— Возможно. — Я сжимаю ее бедра. — Ты любишь мои видеоигры.

Она ухмыляется.

— Мне нравится, что ты назвал лучшего женского персонажа Каролиной.

— Вообще-то я изменил это. Теперь ты большая, плохая злодейка.

Она ущипнула меня за шею, и я дернулся вперед.

— Неважно. — Ее пальцы потирают место, которое она ущипнула. — Я благодарю богов, что ты пытался подкупить меня в тот день. Я бы сидела несчастная в углу.

— Я благодарю богов, что ты подарила мне это дерьмо и позволила мне развратить тебя.

Музыка останавливается, и я опрокидываю ее назад.

— Спасибо за танец, Тубба Вубба.

Она сужает глаза, когда я поднимаю ее обратно.

— Я отравляю твое печенье, к твоему сведению.

Мой локоть схватили по пути к Каролине после туалета.

— Привет, красавчик, — промурлыкал высокий писклявый голос, пытаясь быть соблазнительным и отчаянно проваливаясь.

Передо мной стоит Линдси, девочка из школы и еще одна из кузин Каролины.

Бедняжке Каролине досталось несколько демонических членов семьи.

Линдси зачесывает прядь каштановых волос за ухо и выпячивает грудь вперед.

— Это так мило, что ты пришел с Каролиной и сыграл роль ее спутника.

Я отцепляют ее пальцы от себя, как будто у нее Эбола, и смотрю на нее.

— Нет, я пришел, потому что встречаюсь с Каролиной. Никаких игр здесь нет.

Она закатывает глаза.

— Я тебя умоляю. Все знают, что ты сделаешь для нее все — будешь ее парой на выпускном, будешь водить ее на свидания из жалости, будешь изображать отношения с ней по бог знает какой причине.

Моя челюсть сжимается.

— Я вожу ее на свидания, потому что люблю ее, а не ради гребаной жалости.

— Ты так хорошо играешь эту роль, — бросает она в ответ, — но ты ни разу не поцеловал ее… хотя бы в губы. — При этом она поджимает губы и оттопыривает ногу, показывая оголенную ее часть через разрез своего зеленого платья. — Не говоря уже о том, что не так давно ты был в постели моей соседки. Ты забыл об этом? Либо ты изменял Каролине, либо, как я подозреваю, ты лжешь, чтобы она не выглядела жалко, отсюда и свидание из жалости.

— Твоя соседка была просто жалким свиданием, в отличии от Каролины, — фыркнул я, раздувая ноздри.

Как она смеет называть Каролину гребаной жалостью?

— Что касается тебя, — продолжаю я, — ты флиртовала со мной так много раз, но так и не смогла найти себе кого-то для свидания из жалости?

Ненавижу быть мудаком, но к черту все это.

К черту их за то, что они обращаются с Каролиной как с дерьмом, хотя у нее золотое сердце. Когда мать Линдси месяц болела опоясывающим лишаем, Каролина организовала для нее ужин для сбора средств. Она также бесчисленное количество раз пекла для них печенье и привозила его к ней домой.

По лицу Линдси пробегает презрение, и как раз в тот момент, когда она собирается заговорить, ее прерывает оклик моего имени.

— Эй! Рекс!

Я оглядываюсь и вижу, что ко мне приближается отец Каролины, Рик, вместе с двумя другими мужчинами.

Черт!

Я осматриваю комнату в поисках Каролины и скрежещу зубами, когда замечаю группу женщин, окруживших ее. Все разговоры направлены в ее сторону, и мое тело напрягается, когда она одним глотком выпивает бокал шампанского.

Черт побери!

Каролина — ужасная любительница выпить.

У нее низкая переносимость алкоголя, и она не знает своего предела.

Удивительно, но родители Каролины не допрашивали ее о нашей лжи о свиданиях, хотя она не так уж много времени проводила с ними наедине. Несомненно, они будут допрашивать ее, когда она останется одна.

— Что ты думаешь, Рекс?

Я выхожу из транса от Каролины, когда мужчина рядом со мной хлопает в ладоши.

— А? — спрашиваю я, переключая свое внимание на мужчин.

— Я спросил, что ты думаешь о насилии в видеоиграх. — Мужчина жестом указывает на Рика. — Он сказал, что ты разрабатываешь видеоигры.

— Мне нечего сказать по этому вопросу, — отвечаю я с раздражением, оглядывая комнату в поисках Каролины, когда больше не вижу ее с женщинами.

Я замечаю ее у бара в углу комнаты, она выпивает рюмку, а бармен наливает другую. Я не даю им сказать ни слова, прежде чем повернуться на пятках и быстрым шагом направиться в ее сторону. Прежде чем я успеваю конфисковать ее следующую рюмку, она опрокидывает ее в себя.

— Привет, детка, — приветствую я, обнимая ее за талию.

— Привет, — полушепотом говорит она, подавая знак бармену налить еще.

Я поднимаю руку, останавливая его.

— Она в порядке, бро.

— Она не в порядке, бро, — поправляет она, закатывая глаза. — Сделай двойную порцию. — Ее ладонь шлепает по стойке. — И принеси моему другу одну… прости, моему парню одну. — Она машет рукой в воздухе. — Не двойную для него. Его работа — заботиться обо мне сегодня вечером, а для этого нужно быть трезвым.

Я хватаю ее за локоть и оттаскиваю от бара, а она несет всякую чушь, пока я веду нас к выходу.

— Сколько ты выпила? — спрашиваю я, поворачивая ее лицом ко мне.

Она держит два пальца на расстоянии друг от друга и прищуривает один глаз, чтобы сфокусироваться на них.

— Совсем чуть-чуть.

— Сколько это — чуть-чуть?

Она морщит нос, ее рука опускается на бок.

— Я сбилась со счета на третьем бокале шампанского и второй рюмке… — Ее палец касается нижней губы, и она щелкает языком. — Может быть, водки? Что там было в рюмке.

— Господи, — шиплю я. — Я оставил тебя одну на пять минут.

— Не так. Ты оставил меня одну на пятнадцать минут… с акулами. — Акулы — это властные женщины в ее семье.

Я поднимаю руки, извинение расплывается по моему лицу.

— Меня загнали в угол на обратном пути!

— Люди уже думают, что мы лжем о том, что мы вместе. Давай просто докажем, что они правы. — Каролина тоже становится язвительной, когда выпьет.

Я протягиваю руку.

— Давай. Пойдем в твою комнату.

Она отбивает ее.

— Давай я вернусь в бар, а ты можешь вернуться к болтовне с моей кузиной.

Идеально. Она увидела, что я разговариваю с Линдси.

— Мы не будем делать это здесь. — Я хватаю ее за руку, убеждаюсь, что она устойчива, и протаскиваю нас сквозь людей.

— Пока, Рекс! Позвони мне как-нибудь!

Каролина останавливается чтоб попращаться с Линдси. Зная, что это может быть дерьмовым шоу, я пытаюсь оттащить ее, но Каролина стоит твердо.

Линдси достаточно глупа, чтобы продолжать дразнить Каролину, и она щебечет ей вслед.

— Было так приятно увидеть тебя и наверстать упущенное. Хочешь потусоваться завтра? Позавтракать?

— Пошла нахуй, — рычит Каролина, поражая всех. Она показывает на меня, одновременно поддерживая прочный зрительный контакт с Линдси. — Ты выглядишь тупой, приставая к парню, который идет ко мне в комнату. Он мог бы развлечь тебя разговором в углу в течение пяти минут, но он развлекает меня в постели. — Она поднимает вверх средний палец. — Я выиграла.

Я сдерживаю смех.

— Господи, давай вытащим тебя отсюда.

К счастью, она позволяет мне отвести ее к лифту, и она прожигала меня взглядом во время всей поездки. Когда мы поднимаемся на наш этаж, я достаю из кармана ее ключ и отпираю дверь.

— Развлекаю тебя в постели, да? — спрашиваю я, как только мы входим в комнату и наклоняю голову к кровати. — Это та кровать, на которой я это делаю?

Она падает спиной на матрас и начинает снимать туфли на каблуках, разбрасывая их по комнате.

— Я понятия не имею, что я имела в виду, но в моей голове это звучало лучше.

— Это звучало так, будто ты сказала ей, что я собираюсь трахнуть тебя в этой твоей постели. — Мой член затвердел при этой мысли.

— Я ни о чем не жалею. Мы встречаемся, так что предполагается, что мы трахаемся, учитывая, что ты… ну, ты.

— Я не буду воспринимать это как оскорбление. — Я хлопаю в ладоши и потираю их вместе. — Где твоя пижама?

Ее голова дергается в сторону комода.

— Сложена в этой штуке.

— Конечно, сложена, организованная чудачка.

— Эй, — хнычет она. — Организованная жизнь — это счастливая жизнь. — Она испускает тяжелый вздох. — Когда ты был в туалете, они спросили меня, почему я бросила колледж, шестнадцатью разными способами. — Вся игривость и язвительность в ее тоне исчезла, грусть омрачила ее черты.

— Что ты сказала?

Она закрывает глаза, медленный вздох вырывается из ее груди.

— Мой разум помутился. Возможно, я сказала что-то о работе в цирке.

Я смотрю на нее с сожалением.

— Я больше никогда не оставлю тебя с этими стервятниками. Обещаю.

— Я сама справлюсь.

— Никогда не говорил, что ты не можешь, но сегодня ты выбрала алкоголь, чтобы помочь себе. Замени алкоголь на меня в следующий раз, хорошо? — Заменяй алкоголь на меня каждый раз.

Она отдает мне честь, на ее губах мелькает улыбка.

— Поняла, капитан.

Я роюсь в ее ящике, и мое сердце замирает, когда я достаю незнакомый предмет.

— Итак, моя милая Каролина, я думал, что видел все твои пижамы. Оказывается, ты прятала эту. — Я поднимаю в воздух почти прозрачную голубую кружевную пижаму.

Румянец покрывает ее лицо, прежде чем она зарывает его в свои руки.

— Ты не должен это видеть! Это только для спальни!

Я протягиваю его, осматривая.

— В следующий раз, когда ты останешься на ночь, твоей заднице лучше быть в этом.

— Не выйдет. — Она убирает руки от лица и качает головой. — Она неудобная и предназначена для того, чтобы ее быстро снять. А потом не надевать.

Я прислоняюсь спиной к комоду, скрещивая лодыжки, и поднимаю пальцы в воздух.

— Зачем ты взяла ее? Для кого ты планировала ее надеть… или снять? — У меня пересохло во рту от моего вопроса.

Она планировала с кем-то здесь переспать?

Она закусила нижнюю губу.

— Я не знаю… на случай, если я кого-то встречу. Я не планировала, что ты будешь играть роль моего парня.

Я поднимаю палец вверх.

— Остановись на этом, юная леди. Ты либо заставишь меня ревновать, либо дашь волю моему воображению. — Слишком поздно. Я провожу пальцами по кружеву, в то время как в моей голове начинают проноситься мысли о том, как она будет одета в эту штучку.

Она хватает подушку и бросает ее в меня.

— Неважно. Ты бы увидел во мне одного из своих друзей-парней, носящих это.

— Ты еще никогда в жизни так не ошибалась, — ворчу я, глотая воздух и уворачиваясь от подушки.

— А что, если я надену ее сейчас?

Я фыркнул.

— Смешно.

— Я серьезно.

— Ты пьяна.

— Разве не так поступила бы девушка? И в эти выходные я твоя девушка. — Вызов проливается вместе с ее словами. — О, подожди. Ты не можешь быть моим парнем, если не так давно трахался с соседкой Линдси.

Я засовываю пижаму обратно в первый ящик и открываю следующий, обнаруживая пару треников и белую майку.

— Так вот почему ты злишься?

— Да. Мой спутник трахался с другими женщинами.

— Трахался. Я не трогал ее соседку уже несколько месяцев, и я никого здесь не трогаю. С каких пор ты веришь своим кузинам? Какого черта?

— Забудь об этом, — отмахнулась она.

Я кладу ее пижаму на край кровати и опираюсь на колено рядом с ней, наполовину заползая на матрас, пока наши лица не оказываются в нескольких сантиметрах друг от друга. Обхватив ее обеими руками, я провожу большим пальцем по ее мягкой, усыпанной веснушками щеке, а затем поднимаюсь.

— Теперь встань и надень пижаму.

— Хорошо, — хнычет она, сползая с кровати, — но мне нужно, чтобы ты расстегнул мою молнию.

Дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда я встаю позади нее и смотрю на молнию, идущую по спине ее платья. В комнате становится тихо; единственный звук, который я слышу, — бешеное биение моего сердца. Мои пальцы напряжены, когда я хватаюсь за молнию ее платья, тяну ее вниз, и платье опускается вокруг ее ног как в замедленной съемке. Я вдыхаю, не в силах остановить себя от того, чтобы рассмотреть ее.

Иисус.

Передо мной стоит моя лучшая подруга… в одних только стрингах телесного цвета. Ее кожа теплеет от моего прикосновения, когда я глупо и смело провожу пальцами по ее талии. Ее дыхание сбивается, и она снова прижимается ко мне, потираясь задницей об эрекцию, которой у меня не должно быть.

— Рекс, — шепчет она.

Я борюсь с собой, думая, почему я веду себя так по-идиотски, когда провожу рукой по нижней части ее голой груди. Какого черта на ней не было лифчика? Хорошо, что я не знал, иначе сегодня вечером я бы только об этом и думал.

Она наклоняет голову в сторону.

— Мое ожерелье.

Пока мои пальцы гладят нижнюю часть ее груди, другой рукой я убираю ее волосы с плеч и расстегиваю жемчужное ожерелье, которое я купил ей на Рождество. Наша связь сохраняется, когда я аккуратно кладу ожерелье на кровать. Никогда еще мое сердце не билось так сильно, когда я заменил руку, лежащую на ее шее, своими губами, проводя ими по ее нежной коже.

— Скажи мне остановиться, — шиплю я. — Блядь, Лина. Скажи мне.