Просто Мария 2

Глава 30

Хотя весна только-только вступила в свои права, Мехико нынче купался и теплом утреннем солнечном воздухе преждевременно нагрянувшего потепления, достаточно, впрочем, мягкого, чтобы город продолжал жить в обычном ритме: на улицах по-прежнему царило лихорадочное напряжение, похоже, никак не зависевшее в этом прекрасном городе от времени года…

Сидя за рулем небольшого полуспортивного «крайслера», на котором Бурручага обычно возил Марию, де Фалью и всех остальных на студию, он размышлял о Лорене, о ее неожиданной перемене к Марии Лопес.

Бурручага и верил, и не верил в то, что дель Вильяр действительно помирится с Марией, которую он любил всем своим сердцем.

— Никак не могу понять, — шептал Антонио Гарсиа, — никак не пойму, что не поделили между собой эти замечательные женщины?

«Да, возможно, донна Мария и виновата перед донной Лореной, — подумал он, вспомнив страшные ожоги на ее шее, — но… но, может быть, донна Лорена дель Вильяр ошиблась? Не может быть, чтобы такая прекрасная сеньора, как донна Мария, была способна на подобное! Может быть, донна Лорена просто ослеплена яростью?..»

Бурручага свернул с главной авениды на улочку, ведущую в сторону дома Лопесов. Он посмотрел на часы — было без двадцати пяти десять. Мария сказала, чтобы он заехал за ней ровно в десять утра — ей необходимо было подъехать на телевидение, чтобы утрясти некоторые формальности, связанные с предстоящим показом телесериала.

«Да, скорее всего, так оно и есть, — продолжал свои размышления Антонио Гарсиа, — и тем лучше, что донна Лорена решила помириться с такой замечательной сеньорой! И как все-таки хорошо, что она попросила помочь в этом именно меня! Человека, который жаждет этого примирения всей душой, всем сердцем!..»

«Крайслер» подъехал к дому Лопесов. Антонио Гарсиа, заглушив двигатель, откинулся на спинку сидения. Сверток, полученный им от донны Лорены, лежал на соседнем сидении. Бурручага еще раз взял его в руки.

«Да, он действительно очень тяжел, — подумал он, взвесив подарок в руке, — интересно, а что все-таки приготовила донна Лорена?»

Бурручага, как ни странно, был довольно любопытен. У него даже мелькнула мысль: «А что, если… если только посмотреть, только краем глаза взглянуть, что там находится? Одним глазком…»

Но Антонио Гарсиа тут же принялся корить себя за такие мысли — он ведь честный человек, он не может нарушить слова, данного донне Лорене!..

А вот и Мария, да не одна — вместе с ней идут Хосе Игнасио и его молодая жена Исабель. Бурручага симпатизировал сыну своей госпожи так же, как и самой Марии — ему очень нравился этот молодой человек — своей неизменной вежливостью, своей мягкой улыбкой…

Подойдя к автомобилю, Хосе Игнасио открыл переднюю дверку.

— А, дон Антонио Гарсиа? Привет! Давно ли ты нас дожидаешься?

Бурручага кивнул.

— Доброе утро, дон Хосе Игнасио.

Мария и Исабель, открыв заднюю дверцу, как всегда, приветливо поздоровались с Антонио Гарсиа и расположились позади него. Хосе Игнасио уселся рядом. Взгляд молодого человека упал на сверток.

— Дон Антонио Гарсиа!.. — На лице сына Марии Лопес заиграла лукавая улыбка, — этот подарок, наверное, предназначен для вашей подружки?

Бурручага пробормотал что-то неопределенное.

Хосе Игнасио продолжал все с той же мягкой усмешкой:

— Я и не знал, что у вас есть подружка… Надеюсь, вы пригласите всех нас на свадьбу?

Откашлявшись, Антонио Гарсиа осторожно принял сверток из рук Хосе Игнасио и обернувшись к Марии Лопес, произнес:

— Донна Мария! Я очень, счастлив, что мне поручено выполнить, одно важное поручение… Да, счастлив. Наверняка, это поручение — самое главное в моей жизни…

С этими словами он протянул сверток своей госпоже.

Мария непонимающе посмотрела на своего водителя и спросила:

— Что это?

Бурручага широко улыбнулся.

— Это — подарок…

Мария машинально взяла сверток и, повертев его в руках, спросила:

— Подарок?

Антонио Гарсиа кивнул.

— Да.

Марии с немалым удивлением пожала плечами и вновь поинтересовалась:

— От кого же, если не секрет?

Бурручага сделал заговорщицкое выражение лица и, понизив голос до доверительного шепота, наклонился поближе к Марии:

— Мне велела это передать одна сеньора…

— Вот как?

— Да, — продолжал Антонио Гарсиа, — она велела мне это передать и сказать…

Бурручага замялся — как раз говорить Лорена ему ничего не велела.

Мария все также непонимающе смотрела на своего водителя.

— Какая еще сеньора?.. — В голосе ее звучало неподдельное удивление, — какой еще подарок? Дон Антонио Гарсиа, объясни, в чем дело?

Антонио Гарсиа очутился и достаточно незавидном положении — с одной стороны, донна Лорена категорически возбраняла ему что-нибудь объяснять; с другой — на объяснениях решительно настаивала донна Мария. Наконец, Бурручага пробормотал:

— Этот сверток мне велела передать вам одна сеньора… Она сказала, что знала вас много лет. Эта сеньора не велела называть своего имени… Дело в том, что вы когда-то обидели донну…

Антонио Гарсиа прикусил язык, поняв, что сказал лишнее. Он едва не выболтал того, чего донна Мария пока еще не должна была знать…

Мария понимающе улыбнулась.

— А, понимаю… Тебя просили не называть имени этой сеньоры… Понимаю и не буду настаивать… Хотя, — Мария неопределенно пожала плечами, — просто ума не приложу, что это за загадочная сеньора, которую я когда-то так обидела?..

В разговор вступил Хосе Игнасио:

— Мама! Может быть, лучше не гадать, а развязать этот сверток и посмотреть, что там внутри?

— Да, донна Мария, — поддержала мужа Исабель, — действительно…

Мария замешкалась.

— Может быть когда вернемся домой?

Однако Хосе Игнасио продолжал настаивать:

— Нет, мама, давай теперь… Неужели это что-то может изменить?

Мария протянула сверток своему водителю и с улыбкой произнесла:

— Ну, Антонио Гарсиа, если тебе поручено выступить посредником, то тогда сам распакуй это…

Бурручага, положив сверток себе на колени, принялся развязывать узел…

В этот же момент «подарок» взорвался — взрыв был настолько силен, что все, кто находился в машине, были выброшены из нее взрывной волной…

К горящему «крайслеру» из дома Лопесов бежали перепуганные Рита, Романо и Виктор.

Мария в полной беспомощности лежала на газоне подле горящего автомобиля. Лицо и руки ее были в саже, платье тлело.

— О, как мне плохо, — простонала она, — Боже, что это случилось?

Над ней склонился Виктор.

— Мария!.. — Закричал он, ломая руки, — Мария, прошу тебя… Не умирай!

— Виктор… — Голос Марии слабел — Карено казалось, что она уходит от него, — Виктор… Как там Исабель, как мой сын… Виктор, не покидай меня…