Просто Мария 2

Глава 54

Хотя с Лореной дель Вильяр было покончено и — если верить полицейскому, — окончательно и бесповоротно, то с другими делами были одни только проблемы. И прежде всего — со студией, со съемками, с продолжением телесериала «В поисках дона Федерико»…

«Почему не появляется дон Мигель Габриэль?.. — Все время спрашивала себя Мария, — почему он не может хотя бы позвонить из Голливуда? Может быть, с ним что-то случилось? Может быть, он обиделся и поэтому так внезапно уехал? Впрочем, нет, не очень-то похоже на этого сеньора — тем более перед самым отъездом он сделал намек, что «Лопес продакшн» ожидает какой-то сюрприз… Но что это может быть за сюрприз?..»

Такие вопросы стояли перед Марией и она никак не находила на них ответа.

Мария пыталась еще и еще раз дозвониться домой к де Фалье, в Голливуд, но телефон упрямо молчал. И тогда Мария невольно начинала думать, что с де Фальей что-то произошло…

Не имея иного выхода, Мария решила обо всем поговорить с его женой, Джоанной. Честно говоря, Мария почему-то недолюбливала эту девушку — она считала, что Джоанна ведет себя по отношению к ее близким довольно заносчиво и высокомерно. Это впечатление еще больше усилилось после небывалого успеха сериала, в котором девушка выступила в главной роли. Марию очень покоробила как-то вскользь брошенная Джоанной фраза: «Эти Лопесы своим успехом обязаны только мне одной». Тогда девушка беседовала с кем-то по телефону — как поняла Мария, звонила какому-то знакомому продюссеру в Голливуд, и Мария, как человек очень воспитанный и тактичный, не стала оспаривать мнение девушки. Лопес только подумала: «Интересно, а почему она не считает, что сериал, кроме всего прочего, обязан своим успехом и ее мужу, дону Мигелю Габриэлю де Фалье?.. Как-то очень странно получается — она его и в грош не ставит…»

К дону же Мигелю Габриэлю Мария испытывала самые горячие симпатии — они только усилились после благородного поступка де Фальи, решившего пожертвовать свой гонорар на помощь столичным беднякам. И насколько росли ее симпатии к режиссеру, настолько же — в обратном порядке, — падали к его жене.

Кроме всего этого, Марии уже начинали надоедать все эти разговоры о Диего и этой девушке… И, отважившись на разговор с сеньорой Маклохлен, Мария подумала заодно решить и этот наболевший вопрос.

Поднявшись на второй этаж, Мария остановилась перед комнатой, которую занимали супруги и осторожно постучала. Из-за дверей послышалось какое-то шуршание — обычно с таким звуком поднимаются с постели. Мария постучала еще раз. С той стороны послышалось небрежное:

— Да, прошу вас!..

Мария дернула ручку — дверь была заперта изнутри.

Наконец, до слуха Марии долетел звук открываемого замка. Открыв дверь, Мария увидела своего младшего брата, сидевшего на кровати в неестественно-зажатой позе, и Джоанну — стоя перед большим зеркалом, она расчесывала гребешком свои роскошные волосы.

— Добрый вечер, — поздоровалась Мария.

Джоанна, не оборачиваясь, ответила на приветствие, как показалось Марии, довольно небрежно:

— Добрый…

Мария осторожно опустилась на стул. Она поймала себя на мысли, что теперь, с появлением в ее жизни этой роскошной голливудской красавицы, она вынуждена осторожничать в собственном доме!..

«Ничего, ничего, — успокоила себя Мария, — если я сейчас как следует поговорю с Джоанной, то все станет на свои места…»

Сидевший на кровати Диего старался не смотреть на вошедшую старшую сестру. По всему было видно, что молодому Лопесу сейчас очень неловко — Мария искоса бросала на него осторожные взгляды и видела, как краска заливает лицо младшего брата.

Мария молчала довольно долго, так и не зная, с чего же ей начать — то ли с отсутствия дона Мигеля Габриэля, то ли со взаимоотношений этой девушки и Диего, то ли с производственных вопросов — о съемках нового телесериала. «Лопес продакшн» предстояло снять еще как минимум сто серий, у Джоанны впереди было довольно работы…

Первой начала беседу Джоанна.

— Ну, как идут наши дела?.. — Спросила она, по-прежнему стоя перед зеркалом, расчесывая волосы и даже не оборачиваясь в сторону Марии.

Мария спокойно ответила:

— Спасибо, ничего…

«Надо было бы сперва разузнать, где же теперь дон Мигель Габриэль, — подумала Мария. — Теперь это важнее всего на свете…»

— Вы уже окончательно поправились после той жуткой истории со взрывом автомобиля?

Безусловно, этот вопрос был задан Джоанной исключительно из-за вежливости, и Мария прекрасно поняла это.

— Да, — ответила Мария, — благодарю вас, сеньора Маклохлен…

По собственному опыту Мария прекрасно знала, что беседу о серьезных вещах лучше всего начинать с каких-нибудь пустяков — особенно, когда речь идет о таких людях, как эта сеньора.

— Да, — произнесла Мария, — я вот о чем давно хотела у вас спросить: вы ведь миссис Маклохлен, если не ошибаюсь?..

Джоанна, отложив в сторону гребешок, обернулась к собеседнице.

— Извините, что я стояла к вам спиной, — сказала Девушка ровным вежливым тоном, каким обычно общаются с клиентами стюардессы в международных авиарейсах, — просто я и так вас прекрасно видела…

— Вот как?..

Джоанна кивнула.

— Разумеется…

— У вас что — на спине глаза?

— Нет, — улыбнулась девушка, — просто я вижу ваше отражение в зеркале… Так что же вас интересует? Почему я не взяла фамилию де Фалья?

Мария согласно наклонила голову.

— Конечно, извините меня за такую нескромность, но я все-таки хотела…

Джоанна небрежно махнула рукой.

— Ничего, ничего — можете задавать любые вопросы, можете спрашивать у меня все, что вас интересует… — Она завязала волосы в тугой узел и уселась в довольно-таки развязной позе, закинув ногу за ногу, рядом с Диего, на кровать. — Итак, вас интересует, почему же я, Джоанна Маклохлен, выйдя замуж, не взяла фамилию де Фалья?..

— Да…

— Да потому, что еще до знакомства с Майклом я снялась во множестве кино и телелент, и все в Голливуде знали и знают меня только под этой фамилией…

Мария несмело возразила:

— Но, ведь, насколько я понимаю, фамилия де Фалья тоже достаточно известна… Кстати, и не только в Голливуде, не только в Соединенных Штатах, но и тут, в Мексике…

Девушка, небрежно махнув рукой, поморщилась.

— Как же, как же, мой Майкл теперь — почти национальный герой Мексики. А может быть — и в масштабах всей Латинской Америки. Представляете, какой замечательный ряд героев — конкистадор Франсиско Писарро, аббат Бартоломей де Лас Кас, революционеры Панчо Вилья, Симон Боливар и Сапата, футболисты Пеле и Сократес, кокаиновый барон Пабло Эскобаро, Фидель Кастро, Че Гевара, какие-то там писатели — то ли Маркес, то ли еще что-то такое… Я, впрочем, все равно их никогда не читала да и читать не собираюсь… ну, и мой замечательный муж…

— У вас неплохие знания истории Латинской Америки, — заметила Мария.

— Поневоле появятся, когда имеешь дело с мужем-латиноамериканцем, или, как у нас в Калифорнии говорят — с латиносом, — кивнула в ответ Джоанна. — Так вот, когда мы с Майком только-только собирались расписаться, я сразу же поставила ему условие, что останусь непременно со своей прежней фамилией, с той, с которой стала известна, как актриса… Кстати, Майкл совершенно не был против этого, — добавила девушка.

— Да, — произнесла Мария, — ваш муж, дон Мигель Габриэль де Фалья — благороднейший человек. В наше время такое благородство встречается очень и очень редко…

Джоанна от этого замечания только скривилась.

— Мне-то что от его благородства, — сказала она, — мне от него ни тепло, ни холодно…

Мария, пораженная столь нелестной оценкой качеств де Фальи, замолчала.

Джоанна продолжала:

— Да, так вот — я не договорила насчет фамилии: есть еще множество причин, по которым я не захотела стать миссис де Фалья — несмотря на вроде бы аристократическую приставку перед фамилией… Ну, все эти звучные имена — это для снобов.

Мария, вспомнив высокомерие дель Вильяр, проистекавшее из-за аристократичности происхождения, мысленно согласилась с девушкой.

«В чем, а в здравом уме этой девушке не откажешь, — подумала она. — По всему видно, что сеньора Маклохлен — человек исключительно рациональный…»

— И какие же это причины, если не секрет?.. — вновь спросила Мария.

Она задала этот вопрос скорее не потому, что ответ на него действительно интересовал ее — просто, она хотела собраться с мыслями и таким образом выиграть как можно больше времени.

Взяв со столика расческу, Джоанна принялась выбирать из зубчиков застрявшие волосинки и стряхивать их прямо на пол — привычка, которую Мария искрение ненавидела в людях.

— Ну, понимаете, — улыбнулась Джоанна, — правильно ведь люди говорят — ничто не вечно под луной…

Сказав это, Джоанна покосилась на Диего — реплика предназначалась именно для него. Однако фраза была сказана довольно туманно и расплывчато, и Диего, который никогда не отличался большой сообразительностью, явно не понял, что же именно имеет в виду его возлюбленная. Взглянув на девушку, он только глупо заморгал глазами…

— Не вечно?.. — Переспросила Мария. — Что ж вполне возможно…

— Вот видите — и вы со мной тоже согласны!.. — Воскликнула девушка.

— А что — с вами кто-нибудь не согласен?.. — Осведомилась Мария.

— Да тот же Майкл, — пробурчала миссис Маклохлен весьма недовольным тоном, — он всегда говорит о каких-то там непреходящих ценностях… Я временами просто устаю от его нравоучений, от его выспреннего тона… Миссис Лопес, вы даже не представляете, как устаю…

То ли исходя из сказанного, то ли каким-то чисто женским чутьем Мария поняла, что Джоанна вскоре собирается расстаться со своим мужем. От этой догадки ей стало не по себе — и не потому, что таким образом могло что-нибудь нарушиться в хорошо отлаженном уже механизме «Лопес продакшн», а потому, что Мария искренне уважала и чисто по-человечески любила дона Мигеля Габриэля, а потому желала ему только всего самого хорошего, в том числе, конечно — и в семейной жизни.

— Но ведь дон Мигель Габриэль в этом смысле как раз прав, — осторожно начала Мария, — действительно есть вещи, которые всегда были в цене…

Джоанна понимающе улыбнулась.

— Ах да, я даже знаю, что именно вы имеете в виду. Деньги — не правда ли?..

Мария укоризненно покачала головой, но ничего не ответила девушке.

— Да, — произнесла девушка, посчитав, что собеседница солидарна с ней, — да, деньги — это единственное, ради чего стоит жить…

— Вы действительно так считаете?.. — спросила Мария Лопес.

— А что — разве это не так? Деньги действительно великое изобретение человечества, — с очень серьезным выражением лица произнесла Джоанна, — я бы даже сказала — величайшее изобретение… Да, я знаю, деньги не делают человека счастливым — это достаточно банальное высказывание, но здорово облегчают жизнь, они… — Джоанна запнулась, подыскивая наиболее удачное выражение, — они… становятся всеобщим эквивалентом всего, что можно получить в жизни…

«Да, вот какая, значит эта Джоанна, — подумала Мария, — любит деньги… Что ж, это неудивительно… Деньги действительно много дают, если не ставить их во главу угла, если не делать из них в жизни культа…»

Взглянув на Диего, Мария произнесла:

— Извините, Джоанна… Я хотела бы с вами серьезно поговорить…

Джоанна Маклохлен, в отличие от своего воздыхателя, отличалась большей сообразительностью — во всяком случае, только одного брошенного в сторону молодого Лопеса взгляда было достаточно, чтобы та быстро сообразила, что к чему. Едва подняв брови, Девушка произнесла, обращаясь к Диего Лопесу:

— Ты не возражаешь, если мы с твоей сестрой останемся наедине?

Диего, недовольно скривив рот, сказал ей в ответ:

— А разве я не могу…

Но, встретившись со взглядом холодных глаз Джоанны, сразу же осекся.

— Так будь так добр, Диего, — все тем же тоном продолжала девушка, — будь так добр, обожди меня в каком-нибудь другом месте…

Молодой Лопес, демонстрируя всем своим видом крайнюю степень недовольства, поднялся с кровати и, стараясь не смотреть на свою старшую сестру, двинулся в сторону входной двери.

«Однако она имеет на него огромное влияние, — с некоторым уважением подумала Мария, — я даже не представляю еще одного человека, который бы смог так вот запросто выдворить моего брата из комнаты… Нет, наверняка и Виктор, и Романо, и Рита во многом правы, — продолжила свои размышления Мария, — наверняка, их связывает кроме обыкновенной дружбы, что-то еще… Неужели Диего влюбился в нее?.. Да, он способен на такие чувства… Как он любил покойную Лауру!.. Тогда мне казалось, что мой брат может пойти ради нее на самый что ни на есть безрассудный поступок!.. Мне казалось, что его ничто, ничто не остановит… Да ведь он и пошел на самое настоящее безрассудство — тогда, когда забрал мою внучку, дочь Хосе Игнасио… А теперь — он влюблен еще пуще прежнего… Да, — она искоса смотрела на Диего, который в нерешительности застыл у двери, словно чего-то ожидая, — да, он влюблен в эту девушку, и в этом не может быть никаких сомнений… И как я раньше этого не замечала?.. — Удивилась Мария, — как я раньше не замечала?.. Ведь все в один голос только и твердили — “с Диего что-то не то, с Диего что-то не то…” А я, вместо того, чтобы разобраться в этой ситуации, занималась чем угодно, только не семьей… Да, Виктор, конечно, был по-своему прав, когда говорил, что я должна как можно больше уделять внимания своим близким… Как все-таки прав он был, и как неправа была я… А теперь придется расхлебывать эту кашу…»

Диего, в нерешительности остановившись у двери, просительно посмотрел на Джоанну. Казалось, он чего-то ждет, но никак не может сказать об этом.

Не поворачиваясь в его сторону, девушка произнесла очень сухо:

— Диего, я же тебе сказала — выйди, обожди в каком-нибудь другом месте, пока мы будем разговаривать с твоей сестрой… Видимо, — она, обернувшись в сторону Марии, послала ей любезную улыбку, — видимо, у твоей сестры, миссис Лопес, ко мне какое-то дело. И я даже подозреваю, какое именно, — Джоанна вновь улыбнулась все той же улыбкой. — Так что, Диего, будь столь любезен — не мешай нам…

«Она распоряжается так, как будто хозяйка в этом доме», — пронеслось в голове Марии. Ей стало неприятно от этой мысли, неприятно, что она никак не может осадить Джоанну, неприятно за младшего брата, который напоминал ей побитую собаку.

Мягко улыбнувшись, Мария постаралась вложить в свои интонации максимум доброжелательности, на которую только была способна;

— Диего, я тоже очень, очень прошу тебя… Не обижайся, пожалуйста, но мне действительно надо как-то поговорить с сеньорой Маклохлен… Да, у нас с ней очень важный разговор. А потом я поговорю с тобой, если хочешь…

Диего после этих слов старшей сестры и Джоанны ничего иного не оставалось, как покинуть комнату.

Усевшись поудобней и поджав под себя ноги, Джоанна любезно улыбнулась Марии.

— Итак, — начала она, — итак, насколько я поняла, у вас ко мне какое-то дело…

Мария согласно кивнула.

— Совершенно верно…

Джоанна продолжала все с той же дежурной улыбкой на лице:

— Видимо, на этот раз вы хотите узнать что-нибудь поважнее причин, по которым я осталась на своей прежней, девичьей фамилии?..

— Несомненно…

Мария старалась держать себя очень любезно и доброжелательно, но с достоинством.

«Как ни как, а эта сеньора — все-таки гостья в моем доме, — думала она, — а с гостьей, да еще с такой, надо держать себя почтительно…»

Джоанна наклонилась вперед, в сторону Марии и произнесла:

— Я готова выслушать все, что вы мне расскажите, миссис Лопес…

Мария все это время колебалась, не зная, с чего начать беседу — то ли с расспросов о доне Мигеле Габриэле, то ли с объяснений по поводу своего младшего брата Диего, то ли с рассказа о трудностях, постигших кинокомпанию «Лопес продакшн».

Неожиданно Джоанна сама пришла к ней на помощь. Девушка осторожно спросила:

— Вас наверняка интересует, где теперь мой муж, Мигель Габриэль де Фалья?..

Мария наклонила голову в знак согласия и спокойно произнесла:

— Да, меня это, конечно же, интересует, но мне интересно не только это…

Джоанна понимающе улыбнулась.

— Ага, понимаю… Но все-таки я хотела бы, чтобы сперва мы разобрались по поводу моего мужа…

— Как вам будет угодно, донна Джоанна, — сказала в ответ Мария.

— Честно говоря, — начала Джоанна, — честно говоря, я и сама даже не подозреваю, где теперь находится Майкл.

— Майкл?..

— Я всегда называю его так, так де Фалью в Голливуде называют абсолютно все — на американский манер, — пояснила девушка.

— А разве, отправляясь на эти пятнадцать дней в Америку, он не говорил вам о причинах своего отлета?.. — спросила Мария.

Джоанна недоуменно передернула плечами.

— Нет…

— А разве такое возможно? — удивилась Мария, — муж отправляется на две недели, даже не сказав, для чего уезжает…

Девушка рассеянно махнула рукой.

— Не знаю, как у других, но у нас так не принято. Мы ведь с самого начала договорились с Майклом — мы взрослые люди, и поэтому сами вольны выбирать свой образ жизни… И вообще — мой Майкл в этом отношении удивительно демократичен, — пояснила девушка, — и я считаю, что именно так и должно быть…

— Демократичен?.. — переспросила Мария. — Но ведь тут что-то совсем другое…

Джоанна кивнула в ответ.

— Вполне возможно, миссис Лопес… Вполне возможно — тут, в Мексике, как и во всей Латинской Америке, такие вещи не понимают, их зачастую просто осуждают… Да, это все потому, что у людей различные подходы к жизни, различные взгляды… — сделав небольшую паузу, Джоанна поспешала вернуться к первоначальной теме разговора: — Да, так вот насчет Майкла… Единственное, что я знаю — так это то, что за день или два до отъезда он вел какие-то телефонные переговоры, причем очень долго…

Мария осторожно поинтересовалась:

— О чем же?

Джоанна пожала плечами.

— Понятия не имею… Тем более, я стараюсь не вмешиваться в его дела…

Конечно же, говоря, что старается не вмешиваться в дела мужа, Джоанна, мягко говоря, кривила душой — чего стоил дону Мигелю Габриэлю хотя бы скандал который она устроила ему по поводу переведенных на благотворительные цели денег!..

— А у вас что — какие-то неприятности?.. — вкрадчивым голосом спросила Джоанна.

Безусловно, Марии как-то совсем не хотелось рассказывать этой девушке о трудностях «Лопес продакшн» — и вовсе не потому, что она не доверяла Джоанне. Мария привыкла доверять людям — она не делала исключения для тех, с кем ей приходилось работать даже в том случае, если эти люди были ей чем-то несимпатичны. Просто Мария давно уже взяла за правило — стараться как можно меньше навязывать окружающим свои проблемы, предпочитая решать их если и не в одиночку, то в тесном кругу родных и близких.

— На студии «Лопес продакшн» какие-то неприятности?.. — вновь осведомилась Джоанна

— Нет, все в порядке…

Однако Джоанне явно было известно больше, чем она должна была знать.

— Я слышала, что те сериалы, которые «Лопес продакшн» должен предоставить на телевидение, еще… — девушка замялась, колеблясь, стоит ли показывать Марии, что она так хорошо осведомлена о ее текущих делах, но потом, поняв, что обратного пути нет, продолжила: — Что в самое ближайшее время надо будет что-нибудь представить…

«И откуда ей это известно?.. — подумала Мария, — Наверное от Диего, от кого же еще..»

Диего действительно знал, что у «Лопес продакшн» какие-то трудности, но во всяком случае, не думал, что положение просто катастрофическое. Тем более, что ни Мария, ни Виктор, ни тем более Хосе Игнасио ему об этом не говорили…

И все-таки Марии стало очень неприятно — как это так, почему эта женщина вмешивается явно не в свои дела? Ведь у Джоанны и без того забот достаточно — для чего ей лезть в дела «Лопес продакшн»?

Мария как бы между делом сказала:

— Это вы наверняка узнали от моего младшего брата Диего?..

Произнеся это предположение, Мария посмотрела на собеседницу, чтобы попытаться понять, так ли это на самом деле по выражению лица Джоанны. Однако девушка в свою очередь выдержала взгляд — она всегда отличалась завидным хладнокровием.

— Да, он как-то сказал мне, — кивнула Джоанна.

Она намеренно произнесла так — «как-то сказал», давая таким образом понять Марии, что это — просто не заслуживающая внимания мелочь.

Мария хотела спросить девушку о ее отношениях с Диего, но в самый последний момент все-таки решила, что это всегда успеется.

«Где же дон Мигель Габриэль, — постоянно вертелось у нее в голове, — почему, почему он так внезапно пропал?.. Почему он так резко сорвался в свой Голливуд — даже не сказал мне о причинах

— Я звонила сегодня в Калифорнию, — произнесла Мария, — я звонила туда и вчера и позавчера… Телефон просто молчит… Честно говоря, я начинаю волноваться за дона Мигеля Габриэля… Не знаю, право, что и думать Может быть, с ним что-нибудь случилось?..

В голосе Марии прозвучала неподдельная тревога за де Фалью.

Джоном заметила это — ей было странно, почему же незнакомая, по сути — чужая женщина беспокоится о Майкле больше, чем жена.

— Мне кажется, — небрежно сказала она, — мне кажется, у вас нет никаких оснований для беспокойства, миссис Лопес…

— Мария, подняв на Джоанну взгляд, тихо спросила:

— Это вы о чем?..

Мария была настолько погружена в свои мысли, что до нее как-то не сразу дошло, о чем же говорит Джоанна, утверждая, что «нет никаких оснований для беспокойства».

— Не о чем, а о ком…

Мария вопросительно взглянула на девушку и, точно во сне, повторила за ней:

— О ком… О ком вы, сеньора Маклохлен?

— О Майкле, а то о ком же еще, — произнесла девушка все так же небрежно.

В этот момент Марии показалось, что Джоанна нарочито утрирует свое равнодушие к мужу.

«И для чего только?.. — подумала Мария. — Для чего она хочет показать мне и всем вокруг, будто бы дон Мигель Габриэль ей действительно не нужен, что он ей просто безразличен… Не понимаю…»

— Не понимаю, — автоматически сказала Мария.

Джоанна уставилась на собеседницу, как на ненормальную и спросила:

— Чего же вы не понимаете?

«Нельзя так расслабляться, — решила про себя Лопес, — нельзя. Надо во что бы то ни стало взять себя в руки…»

— Ну, это все-таки ваш муж…

— Ну и что?..

— Ну, у вас в Мексике это, может быть, как-то и не принято, — начала заводиться Джоанна, — у вас патриархальный уклад. А у нас в соединенных штатax — совсем иначе, чем тут.

— Я не понимаю вас…

— Мы с Майклом достаточно взрослые люди… Почему мы должны спрашивать друг у друга разрешение — что нам делать, чего не делать?.. Разве мы похожи на детей?.. — С полуулыбкой добавила девушка, — я понимаю так: если мне чего-то хочется, я обязательно должна этого добиться, и — заметьте! — как правило всегда добиваюсь, всегда удовлетворяю свои желания…

— Даже если они идут вразрез с желаниями мужа?.. — уточнила Мария.

Джоанна согласно наклонила голову.

— Да, — произнесла она все с тем же вызовом, как и в предыдущий раз, — и я просто не представляю, что может быть как-то иначе…

— А если у Мигеля Габриэля возникнет желание, которое не понравится вам…

Джоанна не дала своей собеседнице закончить и эту фразу.

— А у Майкла, как правило, таких желаний и не возникает… Впрочем, если и возникнут… — Девушка деланно вздохнула, — если и возникнут, мне кажется, Майкл не будет себя сдерживать… Кстати, — Джоанна с прищуром посмотрела на Марию, — кстати говоря, эта его последняя идея насчет того, чтобы нашими гонорарами кормить каких-то грязных оборванцев… — Джоанна хотела уже выразиться как-то порезче насчет не только «грязных оборванцев», но и многого другого, что ей не нравилось в Мексике, но, вспомнив, что имеет дело с мексиканкой, прикусила язык.

«Значит, у них уже был конфликт по этому походу, — отметила про себя Мария, — оказывается сеньор де Фалья гораздо более благороден и честен, чем сеньора Маклохлен… Интересно — что заставляет ее быть сегодня такой резкой в высказываниях и характеристиках?..»

В планы Лопес совершенно не входили ссоры и выяснения отношений — она всегда отличалась искренним миролюбием и приветливостью, она всегда не выносила скандалов, конфликтов и громких выяснений отношений — особенно с женщинами. Подобные скандалы, по мнению Марии, шли прежде всего не столько от невоспитанности людей, сколько от нежелания их выслушать и понять друг друга…

Поэтому, приветливо улыбнувшись, Мария продолжила:

— Значит, вы ничего не знаете — когда приедет дон Мигель Габриэль…

Пожав плечами, Джоанна повторила:

— Я же вам только что сказала…

Мария вздохнула — значит, этот вопрос пока зависал в воздухе. Осталось выяснить еще один…

Серьезно взглянув на собеседницу, Мария Лопес, собравшись с духом, произнесла:

— Я ведь пришла сюда не только для того, чтобы поговорить с вами о доне Мигеле Габриэле… Хотя для меня очень важен и этот вопрос…

Джоанна, судя по всему, была готова и к такому повороту событий.

— Да, — улыбнулась она очень уверенно, — да, я знаю об этом…

— Действительно?..

— Знаю даже о том, какова будет следующая тема нашей с вами беседы, — продолжала Джоанна, — я понимаю вас сеньора Лопес, я понимаю вас как женщина… Вы ведь хотите поговорить со мной о Диего, не правда ли?.. О своем младшем брате и о наших с ним взаимоотношениях — правильно я сказала?..

Произнеся эту фразу первой, Джоанна Маклохлен явно завладела инициативой беседы.

Тема взаимоотношений Джоанны и Диего была очень не то что скользкой, но, во всяком случае, деликатной. Мария очень хорошо понимала, что ей потребуется не только проявить максимум такта — кто знает, а вдруг у Диего и Джоанны действительно что-нибудь серьезное! — но, зная характер девушки, еще и максимум выдержки…

Мария начала так:

— Поверьте мне, я бы ни за что не стала бы вмешиваться в вашу личную жизнь…

Девушка с улыбкой прервала извинения своей собеседницы:

— Что ж, охотно верю… Однако вы все-таки позволяете себе делать это… Знаете, сколько раз в своей жизни я слышала подобные слова: «Я ни за что бы не стала вмешиваться в вашу, в твою личную жизнь», — Джоанна невольно передразнила тот тон, каким минуту назад Мария произнесла эти слова… Вы даже представить себе не можете… И что в результате… В результате все лезли мне в душу своими грязными руками…

Предложение было высказано на едином дыхании и в повышенных интонациях. Оно прозвучало точь-в-точь, как монолог из голливудской мелодрамы тридцатых годов.

Мария сконфуженно осеклась.

— Поверьте… — Ей сделалось настолько неудобно, что она заерзала на своем месте, уже жалея в душе, что начала этот разговор, — поверьте, сеньора Маклохлен, мне вовсе не хотелось обидеть вас…

Джоанна скривилась, точно выпила залпом стакан лимонного сока.

— Не хотелось… И тем не менее вы обидели меня… — в ее голосе вновь зазвучали мелодраматические интонации, — и тем не менее вы оскорбили… — Джоанна едва не плакала, — да, оскорбили меня… Ну, давайте, продолжайте… Что вы еще хотите сказать?..

— Мой брат Диего… — вновь начала было Мария и тут же осеклась…

Все это предыстерическое состояние Джоанны было всего-навсего хорошей актерской игрой — и не более того. Джоанна преднамеренно симулировала это состояние по некоторым причинам: во-первых, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, во-вторых, чтобы изобразить себя очень деликатной, тонкой и легкоранимой натурой и таким образом завоевать сочувствие Марии Лопес, а в-третьих — в-третьих, Джоанна ждала хоть какого-нибудь неосторожного слова со стороны Марии, чтобы попытаться понять, как, в каком именно русле будет проходить этот разговор…

Когда же Джоанна поняла, что и первое, и второе, и третье достигнуто, на ее глазах мгновенно высохли слезы — теперь ее взгляд стал расчетливым и безжалостным. Медленно подняв голову на Марию, которая от собственного неудобства в этой ситуации просто не знала, как себя вести дальше, Джоанна произнесла:

— Хорошо… Я пойду вам навстречу. Вы хотите поговорить о Диего — я слушаю…

Мария начала робко и несмело:

— Мне кажется, что ваши отношения с моим младшим братом зашли… — Мария запнулась, понимая, что теперь любым неосторожно сказанным словом может смертельно обидеть Джоанну, — м-м-м… я бы сказала, несколько дальше, чем это можно было предположить с самого начала…

Джоанна прищурилась.

— Что вы имеете в виду…

— Но вы ведь все время вместе…

Джоанна передернула плечами.

— А что же в этом плохого…

Мария и сама знала, что говорит что-то не то, но не могла сказать как-нибудь иначе — не станет же она говорить, что в доме считают, будто бы она, Джоанна Маклохлен, изменяет своему мужу с Диего Лопесом!..

— Что же в этом плохого?.. — повторила свой вопрос девушка, заметив замешательство на лице Марии. — Я, например, считаю, что это — вполне нормально… Да, я знаю, про нас поговаривают всякое… поговаривают злые и глупые люди. Да, действительно, — продолжала Джоанна, — действительно, мы довольно много проводим времени вместе… Скажу вам больше — мне очень приятно общество вашего брата…

— Спасибо, — непонятно почему поблагодарила собеседницу Мария.

Та продолжала:

— Разве не вы сами поручили Диего ознакомить меня с мексиканской жизнью?..

Марии ничего не оставалось, как согласиться.

— Да, действительно…

— Разве не вы и не Майкл как-то раз сказали, что мое общество пойдет вашему брату только на пользу?

Действительно, как-то раз в машине, по пути на съемочную площадку дон Мигель Габриэль сказал такую фразу и Мария поддержала режиссера — правда, скорее из вежливости, чем из-за других мотивов.

— Да…

Резко поднявшись с кровати, Джоанна встала на пол и, посмотрев в глаза Марии, произнесла:

— Так вот, миссис Лопес, я скажу вам больше… Возможно то, что вы сейчас услышите, вас очень удивит, но, тем не менее, это действительно так…

На Лопес тотчас нахлынуло какое-то нехорошее предчувствие.

«Что еще она может мне сказать?.. — со страхом за Диего подумала Мария, — что еще… Кажется, она и без того уже все сказала, и так все понятно…»

— Так вот, — продолжила Джоанна резким голосом, — мы с Диего любим друг друга, и теперь я решила разойтись с Майклом, чтобы выйти за вашего брата…

Мария просто не поверила своим ушам.

Как, эта девушка, жена любимого и уважаемого ею человека, решается на такой странный и мало понятный поступок… И все — ради Диего?.. Этого просто не может быть…

Пересохшими от волнения губами Мария тихо-тихо произнесла:

— Повторите, что вы сказали…

Джоанна повторила таким же категоричным тоном:

— Мы с Диего любим друг друга, и теперь я бросаю Майкла. Да, бросаю, вы не ослышались, миссис Лопес. Мы с Диего поженимся…

Холодный пот прошиб Марию. Она отказывалась понимать это заявление.

— Но этого не может быть… — едва слышно прошептала она, — это невозможно…

— Невозможно?.. — с нескрываемым сарказмом переспросила Джоанна, — почему же вы так считаете… Мы с Диего, например, совершенно иного мнения… Впрочем, — улыбнулась Джоанна, — впрочем, миссис Лопес, если вы мне не верите, можете спросить у своего брата… Он теперь наверняка где-то поблизости… Вы ведь сами попросили его обождать — не правда ли?..

Конечно же, Мария подозревала, что Диего без памяти влюблен в эту красавицу из Голливуда, она была внутренне готова к этому. Но, услыхав подобное из уст самой Джоанны, да еще — в столь непререкаемой и категоричной форме, совершенно растерялась…

— Так позвать Диего?.. — Вновь поинтересовалась Джоанна.

Мария махнула рукой.

— Как хотите…

— Хорошо…

Подойдя к двери, Джоанна с силой рванула на себя дверную ручку. И действительно — Диего был тут же — он в полной задумчивости сидел на лестнице, ведущей на первый этаж.

Улыбнувшись, девушка поманила его пальцем.

— Диего, будь добр… — Тот, с готовностью поднявшись, последовал за Джоанной в комнату.

Взяв молодого Лопеса за руку, Джоанна подвела его к сестре и произнесла:

— Вот, твоя сестра, уважаемая всеми нами миссис Лопес почему-то не верит мне…

Мария сделала слабую попытку возразить:

— Нет, я верю… Просто считаю, что это не возможно…

Однако эта реплика не произвела на Джоанну должного эффекта.

— Итак, если твоя сестра мне не верит, то наверняка поверит тебе…

Диего вопросительно взглянул на свою возлюбленную и спросил:

— Что я должен сказать?..

В его глазах можно было заметить необыкновенную робость — ведь это было первое выяснение отношений в таком кругу: он, Джоанна и старшая сестра…

Джоанна прищурилась.

— Диего, скажи правду — ты ведь действительно любишь меня?..

Опустив глаза, молодой Лопес произнес очень тихо, едва различимо:

— Да…

Голос девушки приобрел какие-то командные интонации — она сказала:

— Боюсь, что сеньора не слышит тебя. Скажи, пожалуйста, еще раз…

Диего залился густым румянцем, но тем не менее нашел в себе силы повторить сказанное:

— Да… Мария, только пойми нас с Джоанной правильно — мы действительно любим друг друга… Что касается меня — я просто не представляю, как раньше мог без нее жить… Я не мыслю дальнейшей жизни без Джоанны…

«Значит, я не ошиблась, — подумала Мария, значит, у них действительно все серьезно… У них?..»

Мария не зря мысленно задала себе этот вопрос — она никак не могла поверить в искренность чувств Джоанны. Может быть, причиной этому была их недавняя беседа, может быть — неприязненное отношение к этой девушке, возникшее у Марии за последнее время, а скорее всего — природная интуиция Марии. Мария, как никто другой, полагалась на свое интуитивное восприятие…

Переведя дух, Мария спросила:

— Значит, вы действительно собираетесь пожениться?

Этот вопрос, вне всякого сомнения, был адресован к ее младшему брату. Но вместо Диего слово взяла Джоанна Маклохлен.

— Да, мы действительно собираемся пожениться… Можете не сомневаться — так оно и будет…

Мария вспомнила о доне Мигеле Габриэле.

«Боже, что я скажу этому человеку?.. Я пригласила его в свой дом, он согласился помочь мне, и вдруг… Вдруг мой брат уводит у этого замечательного человека жену… Боже, как я буду смотреть в глаза дону Мигелю Габриэлю?.. И что он обо мне подумает?..»

Так размышляла Мария, рассеянно глядя на раскрасневшегося от смущения младшего брата.

Неожиданно она услыхала голос Джоанны:

— А я знаю, о чем вы сейчас думаете…

Медленно переведя взгляд на лицо сеньоры Маклохлен, Мария спросила:

— О чем?

Джоанна улыбнулась.

— Вы думаете о том, что в этой ситуации скажите Майклу — не правда ли?..

Безусловно, как и всякий хороший актер, Джоанна была неплохим психологом, притом психологом именно на прикладном уровне, и потому без труда разгадала ход мыслей Марии Лопес.

Мария произнесла, обращаясь то ли к девушке, то ли к своему младшему брату, то ли — и это скорее всего, — к самой себе:

— Да, я просто не знаю… Ведь дон Мигель Габриэль — это просто святой человек…

Джоанна прервала Лопес довольно самоуверенным голосом:

— Миссис Лопес, о Майкле попрошу не переживать. Я сама поговорю с ним…

— А разве вы еще с ним не говорили об этом?.. — удивилась Мария.

Джоанна ответила довольно уклончиво:

— Пока нет… Впрочем, я дала ему понять, что не буду жить с ним… Честно говоря, — в голосе девушки прозвучали доверительные интонации, — честно говоря, мы с Майклом, или как вы его тут называете — доном Мигелем Габриэлем, — давно уже чужие люди… Да, мы чужды по духу и характеру. То, что любит Майкл, совершенно не нравится мне и наоборот. Так что для него в любом случае не будет такой уж большой неожиданностью…

— Не в этом дело…

Джоанна, не глядя в сторону Марии, вновь уселась на кровать, увлекая за собой Диего.

Мария вновь повторила:

— Не в этом дело…

Джоанна перебила ее со злым прищуром.

— Не в этом? Тогда в чем же?..

— Знаете Джоанна, — сказала Мария, — когда я впервые увидела вас с доном Мигелем Габриэлем, то невольно подумала: «Вот это — по-настоящему счастливые люди, счастливые супруги…» Честное слово, я так радовалась, глядя на вас…

Маклохлен только небрежно махнула рукой в ответ.

— Ну, первое впечатление почти всегда обманчиво… Знаете, когда я в свою очередь, увидала вас с вашим мужем, Виктором Карено, то подумала почему-то, что вы очень несчастны с этим человеком — были или так есть теперь… — разоткровенничалась возлюбленная Лопеса.

Марии совершенно не понравилась эта манера Джоанны — таким вот бесцеремонным образом высказываться о ее личной жизни. И поэтому она решила вернуться к исходной теме — все равно эта тема требовала своего разрешения.

— Хорошо, — произнесла Мария, — хорошо… Допустим, вы действительно поженитесь… И что же вы собираетесь делать дальше?..

Голос неожиданно взял Диего:

— Джоанна говорит, что мы уедем из Мексики… Мы будем жить в Голливуде, на знаменитых Голливудских холмах… Я буду сниматься в кино — тем более, что Джоанна находит меня для этого вполне подходящим… А потом, я стану знаменитым и богатым…

После этой реплики младшего брата Марии все сразу же стало ясно.

«Да она просто использует его!.. — подумала Мария, — просто этот несмышленыш для чего-то нужен этой Джоанне… Только никак не могу понять — для чего же именно он ей понадобился?..»

Мария поняла, что надо во что бы то ни стало спасать брата — Диего, ослепленный любовью к этой девушке, никогда бы не смог выбраться из расставленных силков самостоятельно.

«Надо проявить твердость, — решила Мария, — иначе я ничего не добьюсь…»

Голос Марии зазвучал настолько категорично, что даже Джоанна невольно подняла брови.

— Сеньора Маклохлен, — Произнесла Мария настолько твердо, насколько и вежливо по отношению к Джоанне. — Сеньора Маклохлен!.. Мне давно говорили, что вы дурно влияете на моего брата, на Диего… Конечно же, я не верила этому, считая многое из услышанного, как вы недавно изволили выразиться, «досужими сплетнями и кривотолками». Однако моя с вами беседа подтверждает правоту людей, которые предупреждали меня о том, что Диего под вашим непосредственным влиянием совсем изменился, и изменился далеко не в лучшую сторону. Теперь я и сама вижу, что эти слухи, к большому моему сожалению, подтвердились. А потому, скажу вам вот что: Я категорически против не только вашего возможного брака, но даже и простого общения…

Джоанна встретила это высказывание в штыки — настолько она была уверена в своих силах и возможностях, в чувствах Диего.

— А почему, собственно, мы с Диего, — она сделала смысловое ударение на слове «мы», давая Марии понять таким образом, что теперь она не одна и что в доме Лопесов у нее появился надежный сообщник, — почему мы, собственно, должны спрашивать у вас какого-нибудь разрешения?.. Насколько мне известно, Диего и без того достаточно взрослый человек — настолько, насколько сам может распоряжаться своей будущей жизнью. И все ваши попытки запретить нам встречаться, не говоря уже о том, что жениться, по крайней мере смешны и нелепы… Да, миссис Лопес — вы просто смешны!..

Мария продолжала твердо гнуть свою линию,

— И все-таки, — сказала она, — и все-таки, я настаиваю, чтобы вы прекратили всякие попытки общения с моим братом Диего…

Зрачки Джоанны уменьшились — они стали не более спичечной головки. Крылья тонкого носа раздувались от охватившего ее гнева.

— И не подумаю, — произнесла она совершенно категоричным тоном.

Однако у Марии был свой козырь и на этот ход.

— В таком случае, — произнесла она, — в таком случае, донна Джоанна, я буду вынуждена сама поговорить с вашим супругом, донном Мигелем Габриэлем…

Несмотря на видимую серьезность всей этой ситуации, Джоанна расхохоталась.

— Вы хотите поговорить с Майклом?.. — сквозь хохот спросила она. — Вы действительно думаете, что он способен хоть как-то повлиять на меня?.. Ха-ха- ха!.. Вы ошибаетесь, вы очень ошибаетесь, миссис Лопес… Нет, ты только послушай, — дернула Джоанна за рукав молодого Лопеса, — твоя сестра хочет поговорить с моим бывшим мужем…

Джоанна не зря так выразилась — «с бывшим мужем» Тем самым она хотела недвусмысленно дать Марии понять, что ее развод с доном Мигелем Габриэлем — дело решенное, и что никто не сможет переубедить ее этого не делать…

Мария, тем не менее, продолжала настаивать:

— Диего — мой младший брат, и я ответственна за него, — сказала она, — и пока я есть на этом свете, сеньора Маклохлен, во всякой серьезной ситуации мой младший брат будет советоваться со мной…

Джоанна была настолько уверена в чувствах Диего, уверена, что он предпочтет Марии ее, несравненную голливудскую звезду, с которой, помимо всего прочего, молодой Лопес связывает все надежды на будущее, что даже не сочла нужным этого скрывать от разгневанной сестры.

— Вы уверены в том, что говорите?.. — с вызовом поинтересовалась она.

Мария коротко кивнула.

— Несомненно…

Теперь Лопес уже окончательно взяла себя в руки — она видела, с кем имеет дело…

«Никогда бы не подумала, что эта красивая девушка способна на такие вещи, — думала Мария, глядя на вызывающий поворот головы Маклохлен, — никогда бы не сказала этого, ни за что бы не сказала… Нет, она очень, очень опасна, она гораздо опаснее той же Лорены дель Вильяр… Хотя бы потому, что эта Джоанна — гораздо умнее и расчетливее Лорены, она более прагматична и дальновидна… Да, это очень, очень серьезный противник…»

Мария даже мысленно избегала называть жену дона Мигеля Габриэля «врагом» — скорее всего, не только из-за безотчетного уважения к режиссеру, но и потому, что где-то в глубине души надеялась на примирение…

Однако Джоанна, судя по всему, думала совершенно иначе — она уже смотрела на Марию с нескрываемой злобой, с недобрым блеском в глазах.

— Значит, миссис Лопес, вы абсолютно уверены, что ваш младший брат, Диего, будет всегда и во всем советоваться только с вами?..

Лопес твердо и решительно сказала:

— Да, я уверена в этом…

Язвительная ухмылка зазмеилась на лице Джоанны. Она вновь спросила:

— А почему вы так уверены в своих словах — скажите на милость?..

— Потому, что Диего — мой брат…

Джоанна прервала Марию все с той же змеиной улыбкой:

— И вы всерьез считаете, что этого достаточно, чтобы Диего во всем слушался вас?..

— Да, считаю… Впрочем, — добавила Мария, — впрочем Диего любит меня, — при этих словах голос Марии невольно дрогнул, — да-да, Диего мой брат, он любит меня, а я — его…

Джоанна протестующе замахала руками.

— Только не надо мне повторять избитые, пошлые и банальные фразы о любви и преданности… Я уже достаточно наслышана обо всем этом от своего бывшего мужа, уважаемого вами дона Мигеля Габриэля…

«Боже, какой ужас, — подумала Мария, — она же ни во что, совершенно ни во что не верит… Неужели мой бедный Диего не видит этого?.. Неужели он не замечает, что он только нужен Джоанне?..»

— И тем не менее я настаиваю и буду настаивать на своем, — произнесла Мария.

— На том, что Диего будет советоваться с вами?.. — Вновь спросила Джоанна, будто бы не знала, о чем ведет разговор собеседница.

Мария наклонила голову.

— Да…

— Вот и прекрасно, — улыбнулась Джоанна, — вот и замечательно… А почему бы нам самим не спросить у Диего — кого из нас он больше любит, кому из нас отдает предпочтение, кто из нас для него больший авторитет — я, его любимая, или же вы, просто сестра…

По собственному жизненному опыту Мария прекрасно знала всю бессмысленность подобных расспросов — попробуй спроси у ребенка в любящей семье, кого он больше любит — папу или маму?..

Кроме этого, Мария была абсолютно убеждена, что эта жестокая девушка, которая ни во что не верит, которая в грош не ставит человеческие чувства, просто и сама не достойна любви — а особенно такой, которую испытывал к ней ее легковерный и влюбчивый младший брат, Диего… Она так же знала, что повинуясь слепому порыву, Диего может выбрать не ее, старшую сестру, а эту злую и бесчеловечную Джоанну…

При этом вопросе Джоанны, Диего втянул голову в плечи, словно ожидая удара, который должен был вот-вот на него обрушиться. Маклохлен, искоса посмотрев на своего воздыхателя, не без удовольствия подумала: «Наверняка он выберет меня… Меня, меня и только меня — а кого же еще?..»

— Ну, так что ты скажешь, — неожиданно изменив тон разговора, ласково спросила Джоанна, — скажи нам, мне и твоей сестре, кто из нас для тебя дороже?..

Мария с ужасом наблюдала за братом.

«Неужели… неужели он скажет, что…» — Мария даже мысленно боялась признаться себе в том, какие страшные, какие непоправимые слова могут сорваться с уст ее дорогого Диего.

Джоанна прищурилась, и, пристально посмотрев на молодого Лопеса, произнесла:

— Чего же ты молчишь?.. Я ведь жду…

Диего выдохнул не один горестный вздох:

— О, прошу тебя, Джоанна, не надо задавать мне такие вопросы…

Мария видела, как мучается ее любимый брат, будучи поставлен перед столь страшным выбором.

Джоанна начала нервничать.

— Диего, ты что, не хочешь сказать нам?.. Ты не хочешь сейчас же определить, кто из нас для тебя больший авторитет?..

Мария, посмотрев на Диего, увидела, как перекосилось его лицо. Казалось, еще вот-вот — и он расплачется, как маленький ребенок…

У Джоанны начали сдавать нервы.

— Диего…

Мария уже хотела было крикнуть на Джоанну, чтобы та оставила ее брата в покое, но тут случилось неожиданное — Диего, до сего времени бывший предметом их спора, выбежал из комнаты, громко хлопнув дверью…

Джоанна, словно позабыв о присутствии Марии Лопес, зло погрозила своему возлюбленному:

— Ну, ты еще попляшешь у меня…

Эти слова окончательно укрепили Марию в мысли, что ее младший брат стал пешкой в какой-то непонятной и коварной игре Джоанны…

С тяжелым сердцем, даже не попрощавшись с Маклохлен, Мария вышла из комнаты и направилась на поиски Диего — попытаться успокоить его и, по возможности, поговорить по душам.

Однако поиски Марии не увенчались успехом. Видимо, Диего, забившись куда-то в угол, переживал случившееся, и Мария не стала разыскивать его, понимая, что когда ее брат в таком состоянии, разговоры с мим бесполезны…