Просто мы научились жить

Глава 29.

Жизнь на Бали оказалась настоящей мечтой. Каждое утро Женя просыпалась с улыбкой, вылезала из Марининых объятий, и, босая, бежала к океану. В столь ранний час на пляже почти никого не было, и Женя с наслаждением делала зарядку прямо на прохладном песке, а затем неслась в океан, окуналась, играла с волнами, и выбегала обратно на берег.

На байк она так и не села: взяла в аренду симпатичный Suzuki, и даже выехала на нем на дорогу, но уже через несколько километров поняла, что никогда не привыкнет к бешеному стилю езды местных и туристов, не соблюдающих никаких правил. Поэтому байк был сдан обратно, а вздохнувшая с облегчением Женька с тех пор начала пользоваться услугами такси.

С уроками серфинга тоже пока не очень складывалось. Женя решила совместить приятное с полезным, и брала по уроку в каждой из школ, куда она наведывалась в поисках Леки. Конечно, такие бессистемные занятия не могли принести пользу, и за неделю, проведенную на острове, Женя еле-еле научилась вставать на доску. О том, чтобы катиться на ней, пока даже речи не было.

Вернувшись в отель, Женя обычно принимала душ, и только после этого будила Марину. Одевшись, они вместе шли к бассейну завтракать, а затем разделялись и продолжали поиски.

Сегодня очередь дошла до школы с незатейливым названием «Surf School», расположенной на территории зеленого отеля. Женя заранее посмотрела в проспекте расписание занятий, и пришла пораньше.

Девушка на ресепшене приветливо улыбнулась ей и предложила помощь.

– Я хочу записаться на занятия, – заявила Женя, – и кое-что узнать.

– На какие занятия? – Поинтересовалась девушка на чистом русском. Это было приятной неожиданностью – до сих пор русских школ Жене не попадалось.

– Ой, вы говорите по-русски! – Обрадовалась она. – Как здорово! На занятия по серфингу, конечно же! А у вас есть еще какие-то?

– Конечно. Мы проводим занятия по серфингу, кайтингу и, кроме того, каждый день на закате наш инструктор проводит занятия йоги. Так куда вас записать?

– Все-таки серфинг, – решила Женя, – и еще я бы хотела попробовать йогу.

Пока девушка вносила ее в списки, Женя огляделась. Территория у школы была невелика – всего лишь ресепшен, комната за ним, два дивана под навесом и огромная стойка с досками. В углу на стойке стоял старенький компьютер, на котором слайдами сменялись фотографии занятий.

– Завтра в 11 утра, – резюмировала девушка, – подходите сюда, снаряжение мы вам выдадим. А занятие по йоге будет сегодня вечером, если хотите, могу вас записать.

– Да, конечно, – согласилась Женя, – а как вас зовут?

– Света.

– Скажите, Света, а вы всех учеников школы помните в лицо и по имени?

Света рассмеялась, и Женя рассмеялась вместе с ней – таким заразительным был смех этой загорелой светловолосой красавицы.

– Конечно, нет, – сказала она, – у нас бывает по сорок учеников в день, разве ж всех упомнишь.

– Еще бы, – кивнула Женя, – но тех, кто занимается долго, вы помните, правда? Дело в том, что я ищу одну старую подругу – есть вероятность, что она занималась в вашей школе. Ее зовут Лека. Савина Лека.

Света посмотрела вверх и задумалась.

– Нет, не помню такую, – наконец, сказала она, – имя необычное, я бы запомнила.

– Жаль, – огорчилась Женя, – у меня есть ее фотография с занятий, но, к сожалению, логотипа школы на водолазке не видно.

– Водолазке? – Света снова рассмеялась. – Это называется не водолазка, а лайкра.

После этого они еще немного поболтали, и Женя узнала, что серферы катаются в лайкрах с длинным рукавом и длинных шортах, чтобы не поранить тело о шершавое покрытие доски. Новички катаются на огромных досках-баржах, на которых проще удержаться, покрытых специальным мягким покрытием. «Потому что новенькие то и дело получают по лбу доской», – пояснила Света.

На каждом занятии учеников снимает фотограф школы, после чего он заливает фотографии на компьютер, и каждый ученик может отобрать себе в папку понравившиеся снимки, а в конце обучения записать их на диск.

– А как долго хранятся фото? – Спросила в порыве озарения Женя.

Ответ ее не разочаровал. Фотографии в этой школе хранились годами.

Посмотрев на часы и распрощавшись со Светой, Женька кинулась бегом к заранее оговоренному месту встречи. Марина уже ждала ее на пляже.

Женя увидела ее издалека – цветом загара Марина уже практически сравнялась с местными, а белые шорты и майка только подчеркивали коричневый цвет кожи. Она стояла по колено в воде, смотрела вдаль, и волосы ее красивыми волнами падали на плечи и спину.

У Женьки вдруг дыхание перехватило от этого зрелища – так трогательно и хрупко выглядела Марина на фоне огромного, бесконечного океана.

Она тихонько подошла сзади и положила руки Марине на плечи.

– Что скажешь? – Спросила.

– Пусто, – грустно сказала Марина, – ее никто не видел. А у тебя?

– По имени не узнали, но у меня возникла новая идея.

– Расклеить объявления «потерялась Лека»?

– Нет. В школе, где я была сегодня, снимают учеников и хранят фото. Если бы мы пересмотрели эти фотографии – возможно, нашли бы ее.

– И что нам это даст? – По-прежнему не оборачиваясь, спросила Марина, но голос ее дрогнул.

– Это даст зацепку – будем знать, где она была. Кроме того, поищем тех, кто занимался одновременно с ней – возможно, они что-то о ней знают. И по дате фотографий и спискам записавшихся на занятия сможем узнать, где она живет. У меня спросили адрес, когда я записывалась, например.

Женя излагала так четко и ясно, что даже сама удивлялась. Но новая идея казалось настолько логичной, что ее поражало, почему же она не додумалась до этого раньше.

– Почему бы тогда просто не проверить записи? – Спросила Марина, и наконец обернулась. Ее дыхание теплым ветерком коснулось Жениных губ и растаяло на них.

– Потому что нам их никто не даст, – пожала плечами Женя, – а фотографии в открытом доступе, смотри – не хочу.

– Хорошо, давай попробуем так.

Марина сделала шаг, обняла Женьку за талию и положила голову ей на плечо.

– Хоть какой-то шанс…

Женины руки сами собой потянулись обнять. У нее почему-то вдруг защемило сердце – Марина была в этот момент удивительно трогательной и родной. Как будто волнами океана смыло вдруг время и расстояние, и они снова стояли на набережной Невы, прижавшись друг к другу и замерев от счастья.

– Знаешь, я очень любила тебя, – сказала Женя, – так, как тебя, наверное, никого не любила, даже Ленку. Но только сейчас я, кажется, начала тебя хоть немножко видеть. Ты правда не ангел. И ангелов нет. Ты просто Марина. И я рада, что здесь мы вместе.

– Я тоже, – послышалось снизу, – только не называй меня просто Мариной, а то рискуешь получить подзатыльник.

Они засмеялись, довольные друг другом. Женя была рада, что Марина прервала этот пафосный момент и свела все к шутке.

– Пойдешь со мной на йогу? – Спросила она.

– Нет, котенок. Я хочу сегодня успеть проверить еще одну школу. Но ты иди, встретимся вечером за ужином, в «Родине».

И она действительно ушла. А Женя осталась наедине с океаном, шумом волн и ощущением покоя и правильности происходящего.

– Мне кажется, нам не стоит больше встречаться.

Лиза произнесла это громко и четко, на выдохе. Но легче не стало – только тревожнее забилось сердце, и вспотели моментально ладони.

Завтра Инна привезет Дашу, и это будет означать, что их разрыв окончателен и бесповоротен. И еще несколькими днями раньше Лиза бы радовалась тому, что закончится, наконец, эта агония, но теперь, когда до долгожданного события осталось меньше суток, она поняла, что боится.

Сколько она себя помнила, самые счастливые моменты ее жизни, были связаны с Инной. Именно от нее Лиза всегда получала ровно столько любви, поддержки, дружбы, нежности, сколько ей было нужно. Только рядом с ней она могла быть собой, зная, что именно такой ее и любят. И теперь приближался момент, когда это должно закончиться навсегда. И ради чего? Ради женщины, в которую она влюблена, но с которой даже секса толком ни разу не было? Которая не отвечает на вопросы, и то и дело отстраняется? Которая сегодня согласилась встретиться только после получаса уговоров, десятка грустных «смайликов» и откровенной манипуляции? Которая сидит сейчас напротив, ест свой салат, и посматривает исподлобья своим сумасшедшим, сексуальным, волнительным взглядом?

– Что случилось, детка? – Спросила Ольга. – Ты снова решила меня бросить?

В ее голосе звучала насмешка, но в этой насмешке Лиза расслышала неутоленное желание. И разозлилась.

– Я хочу определенности, – сказала она мрачно, – невозможно больше вот так.

– Как – так? – Ольга лениво потянулась, вытягивая вперед красивые длинные руки и демонстрируя обнаженные плечи.

Лиза сглотнула. Все продуманные заранее и выстроенные слова вылетели из головы, и осталось только пьянящее чувство в животе и выше – в груди.

Так было с самого начала. С первых же фраз, которыми они обменялись вконтакте, между ними возникло что-то волнующе-сексуальное. Потом была первая встреча, когда Лиза краснела, бледнела, дрожала и не могла связно сказать ни одной фразы. И Ольга – насмешливая, возбуждающая, насмехающаяся, и дразнящая. С каждым днем их слова становились все откровеннее, а прикосновения – все случайнее.

– Я просто не понимаю, что происходит, – со злостью сказала Лиза, глядя в стол, – и я устала от того, что… ну, что не происходит на самом деле ничего.

Она скорее почувствовала, чем увидела, как Ольга поднимает брови и делает глоток из бокала с вином.

Господи, как же Лиза успела возненавидеть за этот месяц все эти кафешки, рестораны и кофейни, где они встречались! И как ей хотелось хотя бы один вечер провести по-настоящему вдвоем.

Ольга то приближала ее к себе, то отдаляла. Стоило появиться хотя бы намеку на близость, как она делала что-то, от чего Лизино желание улетало куда-то в район пяток, покрываясь с ног до головы отчаянием.

Единственный раз, когда это было не так, был в тот день, когда их застала Инна.

Лиза тогда пришла в Ольгин кабинет по работе. Кроме нее, здесь же присутствовал начальник отдела логистики, который был недоволен срывом сроков печати раздаточного материала, и пытался срывать свою злость на Лизе.

В процессе обсуждения она вдруг почувствовала прикосновение под столом. Кто-то касался ее ноги своей. И этот самый «кто-то» посматривал на нее своим сексуальным и чарующим взглядом. Лодыжка горела огнем от прикосновения нежной кожи, от щекотки пальцами, от намека на бесстыжие удовольствия и тайны.

Словом, к концу совещания Лиза уже была заведена до предела. И когда Ольга, проводив начальника отдела логистики, распахнула дверь и перед Лизой, она буквально озверела.

С силой захлопнула дверь, оттолкнула Ольгу к столу и, глядя ей в плечо, сказала:

– Прекрати это делать.

– Что делать? – Недоуменно спросила Ольга, делая шаг назад. Но Лиза не отставала.

– То, что ты делала только что.

– А ты не забываешься? – Металл в ее голосе мог бы обмануть кого угодно, но только не Лизу. Она уже знала цену этому металлу.

Они стояли уже у стола – Ольга опиралась на него ягодицами, Лиза же положила на него руки слева и справа, практически обнимая ее. Стало горячо и жарко, будто в комнате разом включили солнце и выключили кондиционеры. Ольга тяжело задышала.

Больше всего на свете Лизе хотелось сейчас ее поцеловать, но она только смотрела. На подбородок, на губы, на щеки… Избегая встретиться взглядом.

– Я ничего не делала, – сказала Ольга, и от этих слов Лиза буквально озверела.

Ах, не делала? Ну и пошла ты!

Она вспыхнула, развернулась и широкими шагами пошла к выходу, на ходу махнув рукой в жесте, означающем «иди ты к черту». Вышла из кабинета, захлопнув за собой дверь, и, кипя от ярости, пошла по коридору.

Звук пришедшей смс застал ее уже на лестнице.

– «Вернись пожалуйста» – было написано на экране.

Лиза заколебалась. По-хорошему, конечно, возвращаться не стоило, и она хорошо это понимала. Но что-то внутри как магнитом потянуло ее обратно.

Когда она вошла в кабинет, все еще кипя от злости, Ольга подошла и сразу взяла ее за руку.

– Это что еще за фокусы с хлопаньем дверьми?

Все Лизины мысли унеслись туда, где касалась ее руки мягкая кожа. Она забыла слова, забыла все, о чем думала еще секунду назад.

– Ничего я не хлопала, – сказала она голосом обиженного ребенка.

И вот тогда это случилось. Ольгины руки опустились на ее щеки, погладили их, и через секунду она ощутила прикосновение мягких губ.

Они вжались друг в друга, целуясь, сплетаясь языками и ладонями, и тяжело дыша от возбуждения. Ольга подтолкнула Лизу к столу, рывком усадила на него и, не отрываясь от поцелуя, расстегнула ее блузку. Кожа груди, живота сразу откликнулась на горячие ласки, и Лиза совсем потеряла голову.

Сбывалось то, о чем она мечтала в горячечных снах, в безумных фантазиях. Она почувствовала, как Ольга расстегивает молнию на ее джинсах, и подалась бедрами вперед, чтобы ей помочь. И в этот момент все закончилось. Ольга вдруг остановилась, и Лиза чуть не закричала от разочарования, а в следующий миг повернулась и увидела стоящую на пороге Инну.

Она не сразу узнала ее – первой мыслью было: «господи, что за тетка нам помешала?», а дальше думать уже не было возможности. Ольга убрала руку, потом другую. Инна вышла, закрыв за собой дверь и, кажется, что-то сказав.

Лиза поняла, что продолжения не будет. Ольга стала какой-то странной, наверное, испугалась, потому что быстро принялась приводить себя в порядок, совершенно не глядя на Лизу.

– Твою мать, – только и сказала она, – твою ж мать…

И выскочила из кабинета.

После этого случая прошло уже несколько дней, но близости между ними так и не случилось. Они встречались, пили кофе, разговаривали (хотя трудно было назвать это беседами – они скорее молчали и наслаждались обществом друг друга), но ничего не происходило.

И Лиза не могла понять, почему. Ведь это ее жена застала их в неудобной ситуации, ее, а не Ольгина! Так почему тогда она так себя ведет? Неужели ей настолько стыдно?

– Почему все так? – Спросила вдруг она, отпивая из чашки и давясь кофе.

– Как – так?

Ольга была само очарование. Уютно расположилась на диванчике, изящно пила кофе, по кусочку отламывала бисквитный торт с блюдца. Иногда Лизе казалось, что она ее просто ненавидит.

– Почему ничего не происходит? – Она решила идти до конца.

– Не знаю, – пожала плечами Ольга, – ты ответь, почему.

И вот снова этот тупик, из которого нет выхода! Потому что прямого отказа не было, но и возможности что-то сделать не было тоже! Лиза зарычала про себя от бессилия.

– Оль, – сказала она жестко, – ты что, не хочешь меня?

В этой паузе, которая понадобилась Ольге для ответа, перед Лизиными глазами вся жизнь пронеслась.

– Иногда хочу, иногда нет.

– Но почему тогда ничего не происходит?

Разговор пошел по кругу, Лиза это видела, но ничего не могла поделать. Она хотела ответов.

– Лиза, что ты хочешь от меня? – Спросила Ольга, жестом подзывая официанта, и от этого жеста у Лизы снова сердце в пятки ушло – неужели она собирается расплачиваться и уходить? Нет, только не это!

– Я хочу встречаться, – глупо ответила она.

– Но мы же и так встречаемся, – пожала плечами Ольга.

– Я хочу встречаться по-другому!

И снова ей захотелось кричать от бессилия. Ну что же это такое, а? Как эта женщина умудряется так повернуть разговор, что Лиза чувствует себя совершенной идиоткой?

Официант подошел неслышно, Ольга попросила у него еще кофе. И сразу стало легче дышать.

– Так что тебе мешает встречаться со мной по-другому? – Спросила Ольга, когда официант отошел к барной стойке.

Что мешает, что мешает… Так и хотелось крикнуть: да ты же мешаешь, ты! Но что-то останавливало Лизу, возможно, то, что инстинктивно она чувствовала: так говорить нельзя.

– Но ничего же не происходит, – пробормотала она, – это и мешает.

Ольгу, по-видимому, очень забавлял этот разговор. Лиза чувствовала на себе ее внимательный взгляд, но встретиться с ней глазами не решалась.

– По-моему, ты все ждешь, чтобы что-то начало происходить с моей стороны, – сказала Ольга, – вместо того, чтобы что-то сделать самой.

– Я делаю! – Возмутилась Лиза. – Но ты не откликаешься.

– А разве я должна?

И снова тупик. Снова этот чертов, проклятый тупик. Лиза замолчала, уткнувшись в кофе, и поглядывая искоса как Ольга берет в руки телефон и набирает на нем какое-то сообщение.

И снова ярость поднялась к самой макушке.

Господи, как же Лизу раздражали эти бесконечные смс! Она не знала, кому Ольга их пишет, и не знала, ЧТО она пишет, но ей казалось, что во время свидания каждые пять минут лезть в телефон – это как минимум неприлично. Но Ольга, по-видимому, так не считала.

Ее лицо вдруг изменилось: видимо, прочитала что-то неприятное. И тут же свидание закончилось. Она попросила счет, и сказала Лизе:

– Если хочешь, могу отвезти тебя домой.

Выхода не было. Эта встреча тоже закончилась полным фиаско.

– Что ты ей написала? – Инна едва расслышала Лешин вопрос. В ее висках гудело так, что не было слышно даже проезжающих под окном машин, и свиста чайника совсем близко.

Усилием воли она взяла себя в руки и ответила:

– Написала, что не хочу с ней разговаривать.

– А она? – Подала голос Кристина, помешивающая в кастрюльке кашу.

– А она просит прощения и хочет поговорить.

– А ты? – Снова спросил Леша.

– А я не хочу.

Инна закрыла глаза ладонями и откинулась на стуле. В Кристининой кухне было маловато места для них троих, и потому она забилась в угол, и думала о том, как было бы здорово просто побыть одной. Но одной быть было нельзя – в одиночестве она глубже и глубже скатывалась в боль и депрессию, и боялась скатиться так глубоко, что уже и выбраться не получится.

– Сука она, – заявил Леша, копаясь в холодильнике в поисках колбасы, – пусть остается с Лизой. Они друг друга стоят.

Кристина пробормотала что-то соглашающееся, а Инна только вздохнула.

Все ее мысли были заняты приближающейся разлукой с Дашей, и только об этом она могла думать.

Квартиру разменять она, конечно, еще не успела, и ни за что не согласилась бы отвозить Дашу к Жене, если бы не одно обстоятельство: Даша так захотела сама. Конечно, она хотела, чтобы мама вернулась домой, но раз уж мама не может вернуться – то хотя бы поехать к ней самой. В ее детской головке пока никак не укладывалось, что обретя одну маму, она скорее всего лишится второй.

– Почему ты отдаешь ей ребенка? – Спросила Кристина, будто отзываясь на эти мысли. – Я не понимаю тебя, Рубина. Она же ехидна, а не мать, и Дашке с ней будет плохо.

– Даше с ней будет хорошо, – через силу произнесла Инна, – она ее мать. И тут ничего не поделаешь.

Она увидела, как переглянулись Кристина и Лешка, и поняла, что сейчас будет идея. Предложение. Вариант.

Так и вышло. Кристина выключила плиту, Леша заглотил остатки бутерброда, и оба присели за стол напротив Инны.

– Вам нужно пожениться, – заявила Кристина, – и тогда она не сможет отобрать у тебя Дашку.

После всех разговоров-намеков примерно такого поворота Инна и ожидала, и была бесконечно тронута заботой и доверием друзей, но…

– Это нечестно, – сказала она, – и бесчеловечно по отношению к Даше. Она хочет быть с мамой.

– Она хочет быть с двумя мамами, если уж на то пошло, – сердито сказал Леша, – но из-за одной из них, это невозможно.

– Да Рубина, похоже, все еще надеется, что все можно вернуть, – заявила Кристина, – так?

– Так, – устало согласилась Инна, – надеюсь, что можно.

– Сильно сомневаюсь, – Леша зашмыгал носом, – вряд ли она вернется, только если та ее не бросит. А если бросит – зачем она тебе нужна будет? Инна, я предлагаю тебе не настоящий брак, фиктивный. В нем ты получишь хоть какие-то права на Дашу.

– Лешка, милый, – Инна протянула руку и погладила Лешу по щеке, – спасибо тебе, мой золотой, но я не могу принять это предложение. Я не играю в фиктивные браки и фиктивную жизнь. Я с самого начала знала, что если Лиза захочет забрать Дашу – она это сделает. И если бы Даша не хотела к ней ехать, я бы нашла способы бороться. Но она хочет быть с мамой, и тут уж ничего не поделаешь.

– А что будет если она передумает? – Спросила Кристина. – А Лиза будет не столь толерантна к ее желаниям.

– Я… – Инна осеклась.

На самом деле, она не знала, что тогда будет.

Инна Рубина никогда не жила в иллюзиях, и очень реально смотрела на мир. Она понимала и видела, что ее любимая женщина далеко не так трепетно относится к искренности и честности как она сама, но это не мешало ей любить ее. Она видела, что Лиза слабая, ведомая, увлекающаяся. Что не умеет и боится принимать решения. Но в ракурсе Даши она никогда об этом не думала. А теперь? Теперь приходилось учитывать и это. И, положа руку на сердце, Инна знала: Лиза не будет учитывать желания Даши, если эти желания пойдут вразрез с ее собственными.

– Вот если это случится – тогда и вернемся к разговору о браке, – сказала она, – а до тех пор я не хочу даже думать об этом.

Леша и Кристина снова переглянулись, но спорить не стали. У них была еще одна тема для обсуждения с Инной.

– Хорошо, допустим, так. А как ты-то собираешься дальше жить?

На этот вопрос ответа тоже не было. Инна не знала. Она встречалась с риелторами, планировала размен квартиры, но дальше этого ее мысль не шла. Было очень страшно представить, что она окажется одна, в каком-то совершенно новом доме, и в этом доме не будет ни Даши, ни Лизы.

Как она будет жить? Как-то будет, конечно, но про что и зачем будет эта жизнь – она пока не понимала.

– Как-то буду, – сказала она вслух, – развод – тяжелое испытание, но не смертельное. Выживу.

– А почему ты не хочешь встретиться с этой Ольгой? – Спросила Кристина. – У тебя же есть к ней какие-то чувства.

Леша ткнул Кристину под столом ногой, и она возмущенно вскрикнула. На самом деле, все ее интриги были шиты белыми нитками, и Инна хорошо это понимала. Кристина злится на Лизу и хочет оставить ее проигравшей, а лучший способ для этого – свести Инну с той, в которую Лиза так страстно влюблена. И Инна будет счастлива, и Лиза несчастна. Чем не сценарий?

– У меня было к ней сексуальное влечение, – сказала Инна, – сейчас его нет. Обсуждать нечего.

Перед ее глазами снова возникла сцена в кабинете, и ее чуть не стошнило. Тяжко было представлять, как твою любимую женщину трогает совсем другой человек, да еще такой подлый.

Зазвонил телефон. Инна посмотрела на экран: «Ольга Будина».

– Настырная, – с сожалением произнесла она и выключила звук.

Но Ольга на этом не остановилась, и через несколько секунд прислала смс:

– Я стою около твоей машины. Выйди на улицу пожалуйста, нам нужно поговорить.

Инна повернулась к окну и посмотрела вниз. Рядом с ее автомобилем действительно стояла машина Будиной.

– Как она меня нашла? – Удивленно спросила она.

– Кто? – Среагировал Леша.

– Будина. Посмотри вниз, вон она стоит.

Кристина и Леша разом кинулись к окну, отталкивая друг друга свесились наружу.

– Пойдешь? – Спросила Кристина, когда они убедились, что глаза Инну не обманывают.

– Нет, – пожала плечами та, – но мне интересно, откуда она узнала, что я здесь.

Ответ пришел сам собой. И через мгновение Инна набрала на телефоне номер, дождалась ответа и сказала спокойно, но так, что даже в глубине нее завибрировало что-то жестокое:

– Леля. Если еще один раз ты посмеешь сообщить кому-то о моем местонахождении, настроении или желаниях, я больше не стану дружить с тобой, встречаться и отвечать на звонки. Имей это ввиду, когда в следующий раз тебе позвонит Будина или кто-то подобный.

Повесила трубку и выключила телефон.

Кристина включила кофеварку и снова зажгла под кашей огонь.

– Ты правда не будешь с ней разговаривать? – Спросила она.

– Правда.

– Почему?

– А о чем мне с ней говорить? – Удивилась Инна. – Я достаточно видела, мне не нужны детали.

– Но может быть она правда не знала? – Вклинился Леша.

– Это не имеет значения. Понимаете? Я не верю, что она не знала, но это совершенно неважно. Она нравилась мне, это верно, и я чувствовала по отношению к ней влечение, но играть в трио, треугольники и прочую чушь я не хочу и не стану. Я люблю Лизу, это никуда не делось, и осталось во мне. Встречаться с женщиной, в которую она влюблена, не вижу смысла. Мне это не нужно.

Впервые за все время знакомства Кристина и Леша не нашлись что сказать. Болтая об отвлеченной ерунде, все дружно выпили кофе, съели кашу, и, убедившись, что машина Будиной исчезла, распрощались.

Инна и Леша вышли из подъезда рука об руку, и опешили, когда из-за ближайшего дерева к ним навстречу выскочила Ольга.

– Нам нужно поговорить, – сказала она, преграждая Инне дорогу.

– Я не хочу разговаривать с тобой, – ответила Инна, пытаясь пройти дальше. Но Ольга не дала.

– Дай мне две минуты, я просто хочу объяснить тебе, что произошло!

– Нет.

Леша стоял в стороне и не вмешивался, и Инна была этому рада – она ненавидела сцены и публичные скандалы.

– Я правда не знала. Клянусь тебе. Если бы я…

– Ольга, нет.

В голосе Инны зазвучал металл, и Ольга вдруг замолчала.

– Уйди с дороги. Я не хочу иметь с тобой ничего общего.

И тут она увидела, как в Ольгиных глазах загорается нечто, ранее не виденное.

– Зря ты так, – процедила она, – я не прощаю тех, кто унижает меня, да еще и прилюдно.

– Ты унижаешь себя сама. Оставь меня в покое.

С этими словами Инна отстранила наконец Ольгу и пошла к машине.

Долгий день. Трудный и долгий день.