Психолога вызывали?

Глава 11

Со светящейся зубочисткой в руках подошли радостные девушки. Увидев наши вытянутые с феем лица, озаботились.

— Что опять?

— Клекот сюрприз пообещал мне. Чувствую, что тюрьма будет выглядеть предпочтительней. Девочки, берите моего спасителя, — я чмокнула героя в затылок, — а я побежала обратно в залу. Претендента номер три отлавливать. У Гогошкина какие интересы?

Подруги переглянулись и пожали плечами.

— Да как у всех мужчин. Коллекционирует занятные вещи. Скачки, лошади.

— Конюшня у него приличная, — подтвердила Ариадна, — Вольдемар мой рассказывал.

Это был мой шанс! При чем жирный! Только бы не сглазить.

— Готовьте фату, девочки! Никафондора Гогошкина звучит гордо.

И я возвратилась на бал. Где там мой будущий благоверный? Сюрприз от Клекота, как и письмо счастья от ГИБДД (пусть с мастерски сделанной фотографией меня любимой), ничего хорошего не сулил. В этом мире одинокой девушке не выстоять, нужна мужская фигура, за которой можно спрятаться, пусть хоть нарисованная на листе картона.

Гогошкин, невысокий суховатый мужчина средних лет с вялым подбородком, в одиночестве потягивал вино из бокала. Бал ему был явно не интересен. Подожди, дорогой, это пока я к тебе не подошла. Как его зовут? Блин, забыла спросить.

Я сделала вид, что совершенно случайно наматываю около него пятый круг, когда маркиз соизволил обратить на меня внимание. Ну да, с моими нынешними габаритами меня теперь только в монокль можно разглядеть.

— Добрый день, маркиз,— захлопала я ресницами. — Вы меня помните? Это вы на днях мне дорогу показали в библиотеку. Я прямо вот аппетит с этого дня потеряла, — намекнула я жирно на нашу судьбоносную встречу. — От меня вообще только тень прошлая осталась. И я так рада, что нас опять столкнула фортуна!

Маркиз расправил плечи. Доброе слово и собаке приятно, особенно когда девица тебе вещает, что сон и вес из-за тебя потеряла. А я заливалась соловьем, как в том тренинге «Десять советов, чтобы влюбить в себя за пять минут». Лести много не бывает, главное, чтобы не грубой.

— Честно говоря, вообще не помню, как тогда до библиотеки добралась, даже книжку не смогла толком прочитать, и почему-то вы мне все время снились, как будто мы с вами на лошадях скачем на выезде.

Он втянул живот.

— Как вы считаете? К чему это снится? — спросила я с придыханием и потупилась. — Близкая подруга сказала — к изменению семейного положения.

И, не давая ему времени испугаться, продолжила:

— А в библиотеке такая интересная книга была про подготовку лошадей к скачкам.

Всё! Он поплыл и оглядел меня новым взглядом:

— Вы интересуетесь лошадьми?

В голосе его было такое недоверие.

Я снисходительно улыбнулась.

Спустя час…

— Нет, нет, господа, минимальный обхват пясти должен быть двадцать сантиметров, — попивая из бокала, вещала я. — Больше — пардон, уже тяжеловозы. А вот морда может быть грубой.

Рядом с нами собралось человек семь мужеского пола, которые бурно обсуждали лошадей, скачки и с большим интересом посматривали на меня, любимую. Это был мой звездный час. Без предложения руки и сердца я из этой залы точно сегодня не выйду. Девушка, так хорошо разбирающаяся в лошадях, — мечта для любого мужчины на выданье. Не Гогошкин — так другой. Я успокоилась, представляя себя в том самом белом платье со шлейфом. Булавочками на спине лишнюю ткань заколем и под венец.

— А будущих победителей видно с рождения. У них такой умный взгляд. Маркиз, я не права? — ласково улыбнулась я Гогошкину.

— Для вас Максимилиан, дорогая Никафондора, — он нежно взял мою руку и поцеловал. Марш Мендельсона в исполнении главного симфонического оркестра драконьей империи заиграл в моих ушах.

Мои подружки счастливо шушукались в сторонке. Начались танцы.

— И вы совершенно правы, их видно с рождения, — подтвердил Максик.

— И еще, по моему опыту, чемпионами становятся, как правило, низкорослые до 1 метра 42 в холке. Почему-то все не очень высокого роста первыми рвутся к победе и становятся победителями в соревнованиях за первое место, — окинула я выразительным взглядом Гогошкина. У него, как у фея, крылья выросли за спиной.

— Баронесса, а вы ставки делали когда-нибудь? — обратился ко мне очень симпатичный мужчина.

— Бывало, и скажу господа, как правило, выигрывала. Мне надо заранее посмотреть на лошадь до скачек, хоть краем глаза, и я четко понимаю, выиграет она или нет, — я победно окинула взглядом залу. Равной по количеству поклонников, как у меня, сегодня не было.

Объявили польку. Один из собеседников обратился ко мне:

— Никафондора, позвольте пригласить вас на танец?

Я, хлопая глазками, посмотрела на Гогошкина, как будто спрашивая: «Ну что , о султан моего сердца, сам решишься пригласить или мне на другого рассчитывать?». Повелитель раздухарился и грудью оттеснил нового поклонника:

— Не видите, мы разговариваем. А расскажите, по каким деталям вы определяете фаворита?

Самое смешное, что я не врала ни капли. Выезжая в отпуск за границу, я всегда старалась посещать скачки, и если была уверена в победе, ставила на конкретную лошадку. Выигрывала в восьми случаях из десяти. Я и вправду очень разбиралась в лошадях.

— Ах, дорогой Максимилиан, — я вложила в эту фразу весь трепет моей души и жажду отвести его прямо сейчас к брачному договорному камню, — я вижу, что он, — я понизила голос, — не терпит кого-то впереди себя, им овладевает кураж, страсть к победе.

— Как верно вы это подметили, — как загипнотизированный сделал ко мне шаг Гогошкин. Его нужно было добивать.

— Баронесса, можно вас пригласить на танец?

Гогошкин аж подпрыгнул:

— Да дайте нам поговорить! — и потянул меня от всей компании в сторонку.

Клиент заинтересован, и дней через пять точно бы на мне женился, но нет у меня этого времени!

Его надо было заинтересовывать. Чем? Думай, Никафондора. Он еще коллекционирует занятные вещи. В голову ничего не приходило.

Гогошкин протянул мне еще вина. Как бы меня не развезло. Ночью даже не прилегла. Вино ударило в голову, но я четко шла к поставленной цели. Может, ему на брудершафт предложить? Не — спугнуть боюсь, какие они в этом мире боязливые — мочи нет. Как вспомню, как Хренов ночью от меня улепетывал, и плакать, и смеяться хочется.

Цыпа мой даже на бал не пришел, видимо, с нервным срывом слег. Не сляжешь тут, когда за тобой такая толпа ночью мчится. Мало ли, может, ритуально надругаться хотели. Поэтому держи себя в руках, Никафондора. Маленькими шажками к договорному камню.

Надо станцевать к выходу. А танцы-то я знаю? Порылась в памяти — а то. Я, когда жизнь заставит, и лезгинку, и танец маленьких лебедей за всех птенцов станцую.

Плечиком голым повела. К Гогошкину шаг сделала — мы готовы. А сама глазами пожираю. Мой рейтинг у него и так до 80 процентов поднялся. Теперь двадцаточку бы добить. Сейчас танцевать будем, и я его потихоньку к двери подталкивать буду. Только глаза слипаются. Держись, Никафондора.

Вышли мы в середину. Рядом пары выстроились. Получилось, мы прямо перед императрицей с принцессой оказались. Матерь так на меня мрачненько смотрит — сожрать хочет, готова прямо сейчас в драконицу превратиться, хотя я же читала, что девочек у драконов тысячу лет не рождалось. И Джарлетта не видать что-то. Пописать отлучился? Да и шут с ним. У меня после взгляда императрицы второе дыхание открылось, бодрости прибавилось, стремления к телесному контакту с женихом:

— Ах, Максимилиан, я так счастлива, что вы встретились мне сегодня.

Я для этой встречи минут десять вокруг тебя крутилась.

Мне кажется, мы созданы друг для друга, — взяла я быка за рога.

Бык, конечно, из него не очень, больше на теленочка похож. И вообще мужчина, это ваши слова должны быть, но мне нынче не до обид. Как говорится, не до жиру — быть бы живу. Я занервничала, вспомнив герцога.

Вроде танец сейчас должен закончиться, так тихонечко двигаю его к выходу.

— Максимилиан, может, вместе в библиотеке книжку почитаем? Про то, как лошадей к скачкам готовить.

Ну, он замялся как-то. А я ему шепчу:

— Там такие картинки интересные.

— Хорошо, — говорит— Никафондора.

Я девицам знаки делаю. Десять минут и врываемся.

Иду с ним, в спину так нежненько подталкиваю, будто обнимаю, а сама зубы заговариваю:

— Слышала я, что вы всякие интересные штучки коллекционируете.

Он так заинтересовано взглянул, даже упираться перестал. Я на рысь перешла. Десять минут-то пошли.

— Но про это, — говорю, — вам на ушко в библиотеке шепну.

Вот и заветная дверь. Он, правда, упираться чуток начал перед ней, пришлось с ним повозиться. Вот ёлки, был бы мой вес со мной, на руках бы внесла и на диванчик на себя возложила, а теперь мучайся. Он даже зажмурился, перед тем как шаг сделать, словно в пасть дракону собрался.

Лампы зажглись, а меня девчонки просветили, что можно скомандовать им и в полсвета включиться, чтоб интим создать. Я так хоп и атмосферу создаю полутемную.

И говорю проникновенно:

— Есть у меня для вас подарок в коллекцию особенный, единственный на свете. Эх, хотела жениху на свадьбу подарить, но вы похитили мое сердце, поэтому отдам только вам, — а сама ему пуговки на камзоле расстегиваю и к диванчику подпихиваю.

— Ой, может, не надо? — говорит.

А я ему:

— Надо, Максимилиан. — А про себя думаю: “Для меня-то точно. И обязательно сегодня”. Меня аж передернуло, когда взгляд верховной жены вспомнила.

— Такого ни у кого нет. Единственные в своем роде, феем заговоренные.

А пуговка одна заела, гадина, не расстегивается никак. Время, Ника, время!

— Что за подарок? — сдался он на милость победителю, а сам уже к поясу моему ручки протянул, крючочки искать начал. А я все с пуговицей одной справиться не могу.

— Трусы свадебные, принцевские, случайно в руки попали, на мужскую силу заточенные, а здесь, — показываю ему глазами туда, — морда дракона. Представляешь, Максимиллиан, ходишь ты и знаешь, что на тебе трусы такие под штанами.

Что ж за пуговица такая вредная! А он что-то перестал крючки расстегивать и как окаменел. Я глаза поднимаю, а он в ужасе за мою спину смотрит, туда, где стеллажи книжные, словно чудище заморское увидел. Привидения, что ли, здесь завелись?

— Помочь? — спрашивает сзади чей-то до скрежета в зубах знакомый голос.

Б****.Я обреченно руки опустила. Что такое не везет, и как с этим бороться!

Ну, конечно, Гогошкин камзольчик запахнул да бежать, пока соучастие в краже не припаяли. А я с такой тоской поворачиваюсь к Джарлетту и спрашиваю:

— Принц ты мой дорогой, ну какого хрена ты за стеллажиком не постоял тихонько, пока я над Гогошкиным надругиваюсь? Книжку бы почитал какую. Ты мне ж всех женихов уже распугал.

А он стоит, усмехается:

— Ничего, у тебя список длинный. Кандидатов много.

— Длинный не длинный, а трое уже отвалились благодаря тебе, мил человек. А я девушка одинокая, мне их самой надо искать, не то что тебе мама девиц подбирает. Надоел ты мне уже хуже горькой редьки! И ты, и герцог этот недоделанный, который жен своих угробил, и никому дела до этого нет. Вот что тебе здесь понадобилось? — понесло меня. — У тебя там помолвка сейчас будет. Что ты мне жизнь портишь?

Стою около него, голову подняла и ору, как оглашенная. Ну, правда! Вот достал уже!

А он мне:

— А кто в мою гардеробную залез? А шторы в ученической, кто спер?

— А потому что в старом платье жениха не поймаешь. Ты бы лучше в мое положение вошел.

— А с трусами — интересуется — свадебными тоже в положение войти?

— А это месть моя, что ты слухи распускаешь, что я за тобой бегаю.

— А ты не бегаешь?

— Слушай, какой раз тебе повторяю, да нафиг ты мне сдался! И ты, и гарем твой, и мамаша твоя! Я нормального мужа хочу, а не красавца–бабника, который в библиотеке не книги читает, а баб на диванчике охмуряет.

— А сама-то что? Сама сейчас не собиралась тем же самым заниматься? — навис он надо мной. — А вошел бы кто?

Тут мне поплохело.

Сейчас же сюда подружки со свидетелями ворвутся. Я давай оглядываться. За стеллажи прятать? А вдруг пройдут, проверят. На диван взгляд упал.

— Джарлетт, помогай, давай диван от стены чуть отодвинем.

Он опешил.

— Зачем?

— Тебя прятать. Джарлетт, милый, не тупи. Сейчас сюда полдворца сбегутся, чтоб мое надругательство над Гогошкиным зафиксировать и заставить меня на нем жениться. Тебя увидят — конец мне. Меня ж твоя мать без суда и следствия за сикарашку какую-нибудь отдаст. И за тебя замуж, я вот честное-пречестное, не хочу. Давай по-хорошему диван отодвинем, тебя за него положим, а я как будто сижу, законы изучаю, кому наследство в случае потери мужа достанется.

Отодвинули быстро. Схватив первую попавшуюся книжку с полки, прыгнула на диван и кричу принцу:

— Укладывайся!

Сижу, он лежит. Минуту, две тишина. Он спрашивает:

— Точно придут свидетели?

— Сто процентов. Народ собирают. Лежи не высовывайся. Хочешь, вслух почитаю?

— Ну давай, — говорит, — а то скучно лежать так, одному.

— Так, что я за книгу-то схватила? Книга для женщин. «Учимся быть желанной». Хм, интересно конечно, но лучше поменяю.

— Не, — кричит принц, — читай, обещала, а то рядом лягу.

— Ладно, как скажешь. Что ж она мне раньше не попалась на глаза, а то все, как переспать с драконом…

— Да ладно, в этой библиотеке есть такие книги?

— Зуб даю, сама видела. Только без картинок. Прямо обидно было. Одну вещь хотела узнать. Ну да ладно. Слушай: «Во время знакомства смотрим кандидату прямо в глаза, десять секунд, не мигая. Не отводя взгляд». Джарлетт, а тебе не страшно, когда на тебя так уставятся? — спросила я. — Я б сидела и думала: то ли влюбился, то ли сожрать хочет.

За диваном хохотнули.

— «Улыбаемся во все зубы, это показывает здоровье зубов, хорошего стоматолога и вообще женского здоровья». Да, да, и слюну сглатываем, — прокомментировала я.

До меня снова донёсся смешок из-под дивана.

— Слушай, принц, а расскажи драконы, вообще съедобные? Так, для интереса. Вас кто-нибудь ел?

— Читай дальше, кровожадная ты наша. Оголодала?

— Да, ты прав, есть хочу. Пообедала на скорую руку, совсем чуть-чуть. И с Гогошкиным вина напилась.

— Ты не только с Гогошкиным напилась, ты ещё, когда за Хреновым охотилась, навеселе была!

— Это я тоску по стольким сброшенным килограммам запивала и страх, думала, что ты меня убьёшь или сошлёшь в Фейхуовку за гардеробную.

— Правильно думала.

Я вздохнула:

— Может, простишь? Отдам я тебе труселя твои.

— А что ты вообще с ними хотела сделать?

— На флагшток повесить в гвардейской. Мы там женский клуб организовать хотим. У нас завтра заседание. Раньше пираты юбки возлюбленных вешали вместо флага. Вот и я решила с пьяна твои труселя для этого использовать.

— А я всё-таки твой возлюбленный?

— Не, не мечтай, — хихикнула я. — Ещё можно и трофеи вывешивать. Такое тоже не возбранялось. Ладно, давай дальше читать буду: «Первая ночь. Какие и сколько нарядов надеть и что делать женщине». В каком смысле надеть? Принц, а у вас разве не раздеваются? Только не говори, что у вас ещё и родственники присутствуют при консумации, рядком садятся как в театре и за действом наблюдают? Партер, там балкончик. Ещё и советы дают?

Из-под дивана донёсся сдавленный смех.

Надеюсь, у маркизов все по-другому — вздохнула я, вспомнив Максика.

— Ника, почему замолчала? Читай дальше.

— Да Гогошкина вспомнила. Вот скажи мне как на духу — он для меня потерянный кандидат или можно ещё подкатить к нему?

— Честно? — донеслось до меня после некоторой паузы. — Думаю, других надо присматривать. Я пригорюнилась:

— Вот и мне так кажется. Только времени у меня совсем не осталось. И в голову ничего не приходит.

Помолчала, потом спросила:

— Слушай, Джарлетт, а что ты тут делал, когда я суженого сюда притащила надругаться? Тебя же на балу невеста ждёт?

Снизу вздохнули:

— У нас, Ника, с тобой большое различие. Вот как ты замуж хочешь, так я жениться не хочу. Силами, так сказать набирался.

Дверь наконец распахнулась, вбежали девочки с кучей придворных и оторопели:

—Никусь? Ты одна что ль?

—Как видите, — встала я и зевнула.

Самые любопытные зеваки, не поверив мне, пробежали между стеллажами:

— Точно. Никого.

Я захлопнула книгу, поставила ее на место и скомандовала:

—Ну что, други мои верные, на бал? Покой, надеюсь, мне всё-таки приснится!

Все потянулись к выходу, а я шепнула:

— Удачи тебе, Джарлетт, с помолвкой. Совет да любовь, как говорится. На первую ночь позови, можно в суфлёрскую будку, я сейчас подкуюсь по книжке — советы давать буду.

Шла я обратно, рассказывая, девочкам как сорвался грандиозный план по охомутанию Гогошкина.

— Подожди, — остановилась Юлик перед входом в залу. — Ты хочешь сказать, что там принц за диванчиком лежит?

Я кивнула.

— Так тебе тогда нельзя сейчас заходить. Когда он следом зайдет, все сопоставят, что к чему. А так ты типа с Гогошкиным ушла. Иди к себе, когда о помолвке объявят, я прибегу и позову тебя. Тогда и продолжим охоту.

Прихожу к себе, Киры нет, Люська с феем на подушке дрыхнут, дай, думаю, полежу чуть, ну не железная я, мне ж опять потом в библиотеку кого-нибудь завлекать придется, не дай Бог, усну вовремя соблазнения — неудобно получится, человек надеяться будет.

И снился мне старинный мультик, что я это не я , а мальчишка, выращенный волками. И толкает меня в бок Багира, и кричит диким голосом Ариадны:

— Вставай, Маугли! Акела промахнулся!