Путь к свободе (СИ)

Глава 14. Крах надежд

Глава 14. Крах надежд

Утро началось для меня далеко после обеда, и, проснувшись, я не сразу поняла, где нахожусь. Хотя, коварная память, ставшая в последе время даже чрезмерно услужливой, быстро прояснила моё замешательство, открывая перед глазами картину последнего разговора с Эверио.

После того, как дверь его спальни захлопнулась, я поняла, что больше она для меня не откроется. Никогда. И осознание этого факта стало настоящим шоком.

Хотелось рыдать… рвать на себе волосы… Хотелось вернуться назад и умолять его меня простить… Но… Эти мысли в равной степени соседствовали со страшной обидой и тем, что не могу ему доверять. Разные противоречивые чувства затмевали сознание, бросая меня то в жар злости и разочарования, то в холод сожаления о высказанных словах.

И с огромным трудом погасив в себе начинающую разгораться истерику, я медленно побрела в библиотеку. И только здесь, свернувшись калачиком на твёрдой кушетке у камина, позволила слезам завладеть моим сознанием.

Они лились медленно унося мысли куда-то далеко… Где нет и не было жестокости, где каждый день был тёплым и солнечным, и где я была для Эверио просто любимой девушкой…

Жаль, но этот нереальный сказочный мир существовал лишь в моих фантазиях, и становиться реальностью совершенно не собирался.

И здесь, в тишине и холоде библиотеки вдруг осознала главное — кем бы я ни была для Эверио, чего бы ни было между нами в прошлом… я никогда не перестану его любить. Это мысль была последней перед тем, как сознание окончательно отключилось, уступая место расплывчатым картинкам непонятных снов.

И вот сейчас, снова вернувшись в реальность, первой адекватной мыслью было то, что мне необходимо извиниться перед Рио. И резко поднявшись со своего неудобного места, я тут же направилась к выходу. Но только ступив в кабинет, наткнулась на странный укоризненный взгляд Тамира.

Он сидел в массивном кожаном кресле за своим столом, и медленно попивал виски… прямо из бутылки. Нечто подобное видела только один раз, и тогда мой учитель был до жути расстроен. Что же произошло сейчас?

— Долго же ты спала, — монотонным голосом проговорил он. — Слишком долго…

— Вряд ли… — я взглянула на большие настенные часы, обе стрелки которых замерли на единице.

— Но этого хватило, чтобы случилось то, что случилось, — мрачно отозвался он.

— И что же? — этот вопрос был задан скорее машинально. Честно говоря, я уже боялась услышать ответ.

— Рио уехал, злой как тысяча разъярённых тигров, — он сделал глоток из бутылки, и ни капли не скривившись, продолжил. — Поругался с Эриком, грубо приказал Максу, отправляться в Северный Дом, и… уехал.

— Куда? — мрачная догадка ослепила сознание.

— Именно, — ответил Тамир. — Он сказал, что отныне будет действовать своими методами, и что намерен положить конец назойливому вниманию со стороны людей… Тиана, он решил идти на переговоры. Открытые. Наперекор решению Совета.

— Но… — больше я ничего не могла к этому добавить.

— Сегодня он прощался со мной так… как будто больше не рассчитывал вернуться. Никогда.

— Я еду за ним! — отчего-то сейчас это решение показалось мне единственно правильным. — Скажи, куда он направился!

Тамир глубоко вздохнул, и, сделав ещё пару глотков янтарной гадости, одарил меня тяжёлым решительным взглядом, полным укора.

— Я не знаю… — наконец ответил он. — Хотя, даже если бы и знал, всё равно бы не сказал. Он попросил… нет, он взял с меня обещание, приложить все усилия, чтобы ты оставалась в безопасности, и… я намерен его выполнить. Так что, Тиана, своё дикое желание извиниться можешь отложить до его возвращения.

— Когда? — прошептала я, бессильно падая в кресло у камина. — Он сказал, когда вернётся?

— Нет.

Ответ звучал категорично… Настолько, что я не стала больше ничего спрашивать. Да и стоило ли? Всё равно, в ближайшее время ничего изменить не удастся, а значит, остаётся только одно — покорно жить дальше… и ждать.

И дни потекли всё стремительней, превращая мою жизнь в нечто странное, насыщенное какой-то глупой рутиной, пустыми разговорами и бессмысленными тренировками. Каждый следующий день был похож на предыдущий, и только редкие выходки Иларии изредка разбавляли тягучую пустоту однообразия.

Вопреки моим ожиданиям, Эрик с Русланой покинули Дом Солнца далеко не сразу. Ещё как минимум неделю, мне приходилось постоянно находиться рядом с Настей, и отражать все возможные нападки её нового родственника. Благо Эрикнар не применил в направлении новоявленной супруги своего сына даже половины собственных талантов. С моей сестрёнкой он общался вполне галантно, хоть пару раз и позволял себе несколько острых слов.

К счастью Настёна никогда не была робкой забитой девочкой, и довольно просто парировала его нападки. В общем, после нескольких дней плотного общения эти двое, наконец, нашли общий язык, чему несказанно радовались и Арти и Руслана.

А потом все разъехались…

Макс, следуя прямому приказу Эверио перебрался в Северный Дом…Не могу сказать, что он был сильно против, но сам факт столь грубого указания, сильно его нервировал.

Спустя месяц после ритуала Литсери объявил, что вынужден ехать к Рио. Когда я услышала это… когда осознала, что это шанс… Тамир тут же поспешил напомнить, что никуда меня не отпустит. И вся моя призрачная надежда растаяла в его строгом взгляде, нетерпящим никаких возражений.

Но разве он мог знать, как сильно я переживала за Эверио… как безумно хотела оказаться сейчас рядом с ним… сказать… нет, крикнуть, что виновата… Что несла в то утро полную чушь… Но…

Тамиру было наплевать на все мои доводы и мольбы. Он обещал другу… и был намерен во что бы то ни стало это обещание выполнить.

Но держать меня под постоянным наблюдением он тоже не мог, и поэтому, решив перестраховаться, просто что-то намудрил с мостом, и теперь я могла покинуть пределы Дома Солнца только когда это позволит мой учитель…

Не знаю, стала бы я пробовать убежать… Наверно бы рискнула, но путей не было. Купол оказался замкнут, мост перекрыт, и теперь мне оставалось только одно… то, чего я делать категорически не любила и не умела… Ждать.

А дни всё текли… медленно перебегая стрелками часов и листами календарей…

Относительно тёплый январь сменился щедрым на заморозки и снегопады февралём, и эта тихая однообразная жизнь почти вернула мне спокойствие, но… Однажды ночью, ни с того ни с сего неожиданно уехала Тарша. Как оказалось впоследствии, такой её порыв был продиктован всего лишь каким-то сном… страшным, глупым, непонятным сновидением.

— Ты не понимаешь! — говорила она Тамиру, когда тому всё-таки удалось до неё дозвониться. — Я видела как в него стреляли… видела его бледное лицо и кровь на руках.

— И решила, что всё это обязательно сбудется? — недоверчивым голосом матёрого скептика спросил её дядя.

— Нет! Но… я должна быть с ним, — ответила она тогда. — Ведь если что-то случиться, никогда не смогу простить себе бездействие.

Тамиру тогда осталось только пожать плечами и пожелать ей удачи. И предупреждая мою очередную тираду с уговорами, он просто отмахнулся, сказав своё короткое: «Нет!».

И снова время медленно поплелось дальше.

Решив в один странным момент, что пустоту глупых мыслей и переживаний собственной головы нужно чем-то заполнить, я снова взялась за учёбу. Благо библиотека дома Тамира буквально изобиловала важной и интересной информацией, и теперь с раннего утра и до самой глубокой ночи, моё время занимало чтение… И, как результат, после таких насильственных операций над мозгом, думать больше ни о чём не получалось… почти.

Стопки прочитанных книг, которые я заботливо складывала в углу своей спальни, теперь смутно напоминали Нью-Йоркские небоскрёбы, и ежедневно пополнялись новыми «этажами». Интересно то, что поначалу, мне приходилось заставлять себя дочитывать тот или иной наискучнейший фолиант, но довольно скоро, я втянулась настолько, что уже не представляла своей жизни без этого систематического пополнения библиотеки собственной памяти.

Жаль, но в виду отвратительной погоды, которая за один день могла поменяться с десяток раз, практических занятий почти не было. Иногда, когда мне удавалось уговорить теплолюбивого Тамира высунуть нос из дома, он позволял мне довольно свободно применять тонны полученных знаний на практике. И с довольной улыбкой отмечал, что с каждым разом у меня получается всё лучше и лучше.

А время шло, и вскоре даже это перестало приносить хоть какое-то подобие радости.

Мысли мои всё так же неизменно возвращались к Рио и к тому глупому утру, когда мне хватило идиотизма наговорить столько глупостей. А ведь я сама… САМА вычеркнула его из своей жизни. Выкинула… Выбросила! Избавилась, как от назойливой мухи… Глупая.

Тамир, видя как я с каждым днём всё сильнее замыкаюсь в себе, всё глубже погружаюсь в пучину собственной депрессии, как-то вечером буквально войлоком вытянул меня из комнаты, и усадив на диван в гостиной, сообщил, что наша прекрасная Илария желает презентовать своё новое творение. Уже после этой фразы нужно было брать ноги в руки и поспешно сваливать. Но… не тут-то было.

Кому, как ни мне не знать какую разрушительную силу могут иметь «творения Иларии», и я уже начала мысленно готовиться к хаосу, как она появилась, держа в руках красивую чёрную гитару.

Странно, но со всеми своими мыслями, я совершенно забыла, что моя подруга очень неравнодушна к музыке.

— Тиана… Тамир… — она наигранно поклонилась и пройдясь по струнам пальцами, накрыла их ладонью. — Прошу строго не судить, и близко к сердцу не принимать.

Мы переглянулись, но ничего говорить не стали.

Мелодия оказалась красивой, ритмичной но какой-то нежной… грубой, но гармоничной… Странное сочетание, а когда я услышала текст, то всё сразу стало на свои места.

В душе холода и стужа,

Хотя за окном весна…

И хрупкий твой мир разрушен,

Разбила его сама.

И жизнь и друзья — снаружи,

Внутри же сплошная тьма.

И только с луной ты дружишь,

Она, как и ты, одна…

Судьбу свою зачеркнула,

Надежда твоя черна.

Она тебя затянула,

Сама ты себе — тюрьма.

И нет сил стремиться к звёздам,

Вкусила ты боль сполна.

И путь твой давно опознан -

Идёшь ты всегда одна.

Закончив куплет она странно скосилась в мою сторону, видимо надеясь рассмотреть реакцию на этот саботаж… А это был именно он, потому что пела она про меня!

Вот как… Значит они с Тамиром таким образом решили показать мне, во что я превратила собственную жизнь? Ладно… учтём на будущее… И что же дальше?

А где-то в краях далёких,

Средь синих морских глубин,

Меж жизней пучин жестоких,

Завис он в сетях чужбин.

И нет больше мыслей чётких,

И в сердце осколки льдин.

Не ищет путей он лёгких,

Всегда, как и ты, один.

Он счастлив живя борьбою,

И не замечая ран,

Смирился давно с судьбою,

Свободы раскрыв обман.

Свой мир он зовёт игрою,

Не верит давно слезам.

Рискуя самим собою,

По жизни идёт он — сам.

Хм… И Рио втянули. Гады. Отчего-то я была уверена, в непосредственном участии Тамира в написании этих строк. Его обороты, его жёсткость…

А ещё, Илария делала сильные акценты мелодией и голосом на последних словах куплетов, как бы доказывая, что «Одна» и «один» это главные слова во всей песне…

Мой первоначальный шок медленно сменялся раздражением, и я уже думала, что это конец, когда струны затихли… а спустя секунду заиграли снова. Причём куда мелодичнее и нежнее чем раньше…

Но… может, наступит время,

Печали сгорят огнём,

Исчезнет преграды бремя.

И тёплым счастливым днём,

Двух душ распахнутся дверцы,

Те, что не открыть ключом,

И два одиноких сердца,

По жизни пойдут вдвоём…

Лёгкая трель перезвона струн… и снова грубая агрессивная игра вернула меня из мира грёз.

Да только всё это глупость,

Нет смысла о том мечтать,

Обманутых мыслей грубость

Не сможет уже понять…

Меж ними ошибок пропасть

И старых обид печать,

Не даст их слепая гордость

Судьбой друг для друга стать…

После последней фразы… когда звуки стихли и комнату наполнила странная тишина… я просто встала и вышла, оставляя этих двоих наедине со своими песенками.

С того дня ко мне больше никто не лез. Наверно они, наконец, поняли, что любые их благие действия всё равно возымеют обратный эффект, и вообще перестали упоминать при мне Эверио.

Честно говоря, жить стало легче, хотя назойливые депрессивные мысли никуда не делись… а просто переросли в другую стадию, гораздо менее заметную для окружающих.

Ближе к концу марта, когда первые тёплые солнечные лучи окончательно вытеснили с лица окружающих лисов следы зимы, Дом Солнца покинула Ния. В этот раз её снова понесло на раскопки куда-то на Южный Урал. Не знаю, что именно она там так рьяно искала уже не первый год, но у неё явно были единомышленники. Та же Алька, например. Кстати говоря, в этот раз они тоже отправились проводить свои странные исследования вместе.

Ещё после своей прошлой поездки подруга рассказывала мне, что они обнаружили какое-то древнее поселение, которое предположительно существовало там около пяти тысяч лет назад. И что самое удивительное, уровень развития той цивилизации был очень далёк от первобытного.

Не знаю, что именно привлекало во всём этом Нию, но Альку радовал каждый новый камушек… каждый новый факт, подтверждающий её теорию. Повествуя о своих находках, она выглядела такой счастливой, что мне тоже захотелось отправиться с ней. Так сказать, прикоснуться к истокам истории, но… судьба распорядилась иначе.

Тем временем за окнами вовсю начинала просыпаться природа. На деревьях проклюнулись первые маленькие листики, зацвела вишня, а большую поляну перед домом покрыла мягкая травка. И моя замершая заледенелая душа тоже начала оттаивать в такт пробуждению природы.

Я стала чаще выходить из комнаты, каждый день хотя бы пару часов проводила рядом с Настей, срок беременности которой стремительно подходил к концу. Артион почти не покидал свою супругу, прекрасно понимая, что сейчас он для неё слишком важен. В их маленьком семейном гнёздышке царил мир и покой ожидания чуда.

Может, конечно, мне показалось, но сестрёнка стала куда рассудительней. Почти перестала цепляться к пустякам и обращать внимания на глупые мелочи. Да и Арти заметно преобразился. Сейчас вместо двух подростков-разгильдяев они превратились в серьёзных ребят, в чьей семье вот-вот ожидалось пополнение…

Теперь на моём лице гораздо чаще появлялась улыбка. Иногда грустная, иногда довольная, но уже улыбка. Пустота взгляда и души снова заполнилась красками, и отчего-то появилась точная уверенность, что всё обязательно будет хорошо!

Тамира факт моего возвращения из «существования» в «жизнь» несказанно радовал. Мне иногда казалось, что когда я закрылась с книгами в комнате, превратившись в затворницу-заучку, он всерьёз опасался за моё душевное здоровье. И сейчас, видя, что мой внутренний мир пока не сошёл с ума, и даже наоборот, получил какую-то новую, особую огранку, учитель лишь довольно ухмылялся.

А время шло…

Но одним по-летнему тёплым апрельским вечером… оно для меня остановилось.

Сегодня Лари уговорила Тамира отпустить её в город по какому-то жутко важному делу, и как следовало ожидать, в этот раз он не устоял. Может, сыграло любопытство, может Илария, наконец, поняла на что нужно давить, чтобы добиться своего от моего учителя. Ответ не известен.

В общем, этот вечер мы впервые за много месяцев проводили вдвоём.

Тамир медленно попивал кофе, развалившись на лавочке в беседке на балконе, а я спокойно покачивалась на широких качелях.

Красный солнечный диск уже почти скрылся за веткам деревьев, окрасив облака разными оттенками алого и оранжевого. Лёгкий свежий ветерок, от которого так пахло морем, легонько шевелил волосы, придавая этому вечеру, какое-то мистическое очарование. И когда в свете надвигающихся сумерек из-за корявых голых кустов появилось нечто странное, я даже дышать перестала.

Но стоило этому чуду выйти на свет, как страх тут же перерос в дикое удивление. А потом и в смех.

Да уж. Ту картину мне вряд ли когда-то удастся забыть. До конца своих дней буду вспоминать, как из темноты медленно ползучей ночи появилась Илария, с трудом тянущая нечто огромное, затянутое чёрной тканью. С первого взгляда, я подумала, что она притащила шкаф, уж больно это бесформенное нечто напоминало подобный предмет мебели… по крайней мере размером. И вот, эта хрупкая блондинка, додумавшаяся именно сегодня надеть туфли на высоченной шпильке (которую отродясь призирала), героически тянула свою ношу прямо ко входной двери.

— Лари! — воскликнул хозяин дома, в диком ужасе глядя на девушку. Кстати, до сегодняшнего дня, он обращался к ней исключительно полным именем. А вот сейчас, видимо, был так поражён её новым выкрутасам, что даже про это забыл. — Что это такое?

Тамир мигом поднялся со своего места, и легко перемахнув через перила (притом, что балкон был на втором этаже), мягко приземлился на траве прямо перед девушкой. От его столь неожиданного появления, измученная блондинка едва не выронила свою ношу, но тут же придя в себя, наоборот, вцепилась в неё, как в родную.

— Ничего особенного, — поспешила ответить она, да с таким видом, как будто её появление в компании с этим… странным нечто было в порядке вещей.

— И всё-таки… — настаивал Тамир, цепляя пальцами верёвки, держащие чехол. Тёмная ткань медленно сползла прямо на землю, открыв нашему взору тайну, скрываемую под ним. — Лари… — Тамир выглядел таким удивлённым, что мне даже стало его жаль. — Зачем тебе арфа?

— Эм… — Илария упорно искала хоть один подходящий ответ, но судя по растерянному взгляду, пока находились только неподходящие.

— Лари! — голос учителя стал угрожающе мягок. — Для чего тебе арфа? Где ты её вообще взяла?

— Купила… — скромно потупив взор, ответила она, чем вызвала очередной приступ моего дикого смеха.

— Зачем? — терпение Тамира заканчивалось с угрожающей быстротой, видимо именно это и послужило для Лари сигналом к началу атаки.

— А тебе разве жалко? — воскликнула она, снова становясь такой, какой на самом деле являлась — маленькой своевольной язвой. — Ты и так лишил меня всех маленьких радостей: рояль не привёз, скрипку отобрал, барабанную установку куда-то спрятал… Хорошо хоть гитару оставил! Тиран!

Легко разгадав суть её очередного подвоха, Тамир, следуя своей новой любимой привычке, решил ей подыграть. И, выхватив из её рук этот массивный инструмент, быстро пошёл в сторону входа.

— Ну, дорогая, начнём с того, что ты сама отказалась от рояля, — говорил он, заходя в дом, и сгружая свою ношу точно посередине большой гостиной. — Уж прости. Но твоя игра на скрипке просто отвратительна. Меня всё удивляло, как ты сама её терпишь, — он усмехнулся. — А что касается барабанов…

— Да! Признавайся, куда ты дел барабаны? — она демонстративно упёрла руки в боки, и уставилась на него таким взглядом, каким строптивая жёнушка встречает пьяного мужа в день зарплаты. Ей бы ещё фартук и скалку… Ладно, что-то меня понесло.

— Спрятал, — честно ответил Тамир. — Твой стук по ним больше похож на игру грома.

— Зато нервы успокаивает! — парировала девушка.

— Тебе, может быть и успокаивает, зато окружающим… — он состроил такое страдальческое выражение лица, что я еле сдержала смех.

— Ну и ладно! — Лари прошла через комнату и, остановившись рядом со своей новой игрушкой огромных размеров, легким движением провела по струнам. Звук получился интересный, я бы даже сказала, мелодичный, но Тамир моего мнения явно не разделял. И глубоко вздохнув, обречённо покачал головой, и в следующую секунду многострадальная потрепанная жизнью арфа растворилась в воздухе.

— Эй! — возмущению Иларии не было предела. — Тамир! Верни немедленно!

В ответ на её тираду, он лишь рассмеялся, и легонько приобняв разъяренную блондинку, быстро развернулся, и отправился наверх. Лари уж было собралась идти за ним, но её тут же оттеснило в сторону дивана лёгким, но довольно плотным потоком воздуха. И пока она безуспешно пыталась противостоять шутке Тамира, тот уже скрылся в тёмном коридоре второго этажа.

— Вот он… всё-таки! — прорычала моя подруга, злобно стягивая с ног ненавистные каблуки, и с силой швыряя их вслед обидчику. — Сволочь белобрысая!

Раздался звук бьющегося стекла — одна из туфлей задела старую хрустальную вазу, которая при встрече с полом быстро превратилась в россыпь мелких осколков.

В комнате повисла тишина, в которой отчётливо было слышно, как за окнами гуляет ветер. Что-то надломилось в самоуверенности Иларии, как будто разорвалась последняя тонкая нить, сдерживающая её внутреннюю борьбу с собой. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками, и вжалась в спинку дивана, как будто та могла чем-то помочь.

И в этот момент я очень чётко ощутила её грусть и растерянность. Да такую яркую, что сама удивилась, как могла так долго этого не замечать.

— Странные у вас отношения… — проговорила, присаживаясь в кресло напротив девушки. — И со всеми моими способностями к эмпатии я никак не могу понять, как вы относитесь к друг другу…

— Как? — она подняла на меня уставший взгляд. — Никак, Тиа! Он игнорирует меня! Все мои попытки хоть как-то сблизиться натыкаются на глухую стену! И она такая толстая и непроходимая, что нет никаких шансов пробить её даже тысячей супермощных таранов!

— А ты бы хотела её пробить? — я удивлённо уставилась на подругу, но та лишь грустно усмехнулась и снова опустила лицо на колени.

— Ты же знаешь… Ты ведь должна это чувствовать, — проговорила она.

— Но… после новогодней ночи… — аккуратно начала я, вспоминая события четырёхмесячной давности. — Ты же ушла с ним.

— Ха! — она глухо рассмеялась, и что-то в этом смехе показалось мне жутким. — Тиана, он слишком джентльмен, и это иногда дико бесит. Тогда он уложил меня в кровать, укрыл, и, заботливо поцеловав в лобик, как какое-то малое дитя, отправился спать на диван. И с того дня ни разу не подпустил меня к себе… — она глухо выругалась, и самыми цензурными в этой тираде были предлоги. — Ну, ты подумай, какая недотрога! Скорее бы уже закончилось это долбанное заточение! Наверно это на меня так однообразие действует… вот и надумала себе всякую фигню, — всё это она довольно громко бормотала, глядя куда-то в пол. — Впервые встречаю парня, которого мне приходится добиваться! Мне! Тиа, скажи, я что, уродина? Про косяки характера и так знаю, поэтому не спрашиваю… Нет, мне конечно, далеко до его красотки-сестры… А эти шпильки… Кошмар! Тиа… что делать то?

До жути увлечённая её эмоциональными всплесками, в которых сейчас была такая безумная смесь, что не сразу и разберёшься, я пропустила главное. А когда увидела, было уже слишком поздно что-то делать.

Лари замолчала, как будто почувствовала какую-то подставу… И не зря, потому что эта самая подстава сейчас стояла рядом с ней, и сложив руки перед грудью, довольно улыбалась.

— Илария, — наконец, насладившись выражением шока на её лице, начал Тамир. — Глупость ты моя… Хм, я уж не спрашиваю откуда в твоей прелестной головке столько матерных слов… причём все в мой адрес. Это сосем другой разговор. Но, ответь мне, золотце, как именно, по-твоему, я должен себя с тобой вести?

Если что и могло в этой жизни вогнать нашу гордую хамоватую блондинку в ступор, то сейчас был именно тот момент. Лари сосредоточено смотрела в его необычайно зелёные глаза и не могла найти ответа. Да и что хотел услышать Тамир?

— Прости, — наконец, проговорила она, опуская голову. — Я просто слишком давно живу с тобой под одной крышей, и ты, единственный, кто не смотрит на меня, как на девушку. Я для тебя так… какая-то провинившаяся особа, вынужденная торчать в твоём доме до июня. Наверно дело именно в этом… в ущемленной девичьей гордости…

— В таком случае, получается, моя линия поведения самая правильная? — осторожно спросил он, присаживаясь рядом с девушкой. — Ведь так?

— Может быть… — её ответ прозвучал очень тихо, почти шёпотом, но мы оба его прекрасно услышали.

— Но есть и другой вариант, — задумчиво проговорил Тамир. — Представим, что ты бесишься не только из-за гордости, и я, скажем, значу для тебя немного больше всех предыдущих ухажёров однодневок… Тогда, как должен вести себя в этом случае я, чтобы не уровняться со всеми ними? Чтобы ты поняла разницу… и усвоила её? Подумай над этим, Лари… ты же заешь ответ…

Он легонько провёл рукой по её спутанным волосам, и аккуратно коснувшись её подбородка, заглянул в глаза.

— Где гарантия, что я не стал бы для тебя такой же обычной ошибкой, как те, кто был раньше? Её нет…

— Тебя с ними нельзя сравнивать, — ответила она. — Ты другой… совсем. Ты лучше меня, умнее, интереснее… ты… Ни один из тех, кого я когда либо знала и в подмётки тебе не годится. И ещё, если бы ты был хоть чуточку таким как остальные, я бы не переживала и давно добилась бы и тебя, и твоего расположения. И досрочное освобождение бы себе выторговала… А так, — глубокий вздох оказался красноречивее любых слов. — Ты… уникальный. А я — обычная. Наверно всё дело в этом.

— Хм… — он улыбнулся, да так открыто и искренне, что мне показалось, что за этой улыбкой последует смех. — Знаешь, Лари… тебя можно назвать какой угодно, только не обычной…Ты снежный вихрь… который одним взглядом напрочь лишает меня возможности мыслить здраво.

Она подняла голову, посмотрела в его глаза… долго так смотрела, минуты две… а потом улыбнулась, и слегка покраснев (что само по себе было на грани фантастики) снова спрятала лицо.

— Тамир, а можно я приглашу тебя на ужин… на балкон? — тихо, как-то по детски застенчиво, спросила она, не поворачиваясь.

Теперь он не выдержал, и всё-таки расхохотался. Но наткнувшись на растерянный взгляд Иларии, тут же поспешил обнять её за плечи и объяснить:

— Ты приглашаешь меня на свидание? В моём же доме? На мой же балкон? — он снова рассмеялся, но уже не так эмоционально. — Разве можно отказаться от такого предложения?

Лари уж было собиралась съязвить в ответ, но отчего-то передумала. И опустив голову на плечо Тамира, вся как будто замерла…

Идиллия! Ничего не скажешь… Да только здесь сейчас был по крайней мере один лишний зритель. И я уже встала и успела сделать несколько шагов к лестнице, как услышала шум у входа.

Тамир напрягся, повернув голову на звук, но Иларию не отпустил. А когда в гостиную вошли неожиданные визитёры, и вовсе изменился в лице. Оно стало каменным…

— Тарша! Лит! Вы бы хоть предупредили что возвращаетесь, — даже не думала, что успею так соскучиться по ним за столь короткий срок.

Но, за пеленой собственной радости… я не сразу заметила, пустоту их взглядов. Предпочла не обратить внимание на большую царапину на виске Литсери… Потрёпанные джинсы Тарши, в которых она никогда бы не вышла за приделы дома… её странную причёску…

Ребята выглядели бледными и какими-то измученными, а в лицах совершенно не было эмоций. Только пустота и страх…

Страх? Ладно, Тарша, она всё-таки девушка, но Литсери на моей памяти боялся всего один раз… тогда в Штатах, когда его ненаглядный наставник прохлаждался в стенах военно-исследовательской базы и был на волосок от гибели…

И тут меня передёрнуло, как от удара током… в несколько тысяч вольт.

— Где Рио…? — мой собственный голос звучал тихо и вымучено… как будто я уже знала ответ.

Но, они молчали. Лит старательно отводил глаза, а Тарша просто не могла произнести ни слова. Это пугало. Это вводило меня в ужас, потому что предположения в голове рождались самые страшные.

— Лит! — я закричала, потому что больше сдерживаться не было сил. — Что с ним?

Ответа не было. Наверно, именно в тот момент здравый смысл окончательно покину мою голову, потому что больше ждать я не могла. И мигом подлетев к Литсери стала трясти его за ворот куртки… бить кулаками в грудь и кричать… потом что ответ был ясен.

— Он жив! Я знаю! Он не мог меня бросить! — кричала я в истерике. И только когда холодные руку Литсери плотно сжали мои запястья, смогла заставить себя поднять голову и спросить… в последний раз: — Скажи… пожалуйста… что с ним…

Он зажмурился, а когда спустя мгновение открыл глаза, в них стояли слёзы… Самые настоящие…

— Его убили…

Эта фраза эхом отразилась в моём сознании… Пролетела мимо и унеслась куда-то вдаль…

— Нет… это не может быть правдой… нет… — твердила я себе под нос. — Он жив. Лит, ты всё не правильно понял! Он не мог умереть. Только не он…

— Тиа, — Лит встряхнул меня за плечи. — Приди в себя!

— Нет… Нет. Рио… нет… — я медленно оседала на пол, обхватывая голову руками, как будто этот жест мог помочь мне закрыться от действительности.

Мир уплыл куда-то далеко, забрав с собой все краски и оставив мне только одну сплошную темноту. Хотя нет… были ещё холод сквозняка и пустота души. Отчего то дико захотелось снова закрыть собственную память и начат жить с начала, но…

Странно, сейчас в этом состоянии полнейшего неадеквата могла понять только то, что произошло что-то плохое, но категорически не хотела верить, что Рио больше нет! Но что-то в глубине сознания, странно кивало головой и говорило… смирись. А я не могла.

Наверно именно так и сходят с ума… стараясь перебороть ужасную действительность и закрыться в себе. Наверно мне тоже грозит нечто подобное… Ведь сейчас, принять слова Лита, означало бы смириться с потерей Рио. Чего я делать категорически не собиралась…

Не знаю, что было дальше… Просто не могу вспомнить. Но, судя по всему моя истерика перешла все границы, потому что Тамиру пришлось меня отключить… Как он это сделал не известно. Но вскоре звуки стихли, и мир погрузился в странный туман, быстро перешедший в спокойную тёмную тишину…

Я уснула.