Пять мгновений любви

Глава 7.5

Кожа под подушечками пальцев была нежная до такой степени, что казалась бархатной. А он продолжал сдавливать, оставляя синяки, хватаясь за нее, как утопающий за соломинку.

Ярослава молчала, а он не хотел отпускать ее.

Воображение подкинуло ему другую яркую картинку: в какой позе можно еще так же держать руки, отчего его уши покраснели, а ему стало нестерпимо жарко.

Больно уже не было. Он лишь чувствовал мягкость кожи и представлял, что если чуть ниже опустить руки, то дотронется до пояса штанов, а потом пролезет пальцами под резинку, сожмет ягодицы, притянет к себе и будет до исступления целовать. Покрывать горячими поцелуями каждый сантиметр ее тела.

Юра пытался не терять связь с реальностью, но переключиться уже было невозможно. Фантазия, почувствовав свободу, вовсю наслаждалась этим моментом. Даже металлическая кушетка, на которой он сидел, показалась ему заманчивой, мягкой и удобной.

— Юра, что с тобой? — внезапно поинтересовалась Ярослава.

Горло пересохло, он облизнул сухие губы, но это мало помогло.

— Ч-что?

— Ты не дышишь? Тебе плохо?

Только сейчас он осознал, что задержал дыхание, и его ему чертовски не хватало также, как и тех поцелуев, о которых он только что замечтался. Юра постарался медленно и спокойно вдохнуть, а не как умирающий тюлень на льдине, показывая, что он дышит, отчего стала кружиться голова.

— Ты какой-то странный, — вынесла вердикт Воронцова. — То бледнеешь, то краснеешь.

— Здесь просто душно и пить хочется, — хриплый голос даже ему показался чужим.

— Рядом со мной есть только спирт.

— Рядом с тобой он и не нужен.

— Ха-ха.

Ему показалось, что Яра немного от него отодвинулась, тогда расслабил хватку, не желая давить, но она так и осталась стоять на месте, очередной раз смачивая марлю.

— Кровь уже почти не идет, чуть-чуть осталось, — наклонилась и подула на ранку одновременно с прикладыванием к ней раствора, отчего оказалась еще ближе. Юра переместил руки ей за спину, почти полностью обнимая. — Отпусти, пожалуйста, — тихо попросила она.

— Прости, я сделал тебе больно? — нехотя расцепил руки и уперся ими в кушетку.

— Нет.

Горький смешок вырвался из груди.

— У тебя кто-то есть?

Ярослава молчала. Он уже не думал, что она ответит и поэтому открыл глаза, чтобы посмотреть на нее. Она стояла напротив него, совсем близко. Юра мог разглядеть россыпь родинок на ее ключице, смешные детские мелкие звездочки в завитых волосах, которые придавали ей шарма, красные следы от его пальцев на талии. Затем его взгляд задержался на ложбинке между грудями, в которой лежал маленький золотой полумесяц. И только тут он понял, что Воронцова практически раздета.

— Хочешь честно? — спросила она, серьезно глядя ему в глаза, и, когда дождалась его кивка, продолжила. — Я позавчера услышала твой разговор с Витой. Вернулась за бутылкой, а там вы разговаривали, в общем… Не хочу в тебя влюбляться, а твои действия… этому могут поспособствовать. Тебе отношения не нужны, а мне потом будет больно. И это здорово, что мы все прояснили так рано, теперь можем спокойно общаться, а это у нас получается довольно неплохо. Как считаешь?

Юра заторможено кивнул, не понимая радоваться ему или нет, потому что добился того, чего хотел, но на душе стало тяжело.

— Почему ты в нижнем белье? — он отвел взгляд, что стоило ему больших усилий, и уткнулся им в свои черные кроссовки, на которых белели капельки краски.

— Во-первых, это не нижнее белье, а спортивный топ. Во-вторых, мне нечем было зажать твой порез, поэтому я и сняла футболку.

Он глянул на белую ткань, которая оказалась футболкой, покрытой темно-бурыми пятнами.

— Вот черт, я тебе возмещу или куплю новую.

— Перестань, важнее было помочь тебе.

В этот момент вошла врач, неся металлический контейнер, в котором громыхали инструменты.

— Кровь почти остановилась, я могу идти? — спросила Яра.

— Да, дальше я сама справлюсь, можете забрать его через минут двадцать-тридцать.

Воронцова кивнула, ободряюще улыбнулась ему и ушла.

Конечно, через обещанные двадцать-тридцать минут его никто не встретил, а когда он вернулся на свое рабочее место, то увидел, что покрашенные облачка сохли на полу.

— Ты все-таки их сама покрасила? — спросил Юра Виту, не давая даже возможности поинтересоваться его состоянием. Состояния вообще не было, будто целый кусок его души отвалился и так и остался лежать где-то там в медпункте.

— Нет, то есть… Яра попросила ей помочь, и мы вдвоем докрасили эти два… Она ушла искать себе одежду, буквально минуты три назад.

Он взял свою кофту и направился к лестнице. Ярослава пожертвовала своей футболкой, Юра хотел отблагодарить. А еще мысль, что сейчас каждый смотрит на то, как она ходит в одном топе, его немного нервировала. Однако, не дойдя до лестницы, он увидел ее.

Яра стояла в белой огромной толстовке Руслана, которая доходила ей чуть ли не до колен, стеснительно улыбалась и закрывала щечки руками. Вокруг нее собрался танцевальный коллектив и еще некоторые юрфаковцы во главе с культоргом, а сам Руслан дарил огромный букет белых пионов, пока все весело хлопали и пели “С Днем рождения тебя!”, а затем собрались в кучу-малу, дружно обнимая ее. Воронцова заливалась смехом, обнимала огромный букет, толщиной с ее талию, и выглядела счастливой.

К Юре подошла Вита, тоже становясь невольной зрительницей.

— А я и не знал, что у нее сегодня день рождения, — произнёс, устало потирая переносицу и морщась от дискомфорта в брови, которая была теперь припухшей и красной.

— Ты еще успеешь ее поздравить, — тихо сказала подруга.

Он криво усмехнулся.

— Ей этого не надо, по крайней мере, точно не от меня. Пошли, Вита. Немного осталось.