Пылкие слова

5

Глаза Люси испуганно распахнулись, лицо покрылось пунцовым румянцем.

— Откуда ты знаешь, что я…

— Давай просто скажем, что сочетание «Харлея», быстрой езды и пассажирки в широкой юбке дает вполне ясную картину. — Берт опустил руку на ее колено, проведя ею вверх, пока не коснулся того места, где оканчивались шелковые чулки и начиналась бархатистая кожа. — И картина эта была незабываемой.

Она судорожно вздохнула.

— Отпусти меня, Берт, я не могу больше.

— Ты не ответила на мой вопрос.

— Я и не собираюсь на него отвечать. — Люси шевельнулась под ним, пытаясь освободиться.

— Неразумно, — предупредил он ее.

— Что неразумно? Отвечать тебе?

— Нет, шевелиться вот так.

К его удивлению, она покраснела еще больше. Удивительно, как это женщина в возрасте далеко за двадцать все еще сохранила способность краснеть? Неужели ее еще никто до сих пор не обнимал? Неужели никто не приставал к ней? Берт снова вспомнил ее слова, сказанные перед отелем. О мужчинах, сравнивающих ее внешность с внешностью Саймона и рассматривающих брак как слияние капиталов.

Он не сомневался, что некоторые недоумки были способны думать о ней исключительно бухгалтерскими понятиями. Для них Саймон Кларк и его корпорация — это статья дохода. Но большинство не должны были быть такими слепцами. Несомненно, они видели бархатистую темноту ее глаз, прекрасные очертания груди и бедер, длинные стройные ноги — так же, как и проницательный ум, скрытый под строгим обличьем.

Если только ее невинность не является игрой. В конце концов, она из Кларков. А обманывать для них так же естественно, как дышать.

— Берт, я прошу тебя, отпусти.

Или же ее нервозность естественна, или же прежний альковный опыт научил ее осторожности. Глаза Берта сузились, когда в голову ему пришла еще одна мысль. Эта сцена могла быть разыграна намеренно далеко не невинной опытной актрисой. Было интересно проверить, так ли это. Возможно, стоило помучить Люси еще чуть-чуть, чтобы узнать, кто в его руках: растерянная его натиском женщина или достойная дочь своего отца, Саймона Кларка?

— Я тебя отпущу, — сказал Берт, — как только ты ответишь на мой вопрос. — И он расстегнул застежку на передней резинке.

Люси вздрогнула.

— Я не помню, о чем ты спрашивал, — сказала она сдавленным голосом.

Он приподнял ее колено и запустил руку под бедро, чувствуя ее дрожь.

— Про пояс. Неужели деловые женщины вроде тебя носят пояса? — С легким щелчком Берт расстегнул вторую застежку.

— Я отвечу! Хватит, Берт! Клянусь, я отвечу на твой вопрос, если ты прекратишь!

Он просунул руку ей под бедро еще глубже, лаская ее кожу легкими движениями пальцев.

— Я жду.

Слова вылетели на едином дыхании:

— Насколько мне известно, я одна в нашем офисе ношу пояс с чулками, не считая одной девицы из бухгалтерии. Но насчет нее я не уверена. Берт, не надо! Ты сказал, что отпустишь меня, если я отвечу.

— Я солгал.

Она посмотрела ему прямо в глаза, собираясь возмутиться, и Берт сразу же этим воспользовался, поцеловав ее. Он не заключил ее в страстные объятия, а предпочел медленную нежную атаку. Ее реакция была такой же постепенной. Берт ощущал ее колебания, попытку сопротивляться, когда разум боролся с чувствами. Руки Люси уперлись ему в грудь, пальцы растопырились, словно готовые оттолкнуть его. Он ощущал тот внутренний конфликт, когда эта с виду бесчувственная деловая женщина пыталась совладать с собой.

Но вот с тихим вздохом она расслабилась, и ее руки обвили его шею. Там, где можно все испортить агрессивностью и натиском, легко добиться своего настойчивостью и нежностью.

Люси раскрывалась перед ним, словно роза, распускающая свои лепестки под лучами солнца. Ее губы, влажные и мягкие, свежие и пряные на вкус, приоткрылись навстречу его поцелую. Берт неожиданно понял, что может потерять себя в ее объятиях, потерять навеки. Ему хотелось просто помучить ее, возможно, просто-напросто поцеловать. Но все изменилось в тот момент, когда он услышал отчетливый вздох, негромкий и откровенный.

Берт снова запустил руку в ее волосы, пальцы запутались в золотистых прядях и жемчужном ожерелье. Он желал ее. Ему хотелось сорвать с нее одежду и любить до тех пор, пока не выбьется из сил. Чтобы тут же захотеть ее снова.

Раздался стук в дверь, и на него словно вылили ведро холодной воды. Берт знал, кто стоит за дверью. Он также знал, что Эванс не будет ждать ответа. И верно, в замке повернулся ключ и дверь распахнулась.

Берт оборвал поцелуй, но не сделал попытки встать. Ему хотелось увидеть выражение лица Люси, когда та придет в себя в столь недвусмысленной ситуации, заглянуть в ее глаза, когда рухнули все барьеры. В этот краткий момент ему откроется правда: держал ли в своих руках женщину или марионетку Саймона? Были ли ее чувства истинными или наигранными?

Ресницы дрогнули, и Люси заморгала, глядя на него. В это мгновение Берт получил ответ на свой вопрос. Отблеск настоящей страсти блестел в этих черных глазах. Страсти обжигающей и неприкрытой.

И все, что ему захотелось сделать, — это защитить ее от проницательного взгляда своего дядюшки.

— Я помешал? — спросил Эванс с порога.

— Подожди! — воскликнул Берт, но было поздно.

Люси резко вскочила, и ожерелье, все еще намотанное на его палец, порвалось. Жемчужины покатились по постели и полу. Девушка побледнела, глядя на разорванное ожерелье широко раскрытыми, испуганными глазами. Утреннее дикое, невозможное видение стало явью: огромная постель, раздевающий ее Берт, разбросанная в беспорядке одежда. И рассыпавшийся по ковру жемчуг.

Единственным отличием действительности от фантазии было то, что они до сих пор оставались одетыми. Но этим она была обязана скорее везению, чем расчету. Если бы им помешали на несколько минут позже… Люси не могла больше думать об этом. Ее настороженный взгляд метнулся в сторону двери. К счастью, Берт встал, прикрыв ее собой от нежданного гостя.

— Привет, Эванс, — сказал он. — Ты пришел не совсем кстати, но я все равно рад тебя видеть.

— Ты же сам просил меня зайти, — последовал быстрый ответ. — Эй, подай ее сюда! — обернулся и приказал он кому-то за спиной. — Я возьму ее сам.

Воспользовавшись моментом, Люси вскочила с постели и принялась поправлять свою одежду.

— Не беспокойся о жемчуге, — шепнул ей Берт. — Я соберу его позже.

Эванс шагнул внутрь комнаты, неся огромную корзину фруктов.

— Подарок от дирекции, мисс Тальбот, — сказал он так, словно заставать гостей в постели было для него обычным делом. — Добро пожаловать в Блу-Пайнтриз. Меня зовут Эванс, я тут главный администратор. Если могу помочь вам сделать ваше пребывание на острове более приятным, не стесняйтесь обращаться ко мне…

Да что же это они все говорят одними и теми же фразами? — изумилась Люси.

— Эванс — наш местный историк, — пояснил Берт, обращаясь к ней. — Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы об острове, это тот самый человек, который сможет на них ответить.

Лицо Люси просветлело, и она сделала шаг вперед, протягивая руку.

— Очень прия… — И внезапно запнулась. — Очень приятно познакомиться с вами, Эванс, — закончила она несколько нервно.

Берт нахмурился, глядя на нее, и Люси поняла, что он ни о чем не догадывается. Так продолжалось до тех пор, пока из-под юбки не спустился чулок, обвившись вокруг колена. Тогда Берт понимающе хмыкнул:

— Не занесешь ли ты корзину в другую комнату, Эванс?

— Конечно. — Не теряя ни секунды, он скрылся за дубовыми дверями.

— Где ванная? — спросила Люси, едва они остались одни.

— Ни к чему, — сказал Берт, склоняясь к ее ногам.

— Нет! Не надо! Я сама могу это сделать.

— Это же минутное дело.

— Только скажи мне, где…

Она осеклась, потеряв дар речи. О Боже! Никогда в жизни ни один мужчина не оказывал ей столь интимной услуги. Его руки были большими и сильными, однако они касались ее ноги очень ласково, подтягивая сползший чулок на место. Дюйм за дюймом они скользили от колена по бедру все выше. Но вот его пальцы на мгновение задержались, потом двинулись дальше, словно совершая воровскую вылазку. Колени у нее подкосились, и Люси вцепилась в его густые темные волосы, чтобы не упасть.

— Предупреждаю тебя, — прошептала она хрипло, давясь словами. — Не смей… Черт побери, Берт, прекрати немедленно!

— Ты не хочешь, чтобы я застегнул тебе пояс? — спросил он подчеркнуто невинным тоном.

— Я… — Люси запнулась. — Я сама могу это сделать.

— Не волнуйся, — сказал он, улыбаясь. — Я уже на месте.

Люси застонала от бессилия, слишком живо представив себя эту сцену со стороны. Казалось, прошла вечность, пока Берт пристегивал чулок.

— Скорее, — зашипела она, сильнее вцепляясь в его волосы. — Эванс уже идет назад!

Его руки бесконечно долго опускались вниз. Наконец он встал и одернул подол ее юбки. Когда Эванс вернулся в комнату, Берт уже успел отойти к окну.

— Я доставлю багаж в номер, как только он прибудет, — сообщил Эванс. — Я дал распоряжение горничной распаковать ваши чемоданы. Могу я еще быть чем-нибудь полезен?

— Нет, спасибо, — ответил Берт, протягивая ему купюру.

Усы Эванса весело дернулись.

— Вы очень щедры, сэр. Надеюсь, вам у нас понравится.

— Я в этом уверен, — сдержанно ответствовал Берт.

Едва дверь закрылась, он обернулся к Люси и насмешливо сказал:

— Это сработает, правда?

Та непонимающе уставилась на него.

— Время для визита Эванс выбрал очень удачно, — пояснил Берт с нескрываемым удовлетворением. — Если наш маленький спектакль не убедит его в том, что мы — счастливая влюбленная парочка, то что же еще надо?

Люси посмотрела на смятую постель, пытаясь сохранить самообладание. Спектакль? Это все, что было? То, как он обнимал и целовал ее, страсть, озарявшая его лицо… Все это лишь спектакль на потребу гостиничной обслуге? Ее губы беззвучно шевелились, пока она пыталась найти достойный ответ. Наконец Люси взяла себя в руки. А почему бы и нет? Ведь все это было сделано ради нее, верно! Она сглотнула. Верно?

Лошадь вздымалась и опускалась под ней, двигаясь ровным неспешным галопом. Люси попыталась в очередной раз приспособиться к ритму животного, но каждый раз, когда круп поднимался, она ударялась о седло и боль отзывалась в позвоночнике.

— Ты что, никогда не ездила раньше верхом? — спросил Берт, скача рядом.

— Нет.

— Что ж, Кокетка слишком ленивая, чтобы доставить тебе неудобства. Просто двигайся в такт с ней, и все будет в порядке.

Люси нагнулась, чтобы уклониться от ветки, и бросила на Берта сердитый взгляд.

— Если бы я могла двигаться, как она, то двигалась бы. Но твоя Кокетка пытается танцевать вальс с партнером, который едва научился ходить.

Берт усмехнулся:

— Вижу. Возможно, если бы ты прекратила разбирать танцевальные па и просто слушала музыку, то вальсировала бы, как пушинка.

— Честно говоря, я не хочу больше кататься верхом, равно как и танцевать. Чего я на самом деле желаю, — так это побеседовать с персоналом. Ты помешал моему разговору с Мади. Она как раз начала выкладывать мне просто фантастические подробности, когда ты появился.

— Поговоришь с ней попозже. Если ты начнешь приставать к людям в первый же день своего пребывания здесь, они что-нибудь заподозрят.

— Я знаю, как задавать вопросы так, чтобы они не напоминали допрос, — упрямо возразила Люси.

Он приподнял бровь.

— Так, как ты делала это с Мади? С блокнотом и ручкой в руке? Что это, черт побери, если не допрос?

— Она сочла меня наивной, чуть-чуть излишне любопытной туристкой.

— Не будь дурой. Туристы таскают с собой фотокамеры и путеводители, а не списки вопросов. Я полагаю, что охоту за сведениями стоит отложить на пару дней.

— Это ведь не тебе нужно, — сказала она решительно, — а мне. И я собираюсь приступить к работе прямо сейчас. Ясно, мистер Чансей?

— Ясно. — Он натянул повод и остановился. — Но почему бы тогда не начать с обсуждения того, что тебе на самом деле нужно? Просто скажи, за каким чертом ты здесь, а?

— Я тебе говорила — исследую курорт.

— Зачем? — снова спросил Берт. — Что нужно Кларкам от Блу-Пайнтриз?

— Это не твое…

— …дело? Черт тебя подери! — В его небесно-голубых глазах вспыхнула ярость. — Если тебе нужна моя помощь, то лучше, чтобы это было и моим делом. А теперь валяй рассказывай! Что ты делаешь на острове?

Она размышляла, взвешивая варианты. С одной стороны, ей не хотелось сообщать ему больше, чем следовало. С другой — если Берт поймет, что ей нужно, ему будет легче добыть необходимую информацию. Видимо, надо решиться на компромисс.

— Я готовлю сравнительное исследование нескольких курортов, среди них — Блу-Пайнтриз.

— С какой целью? И не надо рассказывать мне басни про будущие капиталовложения. Я на это не куплюсь!

— Но это правда. Кларки всегда стремились к…

— У тебя последний шанс, Принцесса, — сказал он ей. — Или ты говоришь мне правду, или же я рассказываю все Доусонам.

Ей была знакома эта интонация. Он не шутил. А это означало…

— Саймон собирается построить пятизвездочный отель, — ответила Люси, тщательно подбирая слова. — Нам необходимо сначала изучить, как управляются лучшие курорты, чтобы выяснить, принесет ли это предприятие прибыль.

Он пристально посмотрел на нее.

— Я предупреждал тебя, что буду тебе помогать только в том случае, если это не нанесет вреда экономическим интересам острова.

Люси встретила его взгляд не сморгнув.

— А это и не нанесет. Мы не настолько глупы, чтобы конкурировать с Блу-Пайнтриз. Он слишком хорошо организован. Но что-нибудь подобное, в похожем месте, с небольшими изменениями и дополнительными удобствами… — Она пожала плечами. — Это перспективно.

— Возможно. — Берт некоторое время, прищурившись, рассматривал Люси. — Время покажет, не так ли?

Но имел ли он в виду планы «Саймон Кларк» или свою озабоченность по поводу экономики острова, Люси не знала.

— А теперь, когда я ответила на твои вопросы, не пора ли нам начать работать? — предложила Люси. — Моим первым делом…

Он прервал ее, осуждающе покачав головой.

— Если ты хочешь изучить остров, то твоим первым делом должен быть его тщательный осмотр. Таким образом, ты сможешь получить представление о природных условиях местности. — В его голосе звучал сарказм. — Так что, глаза нараспашку, рот на замок.

— Если бы твой доклад не утонул, у меня был бы выбор, — возразила Люси, словно отгоняя назойливую муху. — Но пока ты не удосужишься восстановить его, я пытаюсь получить информацию теми способами, которыми могу…

— Так ты собираешься изучать остров или нет?

— Конечно, собираюсь.

— Тогда прекрати спорить и едем. Все, что я собираюсь тебе показать, было в моем докладе. — Берт направил свою лошадь вперед, мимо стройных сосен, к дороге. — Вот, например, тебе известно, что курорт располагает всемирно известными полями для гольфа?

— Да, я это знала. Я провела кое-какие самостоятельные исследования. — Люси склонила голову набок, припоминая факты. — Прибрежное поле считается одним из самых трудных и имеет наибольшее количество лунок среди всех полей Северной Америки. Клубное поле имеет коэффициент сложности 72, но легкопроходимо… Не знаю, что это значит.

— Коэффициент — это стандартный счет для каждой лунки. Еще это означает, что любители гольфа приносят огромный доход курорту. — Берт посмотрел на нее. — Похоже, ты не играешь.

Люси покачала головой.

— У меня никогда не было возможности научиться.

— Теперь она у тебя появилась.

Ее глаза испуганно расширились.

— Я — пас. Я не имею ни малейшего понятия об этой игре.

— У тебя замечательный шанс. Здесь есть один профессионал клюшки. Том установил рекорд для этого поля.

Это было заманчиво, но…

— Я приехала сюда не развлекаться, — ответила Люси. — Я приехала работать.

— А частью твоей работы должно быть изучение предоставляемых услуг. Держу пари, что Том сможет рассказать, какой процент гостей приезжает сюда, чтобы только поиграть в гольф. Нет лучше способа выудить нужную информацию, чем под предлогом уроков игры.

Люси была готова сдаться, но мысль о том, что придется впервые взять в руки клюшку на глазах у «профи», очень смущала.

— Я подумаю, — сказала она, ставя точку на этой теме. — Что еще можно посмотреть?

— Стрелковый клуб и стрельбище.

Люси покачала головой.

— Возможно, в другой раз.

— Тогда заповедник. — Берт направил свою гнедую лошадь на широкую дорогу. — Скажи-ка мне, Люси. Вы планируете включить все, что ты увидишь здесь, в проект своего курорта?

Она удивленно посмотрела на него.

— Не знаю. Возможно. Все зависит от того, какой доход это приносит.

— Значит, если одним из самых выигрышных мест в Блу-Пайнтриз является старинное поместье, Саймон построит такое же? — с сомнением спросил Берт. — Или поле для гольфа? Или заповедник?

Люси нахмурилась.

— Я… я точно не знаю.

— Где он собирается строить свой отель? — не отставал Берт. — В какой части страны?

— Не знаю.

— Но он должен быть на острове? Иначе, какой смысл приезжать сюда?

— Возможно. Мое задание не включает этот аспект проблемы. — Она сердито посмотрела на Берта. — Что за допрос? Я полагала, что мы все уладили.

Он пожал плечами.

— Видишь ли, Блу-Пайнтриз — уникальное место. У него есть история, репутация, своеобразие, которые невозможно скопировать.

— Да, оно необычно, но не уникально.

— Не согласен.

— Это потому, что ты здесь вырос, — сказала Люси с понимающей улыбкой. — Вполне естественно, что ты считаешь Блу-Пайнтриз чем-то особенным…

— Не надо этого снисходительного тона! — перебил ее Берт. — Лучше ответь: если Блу-Пайнтриз не уникален, тогда зачем трудиться его изучать? А если все же можно скопировать некоторые из его достопримечательностей, то кто поедет на курорт Саймона, если можно отдохнуть здесь?

Люси молчала. Берт был прав: это было бессмысленно. Она сосредоточила взгляд на живой изгороди из розовых азалий и задумалась. Когда ответ наконец нашелся, он оказался настолько простым, что она улыбнулась.

— Отец не будет копировать его, — объяснила Люси. — Если на основании моего анализа окажется, что гольф-клуб является важной составной частью доходности курорта, то, полагаю, он наймет модного архитектора, чтобы построить себе такой же. Если стрелковый клуб и стрельбище не имеют существенной ценности, обойдется без них.

— Значит, Саймон будет строить курорт с нуля?

— С нуля. Или, может быть, перестроит какой-нибудь прогоревший курорт.

— Мы говорим об одном и том же Саймоне? О человеке, который душит любой чужой бизнес, если тот ему приглянулся? Он собирается что-то строить с нуля. И ты в это веришь?

Неожиданно Люси почувствовала себя неуютно. Возможно, потому, что та же самая мысль посетила и ее, когда Саймон в первый раз дал ей это задание.

— Признаю, что отец не слишком пользуется репутацией созидателя.

— Он вообще ею не пользуется.

— Но если это означает значительную прибыль…

Берт натянул повод и остановился. Его лицо приняло суровое выражение, и Люси поежилась под ледяным взглядом его голубых глаз.

— Ты лжешь, Принцесса.

Она смотрела на него, не веря своим ушам.

— Я… что?

— Ты правильно расслышала. Ты лжешь… или мне, или себе, не знаю точно. Но я намерен это выяснить.

— Я была абсолютно откровенна с тобой с самого начала, — возразила Люси.

— Ты водила меня за нос все это время, а это означает, что наша сделка висит на волоске.

— Неправда!

— Правда. Если я узнаю, что ты меня дурачишь, то, не раздумывая, раскрою твою «легенду». Понятно?

— Но я не лгу тебе! Я приехала сюда, чтобы исследовать Блу-Пайнтриз, и собираюсь это сделать. Я сделаю это с твоей помощью или без нее. Но сделаю. А сейчас я приступаю к работе.

— Ты уже работаешь, помни.

— Это не работа, — возразила Люси, начиная злиться. — Я катаюсь на этой чертовой лошади в то время, когда мне нужно опрашивать служащих. Все, прогулка закончена! Я возвращаюсь в отель и поговорю с Мади еще раз. Если весь персонал будет так же любезен, как она, мне не потребуются две недели, чтобы выполнить свою задачу. Это вопрос нескольких дней.

Его лицо превратилось в каменную маску.

— Почему ты решила, что сможешь достичь желаемого за несколько дней?

— Это остров, Берт. Здесь не так уж много всего.

— Здесь есть пляж.

— Пляж, каких сотни, — сказала Люси решительным тоном. — Песок, вода, ракушки. Много песка, еще больше воды и целая гора ракушек. Всего-навсего.

— Здесь есть маяк, — не отступал Берт.

— По словам Мади, маяк не работает, — небрежно бросила она. — Вы поднимаетесь по ступенькам и снова смотрите на песок и воду. Думаю, что ракушки слишком малы, чтобы разглядеть их сверху. Потом вы спускаетесь по ступенькам. Как весело! Еще один час убит.

Берт чуть тронул свою лошадь коленями, и та приблизилась к Кокетке. Люси начала нервничать, заметив недобрый блеск его голубых глаз.

— Как насчет гольф-клуба?

— А что?

— Да, верно. Папочка просто наберет номер телефона и закажет себе поле или два. А сам отель? Дай подумать. Если Саймон решит превратить жилой корпус в своего рода особняк конца прошлого века, он просто наймет архитектора и дизайнера по интерьерам. В конце концов, в наше время можно подделать все, что угодно. Кому какое дело до исторических корней и подлинности? — Берт обвел рукой окружающий ландшафт. — А заповедник? Как он собирается скопировать его? Позвонит в местный питомник и распорядится засадить деревьями сотни акров пустоши?

— Если он так решит, — резко ответила Люси. — Это будет не так уж сложно.

— Слезай с лошади, — процедил Берт сквозь зубы тихо, но угрожающе.

Она удивленно уставилась на него. Нанятый ею человек превратился во властного, надменного незнакомца.

— Что-о?!

— Слезай с этой проклятой лошади. Быстро! — Берт не стал дожидаться, пока Люси подчинится, соскочил с седла и в одно мгновение стащил ее на землю.

— Отпусти! Что ты себе позволяешь? — Люси уперлась ему в грудь обеими руками, глядя на него снизу вверх. И в этот момент внезапно поняла, что слишком сильно задела Берта. Она никогда еще не видела его таким — безжалостным, опасным. Что она сделала?

— Берт…

— Сейчас мой черед, Принцесса, — грубо оборвал он ее, железной хваткой сжимая тонкие запястья. — Помолчи, а я буду говорить.

Люси стояла перед ним, дыхание у нее прерывалось, испуг смешался с недобрым предчувствием. Они были совершенно одни, а она полностью утратила контроль над ситуацией. Люси облизнула губы.

— Так говори, — сказала она, но нервная дрожь в голосе поубавила бравады произнесенных слов.

Он посмотрел на нее с нескрываемым презрением.

— Я даже не знаю, зачем мне все это нужно. Ты слишком ослеплена, чтобы видеть, ты слишком испорчена Саймоном, чтобы понимать. Это все равно что объяснять чувства бездушной машине.

Люси попыталась освободиться от его захвата, злость сделала ее безрассудной.

— Я не машина!

— Вот как? — Он притянул ее ближе к своей необъятной груди. — Докажи это.

— Нет…

У нее не было возможности сказать больше. На этот раз он не стал тратить время на обольщение. Губы Берта грубо требовали ответа, и Люси оказалась совершенно беспомощна перед его натиском. Ей не хотелось снова капитулировать, не хотелось, чтобы ее целовали от злости. Но если злость и спровоцировала поцелуй, то она незаметно растаяла по мере того, как верх взяло нечто более сильное.

Люси не понимала, как он смог возбудить ее с такой легкостью. В общении с любым другим мужчиной ей всегда удавалось сохранить здравый смысл. Но только не с Бертом. Он не позволил ей это, проникнув за заградительный рубеж и непонятным образом изменив ее.

Берт пробудил в ней ощущения, о существовании которых она только подозревала, дал жизнь, глубину и цвет чувствам, которые она считала не свойственными ее натуре. В его объятиях она стала в первую очередь женщиной и только во вторую — деловой женщиной. Со страхом Люси обнаружила, что ей хочется, чтобы это ощущение длилось вечно. Но еще больше она жаждала стать желанной как женщина, а не как дочь Саймона Кларка.

Словно уловив ее мысли, Берт проник ей под рубашку и завладел полными грудями. Она тихо застонала, стон превратился в громкий судорожный вздох, когда пальцы коснулись соска. Люси прижалась к Берту, тая от его жара, не желая ничего, кроме того чтобы этот поцелуй, эти ласки длились вечно.

Берт первым пришел в себя. Его голубые глаза блестели, кожа на скулах натянулась. Он глубоко вздохнул и отстранил ее от себя.

— Беру свои слова обратно. Ты не машина. У тебя женское тело и вполне женские желания. — Его голос звучал слегка цинично. — Но я уверен, что в нем нет сердца. И нет души.

Люси не была бы более шокирована, если бы Берт ударил ее.

— Ты, сукин… — Она не смогла закончить фразу.

— Ты права. Когда дело касается этого острова, я — сукин сын. — Берт провел рукой по волосам, его губы, только что целовавшие ее, скривились в усмешке: — Как я могу рассчитывать, что ты поймешь, в чем заключается исключительность данного места, если тебе не хватает для этого эмоциональной глубины?

Глаза Люси яростно сверкали, она тяжело дышала. Желание испарилось, словно его и не было.

— Ты ничего обо мне не знаешь. Ничего! Ты не имеешь права судить обо мне! Если ты не в состоянии объяснить, в чем исключительность этого острова, то это значит, что чего-то не хватает острову, а не мне.

Берт оценивающе прищурился.

— Посмотрим. Закрой глаза. — Он отступил на шаг. — Не спорь. Просто сделай это!

Люси подчинилась, больше из желания его не видеть. Она ощущала его присутствие, знала, что Берт стоит у нее за спиной.

— А теперь что? — спросила она недовольным тоном. — Мне хочется уехать отсюда как можно скорее.

— А теперь слушай, — прошептал Берт ей на ухо. — Успокойся и послушай.

Люси постаралась восстановить дыхание, и постепенно ей удалось расслабиться. Сначала она услышала тишину. Живя в большом городе, она привыкла не замечать окружающие звуки. Теперь отсутствие шума привело ее в замешательство. Но через мгновение она поняла, что лес производит гораздо больше звуков, чем ей казалось.

Ветер шелестел в кронах деревьев у нее над головой, и она ясно слышала поскрипывание раскачиваемых ветвей вековых сосен. Потом услышала щебет птиц, какофонию посвистываний, щелчков и трелей. Кокетка фыркнула, топнула копытом и взмахнула хвостом. И, словно в ответ, тут же зашуршал ближний куст, и крохотные коготки заскребли по дереву. Люси не выдержала и открыла глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть белку, взбирающуюся по стволу.

— Правильно. Посмотри вокруг, — велел Берт, сжимая ее плечи. — Ты стоишь среди корабельных сосен. Таких немного осталось. Здешние места охраняются законом от любого строительства. Посмотри вокруг хорошенько. Видишь заросли папоротника? Там прячется дрозд. Вон ящерица на дереве слева. В это время года можно увидеть большого ушастого филина, ястреба, коршуна и пересмешника. Просто посмотри вокруг. Они все здесь.

— А голубые цветы возле болота как называются? — шепотом спросила Люси.

— Ирисы. По другую сторону болота растут болотные розы. А когда мы подъедем к пляжу, ты увидишь розовые флоксы и примулы. Принюхайся. Правда, чудесный аромат? Это сочетание медуницы и жимолости. — Он сжал ее плечи сильнее. — Как Саймон может скопировать все это?

— Не знаю, — призналась она еле слышно.

— Это должно фигурировать в твоем исследовании. Заповедник — сердце курорта. — Берт развернул ее к себе лицом. — Не просто набор фактов и цифр на листе бумаги, Люси. Это гораздо большее.

— Я поняла это.

Он покачал головой.

— Пока еще нет. Но ты поймешь. Мы заключим соглашение, ты и я.

— Какое соглашение? — недоверчиво спросила она.

— Каждый день я буду помогать тебе исследовать один пункт из твоего списка.

— А взамен?

Его улыбка заставила Люси насторожиться.

— Ты позволишь мне показать тебе кое-что на острове, чего нет в твоем списке.

— Вот как? Ты покажешь мне на острове больше, чем я просила в обмен на помощь в моем исследовании? — Ее сомнения рассеялись. Люси не видела подвоха в предложении. Что бы он ни надумал ей показать, это только обогатит ее доклад. — Принято.

— Не так быстро, Принцесса, — предупредил Берт. — Когда придет моя очередь, ты должна будешь делать то, что я скажу и когда скажу. Без рассуждений. Если я велю ездить верхом, то поскачешь без всякого нытья.

Люси лучезарно улыбнулась ему и протянула руку.

— Согласна.

— Замечательно, — сказал Берт, и ее пальцы утонули в его ладони.

Потом он улыбнулся в ответ, и недобрый изгиб губ разбил ее самодовольство на мелкие кусочки. В этот момент Люси поняла, что Берт Чансей только что выиграл сражение, а она даже не заметила, что оно было.