Рабыня аравийца

Глава 6. Линиры

Годжак остался стоять на месте и со скулящей мордой наблюдать за уходящим хозяином. На левом плече у него висело с дюжину золотых украшений, блестящих в лучах Ворганга. Ему даже не пришлось задерживаться у ворот и что— либо объяснять, как линиры, стоящие в дозоре тут же открыли. У них был чёткий приказ от повелителя впускать всех богатых чужестранцев, так как они тоже промышляли работорговлей. Касий вошёл и оглядел двор: всё как у всех те же воги, рабы, слуги и множество тележек, нагруженных разными товарами. Продавцы, увидев его золото, быстро начали зазывать к себе. Он подошёл к одному — плотному мужчине, продающему булочки. Взял одну, достал крошечный слиток золота из кармана брюк и бросил ему. Тот поймал с довольным выражением.

— Тут хватит ещё на две. Берите свеженькие с мясом детёныша вога.

Касий взял и сразу съел одну.

— Здесь всегда так людно?

— Нет. Что вы? Обычно людей мало. Сегодня яркое событие.

Левая бровь чужестранца удивлённо приподнялась.

— Сегодня будут продавать на закрытом аукционе валийскую красавицу. Не девственницу, но поговаривают, что она небывало красива. Глашатай провозгласил, что девушка оценивается только в ценаритах. Приглашены самые богатеи. — Его бегающие глазки пробежали по украшениям Касия. — Смотрю, вы тоже богат? Но с золотом сегодня туда входить не имеет смысла.

— Благодарю за информацию. Лови. — Бросил ещё крошечный кусочек золота. — У меня есть ценарит. Куда идти?

— В павильон продажи красавиц. Вон за тем розовым домом. Там будет стеклянная беседка на сто человек. Девушек видно через стекло с улицы, но достаются они только тем, кто внутри.

Касий кивнул и направился туда. По дороге купил в соседней лавке мужской плащ с капюшоном и платок, закрывающий лицо от песчаной бури.

Подошёл к так называемому павильону и невольно начал рассматривать кривоватое стеклянное сооружение больше похожее на бесформенную гору, чем здание. Скамьи стояли ярусами из какого — то кустарника. «Что же тупые линиры не сделали мебель из камня в сарае, где продают самых дорогих рабынь? Ценаритек мой, держись, я спасу тебя» — тут до него внезапно дошло то, что ляпнул продавец булочек. «Не девственница».

— Что? — Вскрикнул, и на него обернулись множество людей, уже столпившихся за стенами павильона, чтобы хотя бы поглазеть на валийскую красавицу. Сюда тоже доходили легенды об уникальном народе, живущим за скалами. Каждый хотел прикоснуться к этому чуду, хоть одним глазком.

Охранники распихивали зевак от главного входа.

— Пошли вон!

— Дайте дорогу уважаемым линирам. — Орали они, стегая кнутом бедных людей.

Касий тоже подошёл к ним. Охранники заметили странно укутанного чужестранца с головы до пят.

— А ты ещё кто? Тут не место нищему сброду.

Он молча распахнул плащ и выставил левую руку с множеством золотых браслетов и бус, перевитых на бицепсе.

— А ценарит у вас имеется? Сегодня будет продаваться рабыня только за него.

Касий достал из правого кармана брюк несколько маленьких слитков ценарита.

— Вот и ещё перстень. — Показал на указательном пальце подарок покойного отца.

Те уважительно склонили головы и пропустили. Он вошёл внутрь, где сразу повеяло прохладой, будто эти стёкла не накалялись от палящих лучей Ворганга. Пахло приятно: свежестью и ягодами. Там уже находилось чуть больше десятка богатеев. Его взгляд пролетел по ним и челюсть напряглась. Хотелось вмиг всех разорвать. Однако её здесь ещё не было и пришлось сдержаться. Он присел в пятом ряду и болезненное ожидание затянулось. Спустя полчаса мужчины начали негодовать.

— Где прекрасная валийка?

— Давайте уже, начинайте торги.

— Может, она и не валийка вовсе?

— Да, или не такая уж и красавица.

Касий еле сдерживался, кисть уже сжимала рукоятку боевого «товарища» — кинжала убившего немало людей и вогов.

Из дверей, откуда обычно выводили рабынь, вышел сам Морахаст и поднял руку. Аравиец подался вперёд и сжал другой рукой скамью до побеления костяшек. «Если ты — тварь изнасиловал её, я отрежу тебе член. И буду резать медленно, пока ты не захлебнёшься собственной кровью». — Желваки ходили ходуном, зрачки расширились, глаза метали молнии.

Тот поднял руку в знак тишины: на пальцах сверкнули драгоценные перстни.

— Господа. У нас есть важные новости.

Мужчины напряглись, буравя недобрым взглядом.

— Где рабыня?

— Спокойно. Её только что осмотрел врач, чтобы предоставить на торги здоровую рабыню. И как выяснилось, чему даже я удивлён: она девственна и ещё… девушка — валийская принцесса! Её стоимость возросла в десятки. Так что прошу у всех прощения. Сегодня здесь она не будет выставлена.

В павильоне поднялся шум.

— А где?

— Что ты хочешь этим сказать — хитрый «годжак»?

Голоса становились жестче, шум нарастал.

— Простите, но она уже на пути к станции перевоза такой ценности товаров. А оттуда отправится в Аравию — самую дорогую страну Горибии. Только туда всегда доставляются самые ценные рабыни. Не Кориния, не ваша Линирия даже не потянет её стоимости. Начальная ставка будет от килограмма ценарита. Только в Аравии есть такие ресурсы. Вы же знаете, что на их территории добывается ценарит.

Линиры были возмущены до предела.

— Ты… жадный «годжак» даже не показал её нам!

— Как смеет, какой то грязный кориниец нарушать условия торгов? Ты привёз её в Линирию и не имел права никуда больше отправлять.

Орали мужчины, повставав со своих мест. Касий же вообще опешил. Тоже встал, и его рука уже подрагивала, чтобы тут же не метнуть в Морахаста кинжал.

«Тварь поганая. Я в любом случае убью тебя. Стоит тебе только выйти за ворота Линирии. Не хочу здесь развязывать войну. Она и так теперь достанется мне как правителю Аравии, но я всё равно выпотрошу из тебя кишки». — Летало в его мозгу.

— Ещё раз прошу у всех прощения, но каждый знает, что такой ценностью рабыни продаются только в Аравию их повелителю. Иначе я бы нарушил условия её продажи. А его аравийцы разнесли б здесь всё.

— Но… до нас дошли слухи, что предыдущий правитель Аравии мёртв, а страна претерпела разрушения.

— Да! Там же вулкан, похоже, разбушевался.

— Это мне известно. Но Аравия самая большая страна на Горибии. И мне стоит самому убедиться в их способности теперь властвовать над всеми из — за источника ценарита. Или у них теперь не правителя, не силы, не богатого ресурса. Если Аравия разрушена, я верну валийку в Линирию и продам самому богатому линиру.

— Обещаешь? — мужчины б разорвали его голыми руками, если бы не получили сейчас твёрдого обещания.

— Обещаю!

— Клянись Воргангом!

— И да покарает меня Ворганг, если нарушу данное обещание.

Все стали немного успокаиваться и выходить из павильона, не солона хлебавши. А Касий отправился по следам Морахаста. Однако, как и в прошлый раз, тот исчез куда — то бесследно.

Немногим раннее.

В покои к Аланде ворвались, пока Касий защищал Коринию от годжаков. Девушка ничего даже не поняла, как ей закрыли нос каким — то платком и она отключилась.

Очнулась уже, будучи в туннеле под Коринией, лёжа на коврике. Оглянулась. Повсюду горели свечи.

Где я? — вскрикнула, и к ней вышел Морахаст с оголённым торсом в одних лишь чёрных штанах. Его крепкие мышцы переливались под кожей. На груди красовались татуировки в виде витиеватых орнаментов.

— Не кричи красавица, тут тебя всё равно никто не услышит и не спасёт.

— Ты? — она вскочила. — Как смеешь красть меня? Я же рабыня того, кто оседлал годжака! И неприкосновенна.

— Это ты так считаешь, однако для меня серьёзнее Ворганга нет никого и ничего. Но не оно же тебя сделало своей рабыней, а остальное неважно.

— Негодяй!

Он подскочил к ней, схватил за оголённую талию в том же гонарском лёгком одеянии, что и было на ней до этой ночи с Касием, и грубо впился в губы. Девушка замычала, пытаясь царапать его. Кориниец насладился пухлыми губами и, отстранившись, отвесил ей крепкую оплеуху.

— Валийская шлюха! Ты примешь меня сейчас, а после я продам тебя в Линирии. Как раз туда ведёт мой туннель. И твой нищеброд — аравиец не найдёт тебя никогда.

— Мразь… — процедила, чувствуя, как с нижней губы потекла струйка крови. — Если посмеешь тронуть меня, я изуродую себя. — Она выставила ногти к своему лицу. И только хотела провести по коже, как он перехватил её руку и, заломив назад, прошипел на ухо:

— Ладно, безумная «годжачка» не трону тебя, так как твоя небывалая красота мне гораздо дороже жаркого влагалища, тем более грязного и широкого от аравийца, который уже, наверное, побывал в нём не раз. Или вообще во всех твоих дырках.

— Заткнись!

— Хватит! Я устал от твоих воплей. — Ударил её по шее сзади, и девушка упала ему под ноги. Присел на корточки, всей пятернёй полапал грудь и усмехнулся.

— Упругая. Хорошо — о.

После поднял кружевные юбки и изумлённо уставился на выбритый лобок. Такого ещё никогда не видел ни у одной рабыни или свободной коринийки с кем имел плотскую связь.

— Какой интересный подход к женским гениталиям у валийцев. — Пощупал и бесцеремонно ввёл палец во влагалище. — Узкая! Какая тугая дырка! Тогда насрать, сколько и куда имел тебя проклятый аравиец. Ты по — любому очень цена, да ещё и с таким узким влагалищем. Я даже не хочу его растягивать, чтобы не снизить твою стоимость. — Он взвалил её себе на спину, скрутил коврик и пошёл к широкому выходу, где стоял безмолвный вог. Влез на него, шлёпнул по заду и поскакал вперёд на выход в Линирию; в самый центр к работорговцам, заведующим павильоном, где продавались лучшие рабыни.

Прибыв на место, выволок пленницу наверх, открыл маленькую дверцу и вышел в одной из комнат стеклянного здания. Здесь ему были всегда рады, так как он часто поставлял хорошеньких рабынь, и даже своими коринийками не брезговал. Протащил её к главному кабинету и без стука вошёл. Тут в добротном кресле с золотой отделкой восседал жирный линир.

— Морахаст! Приветствую, дорогой. Кого ты нам на этот раз притащил? — встал и подошёл к девушке, уже пришедшей в себя.

— Ого! — Его глаза расширились, облапывая пленницу похотливым, но в тоже время оценивающим взглядом. — Это лучший товар за всё время, что мы знакомы. Она — невероятна. А эти волосы… будто золото. Где ты её раздобыл? Не знаю не одного народа с такими женщинами, а перевидал я многих красивых рабынь.

— Она валийка.

— Вот это да. — У линира даже рот открылся от удивления. — Таинственный народ… как ты смог раздобыть такое чудо? Девственница?

— Нет. Где раздобыл неважно. Давай хорошо заработаем на ней. Валийку же можно продать за ценарит?

— Не знаю. Во — первых, не девственница, во — вторых, если она из низкого класса её стоимость тоже будет снижена.

Морахаст побагровел, на грубом лице заходили желваки.

— Хитрый годжак. А как же красота?

— Это да. Она очень красива. Грудастая и жопастая. И такие пухлые губы. Хорошо будет засасывать член будущего хозяина. Её надо осмотреть. Отведи к врачу. Он сегодня в комнате за зелёной дверью. Пишет там что — то.

Кориниец кивнул.

— Стойте! — Аланда упиралась изо всех сил. — Вы не имеете права меня продавать. Я — валийская принцесса, дочь повелителя! И ещё уже являюсь рабыней того, кто оседлал годжака.

Брови линира свелись к сгорбленному носу.

— Кто — то оседлал годжака? Ты знал, чья она? — его глаза потемнели.

— Да. И что? Какой — то нищий аравиец не может иметь такое чудо.

Линир поцокал.

— Ты не прав. Совсем совести нет. Ворганг накажет нас за это. Я не буду продавать рабыню того, кто оседлал годжака. Уходи с ней.

— Ты что? Забудь об этом. Мы можем обогатиться, продав эту девку!

— Дурак. Да и не девка она, а благородная дева. Опасно всё это.

Морахаст от злости ударил Аланду по лицу так сильно, что она опять потеряла сознания. С носа потекла кровь.

— Зачем портишь такую красоту? Тот, кто оседлал годжака, не простит этого. Я уже сочувствую тебе. Уходи.

— Ладно, как знаешь, сам буду иметь эту шлюху, а после убью. Пусть хоть твой врач осмотрит, не больна ли она уже чем — то. Не хочу потом чтобы с члена капать начало.

Линир кивнул и отвернулся.

Морахаст оттащил девушку в нужную комнату. И когда врач объявил ему, что она девственница, он чуть язык не проглотил.

— Ты уверен?

Линир — врач набросил обидчивый вид, сложив холёные руки в перстях на круглом животе.

— Обижаешь. Я лучший врач Линирии.

— Ладно. Благодарю. — Бросил ему кусочек золота и вытащил пленницу. А дальше втащил обратно в туннель.

— Полежи пока здесь. Я скоро вернусь. — Пробубнил больше сам себе, чем ей, так как

девушка пребывала без сознания. Под носом образовался синяк. Морахаст пошёл в центральную комнату павильона, объяснить всем гостям, что эту рабыню здесь продавать не будут, и она направляется в Аравию — самую богатую страну Горибии.

Спустя минут десять от силы вернулся и, втащив её на вога, поскакал в Коринию по туннелю. От скачков неуклюжего зверя она пришла в себя и простонала.

— Заткнись. Я отвезу тебя в Аравию к их новому повелителю. Будешь перед ним расставлять ноги и открывать рот.

— Тварь…

Он опять ударил её по затылку и девушка обмякла.

— Сказал же заткнуться. От твоей красоты пока мне никакой пользы, даже трахнуть не могу. Надеюсь, повелитель Аравии отвалит мне за тебя гору ценарита.

Касий вышел из города, добрался до леса, где оставил верного годжака.

Зверь сразу напрягся, ощутив гнев хозяина. Его уши с пушистыми вверх стоящими кисточками, зашевелились, и он наклонил морду. Аравиец запрыгнул.

— Летим. Хочу найти эту лживую тварь Морахаста и Аланду, её должны везти в Аравию. — Проговорил сам для себя, понимая, что годжак не поймёт его. Однако тот, будто понял и полетел низко, чтобы хозяин легко мог разглядывать дорогу. Крылья с тремя ярусами разноцветных листьев: чёрного, серого и белого медленно взмахивали, создавая усиление прохлады, как огромные опахала. Касий от волнения и гнева ничего не чувствовал: не паляще — колющих лучей Ворганга, не прохлады, созданной летающим другом. Его напряжённый взгляд был устремлён вниз. Под ними пролегала долина, и кустистые заросли с редкими видами зелени.

— Куда же снова пропал этот гад? И где вог с паланкином, везущий мой «ценарит»?

Они летали туда и обратно, наворачивая круги. Но не Морахаста, не вога с паланкином не нашли. Касий так расстроился, что невольно сжал сильнее шерсть годжака. Тот жалобно проскулил.

— Прости… я не хотел обидеть тебя. Летим в Аравию. Её в любом случае везут туда. — Сжал ногами бока зверя, дав понять, что пора набирать высоту. Тот понял и вскоре они уже неслись параллельно ветру. Между Коринией и Аравией он заметил вереницу людей и по обыкновению налёг на шею годжака. Тот снизился и Касий разглядел своих. Спустя несколько минут опустился перед ними. Крак с нескрываемой радостью спешился и упал на одно колено.

— Поднимись. — Касий оставался на годжаке. — Смотрю, все распродал?

— Да, как ты и велел: всех рабынь и товары. Оставил только рабов для работы и вогов для наших воинов, иначе мы долго будем идти в Аравию.

— Правильно.

Крак подошёл к своему вогу, снял внушительный мешок и протянул.

— Это вырученное золото, здесь думаю, хватит на отстройку города.

Касий подлетел, забрал мешок и забросил на спину годжака.

Вот тут Крак заметил, что он один.

— Касий! А где валийка?

— Морахаст тварь выкрал её и везёт к нам, в надежде продать новому повелителю.

Лицо главнокомандующего исказилось гневом.

— Я выпотрошу ему кишки.

— Я сам. Тем более что он ещё не знает, что везёт её мне. Летим со мной. Ты нужен мне там. Мои люди доберутся сами. — Оглядел аравийцев и нескольких рабов, которых оставили в качестве рабочей силы. Воины — аравийцы склонили головы в знак согласия.

Дал знак годжаку опустить голову и Крак влез к нему на шею, взял мешок, чтобы тот не слетел во время крутых виражей этой «птички», и устроился поудобнее.

Касий ударил сапогами по бокам зверя, и они взметнулись в небо. Сегодня оно было особенно пурпурным. Ворганг садилось за горизонт и освещало всю Горибию густо — розовым светом. Ветер стих, обещая долгое затишье. Пыль улеглась плотным слоем и серебрилась.

— Домой. Скоро наш будущий повелитель с главнокомандующим всё приведут в порядок, и мы снова заживём мирной жизнью. — Прокричал один из аравийцев, и они двинулись в путь, обретя надежду и веру в лучшее.

Касий с Краком долетели к родным местам и, полетав над городом, начали немного успокаиваться. Урон был, но не такой катастрофический, как они представляли, кое где рухнули колонны, зияли чёрные дыры и расщелины в разных местах, сгорело часть домов низшего класса. Однако самое главное — они заметили там людей.

— Крак! Не все аравийцы покинули родные места. Это чудо. Слава Воргангу! Нам не придётся летать по всей Горибии и собирать их. — Надавил на шею зверя и пошёл на снижение.

Люди увидели годжака и бросились в панике разбегаться.

— Стойте! Это ваш будущий повелитель. — Проорал Крак. — Он тот, кто оседлал годжака!

Аравийцы замерли, складывая руки над глазами козырьком, пытаясь разглядеть всадников на хищной твари.

— Касий! Там Касий и главнокомандующий.

— Наш повелитель!

— Слава Воргангу он жив!

— И Крак жив! Поистине Ворганг их спас и всех нас.

Закричали люди наперебой.

Годжак спустился на центральную площадь и проревел.

Все притихли, вжав головы в плечи.

Касий и Крак спустились.

— Аравийцы! Я рад, что вы остались в Воксаилии и уже ведутся строительные работы. С высоты заметил, что вы уже начали отстраивать дома и возводить колонны. Сегодня Крак раздаст всем понемногу золота, а на остальное закупим нужные материалы в Коринии. И отстроим Воксаилий в былой величественный вид, а может, ещё и лучше. Мы встретили наш народ, среди которых много воинов с семьями и вскоре они прибудут. Я никого не считаю предателями нашей страны. Нам нужен каждый аравиец. И да благословит нас Ворганг! — Поднял руки к небу. Аравийцы повторили те же действия и выкрикнули:

— Благословит Ворганг повелителя и всех нас!

— Мы отстроим наш Воксаилий!

Касий хлопнул годжака по лапе.

— Можешь лететь к себе. Ты свободен. Мне нечем тебя здесь кормить. Отдавать тебе людей не хочу, даже рабов.

Зверь, понимая интонацию хозяина, заскулил.

— Лети.

Люди всё же смотрели на зверя с опаской, и Касий просто не понимал, как и где может оставить его. В клетку садить не хотел, а оставить на свободе в городе — бредовая идея.

Годжак, как назло, не собирался улетать, а демонстративно лёг в пыль и положил морду к ногам хозяина.

Касий растерялся.

— Ты не можешь здесь жить. Улетай. — Сделал жест рукой.

Зверь заскулил.

Тут Крак дотронулся до его плеча.

— Повелитель…

— Ты опять? Рано ещё так меня называть.

— Ты — вы всегда наш повелитель, а коронация это всего лишь дорогая атрибутика и торжественная часть. Я вот что подумал. А давайте сделаем ему большой вольер с лёгкой сетчатой крышей. Как клетка это не будет. Он всегда сможет пробить её и улететь, если захочет. А кормить будем мясом вогов. У нас же их достаточно и плодятся они часто. Да, и преступников можно ему скармливать в качестве казни.

Годжак перестал скулить и навострил уши, будто понимал, что тот говорит.

— Хорошая идея. Ты всё — таки умён. Я рад, что у меня такой главнокомандующий. — Сделал минутную паузу. — Друг…

Крак покраснел.

— Вы тоже мой настоящий Друг. — Он решил уже полностью перейти на обращение «Вы», так как их слышали другие аравийцы, и тыкать повелителю никому не пристало.

Они обнялись, похлопав друг друга по плечу. Аравийцы, чуть слыша, о чём они говорили, удивились таким отношениям между будущим повелителем и главнокомандующим, но это дружеское тепло зародило в сердцах всех надежду, что теперь в Воксаилии станет намного меньше жестокости, насилия и кровопролития. Воспоминания об отце Касия тиране и самодуре ещё крепко сидело в их сердцах: рабынь нещадно убивали, рабам тоже доставалось. Пока не было пойманного годжака, их раздавливали воги.

Строительство города и особенно пострадавшего входного зала в замок повелителя усиленно началось, а в селении продолжилось. Люди взялись за работу с особым рвением. Крак руководил всем, а Касий собственноручно занимался загоном для нового друга. Годжак с любопытством наблюдал за хозяином и чувствовал, что это не клетка и его больше никто не будет здесь травить копьями и бить, чтобы привести в бешенство.

— Ты — умный зверь. Есть, кого попало нельзя. Иначе накажу: отправлю домой.

Годжак доверчиво шевелил ушами.

Спустя несколько дней загон в виде огромного вольера был завершён. Сетчатая крыша легко снималась в случае надобности. Внутрь внесли чан и положили в него большие куски старого вога, непригодного уже для труда. Зверь мягкой поступью проследовал туда и осмотрелся: покрутился, прошёлся вдоль решётчатых металлических стен с витиеватым орнаментом белого цвета. Подошёл к чану, понюхал, прилёг рядом и с довольным урчанием начал трапезу. Касий стоял за решёткой и улыбался.

— Надеюсь, ты доволен. Это не клетка. Если захочешь, я всегда тебя отпущу.

Только это огромное существо его ещё умиляло в эти дни. В голове постоянно витал прекрасный образ валийки: её глаза с двойной изумрудной радужкой, совершенное тело, нежная раскрывшаяся плоть, зовущая его хрустальными капельками желания.

«Ценарит, тебя скоро привезут ко мне — повелителю. Надо срочно короновать меня».

За всеми строительными делами он совсем забыл об этом: что ещё не является полноценным правителем.

Приказал слугам найти Крака. Те бегом унесшись исполнять приказ.

Вскоре главнокомандующий уже стоял перед ним.

— Как продвигаются наши дела? — Касий присел в трон из чёрного камня, отделанного золотом, а по бокам спинки ценаритом.

— Хорошо, ещё максимум несколько дней и всё завершим. Люди любят вас и работают, не покладая рук. Никто не жалуется на усталость. Даже рабы уже поняли, что при вашем правлении, над ними не будут издеваться. Все хорошо питаются и спокойно отдыхают по ночам и в часы отдыха.

— А весь гарем отца?

— Как вы и приказали: всех женщин, разделивших с ним ложе, мои доверенные воины отвезли в Коринию на невольничий рынок. Скоро уже привезут золото. А девственниц оставил. Может, желаете расслабиться?

— Да, пожалуй. А то мозг закипает от мыслей о валийке. Но сейчас я позвал тебя не за этим. Подготовь всех к моей коронации. Распорядись, чтобы к завтра всё было готово. Морахаст уже скоро должен быть здесь, если их ничто не задержало в пути. Право так и не понял, куда же он делся с ней. Но думаю, через сутки от силы двое он будет здесь. Хочу, чтобы сначала его встретил ты в главном зале. Пусть подумает, что новый повелитель это ты. Очень интересно взглянуть в его поганую рожу, когда он увидит меня. Я раскрою ему череп прямо здесь на своём золотом полу.

— Всё сделаем. А насчёт черепа этой мрази могу и сам это сделать, чтобы повелитель не пачкал руки.

Касий усмехнулся.

— Да, помню, как отец никогда не пачкал своих рук, убивая всех повсеместно с помощью тебя. Но в данном случае я в твоих услугах не нуждаюсь. Это мой враг.

— Воля ваша. — Крак поклонился.

— Перестань, ты, прежде всего мне друг.

— Правил поведения с правителем никто не отменял. Так мне распорядиться, чтобы главный евнух подготовил девственниц для вас на эту ночь?

Касий кивнул.

Главнокомандующий, являющийся уже полноценной его правой рукой, пошёл к отремонтированному подъёмнику и поднялся на седьмой этаж в гарем. Главный евнух поклонился.

— Подготовь всех девственниц сегодня к ночи. Повелитель выберет с кем проведёт ночь.

Тот снова склонился.

— Всё будет сделано. Девушки сейчас же отправятся в баню и выбирать лучшие наряды.

Прошло несколько часов. Касий лежал в своей спальне на огромной постели, покрытой плотным покрывалом золотого цвета. На нём была короткая белоснежная жилетка, вышитая по краю орнаментами и низко посаженные широкие штаны. Тёмная волосяная дорожка от живота уходила вниз. Оголённый торс украшала татуировка в виде годжака. Он набил её ещё в юности, и сам не понимая почему, но уже тогда ему чем — то нравились эти страшные хищники. Безумного страха перед ними не было. Наоборот хотелось поймать и подчинить, что и произошло совсем недавно. Этого зверя поймал случайно в горах, когда охотился на вогов: в сети угодил годжак и с лёгкостью порвал бы их, если б Касий сразу не набросил на него канатную петлю и не сдавил шею так, что тот захрипел, вытаращив глазищи. После запрыгнул на него и быстро перевязал пасть, туго затягивая узлы по бокам, что зверь уже мог издавать только гортанные звуки. А дальше дело силы — потащил как на аркане в крепость, где его встретили аравийцы с ужасом в мыслях, но с гордостью, что сын повелителя оказался так смел.

Сейчас его крепкие бицепсы украшали золотые браслеты с ценаритами. Чисто — вымытые волосы в любимом озере и натёртые до блеска лёгким маслом были аккуратно зачёсаны назад. Открывался высокий лоб и от этого его тонкие черты лица ещё сильнее становились чёткими. В руке держал два ценаритовых слитка, отшлифованных до шариков и крутил.

В двери тихо постучались, будто поскреблись.

— Войдите.

— Повелитель… можно. — Заглянул евнух.

— Входи.

Тот распахнул двери перед двадцатью красавицами, и они плавной поступью вошли, слегка позвякивая браслетами на лодыжках.

Евнух расположил их полукругом вокруг постели будущего повелителя. В комнате сразу чудно запахло разными благовониями. Касий безразлично бросил на них взгляд.

— Все безупречные. К покойному отцу и попадали только самые красивые рабыни. Оставь любых трёх. Мне всё равно каких. На твой вкус. Главное, чтобы были готовы на всё этой ночью. Буду драть по — полной.

Евнух выбрал на свой взгляд самых лучших и, поклонившись, увёл остальных.

— Разденьтесь сразу. Хочу видеть вашу наготу, чтобы побыстрее возбудиться.

Девушки безмолвно подчинились. Он встал с постели и подошёл. Внимательно осмотрел каждую: у одной — пощупал грудь, другой — нажал на щёки и заглянул в рот.

— Широкий. Ты будешь сегодня сосать мой член.

Третьей шлёпнул по ягодицам.

— Хорош зад. Тебя буду иметь сюда. — Всунул палец в анус.

Девушка напряглась. Он вернулся к первой.

— Ложись на постель и разведи пошире ноги.

Рабыня всё сделала. Касий посмотрел в её влагалище и снял штаны. Член уже стоял. Вонзился резко, как в принципе, делал это всегда с любыми рабынями. То, что эти красивы, особого удовольствия ему не добавляло. Чуть подолбился в ней, вышел и подозвал с крупным ртом. Сел на край и расставил ноги.

— Продолжай. Бери в рот.

Та молча исполнила приказ. Он притянул её за затылок и затрахал так, что она поперхнулась, но ему, похоже, было на это наплевать. Девушка задыхалась и делала рвотные позывы, а повелитель всего лишь искал в них ослабление безудержного желания к прекрасной валийке. Завершил в анусе третьей, обильно смазав его и член специальным маслом.

— Пошли вон.

Девушки схватили одежду и выскочили в коридор, где их уже поджидал тот же евнух.

— Удовлетворили повелителя?

Те кивнули. На лицах читалась мука от грубого первого соития. Он усмехнулся.

— Ничего. С таким молодым и красивым повелителем можно и потерпеть. За то вы теперь на лучшем счету и вас будут уважать и бояться остальные. Идите в баню. Отведу вас и пойду, узнать у повелителя заслужили ли вы какую — то награду.

Девушки гуськом отправились в бани и первым наперво разлеглись на прохладных плитах чёрного цвета, чтобы прийти в себя.

— Он так красив…

— Ты права, но холоден и груб.

— Я слышала от тех рабынь, что увели в Коринию предыдущий повелитель ещё и издевался над ними — бил. Этот хоть не избил нас. А всё это вытерпеть можно.

— Тебе легко говорить: тебя он любил естественным способом, а мне чуть не порвал зад. Это очень больно и неприятно, хоть и было много расслабляющего масла, но я не могу сейчас даже двигаться.

— Приложи лёд, так и те рабыни делали.

— А я чуть не подавилась его членом.

— Ладно, девочки, мне тоже больно, но такова наша участь. И как сказал евнух быть наложницами такого повелителя — счастье. Будем надеяться, что он станет нежнее когда — нибудь. Или выберет из нас кого — то в главные наложницы.

Касий тоже уже принимал омовение в своей бане. После собирался на любимое озеро. Его мысли, по — прежнему, занимала валийка, а сейчас после всей этой оргии, перед внутренним взором стояло её раскрытое влагалище и пухлые губы. Член опять окреп.

— Какого годжака я не могу найти утешение не в одной девке? Моя валийская принцесса, скоро я буду наслаждаться тобой, очень скоро.

Евнух умудрился и сюда постучаться.

— Можно? — его круглая физиономия вылезла из — за двери.

— Что тебе надо? — рявкнул Касий. — Подрочить спокойно не могу.

— Повелитель, простите. Но по законам гарема я обязан у вас узнать: заслужили ли эти рабыни награду или наказание? Жизнь в лучшей комнате отдельно от остальных или смерть в пасти вашего годжака?

Касий нахмурился.

— В пасти годжака никого из моих людей больше не будет. Да, расположи их в лучшей комнате и выдай по золотому браслету с маленьким ценаритом. Напои лучшей наливкой и принеси новые наряды.

— Прекрасно! Я рад, что они услужили вам. Какие будут распоряжения насчёт завтрашней ночи?

— На счёт них никаких. Завтра прибудет самая ценная рабыня, которая станет главной. Подготовь лучшие покои, подальше от остальных. С неё не должно упасть не единого волоска. Не осматривать. Не подвергать никаким нравоучениям как вести себя со мной. Она и так уже подготовлена мною и девственница.

— Ого! К нам едет чудо! Что ж очень рад за вас, мой повелитель. Всё будет сделано.

— И ещё… поставь в её покоях зохос.

— Цветок из вашей сокровищницы? — Глаза евнуха расширились. Это же самая ценная награда, а она ещё ничем её не заслужила, если вы не были близки с ней.

Взгляд Касия потемнел.

— Мои приказы не обсуждаются. Она — заслужила иметь цветущее растение в своих покоях только тем, что стала моей рабыней. Девушка благородных кровей — валийская принцесса, дочь повелителя и прекрасна как сам Ворганг.

— О! Простите, повелитель. Благородная и прекрасная валийская принцесса! Вы — невероятный аравиец. Вы поистине завоюете Валивию, и всю Горибию.

— Иди. — Он отвернулся, устав от его лести и окунулся в прозрачную воду с головой.