Рандеву с замком

Глава 7, в которой мы ждали лифт

Я стояла на полшага позади Уоллера. Мне казалось, что от его напряженной спины волнами расходится злоба. Подошел лифт. Уоллер открыл дверь и опять шагнул первым. Развернулся, я увидела его лицо.

— Мы торопимся, мисс.

Я вошла, хлопнув дверью, нажала на кнопку первого этажа.

— Мистер Уоллер, поверьте, мне очень неловко за сегодняшнее недоразумение. Особенно из-за костюма. Честное слово, я верну вам деньги!

— Вы уже говорили об этом, мисс. У меня хорошая память. — Он смотрел в пол.

Дальше мы спускались в полном молчании. Таким же образом пересекли холл. Швейцар почтительно проводил нас к тому же самому «линкольну». Шофер распахнул дверцу, и Уоллер нырнул в машину опять первым, определенно нарочно «забывая» про меня. Или теперь он держится на американский манер?

— Говорят, в Америке женщины не жалуют мужчин, которые ведут себя с ними по-джентльменски? — едко спросила я.

— Назовите водителю ваш адрес, мисс Пленьи, вот сюда. — Уоллер показал на переговорное устройство.

Я назвала. Уоллер нажал на какую-то кнопку и вдруг резко притянул меня к себе. Следующее, что я почувствовала, были его руки и губы. Причем были они сразу и везде! Хотя на самом деле его руки всего лишь держали меня за плечи и прижимали к его груди, а губы — касались моих, но его язык, властно раздвинув мои зубы, энергично обследовал мой рот, и дыхание Майкла вливалось в мои легкие, опьяняя и сводя с ума в жемчужной и одновременно огненной темноте — не знаю, в какой момент я закрыла глаза, но именно из-за этой спасительно-опасной темноты, куда я нырнула, опустив веки, и из-за твердого языка Майкла, хозяйничавшего в моем рту, мне и казалось, что он везде, и я в полной его власти…

Но власти его языка и рук было определенно недостаточно, чтобы унять жар, помчавшийся внутри меня от моего нёба, которого касался язык Майкла, глубже, внутрь, по легким, через живот, к моим ногам, суматошно соображавшим, как бы им устроиться так, чтобы между ними тоже оказался язык Майкла. Ну, не обязательно язык, у него ведь наверняка есть для этих целей другой, еще более подходящий инструмент, который, забравшись между моих ног, замкнет эту вольтову дугу, от его языка пробивающую насквозь мое тело…

Я даже застонала — так мне хотелось, чтобы это произошло! — впиваясь своими пальцами в плечи Майкла.

Он вдруг отпрянул, отстраняя меня. Я открыла глаза. Увидела низ его лица, воротник рубашки, сбившийся на сторону галстук, свои руки, все еще вцепленные в его плечи там, где начинаются рукава пиджака.

Голова кружилась. Вся картинка — подбородок Майкла, галстук, пиджак, мои руки, покачиваясь, плыли перед глазами. Но руки сами собой отцепились от Майкла, брезгливо ощутив не его плечи, как мне мнилось с закрытыми глазами, а портняжную подбивку ватой или чем-то там еще под шелковисто-шероховатой льняной тканью его пиджака. А мои глаза, привыкнув к свету, обнаружили выше подбородка Майкла его губы с улыбкой. Но улыбка не принадлежала ему! Это была совершенно чужая улыбка! Улыбка мистера Уоллера — моего клиента…

Глянцевая улыбка мистера Уоллера гипнотизировала меня. Я содрогнулась: как я посмела целоваться с клиентом!

— Так тебе больше нравится? — ласково спросил Майкл, заглядывая мне в лицо, и улыбка — странное дело! — опять была его.

Показалось, с облегчением подумала я.

— Ну, Эле! Ты не ответила. Это уже джентльменское поведение?

— Что? — рассеянно спросила я, продолжая наблюдать за его улыбкой. Все-таки показалось мне или нет?

— Эле. — Не меняя выражения лица, Майкл взял в свои ладони обе моих руки; по моей спине побежал ток, я невольно прикусила нижнюю губу. — Ты ничего не хочешь рассказать мне?

Я кашлянула, прочищая мгновенно пересохшее горло.

— О чем?

Молча, но не выпуская моих рук, он выразительно повел бровью. Я растерялась.

— О чем? — «Майкл»? Или «мистер Уоллер»?

Машина мягко, но неожиданно остановилась, и голос шофера сообщил в переговорное устройство:

— Приехали, мсье.

— Уже? — Майкл отпустил меня и поправил галстук.

— Да, мсье.

— Хорошо. — Майкл нажал на кнопку, разрывая связь. — Ты действительно живешь так близко от «Павильон де ля Рен»?

— Близко, — эхом отозвалась я, с опозданием подумав: как жаль, что я до сих пор не завела себе отдельного от брата жилья.

— Что ж, — сказал Майкл, первым выбираясь из машины — вымуштрованный шофер открыл уже с улицы дверцу, — идемте, мисс Пленьи. — И, галантно протянув руку мне, добавил: — Я стараюсь выглядеть джентльменом. Что скажете, мисс Пленьи, у меня неплохо получается?

— Неплохо, мистер Уоллер.

— Я рад, мисс Пленьи.

Я направилась к своему подъезду. Майкл шел, деликатно отставая на полшага, сзади. Значит, все-таки «мистер Уоллер»? Или только при шофере, а потом — «Майкл»? — мучительно размышляла я. Нет, и потом «мистер Уоллер», ведь при брате и его жене я не могу вести себя с клиентом фамильярно. Ох! Я ведь не предупредила Майкла, что живу не одна. Надо было сказать ему об этом в машине и попросить подождать.

— Прошу вас, мисс Пленьи. — Майкл распахнул передо мной дверь подъезда.

Привычный запах кошек и вековой пыли. Зачем же я веду Майкла сюда? Он ведь богач, он — мистер Уоллер! Наш подъезд не годится для носа богача. Вы комплексуете, Элен Пленьи? — одернула я себя. Где же ваша гордость? Кошки — тоже твари Божьи, а вековая пыль — антиквариат. Парижский подъезд не обязан быть продезинфицирован, как операционная…

— Проходи, Эле. Что-то не так?

«Эле»! Гора с плеч!

— Майкл, мне очень неудобно, но… Но я живу не одна! Может быть, ты подождешь меня здесь? Я… Я быстро схожу за документами! Это не займет много времени!

— Та-а-к, — протянул он. — Не одна?

— Да, с братом. С братом и его женой. Он женился полгода назад. Мы всегда жили вместе. Это квартира наших родителей. Майкл, пожалуйста, я быстро!

— Замечательно, — сказал Майкл, взял меня за руку и повел к лестнице. Дверь парадного хрипло захлопнулась. — Так, лифта тут у вас нет. Значит, с братом?

— Да… — Я поднималась по выщербленным ступеням. Никогда еще родной подъезд не казался мне таким убогим.

— Консьержки тоже нет. А твой брат, значит, женился полгода назад? И вы все живете в квартире ваших родителей? Да? Я все правильно понял?

— Да…

— И «Павильон де ля Рен» оказался поблизости совершенно случайно? И документы ты забыла дома?

— Я не забыла их, Майкл! Мэтр Ванвэ назначил оглашение завещания на завтра!

— Да-да, я помню. Ты работаешь на мэтра Ванвэ.

Его губы начали раздвигаться в улыбку, но я не успела понять, чья она, Майкла или мистера Уоллера, потому что эта неопределенная улыбка уже прижалась к моим губам, моя спина — к стене подъезда, мои глаза закрылись, руки сами собой обхватили Майкла за шею, а его язык…

— Майкл, — переведя дыхание, прошептала я. — Пожалуйста, Майкл, не надо! Нас могут увидеть!

— Твой брат? Его жена?

— Майкл, соседи… — Я готова была разрыдаться, потому что вела напряженную борьбу со своим телом. Оно жутко, страстно, по-звериному, до беспамятства требовало продолжения!

— Эле, Эле. — Он укоризненно покачал головой, а в его глазах скакали искринки. — Бедная, глупая, запутавшаяся, сладкая девочка Эле… — И опять его язык прорвался сквозь мои зубы, а его дыхание яростно потекло в мои легкие.

Хлопнула дверь подъезда. Кто-то начал подниматься по лестнице.

— Майкл! Скорее! У меня отдельная комната! — Я схватила его за руку и потянула за собой вверх по ступеням. Рука Майкла горела точно так же, как и моя. — Скорее, Майкл, скорее! Последний этаж!

Возле двери квартиры я уже сама, не дожидаясь инициативы Майкла, повисла на его шее и губах.

— Все, Майкл, все, — через какое-то время заставила себя сказать я, нажимая на кнопку звонка. — Все.

— Все? — Он повел бровью и поправил галстук. — А как же твоя отдельная комната? Я хорошо запомнил про комнату.

— Да, конечно, но если дома брат… — Я позвонила еще раз; никто не открывал.

— Он вооружен?

— Шутишь! — Я расхохоталась: вопрос был задан исключительно серьезным тоном. — До зубов! Автомат, два револьвера и маленькая гаубица на кухне! — И позвонила еще раз.

— Ну если гаубица. — Он задумчиво покусал губы. — Эле, а ты уверена, что это твоя квартира?

— То есть? — Я полезла в сумочку за ключами, еще до конца не веря своей удаче: похоже, ни брата, ни Софи дома нет! — Конечно, моя. — Я вставила ключ в замок и повернула его два раза как обычно. — Добро пожаловать! Путь свободен!

— Там никого нет?

— Похоже, — сказала я и вошла в квартиру.

Майкл неуверенно перешагнул порог. Я закрыла дверь за ним. Из-за габаритов нашей прихожей, вернее ее отсутствия — после входной двери сразу начинается коридор в разные стороны, — в процессе закрывания замка я была совсем рядом с Майклом, буквально касалась его груди и вполне рассчитывала на активизацию его куртуазных действий, но Майкл словно окаменел.

— Похоже на общежитие в колледже, — наконец произнес он явно для того, чтобы не молчать. — Коридор и много дверей.

— Раньше у нас была очень большая семья, — из тех же соображений сказала я. — Проходи, вот мои апартаменты. — Я распахнула перед ним дверь своей комнаты. — Сейчас я достану бумаги из стола, и мы можем возвращаться в «Павильон де ля Рен», — нашла нужным добавить я, раз Майкл, похоже, передумал насчет продолжения поцелуев.

— Я бы не оказался от кофе, Эле и от… — Он потер нос. — От экскурсии по замку. Любопытно, понимаешь ли, знать, как живут… — от носа пальцы Майкла двинулись к его бровям, — как живет во Франции средний класс.

— Я могу выписать чек за костюм от Диора прямо сейчас! — вспыхнула я.

— Перестань, Эле. — Майкл почесал нос. — Это подарок. Тем более я уже помог тебе испачкать его побелкой на лестнице.

— Где?!

— На спине, вот тут.

Он сделал шаг назад, и я почувствовала, как его рука пытается что-то отряхнуть с моей спины. Движение было деловым, но, понятно, волновало.

— Может, мне лучше снять жакет?

— Неплохая идея, Эле. Но не сейчас.

— Кофе? Экскурсия по замку?

— Кофе подождет тоже. Сядь. — Майкл по-хозяйски плюхнулся на мою кровать и потянул меня за руку, естественно, я тут же села рядом. — А теперь давай, моя девочка, выкладывай все.

— Что, Майкл? — Я бы вскочила с кровати, если бы мистер Уоллер крепко не держал меня за руку. Именно мистер Уоллер, не Майкл! Поэтому я переспросила иначе: — Что именно, мистер Уоллер?

— Слушай, Эле. — Он отстранился, разглядывая меня, как неодушевленную статую, но не выпуская из своей руки мое запястье. — Тебе идет волноваться. Так красиво вдыхаешь и выдыхаешь. — Свободной рукой он погладил и похлопал мою грудь, как хозяин — сытую собаку. — Давай, давай, рассказывай. Ну, детка, не моргай ресничками. Заплачешь, носик покраснеет, будешь такой мокренькой, сопливенькой, некрасивенькой, — противным тоном засюсюкал он, сильнее сдавливая мою грудь.

— Прекратите! Я закричу!

— Сколько угодно, дорогуша. Сюда могут ворваться все твои братья изо всех комнат с револьверами и гаубицами. Только они не посмеют мне сделать ничего. Понимаешь? — Он резко дернул меня на себя. — Не по-сме-ют! Эй, братцы! Где же вы?!

— Это омерзительно!

— Не очень, Эле. — Уоллер выпустил меня, встал и заходил по комнате. — Рассказывайте, мисс Пленьи, — неожиданно устало добавил он. — Я уже давно очень многое сам понял.

— Что? Что? Что вы поняли?

— Давай все по порядку, Эле. — Он опять сел рядом и погладил меня по плечу, как если бы он был терпеливым наставником, а я — маленькой капризной девочкой. — Брунсберри вместе с Брунаром должны были встретить мою финскую кузину в аэропорту сегодня около трех часов дня под расписанием рейсов, устроить ее в гостиницу и все такое. Я собирался прилететь только завтра. У меня есть в Париже и более важные дела, чем передавать кузинам картины. Есть, есть, ты уж поверь мне, Эле. Но так случилось, что я прилетел сегодня. Я плохо переношу разницу во времени, была возможность вырваться, я и прилетел заранее, чтобы, прости за интимную подробность, выспаться. Прилетел и звоню Брунсберри: мол, я уже в Париже. Брунсберри тут и сообщает мне, что уже битый час торчит в пробке, а встречать финку он отправил Брунара одного, дескать, тот лучше ориентируется в парижском транспорте, но, раз уж мистер Уоллер все равно в аэропорту, не желает ли он самостоятельно встретить мисс Финляндию? Думаю, ладно. Тем более что как-то мне сразу не понравилась идея Брунсберри отправить этого самого Брунара, — о котором я услышал впервые! — одного на такую ответственную рандевушку. Хотя, честно признаться, Эле, зная запредельную лень бабушкиного фаворита, я не особенно удивился, но потом, когда увидел тебя… — Майкл замолчал, хмыкнул, встал и опять заходил по комнате. — Я честный человек, Эле. — Он остановился и прямо посмотрел мне в глаза. — Когда я увидел тебя, я обрадовался этой самой пробке и даже лени Брунсберри! Я возблагодарил Небеса! Ты потрясающая красавица, Эле! Но… Но это не меняет ничего, мисс Пленьи. Это только усугубляет и вашу вину, и в целом всю ситуацию.

— Мою вину?

— Чья это затея, Эле? Брунара или Брунсберри?

— То есть?

— Все-таки я уверен, идея принадлежит Брунсберри. Какая идея? Выдать тебя за мою кузину в аэропорту независимо от того, что настоящую кузину встретит этот сомнительный мистер Брунар. Впрочем, и его кузина сомнительная… Не смотри на меня так, Эле, лучше честно расскажи мне все, как есть на самом деле. Ну совершенно не хочется приплетать сюда полицию!

— Полицию?

— Ты запредельно красивая женщина, Эле! И я с большим удовольствием завалил бы тебя сейчас на этой кровати, чем продолжать по-джентльменски расспрашивать тебя! Проклятье! — Уоллер сжал кулаки и ударил по своим коленям. — Проклятье! — повторил он. — У меня на носу предвыборная кампания, и я не хочу светиться ни в какой полиции! Пусть тысячу раз прав я! Тысячу раз! Этот чертов карниз должен был свалиться на меня!

— Боже… Кажется, я начинаю понимать…

— Ты фиговая актриса, Эле! Красивая, но бездарная, как все красивые бабы! Рассказывай! Рассказывай! — Он схватил меня за плечи и затряс. — Иначе я!.. Иначе я!.. — И вдруг начал рвать на мне одежду. — Я больше не могу, Эле! Я хочу тебя! Пусть это будет стоить мне жизни, но я хочу тебя!

— Нет! Нет!!! — из последних сил заорала я, стремясь остановить не столько Майкла, сколько себя. — Никогда!

— Дура, — сказал Уоллер и моментально обмяк. — Дура… Сколько он пообещал тебе?

— Кто?

— Да откуда я знаю кто? Тот, на кого ты работаешь!

— Я работаю на мэтра Ванвэ.

— Рассказывай! Даже в Америке знают, что у вашего мэтра Ванвэ в его хваленой конторе нет женщин! Я не пожалею денег, я найму частного сыщика и он выведет Брунсберри на чистую воду! Это он составил моей бабушке это идиотское завещание!

— В случае вашей смерти замок отходит мисс Крийспулайнен? — пролепетала я, потому что мои мысли судорожно распихивали одна другую, заставляя мой несчастный мозг работать.

Уоллер громко хмыкнул и до хруста сплел свои пальцы.

— Ну! Этой мисс из ванной! Только лично я сильно сомневаюсь, что она и есть Крийспулайнен.

— Да… Учительница из Финляндии, впервые попавшая в Париж, вряд ли бы стремглав полезла в ванную.

— Эле! — взмолился Уоллер. — Ну давай, давай, сдавай ты своих подельщиков! Клянусь, никакой полиции не будет! Кто ты на самом деле? Чья это квартира?

— Я Элен Пленьи. Я действительно работаю в «Гранд Жюст». И это наша с братом квартира.

— Да в «Гранд Жюст» одни мужчины! И квартиру ты сняла нарочно рядом с «Павильон де ля Рен», чтобы выманить меня и прикончить, если не пройдет номер с карнизом! Ну давай, убивай! Чего ты тянешь?

— Вы сошли с ума, — медленно и очень отчетливо произнесла я, но он не слышал меня.

— Или ты должна приготовить кофе, чтобы дать знак своему сообщнику? Ага, я понял! Он войдет, когда мы будем заниматься любовью! В газетах напишут: «Труп Уоллера был обнаружен в одном парижском притоне. В порыве ревности его убил сожитель некой красотки, известной под кличкой»…

— Прекрати! Прекрати, Майкл! Я сейчас принесу тебе воды!

— Воды? А что, интересно, ты в нее подсыплешь? — У него были совершенно безумные глаза. — Или уже все подсыпано? А? Ты хоть скажи, не крысиный яд? Хотелось бы чего-нибудь поприличнее! А то заголовок: «Вскрытие показало крысиный яд»…

— Заткнись! У тебя паранойя!

Он вдруг закрыл лицо руками и словно окаменел.

— Мистер Уоллер, Майкл, — медленно заговорила я, его неподвижная поза и тишина становились невыносимыми. — Мы можем прямо сейчас позвонить мэтру Ванвэ, и он подтвердит, что я работаю у него. Мы с ним в некоторой степени родственники — он отец жены моего брата.

Майкл оторвал руки от своего лица и смотрел на меня. В его глазах было отчаяние.

— Правда, Майкл. — Я робко погладила его по руке. Почему-то я чувствовала себя очень виноватой. — Хочешь, я могу показать тебе их свадебные фотографии. Там есть и я, и мэтр Ванвэ.

— Допустим. — Майкл кивнул, наблюдая, как мои пальцы гладят его кисть. — Но что ты делала в аэропорту?

— Это чистое недоразумение, Майкл, честное слово! Видишь ли, мой брат работает на телевидении, и однажды он писал монолог героини для детской познавательной передачи про животных…

— В аэропорту, Эле! — перебил Уоллер.

— Сейчас расскажу, но ты не поймешь, если не будешь знать всей истории по порядку.