Расчёт по-королевски

Глава 9 Эльза

Только Его Светлость мог рассматривать нас троих, проживающих в одном из самых известных исторических особняков США, как участников похода. После бегства от принца Кристиана, я слышала, как многие из тех, кто считал только европейские постройки архитектурными шедеврами, охали и ахали от смешения стилей в замке. При этом замок был довольно тесным для того количества людей, что были в него упакованы на всю неделю. Члены королевских семей, которые привыкли к удобным и большим пространствам, были уложены поверх друг друга, как сардины. Размещение было случайным, чтобы ни одна семья не оказалась в лучших условиях, во избежание обид. Рассчитывать на уединение особо не приходилось. Никто из монархов — даже самые именитые и влиятельные — не имели собственной комнаты. Совместное проживание с отцом не было пределом наших с Изабель мечтаний, даже когда он щедро уступил кровать нам, а сам спал на небольшой складной кровати. Хорошо, что мама не поехала с нами, она была дома, чтобы проследить за реконструкцией дворца.

Кто действительно мог сравнить своё проживание с походом, так это прихваченные монархами помощники, которых поселили в бараках. Это ещё раз доказывало, что МС вышел из ума. Они хотели, чтобы верноподданные спали на неудобных койках, в общежитии, пользуясь походным душем и туалетом? Непростительно!

Я сообщила Шарлотт об этом безумии, и она тут же написала, как рада тому, что осталась в Ваттенголдии. А также напомнила, чтобы я сообщала ей, как минимум раз десять в день, обо всех событиях.

Ещё я написала ей, что встретила наследника Эйболенда.

Она мгновенно ответила. «Он такой же красавчик в жизни, как и в журналах?»

Я подумала, что лучше рассказать ей, как это было нелепо.

«Он был мил?»

Я даже и не знала что ответить. «Мы не разговаривали». Что было правдой лишь наполовину, ведь я говорила, а он слушал. И после, я постоянно размышляла, а вдруг мои слова звучали как бред сумасшедшего, которым меня сделал КРБ в первый день.

Изабель еле слышно рассказывала отцу что-то о том, как мило было поехать в Калифорнию, как раздался стук в дверь. Это был Биттнер, уже одетый в новый костюм, хоть он и будет ужинать лишь под одним из больших навесов на склоне холма.

— Ваше Высочество, вы просили известить вас за двадцать минут до ужина.

Отец буркнул, пока Изабель поправляла ему галстук:

— Вы знаете, с кем мы будем ужинать?

Меня удивило, что он обратился к нам обеим. На ужин в семейном стиле вряд ли стоило рассчитывать. Пора от них отвыкать.

— Лихтенштейн и Норвегия, — предложил Биттнер.

Спустя десять минут мы спускались по ступенькам к бассейну. Столы, накрытые белоснежными скатертями, свечи и свежие цветы украшали патио, окружённое римскими колоннами, которые вели к фасаду греко-римского храма. Солнце ослепительно сияло в небе, отражаясь в бирюзовой воде бассейна, и я безмятежно размышляла над тем, как название этого места — если верить гиду, то Ла Куэста Энкантада или Зачарованный холм — как нельзя лучше подходит для вида, открывшегося передо мной.

Отец взял мою руку:

— А здесь не так уж и плохо?

Тихая музыка времён начала-середины двадцатого века наполняла пространство вокруг нас, и я не хотела признавать, что он прав. А он был прав. В эту секунду, в этом месте, в воздухе было слишком много магии, чтобы быть поглощённой своим негодованием.

К счастью, сам ужин прошёл без стресса. О КРБ говорили не так уж и много, так как день открытия Десятилетнего Саммита был посвящён встрече старых друзей и представлению новых коллег. По крайней мере, я надеялась на это, пока мой отец, большую часть своего времени, обсуждал за столом со своими коллегами-правителями семейные дела и вопросы политики.

Во время подачи основного блюда я заметила принца за столом по другую сторону бассейна. Он был вместе со своей матерью, Великой Герцогиней Эйболенда — элегантной женщиной, чья уравновешенность и умение мастерски восхищать своими выступлениями толпу, часто доводили мою мать до припадков ревности. С ним рядом сидел мужчина, который, как я полагала из-за сходства черт, был его братом. Они обедали в компании Швеции и Люксембурга, и, в то время как всё внимание его матери было приковано к Великому Герцогу, сидевшему рядом с ней, Кристиан и его брат вели себя гораздо более сдержанно с наследниками и правопреемниками.

Я старалась не пялиться, но, Господи, он же был самым видным мужчиной в зале, в котором было полным-полно красивых мужчин. И мне не нравилось, что я сама пришла к такому выводу, ведь красота — это ничто, и в человеке много других черт, которыми можно было бы восхищаться.

— Что привлекло твоё внимание?

Я перевела взгляд от загадочного принца обратно на сестру.

— Просто смотрю, кто здесь есть.

Изабель понимающе кивнула. Она тоже многозначительно осматривала присутствующих. Среди них могли быть наши (не)везучие женихи? Ещё теснее смешались между собой мерзкий бизнес, любопытство и грусть.

Никого из наследников Норвегии и Лихтенштайна не было, все они были благополучно женаты, а их дети слишком малы, чтобы попасть на КРБ. Ходили слухи, что родственник монарха из Лихтенштейна был в доме, но у него якобы случилось расстройство желудка во время перелёта. Какое облегчение, что за столом с монархами были лишь мы с Изабель. Пустая болтовня — всё, что от нас требовалось, и меня это устраивало.

Правда, меня бесило, что моё внимание неоднократно возвращалось к будущему Великому Герцогу Эйболенда. Всякий раз, как я ловила его строгое выражение лица, в ушах звенели скверные слова, вылетевшие тогда из моего рта.

Он ведь мне вообще ничего не предлагал. Отвлечённый на свой телефон и застрявший в том же узком коридоре, он просто не успел заметить меня, пока не стало поздно.

Красноречивая. Умная. Сообразительная. Этими словами обычно описывали меня, но, спустя пару часов после прибытия, я позволила КРБ вычеркнуть их из перечня моих лучших качеств.

Нельзя это так оставлять. Я должна была извиниться перед ним.