Разлука не для нас

Глава 15

В течение последующих двух недель Кортни не раз была на грани того, чтобы признаться Эрику в любви. На углу Филмор-стрит, откуда они любовались видом Пасифик-Хайтс и залива, на вечерних улицах, возвращаясь пешком из кино, на диване у него в гостиной, где они сидели рядом и беседовали обо всем на свете — везде с языка у нее рвались заветные слова. Но Кортни молчала. Сказать «я люблю тебя» — значит связать себя навеки. Прежде чем произнести эти слова, она должна стать полностью уверена в Эрике и в себе.

Впрочем, и у нее, и у Эрика в эти дни было полно дел. Кортни успела совершить две деловые поездки, а Эрик готовился к бизнес-конференции на Гавайях, которую сам организовал и от которой ожидал многого. Он мечтал расширить свой бизнес и работал не покладая рук.

Кортни знала, что Эрику приходится нелегко, и была счастлива, когда он делился с ней своими сомнениями и сокровенными мечтами. Еще месяц назад их отношения были совсем другими. Боль в спине прошла, а вместе с ней развеялась и надежда на заботу над беспомощным Эриком. Но Кортни не жалела об этом, все чаще и чаще она думала о Эрике и о себе не по отдельности, а вместе, как о любящей паре. Она привязалась к нему всем сердцем, а доверие к нему росло с каждым проведенным вместе днем.

Накануне отъезда Эрика они сидели у него в гостиной, потягивая вино и о чем-то болтая, когда вдруг раздались три громких нетерпеливых звонка в дверь. Эрик недоуменно пожал плечами и пошел открывать. Кортни слышала, как он спускается по лестнице и включает свет в прихожей, но не тронулась с места, надеясь, что незваный гость, кто бы он ни был, скоро уйдет. Снизу раздался голос — и Кортни едва не выронила бокал. Первой ее мыслью было: «Этого не может быть!»

— Я погибла! — объявила Сьюзан с порога и ринулась по лестнице в гостиную.

— Сьюзан, я не один!.. — начал было Эрик.

— Неважно, — отрезала незваная гостья уже с верхней площадки. — Вы должны мне помочь.

Она вбежала в гостиную и остановилась на пороге, увидев Кортни.

— Здравствуйте, мисс Стюарт. Кортни улыбнулась.

— Хотите вина?

— Я не пью. Если только чуть-чуть по большим праздникам. Или ладно, давайте! — пробормотала она. — У нас в семье не одобряют алкоголь, но, я думаю, и святой напьется, если попадет в такую передрягу.

— Что же пьют в Колорадо? — заинтересованно спросил Эрик.

— В основном пиво. Но я его не люблю.

— А как насчет кока-колы? Сьюзан покачала головой.

— Кока-кола — это для детей.

Кортни и Эрик удивленно переглянулись. Эрик вышел на кухню за бокалом. Сьюзан бросила было взгляд на диван, но, подумав, уселась в кресло с подлокотниками.

— Это вы во всем виноваты! — заявила она, гневно сверкая глазами.

— В чем же?

— Если бы вы не отправили меня в горы с этим… этим мерзавцем, я бы не попала в такую историю.

— Вы имеете в виду Питера?

Эрик появился на пороге с бокалом, наполовину полным вина.

— Кого же еще? — заметил он, протягивая бокал Сьюзан.

— Вы тоже хороши, Коллинз! — фыркнула она. — Это вы посоветовали мне ехать.

— Разве?

— Вы говорили, что мужчина всегда способен справиться со своими чувствами.

— Да, и это правда. — Со смущенной улыбкой он повернулся к Кортни. — Я сказал Сьюзан, что любой нормальный мужчина умеет контролировать свои желания.

— Это верно, — согласилась Кортни. — Сьюзан, может быть, вы расскажете нам, что случилось?

Сьюзан не пришлось упрашивать. Глаза ее метали молнии, лицо раскраснелось от справедливого негодования: она горела желанием поведать, что с ней случилось.

— Понимаете, — начала она, — я согласилась жить у него только потому, что так дешевле. Мотель стоит дорого, а я не хотела, чтобы он зря тратил деньги.

— Это понятно, — согласилась Кортни. — Тем более что в доме Питера спален много.

— Да, однако он поселил меня в комнату прямо напротив своей!

— Может быть, она лучше других, — предположила Кортни.

— Ну, комната действительно очень миленькая. Светлая, просторная, с видом на горы и на озеро. Красивая мебель, а занавески — просто прелесть! А у окна — чудесный маленький письменный столик.

Кортни помнила этот столик: она сама купила его в антикварном магазине, когда они с Питером обставляли только что купленный дом в горах. Всего пару лет назад — а кажется, что прошла целая жизнь. Кортни взглянула на Эрика и заметила, что он не сводит с нее глаз.

— Значит, спальня вам понравилась, — поддержала она разговор.

— Да, спальня потрясающая. И сначала я не знала, что его спальня напротив. Он просто занес туда мой чемодан, поставил на табуретку и сказал, чтобы я звонила миссис Грин, если мне что-то понадобится. Представляете, у него там даже внутренний телефон есть!

— Зачем еще нужны деньги, как не для того, чтобы жить с комфортом! — пробормотал Эрик.

Сьюзан сверкнула глазами.

— Некоторые богачи думают, что об их комфорте обязаны заботиться все вокруг, — отрезала она. — Он жуткий нахал. Хорошо, он меня нанял, но я ему все-таки не девочка на побегушках! А он таскал меня за собой, куда бы ни шел. Ему, похоже, это нравилось. Еще бы: за тобой всюду ходит фотограф и щелкает камерой! Все сразу думают, что ты — важная персона. А мне иногда хотелось его просто убить!

Эрик задумчиво поднес бокал к губам.

— Хорошо, Сьюзан, а в чем же состоит история? И почему вы погибли?

Сьюзан густо покраснела и немного потеряла свой апломб.

— Понимаете, иногда он бывал очень милым. Он просто привык всегда поступать по-своему. Но таковы все мужчины. Они думают только о себе — до тех пор, пока в их жизнь не войдет совершенно особый человек… Питера надо было укротить. А все его прежние женщины, мне кажется, просто под него подстраивались.

«Интересно, — подумала Кортни, — знает ли Сьюзан, что перед ней — одна из «прежних женщин» Питера?» Впрочем, это неважно. Гораздо интереснее, как развивались их отношения дальше. Кортни кивнула, подбадривая Сьюзан. Эрик не отрывался от своего бокала.

— Питер сказал, что на даче будет полно его друзей, и я поверила, — продолжала Сьюзан. — , Он так говорил, словно это не дача, а отель. Конечно, в каком-то смысле это правда: еда как в отеле, в ванной всегда чистые полотенца и так далее. Но жил там только этот Эдварде, который в доме вообще почти не появлялся. И мы с Питером проводили кучу времени наедине.

«Ага, картина проясняется!» — подумала Кортни.

— Питер умеет очаровывать собеседника, — осторожно заметила она.

— Я тоже! — обидчиво ответила Сьюзан, как будто Кортни усомнилась в ее обаянии. Она заерзала в кресле и сделала нерешительный глоток из бокала. — Мы столько времени провели вместе, и неудивительно, что он мной заинтересовался. А я — я вам, Коллинз, уже говорила, что лучше вижу человека, когда фотографирую. Знаете, когда пытаешься уловить суть, вглядываешься в человека тщательней, чем обычно.

Эрик промычал что-то такое, что с натяжкой можно было принять за согласие.

— Ну, короче, чем дольше я в него вглядывалась, тем больше он мне нравился. Тем более что я делала фотоальбом для его мамы. Ну, и в нем действительно много хорошего. Манеры, например. И он очень умный и внимательный иногда — он, например, попросил миссис Грин накрывать стол так, как я привыкла. Короче, я расслабилась… — Сьюзан сделала драматическую паузу… — и стала жертвой хищника!

— Питера? — в изумлении воскликнула Кортни.

— Да, Питера! — подтвердила Сьюзан. Голос ее понизился до конспиративного шепота. — Он соблазнил меня самым бессовестным образом!

— Понятно! — Кортни прикусила губу, чтобы не улыбнуться, и покосилась на Эрика, который как-то подозрительно уткнулся в бокал. — А он знал о том, что… о вашей невинности?

— Конечно! Я об этом всем мужчинам сразу говорю!

— Могу подтвердить, — вставил Эрик. Сьюзан испепелила его взглядом.

— Коллинз, я не вижу в этом ничего смешного!

— Разумеется, это ужасно, — успокоила ее Кортни. — Но, мне кажется, Питер не стал бы покушаться на вашу честь без вашего согласия.

— Ну это как сказать. Я, конечно, ни за что бы не позволила, но он дал мне понять, что меня любит!

— Великая страсть, — уточнил Эрик.

— Ну да! По крайней мере, он так говорил. Вы же знаете, какой у меня твердый характер. Я ни за что не сдамся на милость мужчине, пока он не докажет серьезности своих чувств.

Кортни тщетно пыталась понять, Сьюзан ли так беспросветно наивна, или Питер и вправду «нашел свою великую любовь». Возможно и то и другое. Питер вполне мог плениться энергией и детской непосредственностью Сьюзан. Или же она сама, покоренная, как пишут в романах, зовом плоти, убедила себя в его неугасимой страсти.

— И долго вы прожили с ним в горах? — поинтересовалась Кортни.

— Почти две недели. — Сьюзан вздохнула. — Лучшие дни в моей жизни!

— Если так, — заметил Эрик, — что же вас так расстраивает?

— Он не звонит! Мы вернулись два дня назад, и я еще ни слова от него не слышала!

Кортни поставила бокал.

— А он обещал позвонить?

— Конечно! — с негодованием ответила Сьюзан. — Он сказал, что едет на пару дней в Лос-Анджелес, но обязательно скоро позвонит.

— Может быть, еще не вернулся.

— А в Лос-Анджелесе что, телефонов нет? Мог бы позвонить оттуда!

Кортни покачала головой.

— Ну, Сьюзан, он же сказал вам, что позвонит, когда вернется!

Сьюзан упрямо сжала губы.

— Вот это мне и не нравится. Влюбленные так себя не ведут! Настоящий влюбленный звонит любимой по три раза в день, забрасывает ее подарками и вообще…

— Пресмыкается, — подсказал Эрик. Кортни удивленно взглянула на него, но

Сьюзан сразу поняла, о чем речь.

— Вот именно! А Питер как будто вовсе меня не любит! Девушке ведь нужно, чтобы за ней ухаживали! Разве это по-джентльменски — предложить женщине руку и сердце, а затем исчезнуть неизвестно куда?

— Так он сделал вам предложение? — уточнила Кортни, испытывая большое облегчение. — Да, только не впрямую, — радостно ответила Сьюзан.

— А как же?

— Ну, мало ли есть способов… Эрик тихо застонал.

Кортни поднялась, поставив бокал на стол.

— Извините, я на минутку вас покину. Телефон по-прежнему стоял у Эрика в

спальне. Питер, бывая в Лос-Анджелесе, останавливался или у приятеля, или в отеле «Амбассадор». Кортни не была уверена, что найдет в записной книжке телефон этого приятеля, так что начала с отеля. Через несколько минут в трубке послышался знакомый голос.

— Кортни? Ради всего святого, как ты узнала, что я здесь?

— Сьюзан сказала, что ты в Лос-Анджелесе. Питер, ты на ней женишься?

— На ком? На Сьюзан? — Наступило молчание. Когда Питер заговорил вновь, в голосе его послышались незнакомые Кортни мягкие, нежные нотки. — Мне это не приходило в голову… но, черт возьми, это мысль! Знаешь, меня никогда не тянуло к семейному очагу…

Об этом Кортни знала.

— Но Сьюзан — совершенно особенная девушка. Такая ласковая, домашняя, всегда веселая… Сейчас таких немного осталось. По-моему, мы с ней отлично уживемся вместе.

— Вполне вероятно.

— И маме она наверняка понравится. Мои старики уже потеряли надежду увидеть меня женатым.

— И неудивительно.

— Сьюзан так увлечена своей фотографией… И вот что пришло мне в голову: ведь мы с ней сможем работать вместе. Она пусть фотографирует, а я возьму на себя организацию и менеджмент. Думаю, это дело по мне.

«Лучше не придумаешь!» — мысленно воскликнула Кортни.

— Питер, а почему ты не позвонил ей из Лос-Анджелеса?

— Да я же завтра вернусь! — удивленно ответил он. — Тогда и увидимся.

— Питер, Сьюзан — очень романтическая девушка. Ей нужно постоянное внимание. Ты ее огорчил своим молчанием.

— Правда? — Он, кажется, и вправду расстроился. — Черт, я вовсе не хотел ее обижать. Просто не подумал… Хорошо, сейчас позвоню.

— Она здесь, со мной. Подожди, я ее позову.

— Отлично! Да, Кортни, спасибо тебе.

— Не за что.

Сьюзан и Эрик сидели на своих местах в мрачном молчании, словно размышляли о тщете всего сущего. Кортни картинно остановилась в дверях и провозгласила:

— Сьюзан, Питер ждет вас у телефона. Телефон в спальне.

Сьюзан вскочила, расплескав вино. Эрик едва успел выхватить у нее из рук бокал. С криком: «Иду!», словно Питер мог ее услышать, она бросилась в спальню.

— Как тебе это удалось? — спросил Эрик, промокая носовым платком лужицу вина на журнальном столике.

— Я знаю, где он обычно останавливается в Лос-Анджелесе. — Кортни почувствовала, что Эрик как-то напряжен. В дальнем конце коридора хлопнула дверь, и Кортни опустилась на диван рядом с ним. — Знаешь, он действительно хочет на ней жениться.

Эрик молча смотрел, как она устраивается на диване. Глаза его были холодны и непроницаемы.

— И ты этим недовольна?

— Что ты, вовсе нет. По-моему, они прекрасно друг другу подходят. — Кортни налила себе еще вина и откинулась назад. — Эрик, что тебе не нравится?

— Да нет, ничего. Просто не понимаю, зачем тебе устраивать их счастье.

— А почему бы и нет? — Кортни нервно теребила ремешок часов. — Я их познакомила, значит, в какой-то мере ответственна за то, что из этого выйдет. Наконец, я не хочу, чтобы Сьюзан сидела здесь весь вечер, жалуясь на подлецов-мужчин! Так почему бы не решить все проблемы одним телефонным звонком, если я знаю, где искать Питера?

— Они прекрасно могли бы разобраться сами. Кортни, мне кажется, ты до сих пор неравнодушна к Питеру.

Такое обвинение удивило и разозлило Кортни.

— Не все умеют, как ты, уходить не оглядываясь, — отрезала она.

Эрик словно окаменел, и Кортни прикусила язык. Но сказанного не воротишь. Эрик ошибся — Питер для нее сейчас ничего не значил. Кортни сама понимала, что поступила легкомысленно, по-детски: ей захотелось удивить и Сьюзан, и Эрика, изобразив из себя этакую добрую фею. Но что ж тут такого? В конце концов, Питер — ее друг, и она желает ему счастья. Они с Питером расстались лучше, чем Эрик с Бетти…

Эрик не двигался — только сверлил ее взглядом.

— Бетти ушла от меня двенадцать лет назад. Ты собираешься попрекать меня ею до конца жизни?

Кортни с отчаянием думала, что случайно вырвавшиеся слова могут стать причиной их разрыва.

— Я хотела сказать, что мы с Питером остались друзьями. Хорошо, может быть, я зря вмешалась. Если тебя это задело, извини. Все мы порой допускаем ошибки.

Эрик продолжал сидеть с каменным видом. В наступившей тишине царапал слух радостный щебет Сьюзан из спальни. Кортни вдруг почувствовала себя измученной, словно ссора продолжалась уже много часов. Он не смягчился от ее извинений — значит, она задела какое-то чувствительное место. Настолько чувствительное, что сейчас он размышляет, стоит ли после этого вообще иметь с ней дело. И внезапно Кортни с ужасом поняла, что он может уйти и от нее. Уйти, не оглядываясь.

Ее охватила нервная дрожь. Слова застряли в пересохшем горле. Впрочем, что она могла сказать? Что любит его? Боже, только сейчас она поняла, как сильно его любит!

Едва сознавая, что делает, Кортни поставила бокал и подошла к окну, выходящему на залив. Ей хотелось исчезнуть отсюда сию же минуту — а еще хотелось, чтобы он подошел к ней, обнял, положил ее голову себе на плечо, поцеловал в макушку, как делал уже столько раз… Что за неписаный закон она нарушила? Неужели теперь он поставит ей ультиматум?

— Чего ты хочешь? — спросила она сдавленным голосом, прижавшись лбом к стеклу.

Она услышала его шаги и обернулась. Эрик стоял рядом с ней: в синих глазах растаял лед, но осталась глубокая, как лесное озеро, печаль. Он поднял руку и нежно погладил ее по щеке.

Сейчас, Кортни, я хочу заняться с тобой любовью. А после поговорим.

Кортни вспомнился тот вечер у нее в доме, когда Эрик прислал ей цветы. Сейчас все повторялось с точностью до наоборот. Она знала — как и он, должно быть, знал в тот день, — что лучше бы сначала поговорить. Но тело ее ожило и потянулось к нему, властно требуя его прикосновения. Кортни кивнула и прижалась к груди Эрика.

— Только сначала выпроводи Сьюзан, — напомнила она.

— Обязательно.

Они долго лежали неподвижно, тесно прижавшись друг к другу, словно каждый из них боялся каким-то жестом нарушить гармонию, снизошедшую на них в тот момент. В голове у Кортни билась одна мысль: «Может быть, в последний раз…» И она стремилась запомнить каждое его движение, мужской запах, тепло и свежесть смуглой кожи, покрыть поцелуями каждый дюйм сильного тела. Эрик был, как всегда, нежным и внимательным. Он не двигался ни слишком быстро, ни слишком грубо: он заботился прежде всего о ней, а затем уже о собственном удовольствии. Даже сегодня, когда она ранила его оскорбительными словами.

Ложась в постель, Кортни боялась, что не сможет наслаждаться его ласками: она была слишком измучена и несчастна. Но Эрик доказал обратное. Прикосновения его рук и рта разжигали в ней страстное желание; скоро Кортни достигла вершины и потонула в огненном море неописуемого наслаждения. По стонам и содроганиям Эрика она поняла, что и он, забыв о переполняющей сердце боли и ярости, наслаждается любовью.

И снова они лежали, сжимая друг друга в объятиях, утомленные и счастливые…

— Боже мой!

Кортни с трудом открыла глаза. Эрик, освещенный бледным утренним светом, сидел на кровати. Кортни сразу почувствовала, что что-то не так. Ах да, они заснули вместе, не поговорив… и не заведя будильник. Кортни бросила взгляд на электронные часы и не поверила своим глазам. Девятый час! А у Эрика в 9:20 самолет на Гавайи!

Оба, не сговариваясь, вскочили.

— Ты собрал вещи? — спросила Кортни.

— Почти. Вчера я привез кое-что из прачечной — надо уложить… — Он растерянно провел рукой по волосам. — О Боже, я ни разу не опаздывал на самолет!

— Успеешь, успокойся. — Кортни тяжело вздохнула. Разговор, жизненно важный для обоих, снова откладывался на неопределенное время. — Я отвезу тебя в аэропорт.

Он покачал головой.

— Нас подбросит муж Дженнифер. Они приедут через четверть часа. Ах, черт! — Он поднял на нее извиняющийся взгляд.

— Ничего страшного. Поговорим по телефону. — «Это совсем не то же самое, — подумала Кортни, — но что же делать?» — А теперь давай собираться.

Она сновала по комнатам, укладывая его вещи, но сборы не могли отвлечь ее от тягостных мыслей. Свинцовая тяжесть лежала на сердце. «О чем он думает? — спрашивала она себя, ставя на стол апельсиновый сок и булочки и косясь на склоненного над чемоданом Эрика. — Скажет ли мне хотя бы, к какому он пришел решению?» — Иди поешь, — позвала она. Он появился на кухне уже в костюме и при галстуке. У Кортни не было времени одеваться: она натянула его пижамную куртку, темные волосы разметались по плечам. Она не находила себе места, страшась его пристального взгляда.

— Спасибо, не надо, — ответил он, ловя ее руку и поднося к губам. — Кортни, ты чудесно выглядишь. Такая веселая растрепанная девчонка.

Кортни высвободила руку и подала ему стакан сока.

— Знаешь, я не… мне совсем не весело. Я… боюсь.

Несколько секунд он непонимающе смотрел на нее.

— Чего ты боишься?

— Что ты меня разлюбишь.

Кортни сама ужаснулась собственных слов — но Эрик расплылся в улыбке.

— Я никогда тебя не разлюблю, Кортни. Я могу на тебя обижаться, но это совсем другое дело. — Он поднял бровь. — Ты вчера очень меня обидела. Я понимаю, почему ты так сказала, но…

— Я была расстроена.

Не сводя с нее глаз, Эрик отпил сока и поставил стакан на место.

— Да, но не только. Подсознательно ты все еще мне не доверяешь. Ты думаешь, что я способен тебя разлюбить.

Кортни хотела возразить, но в этот миг раздался звонок в дверь. Эрик прижался губами к ее губам.

— Все хорошо, Кортни, — произнес он. — Я знаю, что ты меня любишь.

Он повернулся и вышел, оставив ее посреди кухни, изумленную и счастливую.

Послышались голоса, и Кортни поняла, что поговорить с Эриком наедине ей не удастся. Вся компания поднималась по лестнице; громче всех раздавался веселый голос Дженнифер:

— Представляешь, Билл боится, что я рожу в самолете! Я говорю ему, что это вряд ли, но он просто с ума сходит от беспокойства! Он думает, что ты…

Она замолкла с открытым ртом, увидев выходящую из кухни Кортни.

— Здравствуйте, Дженнифер, — улыбнулась Кортни.

— Ой! Здравствуйте, Кортни! Вы летите с нами? — Тут она заметила, во что одета Кортни, и поправилась: — Ага, вижу, что нет.

Затягивая узел галстука, Эрик спустился вниз. Кортни шла за ним.

— А жаль, что ты не летишь с нами. — Он поднял чемодан и взглянул на нее. — Я позвоню, как только смогу, и мы поговорим. Ладно?

Кортни кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Как хотела она сказать ему… Но на это не было времени.

— Конечно, Эрик, я буду ждать, — вот и все, что она могла ответить.

Эрик угадал ее несказанные слова.

— Я тоже, любовь моя, — прошептал он. — Не спеши, у нас вся жизнь впереди.

Кортни хотела ответить, что ей не нужно время — но сама не знала, правда ли это. Если Эрик сейчас вернется и попросит ее стать его женой, согласится ли она?.. Но Эрик не вернулся. Он сошел по лестнице вслед за Дженнифер и, обернувшись у дверей, послал Кортни поцелуй. Кортни поспешила в спальню и отдернула занавески, чтобы увидеть, как Эрик вместе с Дженнифер и ее мужем садится в машину. Только когда автомобиль скрылся за углом, Кортни упала на постель и сжалась в комок, укутавшись с головой одеялом.

Как он догадался, что именно недоверие мешает ей принять его любовь? Похоже, Эрик тоже не раз задумывался о происходящем. Однако ему чужды сомнения. Он уверен, что любит ее, и уверен… почти уверен, что и она его любит. Очевидно, он готов терпеливо ждать, пока она не вступит на путь, с которого нет возврата. Сердце Кортни ныло от невысказанной любви. Если бы только не спешка…

Со вздохом Кортни поднялась с кровати и начала одеваться.