Разозленные (ЛП)

ГЛАВА 36

Монстр не вылез из-под кровати, а появился из неосвещенного коридора. Она услышала, как открылась дверь, которую она так тщательно заперла. Застыв от страха, она наблюдала за его ужасающей аурой, когда он прокрался к ней в комнату.

Ей только что исполнилось четырнадцать. Всего несколько месяцев она провела в приемной семье, но инстинкты выживания уже были остро отточены. Каждую ночь она ложилась спать полностью одетая, потому что чувствовала, что рано или поздно отец семейства придет к ней в комнату.

Она не видела его в темноте, но его энергетическое поле горело темным пламенем извращенной похоти. Он остановился возле кровати и промурлыкал:

— Не спишь, сладкая? Я пришел поцеловать тебя и пожелать доброй ночи.

Она не ответила. Даже не пошевелилась. Ей казалось, что она не может и пальцем шевельнуть. Быть может, если притвориться спящей, монстр уйдет.

Он сел на край кровати и положил руку ей на ногу. Она вздрогнула, инстинктивно отпрянув от него.

— Значит, не спишь, — прошептал монстр. — Так я и думал. Ты сексуальная маленькая девочка. Уже созревшая. Готов поспорить, у тебя уже было несколько парней, правда? — Рука переместилась выше, на бедро. — Но, наверное, еще не было настоящего мужчины. — Пожалуйста, не надо. — Горло так пересохло, что слова давались с трудом.

— Я научу тебя, как доставить удовольствие мужчине. После моих уроков любой парень, какого пожелаешь, будет твоим.

— Нет.

— Не волнуйся. С такой задницей, как у тебя, ты просто рождена для этого.

Его рука скользнула под одеяло, по ее бедру, направляясь к груди. Она увидела нездоровую пульсацию его ауры. Оттолкнув его руку, она села на кровати.

— Нет.

Это должно было прозвучать, как крик, но удушливый страх приглушил голос.

— Прекрати, — сердито приказал он. — Прекрати немедленно. Все будет, как я сказал. Сегодня ночью ты всему научишься. Я сделаю из тебя женщину. Поверь, в конце концов, ты скажешь мне спасибо.

Ей хотелось сбежать, но он поймал ее в ловушку, прижав к спинке кровати. Ее трясло от бешеного биения собственного сердца. Она боролась, но он был слишком силен. Уложив ее на подушки, он отбросил в сторону простынь и одеяло.

— Гляжу, ты спишь в джинсах, — сказал он и засмеялся. — Маленькая кобылка нервничает? Но не волнуйся, мы тебя успокоим.

Он начал расстегивать ее джинсы.

Она уперлась руками ему в грудь. Ее ладони коснулись его грубой волосатой кожи, и она поняла, что на нем грязная рубашка, в которой он ходил весь день.

— Давай, сопротивляйся, — издевался он. — Так будет веселее.

Он стянул с нее джинсы.

— Нет, — повторила она все еще приглушенным голосом.

Весь ужас беспомощности вмиг обрушился на нее. Спастись от монстра было невозможно. Он был слишком большим, сильным и возбужденным. В панике она оттолкнула его руками и своей максимально напряженной аурой.

Как будто вызванный угрозой, ее новый, быстро растущий талант вспыхнул ярче, чем когда-либо. Она почувствовала скачок, пульсацию и свечение невидимой энергии. Она не видела окружившую ее огненную завесу — давно известно, что люди не могут видеть и читать собственные ауры, но сила всегда ощущалась. Эффект был немедленным и разрушительным для нападавшего.

Он резко задергался, словно коснулся оголенного электропровода. В горле его застрял крик, полный ярости и страха. Несколько секунд спустя на нее свалилось мертвое тело.

Ее руки горели.

— Грейс.

Твердый и настойчивый голос Лютера вырвал ее из сна. Она проснулась, дрожа от страха. Лютер притянул ее к себе, успокаивая своим телом и нежными прикосновениями.

— Прости, — сказала Грейс.

— Все в порядке. — Он погладил ее по спине. — Я хотел успокоить твою ауру, но в прошлый раз, когда я пытался это сделать, тебе не понравилось.

— Нет. — Грейс почувствовала, что сомневается. — Предпочитаю иметь дело с кошмарами, чем чувствовать, что мной кто-то управляет.

— Ясно.

Прижавшись к Лютеру, вскоре она прекратила дрожать, дыхание нормализовалось. Грейс медленно выдохнула, села на край кровати и обняла себя руками.

— Если ты еще не понял, Лютер, я тяжелый случай. Ты уверен, что хочешь быть связанным со мной?

— Если ты еще не поняла, мы уже связаны. — Он взял трость и обошел кровать, чтобы сесть рядом с ней. Близко, но не соприкасаясь. — И здесь ты не единственный тяжелый случай. Итак, что за сон?

— Не стоит тебе знать.

— Нет, — возразил Лютер, — еще как стоит.

«Он имеет на это право», — подумала Грейс и начала тихо говорить:

— Я говорила тебе, что несу ответственность за смерть Мартина Крокера. Но он был не первым.

Лютер молчал. Просто ждал.

— Был еще один человек. Когда мне было четырнадцать лет.

— Это когда ты жила в приемной семье?

— Да. — Грейс вытянула руки и взглянула на ладони. — Однажды ночью он пришел в мою комнату. Сказал, что хочет сделать из меня женщину. Его аура привела меня в ужас. Я инстинктивно применила свой талант, все это для меня было еще в новинку. Я не знала, на что способна. Я себя не контролировала.

— Ты применила талант, и он умер.

— Он склонился надо мной, трогал меня. Я уперлась руками ему в грудь и отпихнула.

— Руками и всей энергией своей ауры.

— С моей стороны это был инстинкт и паника. Думаю, он пытался кричать, но звука не было. Он просто упал и умер. — Она сжала руки в маленькие кулачки. — Было такое чувство, будто я прикоснулась к раскаленной печи. Но никаких ожогов на ладонях не было. Боль быстро прошла. Через сорок восемь часов худшее было позади. Но четыре дня спустя я зашла в закусочную, чтобы купить кусок пиццы. Продавец случайно уронил пластиковую тарелку. Мы оба нагнулись за ней и соприкоснулись руками. Жжение вернулось. Не такое сильное, но было больно. Я испугалась. Подумала, что это на всю жизнь.

Лютер взял ее за руку.

— Это был первый раз, когда ты стала сверхчувствительной?

Грейс взглянула на его руку, в которой спряталась ее ладонь, и в очередной раз удивилась тому, насколько приятно прикасаться к кому-то и чувствовать прикосновения.

— Да, — ответила она.

— Что ты сделала? — спросил Лютер. — Потом?

Грейс знала, что он не имеет в виду инцидент с пиццей.

— После того, как монстр свалился на мою кровать, я упаковала свои вещи, вытащила деньги из его бумажника и сбежала.

— Умница.

— Я боялась, что меня обвинят в его смерти. — На несколько секунд повисла тишина, наполненная сомнениями. — Учитывая, что я действительно виновата, не думаю, что было бы разумно остаться и пытаться объяснить, что произошло. В конце концов, причиной смерти признали сердечный приступ, но то, что я сбежала с деньгами, выглядело не очень. Я знала, что не могу вернуться. Да я бы и не вернулась в тот дом, ни при каких условиях.

— И тогда ты оказалась на улице?

— Да. Я уже говорила, что благодаря таланту смогла выжить. Он подсказывал, кому можно доверять, а кого лучше избегать. Можно сказать, улицы многому меня научили. Какое-то время я спала в приютах. Мыла посуду. Обзавелась кое-какими связями. В конечном счете, организовала небольшое успешное дельце по продаже… разных вещичек.

— Но не себя, — уверенно заявил Лютер.

— Нет. Даже если бы я отчаялась настолько, чтобы продавать себя, это был бы не вариант. Мне тяжело прикасаться даже к тем людям, которые мне нравятся. Не могу представить, что занимаюсь с кем-то сексом только ради денег. Я бы этого не выдержала. — Грейс поморщилась. — Наверное, я сошла бы с ума и начала убивать клиентов, что не пошло бы на пользу бизнесу.

— Что ты продавала?

— В основном, фальшивые документы через интернет. У мамы был талант криптографа высокого уровня, она была компьютерным гением. Перед смертью она научила меня ориентироваться в интернете. Из меня получился отличный посредник между покупателями и продавцами.

— Ты брала комиссионные от совершенных сделок?

— Да. На самом деле работа прибыльная, но и рискованная. Однажды я решила найти себе настоящую работу, не связанную с мытьем посуды и продажей поддельных документов.

— Почему?

Грейс пожала плечами:

— Потому что хотела понять, каково это — быть нормальной. Так наивно. Не думаю, что такие, как мы, когда-нибудь почувствуют себя нормальными.

— Какую работу ты нашла?

— Хочешь верь, хочешь нет, я начала работать в цветочном магазине. — Воспоминания вызвали у нее легкую улыбку. — Мне там нравилось, хотя нормальной я себя так и не почувствовала. Через некоторое время меня повысили до менеджера. Тогда-то Мартин меня и нашел. Он пришел купить дюжину роз для одной из своих женщин и сразу распознал во мне сильного парапсихолога. Он был стратегом высокого уровня и быстро понял, что я могу ему пригодиться. В то время Мартин управлял небольшим казино, и у него были проблемы. Он предложил мне работу в своей службе безопасности.

— Какие проблемы?

— На казино нацелилась группа мошенников. Они обдирали его до нитки. Босс Мартина начал подозревать, что тот был ответственным за убытки.

Лютер сильнее сжал ее руку.

— Что Крокеру нужно было от тебя?

— Я составляла профили игроков. Указывала на членов группы мошенников. Одно за другим, и Мартин в итоге стал президентом компании, которой принадлежало казино. Дела пошли в гору.

— Он использовал тебя.

Грейс покачала головой:

— Это было равноправное партнерство. В обмен на мою помощь Мартин заботился, чтобы у меня была высокая зарплата и образование. Он считал себя Пигмалионом[58]. После того, как он основал «Мир Крокера», у меня не только сильно повысилась зарплата, но и появились акции компании.

Лютер тихо присвистнул.

— Когда-то доля в «Мире Крокера» стоила целого состояния.

— Так и было. Когда я впервые заметила действие препарата в его ауре, я задумалась о распродаже своих акций и переводе денег на оффшорный счет, но испугалась, что Мартин узнает. Он стал крайне подозрительным, с тех пор как стал принимать препарат. Мне нужно было быть осторожной. Потом я узнала о торговле оружием.

Лютер стиснул ее руку.

— И этот ублюдок попытался тебя убить.

— Как только тело Мартина было найдено, стоимость акций компании рухнула и так и не восстановилась.

— Не важно, даже если бы они поднялись, ты не смогла бы распродать свои акции. Власти заметили бы активность на банковском счете мертвой экономки.

— Да. Впрочем, «Тайное общество» хорошо платит, да и жизнь в Эклипс-Бей не дорогая. Я справляюсь.

— Но тебе пришлось отказаться от империи, которую вы с Крокером построили вместе.

— Ближе к концу прибыль омрачалась сделками с оружием, которые Мартин организовал для «Ночной тени». Кровавые деньги. — Грейс вздрогнула. — Даже если бы это было безопасно, я все равно не прикоснулась бы к акциям. Ни за что. Меня тошнит от мысли, что какое-то время я была частью этого бизнеса.

Лютер обнял ее и притянул к себе.

— Не все думают так же, — сказал он. — Деньги — это деньги. Многие бы сказали, что кровь очень легко отмыть.

— Что ж, они ошибаются.