Разреши нам случиться

Глава 6

Открываю глаза, пытаюсь осознать, что здесь настоящее, что нет. В кровати одна. Уже хорошо. Хорошо, да? Из кухни доносятся голоса, один явно мужской. Сколько там натикало. Десять, ого, я спать. Стёпочка то тоже не спал, а встал так рано. Дашка, егоза этакая, она разбудила. Накидываю халатик, топаю на аромат. Ммм, блинчики.

— Доброе утро. — и тебе не хворать. — Как самочувствие. — Твоими молитвами.

— Уже намного лучше. Есть, хочется. — смотрю на дочь, что так смачно жует блин с карамельным сиропом.

— Температуру мерила? — ну что ты так на меня смотришь, как будто я центр вселенной.

— Мерила, нет. — вру и не краснею. Умеем, практикуем.

— Садись, сейчас тебе чаю сделаю. — и добавляет не поворачиваясь ко мне. — На кофе не рассчитывай, чай пей.

Кривлюсь и показываю мужчине в спину язык. Дашка, смеётся и жует. Показываю ей кулак, чтоб не подавилась.

— А она ещё и не умывалась. — предательница. Вижу улыбающийся взгляд Стёпы, молча плетусь в ванну.

Господи божечки, я ничего вкусней не ела. Это гастрономический оргазм. Мычу от удовольствия, с закрытыми глазами. Открываю их и вижу напряжённое лицо Степана, его кадык дёргается, понимаю к чему это. Вспоминаю другой оргазм, который способен подарить этот мужчина. Его зрачки расширяются, становятся совсем тёмными. Мой прерывистый вздох, и тяжесть от нахлынувших воспоминаний, оседает внизу живота. Облизываю перепачканные губы, точнее пересохшие. Мы пожираем друг друга глазами, и врать себе бесполезно. У меня секса не было фиг знает сколько, я сейчас за секунду возбуждаюсь. А этот и вовсе маньяк, тра*ет всех подряд.

Возбуждение как рукой сняло. Опускаю глаза в тарелку, доедаю последний блин и, поблагодарив повара, удаляюсь к себе. Мысли о его прежних девках, трезвят лучше всего, даже лучше смотрящей, в соседней комнате, телевизор Дашки. Интересно он тут уже обзавелся, как там говорил, «непритязательной любовницей» или пока в поиске. Конечно, он и без секса, ага. Поди, пол Сочи перетр*ал. Тут туристов пруд пруди, работы непочатый край. Интересно Ритка к нему уже наведывалась или ещё выжидает.

Меня это волновать не должно! Понятно Светлана Ивановна! Лучше думай как его быстрее выпроводить, и где носит нашу няню.

Оказывается сегодня суббота, вот это я потерялась, и Тамара Петровна уехала с подругой на дачу. Её Стёпочка заверил, что позаботится о нас с Дарьей, такой хорошо, такой замечательный, чуткий и заботливый мужчина. Знаем мы ваши намёки, Тамара Петровна, только не по Сеньке шапка. Ну не говорить же женщине, чтобы она возвращалась. Ничего, ничего, сами справимся. Я так уже вообще бодрячком. Сейчас отлежусь ещё чуток и выпровожу его восвояси, чуткого и заботливого мужчину.

Официально заявляю я тряпка, поскольку не смогла справиться с собой. Решительно направившись к Стёпе, с твердым намерением выгнать его из своего дома, застыла. Он готовит, опять что-то колдует на кухне, Дашка, неугомонная девица, во всём ему помогает, ну как тут расстроить ребёнка. Да и я, учуяв восхитительный запах подрастеряла свой пыл. Ну не переводить же продукты, он уйдет, а я в готовке не ас.

Бараньи рёбрышки в карамельном соусе, а хочу стать его женой. Не далековато вы разбежались, Светлана Ивановна. Он готовил, убирал кухню, мы поели, он опять убрал кухню, как-то не красиво с моей стороны, сразу так выгонять, после еды. Мы молчим, как поссорившиеся супруги, разговоры только по делу. Я опять трусливо сбегаю в комнату. Пара бы взять себя в руки, у меня от болезни такая бесхребетность проснулась?

Степан

Когда мне было двадцать я любил такие игры, сейчас то что. Это всё имитация счастливой семейной жизни, мы готовим обед, вместе проводим выходные, мы счастливы. Только ничего подобного нет, я незваный гость, который почти силой оккупировал её квартиру. Если рассудить трезво, мне давно пора бы уже свалить в закат, но я всё ещё здесь. Я слабак. С ней, я слабак. Умом понимаю, что пара честь знать, но сердцем, оно находит тысячу причин остаться.

Света, не заговаривает со мной без надобности и не просит уйти, я не пытаюсь это сделать сам. Играю с Дашкой, на ужин доедаем оставшиеся с обеда рёбрышки, иногда интересуюсь, что с её температурой и выпила ли она лекарства. Она ушла укладывать Дарья, я метался по комнате.

Взрослый мужик Стёпа, что ты делаешь в квартире чужой тебе женщины. Для мимолётного секса она не подходит, мы с тобой это уже проходили. Своим принципам она не изменит. А ты готов поступиться Своими?

Почему-то от слова брак бросает в дрожь, но про брак пока речи и нет. Может попробовать просто отношения, давай будем, встречается? Так в школе пацаны предлагали дружбу понравившимся девчонкам. Детский сад. Как-то должно быть иначе. Вместе жить? Тоже не то. Сразу жить, почти как брак. Хотя этим мы занимаемся последние три дня, и ничего.

Уйти? Оставить её в покое, и не появляется в её жизни. Смогу Я жить с ней в одном городе, знать, что мы ходим по одним улицам и не приближаться к ней? Может, по этой причине, и было так легко два прошедших года, её не было рядом, я не знал, где именно её искать, и мне было легче. Не уедь она тогда, да я бы первый скулил под её дверью, и умолял пустить. Я слабак. Пусть она всё решает сама.

Открылась и закрылась одна дверь, за ней другая. Светка уложила куклу и ушла к себе. Даже не зашла переброситься парой слов. Включаю, наконец, мужика и иду к ней. У двери, мешкаю, как девочка. Беру себя в руки, нагло открываю дверь. Никого. Из ванной доноситься шум воды. Она пошла мыться? В её состоянии? Врываюсь уже в ванну. Точно! Эта матрёшка, будь она неладна, стоит за занавеской и принимает душ.

— Совсем свихнулась, давно температуры не было. — она немого выглядывает из-за шторки.

— Уйди. — тихи и совершенно спокойно, совсем не похоже на Светку.

Я не выдерживаю, заглядываю к ней за штору. Светлячок стоит ко мне спиной, подставив голову под струи воды, а руками опершись о стенку. По её пятнистому, в зелёнки телу стекают остатки пены, на похудевшей попе, виднеются ненамазанные мной язвочки. Рука дрогнула, от живого представления как я сейчас буду намазывать их. Вместе с рукой дергается и кое-что другое. При Дашке я всегда ходил в футболке, предвкушая возможный разговор со Светкой, снял её, остались только джинсы, на которые я сейчас пялюсь. Верхняя голова написала эрор, думает только нижняя. А она уже вовсю отдала приказ рукам снять остатки одежды и забраться к такому манящему нас тела.

Пристраиваюсь к девушке сзади, она вздрагивает. Поддерживаю за талию, чувствую её слабость. Зачем полезла сюда, а если бы упала.

— Тиши, — ломаю её протесты, шепчу нежно и убаюкивающее. — я помогу тебе, еле на ногах стоишь.

Недолгое колебание с её стороны, и вот голова откидывается на моё надплечье. В таком положении это трудно назвать мытьём. Вожу мыльной мочалкой по её великолепному телу, и возбуждаюсь лишь сильней. Вспоминаю все, что только можно, чтобы хоть как-то успокоиться, но помогает это слабо.

Присаживаюсь на корточки, вожу губкой по стройным ножкам, они слегка раздвинуты, приоткрывая мне вид на розовые губки. Они блестят. От воды или от её собственной влаги? Прохожусь вверх вниз по внутренней стороне бедра, мучаю сам себя. Откидываю губку, и повторяю всё тоже рукой. Кайф!

Она, такая как я её, помню, нежная и бархатистая. Вожу пальцами то по одно, то по второй ножке, сознательно касаюсь шелковистых лепесточков. Не встречая сопротивления, на следующем кругу, задерживаюсь на них, легонечко надавливая. Сверху доносится протяжный вздох, и ножки разъезжаются чуть шире. Давай девочка, тебе ведь этого хочется, так же как и мне.

Деликатно ввожу два пальца меж приоткрытых губок в вожделенную дырочку. Да, мокрая, они буквально утопают в соках.

— Детка, ты совершенство. — целую каждую ягодичку, на одной кажется, оставляю засос.

Убавляю воду и, потянув к себе за бёдра, заставляю прогнуться сильней. Преподаю губами к жаждущей плоте. Посасываю сладкие губки, проникая языком в глубины лоно.

— Вкусная. — мурчу как довольный кот. — Невероятно вкусная девочка.

Светлячок молчит, лишь натужно дышит, а я то, зная, как она умеет стонать. Раскрываю её для себя сильней, нахожу кончиком языка, заветную горошинку и играю с ней. Судорожное мычание, срывается с плотно зажатых губ.

— Так не честно, Матрёшка, я хочу слышать твоё удовольствие. — легонько похлопываю подушечкой пальца по затвердевшему клитору, резко сжимаю и отпускаю его. Сдаётся, протяжно стонет, почти соскальзывает вниз.

Чёрт, совсем забыл, как она слаба. Поднимаюсь, крепко перехватывая девушку за талию, отвожу одну её ножку в сторону, ставлю на край ванной. Ладонью, оглаживая полностью раскрытую плоть. Снова тяну бёдра на себя, она тут же прогибается, подставляя свои аппетитную попу. Больше ни медлю, ни секунды, один рывок и я в раю. Шелковистые стеночки плотно сжимают мой каменный стояк, там горячи и невероятно мокро.

— Подожди, — слабым голосом отзывается Света. — не так быстро, больно.

Теряюсь. Как больно? Мысли хаотично стукаются о черепную коробку, пытаюсь включить верхнюю голову. Давно без секса, отвыкла. Я люблю эту мысль, знать бы ещё как давно.

— Прости, моя девочка, я осторожно, обещая.

Делаю первое плавное движение, за ним второе, третье. Вздохи сменяются стонами, всхлипами, а за ними и интенсивными движениями её бёдер, которым не нравиться заданная скорость. Ускоряюсь. Пара минут, и я долблю её как сумасшедший, загоняя член по самое основание. Хочу быть ещё глубже, но знаю в такой позе и в таком месте это и так максимум.

Светлячку, такая расстановка тоже не в кайф, она спускает ногу, стремясь на встречу моим движением, наклоняется ещё ниже.

— Нет детка, — целую спинку и приподнимаю её. — так тоже не пойдёт.

Переживаю за её самочувствие при такой позе. Снова перехватываю её ножку и возвращаю на место, нахожу магическую кнопочку, и растираю её. Чувствую подпрыгивание стеночек, она близко, ничего не изменилось.

— Давай, Светлячок, сделай это для меня, кончай.

Стон. Сокращение лоно. Так сильно стискивающее мой член. Пара сильных толчков. Буквально подбрасывающих. И я замираю. Стону в голос. Изливая свое семя глубоко внутри. Теперь точно, кайф.

Прибавляю воду и снова мою свою женщину, заодно и себя. Вытираю нас полотенцем, на Светку набрасываю лежащий на машинке халат, на себя натягиваю лишь боксеры. Вовремя вспоминаю, что дома ребёнок, и как нашкодивший мальчишка выглядываю из-за приоткрытой двери. Всё тихо. Несу свою драгоценность в её комнату, в кроватку.

На тумбочке замечаю лекарства, и вспоминаю про ненамазанную попу.

— Давай я тебе язвочки обработаю. — вроде спрашиваю, а сам уже развязал халат и переворачиваю Светлячка на живот.

— Только не зелёнкой, умоляю. — хныкает она.

— Не зелёнкой. — ухмыляюсь, и нахожу нужную баночку.

Это было самонадеянно с моей стороны, думать, что я увижу её обнажённое тело и никак не отреагирую на него. С похудевшей попкой и спинкой справляюсь сносно, а вот перевернув Светку на спину, стопорнул. При каждом вдохе её совершенная грудь вздымалась, сосочки затвердели, требую к себе престольного внимания. На губки, скрывающие вход в рай, я вообще не хочу смотреть. То есть, еще, как хочу.

Чёрт, я и сам не заметил, как ватная палочка, испарилась из моих руки, а они уже во всю гладили подрагивающий животик, прошлись по рёбрам и сжали упругие полушарья. Оглаживали и мяли их. Рот помимо моей воли, сам припал к тугому бутону, вобрал его в рот и смачно причмокнув, выпустил влажное чудо. Подул на него, заставляя хозяйку этого совершенства, вздрогнуть и прикусить губу. Повторил это все с другой грудью. Прижал их друг к другу, поочерёдно вылизывая малиновые ягодки.

Восставшая плоть рвалась наружу, скованная эластичной тканью боксеров. Смазка сочилась, пачкая их, как будто и не было недавно полученной разрядки. Светлячок скулила, сжимая край халатика. Напряжённые ножки дрожали, выдавая свою хозяйку, она боролась сама с собой. Ей хотелось посильней их сжать и так же сильно хотелось раздвинуть их для меня.

Избавляюсь от белья и буквально наваливаюсь на свою девочку. Сливаюсь с ней в поцелуи, сплетаю наши языки. Она отвечает, с той же страстью и неукротимым желанием. Шире разводит ноги и забрасывает их мне на поясницу. Психует, пытаясь вытащить руки из непослушных рукавов, посмеиваюсь над её бессильными попытками и помогаю. Светлячок оплетает меня руками и ногами, как коала, вжимается. Трется об меня перепачканным соками и полностью раскрытым лоно.

В этот раз сдерживаюсь. Погружаюсь медленно, позволяя прочувствовать всю длину. Оба выдыхаем. Замираем. Смотрю ей в глаза. В них столько нежности и страсти, теплоты и желания. Они переполнены чувствами, она излучают живые эмоции. В минуты близости, Света, всегда открыта, она не скрывается и не прячется. Поэтому с ней так остро, почти болезненно.

Делаю первый толчок. Её вздох. Второй. Снова вздох. Проникаю чуть глубже. Короткий стон, через плотно сжатые губы. Третий, ещё глубже. Её тихое, Да. Ускоряюсь. Яростно вдалбливаюсь. Кусает нижнюю губу. Замедляюсь. Дразню. Полностью выхожу и резко проникаю на всю длину, касаясь дна. Короткий вскрик. Зажимает рот рукой. Впиваюсь в него, вылизывая. Повторяю движения языка и движения члена. Мычит. Приподымаюсь и закидываю её ножки себе на надплечья. Меняю угол проникновения. Двигаюсь интенсивнее. Она терзает губу. Тру пальцами, твёрдый камушек. Выгибает спину. Непрестанно хныкая. Сую перепачканные в её же соках пальцы ей в рот. Сосет и чмокает. Ускоряюсь насколько это вообще возможно. Насаживаю свободной рукой на себя. Она близко. Точно угадываю момент. Вытаскиваю мокрые пальцы из рот. Одно нажатие и взрыв. Закусывает собственную руку. Глушит стоны. Не останавливаюсь. Догоняю её удовольствие. И заливаю ещё содрогающиеся стеночки спермой. Кайф.

Укладываю свою злючку, себе на грудь, целую макушку. Всё, теперь можно и поспать.