Развод. Бракованная жена Дракона.

18

Лиса положила белый конверт передо мной на стол. Я накрыла его ладонью. Пальцы чуть дрогнули, касаясь вытесненного на конверте родового герба Элрона - парящего в небе дракона с клинком, зажатым в когтистых лапах.

Зачем я мучаю себя? Хочу лишний раз удостоверится, насколько Элрону плевать на меня? Он даже палец о палец не ударил, чтобы проверить правдивость слов Агаты. А ведь должен был хоть что-то почувствовать.

Моя метка истинности приобрела более четкую форму. Бледные линии налились розоватым цветом, переплетаясь в сложный узор. Если это произошло у меня, значит и Элрон должен был обратить на это внимание.

Да, наша метка еще далека от идеальной, но ребенок под моим сердцем потихоньку скрепляет связь между нами. Пока такую тонкую и хрупкую. Наверное, метка проявит себя в полную силу уже после родов, когда ребенок появится на свет. Жаль, что это произойдет слишком поздно. Когда уже ничего, между нами, нельзя вернуть.

Но сейчас у меня одна задача. Выжить и родить малыша. Любой ценой. Моя жизнь отныне принадлежит только мне и мне решать, какой она будет.

Я могу сдаться и позволить убить себя безжалостному каменному острову. А могу бороться и ухватить шанс, чтобы изменить судьбу.

- Ежиха, что ты нашла? – комкая конверт, спросила я.

- Сейчас…

Ежиха пыхтела, подковыривая пальцами кусок каменной плиты. Наконец она поддалась, и Ежиха отодвинула ее в сторону, открывая перед нами отверстие в полу. Девушка засунула внутрь руку и вытащила, держа за кольцо, деревянный ларец.

Лиса и Ворона подошли ближе, бросив копаться в шкафах. Я вытянула голову, привстав с кресла. Ежиха отбросила крышку ларца и перед нами засияла россыпь драгоценных монет.

- Что это? Откуда?

Ежиха зачерпнула пригоршню монет и высыпала обратно, прислушиваясь к их звону.

- Наверняка эти деньги присылают на наше содержание. А она присвоила их себе! Только какой ей от них толк?! – негодующе произнесла Ворона.

Мы принялись искать дальше. Я пролистала бумаги на столе. Несколько счетов на оплату. За самые дешевые сальные свечи, которые коптят, распространяя вонь по всей комнате. За муку грубого помола. Судя по записи на счете, сестра Агата не погасила прежний долг.

- Смотрите, целая пачка писем!

Лиса подняла над головой перевязанную лентой стопку с письмами. Мы их разложили под лампой. У тех, что лежали в самом низу, пожелтела от времени бумага и выцвели чернила.

- Это от королевского секретаря… - произнесла Лиса, - он во всех письмах пишет, что ее просьба отклонена. Король пока не видит необходимости ее возвращению ко двору.

- А вот еще одно. Это, кажется, пишет ее ребенок. «Мама, не отчаивайся. Я сделаю все, чтобы вернуть тебя домой».

- И она не хочет возвращаться с пустыми руками, - горько произнесла Ворона, кивая в сторону ларца.

Покопавшись, мы нашли несколько расписок. В них были указаны суммы, которые семьи бракованных девушек перечисляли на их содержание. Лиса протянула мне расписку от Элрона, наверняка ту, что он передал через стражника в день, когда я прибыла на остров. И сумма, выделенная на мое содержание, была довольно не маленькая. Не ожидала от Элрона такой щедрости.

- А что твой муж пишет в последнем письме? – наперебой зашептали девушки.

Я вскрыла конверт. Впилась пальцами в лист бумаги. Голос предательски дрогнул, когда вслух зачитала фразу, выведенную твердой рукой:

«Избавьтесь от ребенка и вы получите то, что хотели»

Листок вылетел из моих ослабевших пальцев, и я с ужасом посмотрела на стоящих напротив меня девушек.

- Разве так можно?

- А это точно почерк твоего мужа? – нахмурившись, спросила Ворона.

Сквозь пелену, застилающую глаза, я вгляделась в строчку письма. Да. Очень похоже. Хотя не так часто он мне писал письма, чтобы я досконально помнила его почерк.

- В любом случае тебе надо выбираться отсюда. Сестра Агата сделает все, чтобы твоего ребенка не стало, - прошептала Лиса.

- Но сначала мы должны разобраться с сестрой Агатой! – Ворона потрясла денежными расписками в воздухе.

- И как вы планируете это сделать?

Мы оглянулись. В дверном проеме стояла сестра Агата и с жуткой усмешкой на губах смотрела на нас.