Развод. С чистого листа (СИ)

Глава 13

Конечно, спать сразу мы не легли. Инку прорвало словно плотину — ей срочно нужно было поделиться эмоциями, впечатлениями и узнать, как прошла наша прогулка.

— Какой мужик, а? — мечтательно протянула Инка, забравшись в свой спальник. — Как перед таким устоять? Пожалуй, пора переходить к активным действиям!

— Это к каким? — поинтересовалась я, доставая из кармана телефон. На часах почти три ночи… или утра? Как правильно? Но это и неважно. Муж до сих пор вне зоны действия сети. Я начала волноваться: а не случилось ли с ним чего?

Инка знала меня как облупленную, поэтому ей не нужно было объяснять причины моей нервозности.

— Да что ему будет-то? — фыркнула она, недовольно сверля взглядом зажатый в моей руке мобильник. — По барам с дружком шляется, наверняка. Так вот, я про действия. Завтра у меня смотрины, надо маме понравиться.

От неожиданности я разжала пальцы, выронив телефон. Он откатился к входу и замер — пришлось тянуться, чтобы его достать.

— Чего? Маме? Ты совсем спятила? — Слышать такое от подруги, еще несколько дней назад размышлявшей, сказать Борису «да» или разорвать отношения, было странно. Сколько она знает Диму? Хотя первый ее брак начался примерно так же: познакомились, поженились — и десять лет душа в душу.

— Ай, а то ты маленькая и не понимаешь? — отмахнулась Инна. — Ладно, с собой я как-нибудь разберусь. Ты лучше расскажи, что у тебя?

Ничем таким, чтобы она хотела услышать, поделиться я не могла. Просто вкратце пересказала, как прошла наша прогулка.

— И что, даже не прикоснулся? — недоверчиво прищурилась подруга. — А может, он того?

— Чего «того»? — На что она намекает? Я даже включила фонарик и посветила на Инку, заставляя ее зажмуриться от яркой вспышки.

— Убери! — зашипела подружка, прикрываясь рукой. — О, СМС пришло!

И правда, мобильник в руке пару раз встрепенулся, подавая сигнал о полученном сообщении. Муж появился в сети. Сердце подскочило к горлу — наконец-то! Я трясущимися пальцами нажала на кнопку вызова. Гудок, второй, третий… и ничего.

— Странно, — пробормотала я, повторяя попытку дозвониться с тем же результатом.

— Ну, спит человек, угомонись. Завтра поговорите.

Нехотя я выпустила из рук телефон, признавая правоту: утро вечера мудренее. Но тут мой аппарат с надкушенным яблоком опять ожил, подавая знак о входящем видеозвонке из мессенджера.

— Алло! — тут же ответила я. Ожидала увидеть на экране Костика, но вместо этого — непроглядная тьма. Это явно не номер отеля, потому что на заднем фоне слышна громкая музыка — будто муж в баре или в клубе. — Алло, Костик! Алло! — кричала я в трубку. Но кроме громких ритмичных звуков из динамика ничего не было. Такое ощущение, что муж случайно нажал вызов, пока телефон лежал в кармане.

— Чё там? — любопытная Инка вылезла из своего спальника и подползла ко мне ближе, уставившись на темный экран.

И вдруг мы услышали голос Влада, пытавшегося перекричать музыку. Он явно обращался к моему мужу:

— Ну что, моя — с большими сиськами? — заржал он.

Мы с Инкой переглянулись. Я была уверена, что муж сейчас пошлет его по известному адресу, но оказалась неправа.

— Не, давай сегодня наоборот? — ответил Костик. — Мне сиськи, тебе тощая? Хочу разнообразия, ты же понимаешь, о чем я? — хмыкнул он.

На что это намёк? От неожиданности я даже уставилась на свою грудь — вполне себе уверенная «двойка». Ни разу у мужа к ней претензий не было. Инка посмотрела туда же. Тем временем диалог приятелей продолжался.

— Понимаю, ещё бы. Кстати, что там Анжелка твоя? — спросил Влад.

— Послала, — печально вздохнул Костик. — Сказала, нищим не даёт, благотворительностью не страдает. Я ей кулон купил, узнал, что она по зодиаку лев.

— И что? — проявил любопытство Влад. Мне стало не меньше него интересно продолжение истории неудачного подката к богатенькой девице.

— Что-что… Сказала: «С такой х@рней к жене иди». — Невесело усмехнулся Костик. — Вернусь — порадую супругу.

— Так она же у тебя скорпион, — Влад, конечно, знал о моём дне рождения.

— И чего? Скажу, что львица в постели, — ответил Костик, — делов-то. Впервой, что ли? Ну что, идём уже на абордаж? А то вон ещё охотники нарисовались, уведут сисястую…

Что будет дальше, я не дослушала — Инка вырвала мобильный из моих рук и швырнула его на улицу.

Я молча переваривала информацию. Хотелось кричать, плакать и развестись. И если бы не палатки с соседями, я бы дала волю эмоциям и кричала в ночную тишину. Но увы, сейчас это невозможно. Инка попыталась меня обнять, успокоить, но я вывернулась из её рук. Поползла к выходу попросив:

— Пожалуйста, мне надо побыть одной.

Выбравшись на улицу, нащупала телефон, выключила сеть, чтобы не получить ещё один подобный сюрприз. Сейчас это не средство связи, а фонарик. Освещая себе путь, осмотрелась, размышляя, куда пойти. И не найдя ничего лучше, чем старый дом, отправилась внутрь развалин.

В избе с прошлого визита ничего не изменилось — ну, кроме того, что исчезли фотографии со стен. Их я уже упаковала в свой рюкзак. Единственное место, где можно присесть — старый диван, из которого в хаотичном порядке торчали пружины. Линялая синяя обивка прогнила, выпуская их наружу. Аккуратно уселась с краю, там, где ещё осталось целое местечко. А затем уронила голову в ладони, собираясь немного пореветь.

Слёзы медленно стекали по щекам, оставляя солёные дорожки. В груди что-то сжималось, не давая сделать вдох — я начала задыхаться от боли и разочарования. Ощущала обиду, злость и пустоту. Вся моя жизнь сейчас оказалась удивительно похажа на этот дом. Ещё вчера я считала семью нерушимой крепостью, а сегодня от неё остались одни руины.

Самое страшное, что, судя по услышанному диалогу, измены происходят регулярно. А после муж спокойно возвращается домой, ест приготовленный мной ужин и ложится в одну постель со мной. Омерзение и брезгливость добавились к коктейлю испытываемых чувств.

Как хорошо, что Егор уже взрослый — развод пройдёт быстро, подумалось мне. И я вздохнула с облегчением. Так и закончилась моя сказка о счастливой семейной жизни. Вот я дура: сижу и мучаюсь тем, что мне понравился другой мужчина, а муж, не парясь, гуляет по бабам. Какие мы разные. Права была Инка — во всём права, а я не хотела её слушать. Дважды ты дура, Ефимова.

На смену первым эмоциям пришла другая: освобождение — словно груз упал с плеч. Больше не нужно пытаться сберечь семью, которая с уходом сына начала трещать по швам. Мы приходили домой, общались, спали бок о бок, но по сути, становились чужими людьми с каждым днём.

Я возлагала на поездку в Париж большие надежды — возродить угасшие чувства, дать нам второй шанс. Да, перемены свершились, но совсем не те, на которые надеялась я.

Вдруг из глубин памяти всплыло воспоминание, как бабушка говорила, что самая тёмная ночь — всегда перед рассветом. Вытерла слёзы, судорожно вздохнув. Прохладный ветер ворвался через разбитое окно, принося с собой едва уловимый запах табака.

Повернулась в сторону и в темноте увидела огонёк сигареты. Юра. Единственный, кто курит в округе. Неужели Инка его разбудила? Зачем? Меньше всего хотелось, чтобы он видел меня в таком состоянии. Да и заплаканную тоже.

Наше молчание затянулось, и я первой его нарушила:

— Напрасно тебя Инна потревожила, со мной всё хорошо, — стараясь не шмыгать носом, пробормотала я.

— При чём тут она? — искренне удивился он. — Я вышел покурить и увидел, как ты лезешь внутрь, — шаг — и мужчина уже стоит вплотную к оконной раме. Подтянувшись, легко оказался внутри, затушил сигарету и подошёл ближе. Я погасила фонарик, чтобы не демонстрировать опухшие от слёз глаза. Казалось неуместным показывать свою слабость.

— Что случилось? — Юра опустился передо мной, вглядываясь в лицо. Попыталась отвернуться, но он пальцами поймал мой подбородок. По телу словно электрический разряд прошёл. Неуместно… но ничего не поделаешь.

— Не хочу об этом говорить, — ответила я, боясь, что он продолжит настаивать. К моему облегчению он отступил. Поднялся, протянул руку и предложил:

— Тогда прогуляемся?

Возвращаться к Инке я не хотела. Знаю, что она волнуется, ждёт, но отвечать на её вопросы и слушать, какой Костик козёл, нет желания. И я согласилась.

До самого рассвета мы просто сидели на середине поля и разговаривали. Юра постелил свою толстовку, чтобы я не замёрзла, а сам уселся рядом на траву. Болтала в основном я, чтобы в голову не лезли мысли о муже, не давая ни единой передышки своим рассказам. Вспоминала, что связывало меня с деревней.

Например, что метрах в двухстах от первых домов стояла разрушенная «шаха», в которой мы с сестрой любили прятаться ото всех.

— Что такое «шаха»? — переспросил Юра.

— Это такой огромный ангар, где хранится колхозное сено. Запоминай, ты же теперь фермер, — улыбнулась я тому, что могу чему-то научить его.

И продолжила рассказ. Внутри можно было болтать без опасения, что кто-то услышит. А в отстроенном дальше хранилище — кипы сена. Туда мы тоже ходили, но уже всей деревенской компанией. Особенно любили после дождя ходить босиком по огромной луже перед самыми воротами этого огромного сарая.

А ещё там, где сейчас всё поросло кустарником, была дорога в соседние сёла. В одно из них мы ходили со взрослыми в августе за мёдом.

Напротив нашего дома была житница. Пришлось пояснить, что это амбар для зерна, правда, его у моих предков забрали, когда раскулачивали, отдав соседям. Я вообще оказалась на редкость «кулацкая» внучка: помимо этого у моих прапрапрародниотобрали конюшню, маслобойню, а пристройку к дому раскатали по брёвнышкам. Пришлось строить заново.

— А пристройку зачем? — удивился мужчина.

— Из неё на станции сделали почту. Ну, не на самой станции, а в деревне, где она находится, — пояснила я.

И на ум тут же пришли новые воспоминания: как нас встречал и провожал на рабочем ЗИЛе дядя Витя Фролов. И всё было хорошо, пока он возил зерно или сено. Но в один из годов он возил навоз… Конечно, кузов он протёр перед тем, как посадить нас, но поездка вышла на редкость ароматная.

— Мы и на ферме колхозной помогали. Нас на лошадке в телеге сосед возил. Коров доить учились, — делилась я дальше. — Там при входе был загон с быком — ох, какой он огромный и страшный! Как зыркнет — так душа в пятки. Мы с сестрой мимо него не ходили, а неслись.

— Ты с такой теплотой рассказываешь, — отозвался Юра, судя по интонации, улыбаясь. — Наверное, тяжело видеть эти места в запустении?

— Ты даже не представляешь, насколько, — вздохнула я. — Но я понимаю, что время не щадит ничего. Каждому дому нужен хозяин, иначе всё развалится. Скажи, что ты будешь делать с деревней?

Ответ я знала заранее: ему интересна лишь земля.

— Планировал всё сносить, — честно произнёс Юра, потянувшись за очередной сигаретой. Пока мы сидели, он скурил всю пачку, правда, сперва спросил разрешения. А я не была против — даже табачный дым меня не раздражал.

— Спасибо за честность.

— А ты не хотела вернуться сюда, изменить свою жизнь? — удивил он меня вопросом.

Я задумалась. Много раз мысленно возвращалась сюда, дом часто снился мне. Во сне словно звал: «Возвращайся. Я жду». Но слишком сильное притяжение к городу — семья, сын. И я не могла себе позволить даже мечтать о таких переменах. А сейчас я почти свободна от обязательств… но уже слишком поздно. Дом не дождался меня.

— Что я здесь буду делать? — наконец ответила я вопросом на вопрос.

— А что ты делаешь там?

— Работаю в магазине продавцом, — и сразу вспомнилась моя новая начальница. Выходить на рабочее место перехотелось.

— Работа есть всегда. Магазин в соседнем селе можно восстановить, — затянувшись, произнёс Юра.

И вдруг подумала, что он так убеждает меня остаться. Мелькнула мысль: «А что? Почему нет?» Но я её отмела как глупость. «А жить ты где собралась? В палатке?»

— Откроешь магазин — уверен, местные будут очень признательны. Наверняка и с окрестных деревень народ подтянется за провизией.

— Слишком поздно менять свою жизнь, — тяжело вздохнула я. — Я уже не в том возрасте, чтобы…

— Однако ты всё же задумалась, прежде чем дать ответ, — подметил Юра. — А значит, всё возможно. Посмотри на меня — я же вернулся. Хотя бо́льшую часть жизни провёл в мегаполисе.

— Ты другое дело. У тебя тут мама, брат, — парировала я.

— А у тебя тут… — показалось, что он скажет «я», однако резко сменил направление: — Хотя, я бы тоже не вернулся никогда, если бы не развод.

— Почему вы разошлись? — ляпнула я, прежде чем осознала неуместность вопроса. — Прости, можешь не отвечать.

— Банально: «Муж в Тверь — жена в дверь». Ну, то есть наоборот. Сперва жена загуляла, а потом я уехал, — невесело усмехнулся Юра, потянулся к пачке, но вспомнил, что последняя сигарета закончилась, и опустил руку.

— Я не подумала, — стало стыдно за дурацкое любопытство.

— Всё нормально, это в прошлом.

Над горизонтом забрезжили первые лучи солнца — значит, скоро пора браться за дела. Видимо, о том же подумал и Юра. Он поднялся и протянул мне руку, помогая встать. Прикосновение, забота, нежность… но дальше секундного касания он не позволил себе ничего.

— Пора возвращаться. Скоро Димон проснётся — не хочу лишних вопросов. Да и бригада должна спозаранку прибыть. Денёк будет долгий.

— Совсем не дала тебе отдохнуть, прости, — внутри заворочилась своесть. Вместо здорового сна загрузила человека ненужной чепухой.

— Я рад, что мы провели ночь вместе. Хотя и не так, как мне бы хотелось.

Его неожиданное признание словно выбило почву из-под ног. Я удивлённо замерла, пытаясь понять, правильно ли истолковала его слова. А Юра просто пошёл обратно в деревню по уже протоптанной тропинке.