Развод. В клетке со зверем

Глава 10. План Б

Утро в пансионате "Сосновый бор" выдалось холодным и туманным. Молочная пелена окутывала деревья, превращая их в размытые силуэты, а озеро полностью исчезло в белой дымке. Я стояла у окна с чашкой горячего чая, всматриваясь в очертания фигуры охранника, совершавшего очередной обход территории.

После ночного звонка Романа я не смогла заснуть. Даже когда полиция уехала, не обнаружив никаких следов его присутствия, тревога не отступала. - Если он звонил вам, но физически не приближался, это сложнее квалифицировать как прямое нарушение запретительного ордера, - объяснил перед отъездом старший офицер, добавив с плохо скрытым скептицизмом, что - угрозы по телефону - это серьезно, но без свидетелей трудно доказать, кто именно звонил.

Я знала этот взгляд - я видела его десятки раз. Взгляд, говорящий: - возможно, она преувеличивает, - возможно, это просто паранойя женщины, переживающей развод.

Звук подъезжающей машины отвлек меня от мрачных мыслей. Сквозь туман я разглядела знакомый серебристый седан Софии. Она приехала даже раньше, чем обещала ночью, когда я позвонила ей сразу после ухода полиции.

- Мам, кто там? - Илья появился в гостиной, все еще в пижаме, с взъерошенными после сна волосами.

- София, - я поставила чашку и потрепала его по голове. - Иди умывайся и одевайся, хорошо? Я приготовлю завтрак.

Он кивнул и отправился в ванную. Я была благодарна, что он хорошо выспался, что ночные тревоги не разрушили его сон. Пока я могла защитить его хотя бы от этого - от постоянного страха, который сама испытывала.

Когда София вошла, ее обычно безупречный внешний вид был слегка нарушен - волосы собраны в небрежный пучок, под глазами тени от недосыпа. Она явно примчалась сразу, как только я позвонила.

- Как вы? - спросила она, сбрасывая пальто и проходя внутрь.

- Держимся, - я попыталась улыбнуться. - Хотите кофе? Я как раз собиралась готовить завтрак.

- Да, пожалуйста, - кивнула София, присаживаясь за небольшой кухонный стол. - И позвольте начать с главного. После вашего звонка я связалась с судьей Кареевой. Она подписала новый, более строгий запретительный ордер. Теперь Роману запрещено не только приближаться к вам и Илье, но и звонить, писать сообщения, использовать третьих лиц для передачи информации.

Я поставила перед ней чашку с дымящимся кофе: - А как насчет ночного звонка? Полиция отнеслась к этому скептически.

София сделала глоток и поморщилась - кофе был слишком горячим. - Без физических доказательств его присутствия сложнее, да. Но сам факт звонка в три часа ночи, угрозы - это уже нарушение предыдущего запрета. К тому же… - она замялась, словно не решаясь продолжить.

- К тому же?

- У меня есть неофициальная информация, - София понизила голос, бросив взгляд в сторону ванной, где плескался Илья. - В отношении Романа начато новое расследование. Финансовое. Налоговая и финансовая полиция изучают его бизнес. И предварительные данные… неутешительны для него.

Я опустилась на стул напротив, переваривая информацию: - Вы думаете, это может стать рычагом давления?

- Уверена, - София наклонилась ближе. - Мужчины вроде Романа больше всего дорожат двумя вещами - властью и репутацией. Угроза потерять обе может быть эффективнее любого запретительного ордера.

Я задумчиво помешивала чай: - Он одержим. Особенно сейчас. Не уверена, что даже угроза потери бизнеса остановит его.

- Одержимость не делает его неуязвимым, - твердо сказала София. - И мы должны использовать все доступные средства.

Наш разговор прервал Илья, вышедший из ванной и теперь хмуро разглядывавший свою футболку: - Мам, у меня не хватает носков. И еще нужна зеленая футболка для рисования.

- Зеленая осталась в центре, милый, - я подошла к нему, помогая расправить помятый воротник. - Но у тебя есть синяя, она тоже подойдет для рисования. А носки… мы купим новые.

Илья кивнул, но было видно, что эти маленькие неудобства расстраивают его. Очередное напоминание о том, как нестабильна наша жизнь. Как много привычных, обычных вещей мы потеряли из-за необходимости постоянно срываться с места, бежать.

- Привет, Илья, - София улыбнулась ему. - Как твоя новая комната? Нравится?

- Нормально, - пожал он плечами. - Только эхо странное. И пахнет деревом. По-другому.

- Это потому что стены деревянные, - объяснила я, начиная готовить завтрак. - Такие дома называются экологичными. В них чистый воздух.

Илья не выглядел впечатленным экологичностью. Он сел за стол и начал рисовать в альбоме, который выудил из своего рюкзака.

- У меня есть для тебя сюрприз, - сказала София, доставая из своей объемной сумки небольшой пакет. - Думаю, это поможет скрасить время здесь.

Илья с интересом открыл пакет и просиял: - Новая игра! И книжки!

- И не только, - София подмигнула. - Там еще планшет. С образовательными приложениями и играми. Чтобы тебе не было скучно.

- Планшет? - я удивленно обернулась от плиты.

- Не волнуйтесь, - быстро сказала София. - Это простая модель, только для игр и обучения. Без возможности выхода в интернет или совершения звонков. Абсолютно безопасная.

Я с благодарностью кивнула. София всегда думала о деталях, о том, как сделать эту сложную ситуацию хоть немного комфортнее.

Пока Илья, забыв о завтраке, с восторгом изучал новые книги и игру, мы с Софией вышли на веранду. Туман начал рассеиваться, открывая мирную гладь озера и пышную зелень деревьев. В другое время этот вид успокоил бы меня, но сейчас я видела в нем лишь множество мест, где можно спрятаться, откуда можно наблюдать за нами.

- Нам нужно поговорить о плане Б, - тихо сказала София.

- План Б?

- Да, - она серьезно посмотрела на меня. - Если Роман продолжит эскалацию, если угрозы станут более явными, нам может понадобиться… кардинальное решение.

Я глубоко вздохнула:

- Вы говорите о…?

- О временном исчезновении, - твердо сказала София. - Новые документы. Новая локация. Возможно, даже новая страна.

Я почувствовала, как по спине пробежала дрожь:

- Это… законно?

- Есть разные степени законности, - уклончиво ответила София. - В идеальном мире нам не пришлось бы прибегать к таким мерам. Но когда на кону стоит безопасность ребенка, а система не может обеспечить эту безопасность…

Я молча смотрела на озеро, обдумывая ее слова. Часть меня отвергала саму мысль о том, чтобы снова бежать, снова менять жизнь Ильи, отрывать его от всего привычного. А другая часть - понимала, что если Роман действительно одержим настолько, как мне казалось, обычные меры защиты могут не сработать.

- Это крайний вариант, - словно прочитав мои мысли, продолжила София. - Я надеюсь, что до этого не дойдет. Что мы сможем решить ситуацию юридическим путем. Но я должна быть готова ко всему. И вы тоже.

Я кивнула:

- Что конкретно включает этот план?

София открыла свой портфель и достала небольшую папку, протянула её мне: - Здесь всё, что вам нужно знать. Контакты людей, которые помогут. Места, где можно временно укрыться. Рекомендации по безопасности.

Я взяла папку, ощущая ее тяжесть не только физически, но и морально. Каждая страница там была свидетельством того, как далеко мы могли зайти, чтобы защитить Илью. Как много могли потерять.

- Это… впечатляет, - я перелистнула несколько страниц. - Вы давно подготовили это?

- С первого дня, - честно ответила София. - Я всегда готовлюсь к худшему сценарию, надеясь на лучший.

Я закрыла папку и крепко сжала ее в руках:

- Спасибо вам. За всё, что вы делаете для нас.

София мягко улыбнулась: - Это моя работа.

- Нет, - я покачала головой. - То, что вы делаете, выходит далеко за рамки ваших профессиональных обязанностей. Вы не просто наш юрист. Вы… союзник. Друг.

На мгновение София выглядела тронутой, но быстро вернулась к своему деловому тону: - И как ваш союзник, я должна спросить: вы готовы пойти на всё, чтобы защитить Илью? Даже если это будет означать полный разрыв с прошлой жизнью?

Я посмотрела через окно на сына, увлеченно изучающего новую игру. На его сосредоточенное лицо, на пальцы, осторожно перебирающие фигурки.

- Да, - твердо сказала я. - Всё, что потребуется.

- Хорошо, - кивнула София. - Тогда есть еще кое-что, что вам следует знать.

Она достала из портфеля еще одну папку, на этот раз тоньше: - Это досье на Романа. Не обычное юридическое, а… более глубокое. Здесь информация о его бизнесе, о незаконных операциях, о связях с определенными людьми. Это может быть рычагом давления, если ситуация станет критической.

Я осторожно приняла папку:

- Вы предлагаете… шантажировать его?

- Я предлагаю иметь все возможные инструменты, - уточнила София. - Роман долгие годы использовал против вас свою власть, свои деньги, свои связи. Может настать момент, когда вам придется использовать эту информацию, чтобы защитить себя и Илью.

Я открыла папку и пробежалась глазами по первым страницам. Схемы компаний, офшорные счета, сомнительные транзакции. Имена, о которых я никогда не слышала. Суммы, от которых кружилась голова.

- Всё это… правда? - тихо спросила я.

- Да, - кивнула София. - Собрано частным детективом, которого я наняла еще в начале нашей работы. Всё проверено, всё с доказательствами.

Я закрыла папку, чувствуя странное спокойствие. Не злорадство, не желание отомстить. Просто понимание, что теперь у меня есть защита. Что я не беззащитна перед Романом и его ресурсами.

- Что мне с этим делать? - спросила я.

- Ничего, пока, - София убрала обе папки обратно в портфель. - Храните в надежном месте. И помните, что они у вас есть. Это не оружие первого выбора. Это последняя линия обороны.

Я кивнула, понимая ее логику. Мы не хотели войны. Мы хотели мира и безопасности для Ильи. Но если Роман настаивал на войне, мы должны были быть готовы.

Оставшуюся часть утра мы обсуждали более практичные вопросы: усиление безопасности пансионата, расписание занятий Ильи с учителем, мою работу для журнала, которую я могла продолжать удаленно.

София уехала после обеда, пообещав держать связь и приезжать не реже раза в неделю. Я проводила ее до машины, с благодарностью обняв на прощание.

- Будьте осторожны, - сказала она, садясь за руль. - И помните, что вы не одна.

Я кивнула и помахала рукой, наблюдая, как ее машина скрывается за поворотом лесной дороги. Затем медленно пошла обратно к домику, где Илья ждал меня, чтобы попробовать новую настольную игру.

День пролетел в относительном спокойствии. Мы с Ильей играли, читали, гуляли вокруг озера под бдительным присмотром охранника. Вечером я приготовила его любимые макароны с сыром, мы поужинали под уютное потрескивание дров в печке.

Укладывая Илью спать, я заметила, что он стал спокойнее. Меньше вздрагивал от резких звуков, легче засыпал. Может быть, отдаленность этого места, его природная тишина действовали благотворно на его израненную психику.

- Мам? - сонно пробормотал он, когда я уже собиралась выключить свет.

- Да, милый?

- Мы здесь надолго?

Я погладила его по волосам, думая, как ответить: - Не знаю, любимый. Но пока нам здесь хорошо, правда?

- Ага, - он зевнул. - Здесь тихо. И воздух вкусный.

Я улыбнулась: - Да, воздух очень вкусный. Отдыхай.

Я вышла из его комнаты, оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы слышать его дыхание. Затем устроилась в гостиной с ноутбуком, намереваясь поработать над новой статьей для журнала. Тема, предложенная Верой Николаевной, не выходила из головы: - Искусство как форма исцеления. Я чувствовала, что могу написать об этом глубоко, честно, опираясь на собственный опыт.

Но слова не шли. Мысли постоянно возвращались к разговору с Софией, к папкам в ее портфеле. К плану Б.

Временное исчезновение. Новые документы. Новая страна.

Это звучало как сюжет шпионского фильма, а не как реальный план для молодой матери с шестилетним сыном. И все же… если это был единственный способ обеспечить безопасность Ильи?

Я закрыла ноутбук и подошла к окну. Ночь была ясной, звездной. Черная гладь озера отражала созвездия, создавая иллюзию бесконечности. Где-то там, за этими светилами, была другая жизнь? Другая возможность для нас?

Я достала из сумки свой дневник возрождения и открыла чистую страницу:

- Сегодня я узнала, что такое план Б. Звучит устрашающе. Звучит как крайняя мера. Звучит как потеря всего, что мы знали и к чему привыкли.

И все же, это также звучит как свобода. Как возможность начать с чистого листа. Без страха, без оглядки, без постоянной необходимости быть начеку.

Я не знаю, придется ли нам когда-нибудь реализовать этот план. Надеюсь, что нет. Надеюсь, что законы, суды, запретительные ордера сработают. Что Роман остановится, одумается или просто найдет новую цель для своей одержимости.

Но если нет… Если нам придется выбирать между прошлым и будущим, между привычной жизнью и безопасностью Ильи… Я знаю, что выберу. Без колебаний.

Женщина, которой я была год назад, испугалась бы самой мысли о таком шаге. Она бы сомневалась, колебалась, искала компромиссы. Но я больше не та женщина. Я мать и поклялась защищать своего сына. Я человек, наконец-то понявший цену собственной свободы.

И если план Б - это цена, которую нужно заплатить… я заплачу её.

Я закрыла дневник и еще раз проверила замки на дверях и окнах. Затем заглянула к Илье. Сын спал спокойно, обняв плюшевого медведя. В свете ночника его лицо казалось особенно безмятежным. Таким, каким и должно быть лицо ребенка. Без тени страха или тревоги.

Ради этого выражения, ради этого спокойствия я была готова на всё. Абсолютно всё.

Следующая неделя прошла в относительном спокойствии. Мы с Ильей привыкали к новому месту, устанавливали новую рутину. Андрей Петрович приезжал дважды для занятий с Ильей, привозя с собой не только учебники, но и новости из центра, письма от Димы и других детей. Эти маленькие связи с прежней жизнью были бесценны для Ильи.

Я продолжала работать над статьями для журнала, находя в этом творческом процессе неожиданное утешение. Словно с каждым написанным словом я восстанавливала частичку себя, своей личности, так долго подавляемой Романом.

От Софии приходили регулярные обновления: расследование против Романа продвигалось, хотя и медленно. Он был достаточно умен, чтобы не нарушать новый запретительный ордер напрямую - больше не звонил мне, не появлялся рядом с пансионатом. Но я знала, что это не означало, что он отступил. Скорее, он разрабатывал новую стратегию.

На восьмой день нашего пребывания в пансионате я получила странное письмо. Без обратного адреса, доставленное не почтой, а каким-то курьером, который оставил его на стойке администрации. Моё имя на конверте было напечатано, а не написано от руки.

Я открыла его, чувствуя необъяснимую тревогу. Внутри был лист бумаги без подписи. Всего одна строчка:

- Он знает, где вы. И на этот раз он придет не один.

Кровь застыла в моих жилах. Почерк незнакомый, но послание было ясным. Предупреждение. Или угроза?

Я немедленно позвонила Софии, описав письмо. Она отреагировала решительно: - Я высылаю дополнительную охрану. И свяжусь с полицией. Это явная угроза, мы можем использовать её против Романа.

- Мы даже не знаем, от кого это, - возразила я.

- Неважно, - ее голос был твердым. - Важно, что это подтверждает продолжающееся преследование. Даже если письмо не от самого Романа, это можно рассматривать как часть организованного им давления.

Я согласилась, хотя сомнения оставались. Письмо могло быть от кого угодно. От союзника Ромы. От кого-то, кто хотел запугать меня. Или… от друга, пытающегося предупредить об опасности?

Я знала, что у Романа есть любовница. Возможно, это письмо написала Вероника - его нынешняя пассия, о ней я узнала из новостей. И эта информация никак не затронула моё сердце, я лишь пожалела бедняжку, угодившую в лапы этого деспота.

Вечером, после того как Илья заснул, я долго сидела на веранде, вглядываясь в темноту леса. Двое охранников теперь патрулировали территорию - меры безопасности были усилены после получения письма. Но чувство уязвимости не покидало меня.

- Он знает, где вы. И на этот раз он придет не один.

Что это значило? Кого Роман мог привести с собой? Наемников? Частных детективов? Или это была просто уловка, чтобы заставить меня нервничать, совершить ошибку?

Телефон завибрировал, прерывая мои мысли. Номер был незнакомым.

- Да? - ответила я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

- Лея? - женский голос, немного запыхавшийся, нервный. - Это Вероника.

Я напряглась. Вероника. Нынешняя пассия Романа. Та самая, что всегда была с ним на фотографиях в таблоидах - молодая, красивая, с неизменной улыбкой.

- Откуда у вас мой номер? - спросила я.

- Это неважно, - торопливо сказала она. - Послушайте, у меня мало времени. Роман может вернуться в любой момент. Я должна вас предупредить.

- Это вы прислали письмо? - догадалась я.

- Да, - она говорила быстро, сбивчиво. - Я не могла подписаться, не могла рисковать. Но вы должны знать. Он нанял людей. Профессионалов. Они должны… забрать Илью.

Мир словно остановился. Воздух сгустился, стало трудно дышать.

- Когда? - только и смогла выдавить я.

- Скоро. Очень скоро. Он говорил о ближайших днях. У них есть план, схема пансионата. Они знают о вашей охране, об учителе, обо всем.

- Почему вы мне это говорите? - спросила я, все еще не до конца доверяя. - Вы же с ним.

Пауза. Затем: - Потому что я вижу, во что он превращается. Потому что мне страшно, что дальше будет хуже. И потому что… я знаю, каково это - быть с человеком, который контролирует каждый твой шаг.

Что-то в ее голосе: надломленность, искренний страх - заставило меня поверить.

- Спасибо, - тихо сказала я. - Спасибо, что рискуете.

- Я должна идти, - быстро ответила она. - Будьте осторожны. И… берегите мальчика.

Связь прервалась, а я осталась сидеть, сжимая телефон в руке. Мысли метались в голове, паника поднималась волной.

Роман собирался похитить Илью. Не угрожал, не блефовал - готовил реальную операцию. С профессионалами. Знал о нашей охране, о расписании, обо всем.

Я бросилась в дом, схватила свой дневник и быстро записала детали разговора с Вероникой, подробно, точно, пока все было свежо в памяти. Затем позвонила Софии.

Ее реакция была такой, какой я и ожидала - сдержанный, холодный гнев и немедленные действия.

- Я еду к вам, - сказала она. - Соберите самое необходимое. Мы активируем план Б.

- Прямо сейчас?

- Да. Если у Романа действительно есть профессионалы, даже усиленная охрана может не справиться. Мы не можем рисковать.

Я согласилась, чувствуя странную решимость сквозь панику. План Б. Временное исчезновение. Новая жизнь.

Я тихо пробралась в комнату Ильи и долго смотрела на его спящее лицо. Завтра на рассвете мы снова покинем относительно безопасное убежище. Снова бросимся в неизвестность. И когда мы проснемся следующим утром, мы уже не будем Леей и Ильей. Мы станем кем-то другим. С новыми именами, с новой историей, возможно, даже с новой внешностью.

Тяжело ли было принять это решение? Нет.

Потому что альтернатива - потерять Илью, вернуть его в руки человека, который уже искалечил нас обоих психологически, - была неприемлема. Любой

Я вернулась в гостиную и открыла свой дневник в последний раз:

«Это, возможно, последняя запись Леи Виноградовой. Завтра я стану кем-то другим. С другим именем, с другой историей, возможно, даже с другой внешностью. Илья тоже станет другим мальчиком.

Меня должна пугать эта перспектива. Должна ужасать мысль о том, чтобы оставить всё – работу в журнале, друзей, все маленькие связи с нормальной жизнью, которые мы начали выстраивать. Но странным образом я чувствую спокойствие. Ясность. Решимость.

Мы с Ильей начнем новую главу. Без страха перед звонком телефона. Без необходимости проверять замки десять раз за ночь. Без постоянного взгляда через плечо.

Возможно, когда-нибудь мы сможем вернуться. Когда Роман поймет, что проиграл. Когда система наконец защитит нас по-настоящему. Когда правосудие восторжествует.

А до тех пор… до тех пор мы будем свободны. По-своему. В бегах, но свободны».

Я закрыла дневник и спрятала его в сумку вместе с несколькими другими самыми важными вещами: фотографии родителей, диплом, медицинские документы Ильи. Минимум одежды. Телефон с заблокированной геолокацией. Деньги, что я откладывала с каждого гонорара от журнала.

На кухонном столе я оставила записку для Андрея Петровича, он должен был приехать послезавтра для занятий с Ильей:

«Прости, что не смогла предупредить заранее. Нам пришлось уехать. Мы в безопасности. Спасибо за всё, что ты сделал для Ильи. Может быть, когда-нибудь мы снова встретимся».

Я знала, что он поймет. Он сам пережил подобную историю – его сестра годами скрывалась от мужа-абьюзера, пока тот не погиб в автокатастрофе.

Затем я легла на диван, не раздеваясь, установив будильник на 4 утра. София приедет в 4:30. К рассвету мы уже должны быть далеко отсюда.

Сон не шел. Каждый шорох, каждый скрип старого деревянного дома заставлял меня напрягаться, вслушиваться, готовиться к худшему. Но ночь проходила спокойно. Слишком спокойно. Это затишье перед бурей? Или Вероника преувеличила угрозу?

Неважно. Мы не могли рисковать. План Б был единственным разумным выбором.

Я закрыла глаза, представляя нашу новую жизнь. Новый город. Новая квартира. Новая школа для Ильи. Новая работа для меня. Всё с нуля.

Странным образом эти мысли успокаивали. Да, мы потеряем многое. Но мы обретем гораздо больше: покой, безопасность, возможность жить без постоянного страха.

Я повернулась набок, пытаясь найти удобное положение на узком диване. И впервые за долгое время заснула без кошмаров, с чувством, что завтра начинается новая глава нашей жизни. Не идеальная, не такая, о которой я мечтала. Но наша собственная, свободная от Романа.