Рисуя смерть

Глава 3

Терри помнила: медики надели жесткий воротник, потом поменяли повязку, надели ортез на правую раненную руку, фиксируя её. Погрузили на носилки, что-то вкололи, скорее всего успокоительное, потому что она рвалась хотя бы посмотреть, что там с Грегом, а потом, после укола, ей стало все равно. Нет, она помнила: рана, умирающий Грег, раскиданные во все стороны крылья, которые медиками воспринимались, как что-то обыденное и положенное, суета и мельтешение вокруг его тела... Но ей уже было не до того.

Поездка в машине парамедиков, незнакомые полуосвещенные коридоры почти пустой больницы, операционная, палата, сон с кучей ярких подробностей, которые помнить не хотелось... Почему-то в причудливой фантазии смешивались воспоминания Терри о происходящем и когда-то виденный континентальный фильм о наемном убийце, воспитывающем девочку... Только вот этой девочкой была она сама...

Терри с трудом открыла глаза, прогоняя тревожный сон и обвела взглядом свою палату – стены цвета розового щербета, такого же цвета жалюзи на окнах, что-то тихо бормочущий под потолком телевизор, стандартная для больницы мебель: высокая функциональная кровать, на стеллажах куча оборудования, проводками и трубочками привязывающая Терри к больнице, прикроватная тумба вся в вазах с цветами – от роз до одинокой орхидеи, и ни одной визитки. Но почему-то Терри была уверена – желтые, её любимые мелкие хризантемы прислала бабушка.

Ба. Ба... Если хризантемы тут, значит.... Значит... Терри боялась надеяться – к ней так никто из полицейских или детективов не зашел, а медсестра ничего не знала о судьбе Ба.

И ни обрывка бумаги, ни даже самого мелкого обломка карандаша.

После обработки раны и скучного стандартного обеда, к Терри, уже умирающей от нехватки информации, допустили все же посетителя. Высокий, худощавый, ошеломляюще красивый рыжеволосый парень с синими (линзы, наверное, у людей не бывает таких ярких и чистых оттенков) глазами.

– Детектив Эшли Леман, Спец отдел по тяжким...

Терри пискнула и сжала кулаки:

– Ба?

– Простите? – не понял детектив.

– Ба? Она жива?! Или её... Её...– Терри не смогла закончить фразу – слезы душили её.

– О, – детектив криво улыбнулся, – миссис Элеонора Уильямс, насколько мне известно, живет и здравствует.

Его лицо на миг потемнело (действительно, поразилась Терри, не фигура речи – словно туча набежала, выдавая истинное лицо Лемана), и он с непонятной интонацией в голосе сказал:

– И уже готовит иски – все, как всегда.

– Тогда... Грег? – еле выдавила имя парня Терри.

Детектив искренне удивился:

– И этот жив, слово чести. Я, мисс Уильямс, пришел поговорить с вами о случившемся – мне временно поручено ваше дело.

– Мое... Дело?

Он стоически пояснил:

– Похищение, принуждение, угрозы расправой и убийством. И насколько я понимаю, это еще не все... Мисс, я могу присесть? Разговаривать станет в разы удобнее.

Терри кивнула – голос еще не восстановился, периодически переходя на недостойный леди писк.

– Благодарю! – Детектив сел на придвинутый к кровати стул и достал из кармана дорогого пиджака документы, – с вашей стороны, мисс Уильямс, крайне неосмотрительно верить на слово, не проверяя документы. Это однажды может привести к беде.

Она поджала губы – в её положении непроверенные документы, это такая мелочь...

– Мисс Уильямс, могу я попросить вас под запись... – В его руке возник телефон. – ...рассказать все, что с вами случилось? Я клянусь честью, что это не допрос, об адвокате можете не вспоминать, но в следующий раз, прежде чем кивать, мисс Уильямс, вспомните о своих правах.

– Мистер Леман... – Она старательно пыталась удержать голос под контролем...

– Можете звать меня просто Эш. Зверюга меня предупредил о вас... Мне моя голова еще дорога.

– Зве... Кто? – Терри уже ничего не понимала.

– Зверюга – прозвище Грега. Он не говорил? Странно, обычно он сразу предупреждает – предубеждения у магов, знаете ли, слишком сильны. Ку-клукс-клан отдыхает.

– Я вас... – медленно начала говорить Терри: – совсем не понимаю.

– Странно, Зве... Грег говорил, что вы инициированный маг.

Она замотала головой:

–Я не маг! Я не знаю ничего о магах, зверюгах, ку-клукс-кланах и.... – Она прикусила губу, пытаясь взять себя в руки, и тихо закончила: – впрочем, нет, о последних я, конечно же, слышала на уроках истории. Простите... Я...

Эшли мягко сказал:

– Ничего, бывает. Я, когда узнал, кто я, три дня орал... Так, Терри, я же могу так вас называть? Вы готовы поговорить со мной?

Она осторожно кивнула и спросила:

– А Грег... Он... Он хорошо себя чувствует?

Эшли махнул рукой:

– Да что с ним сделается. Рвется в бой, его медики еле удерживают в постели.

– Но он... Там... Тогда... – сказать она все же не смогла. Слишком больно и страшно, до сих пор, даже в безопасности больницы страшно.

Детектив пояснил:

– Резкая кровопотеря, обычно его организм легко справляется и не с таким, но не в тот раз – вы не поскупились, нарисовали такие крылья, что кроветворение не справилось с резко возросшей нагрузкой. Больше половины его кровотока ушло в крылья, так что обычная рана привела к потере сознания. Но давайте уже о вас... Терри, вы не могли бы рассказать: что с вами случилось? Для начала можно и кратко, я понимаю ваше состояние на данный момент.

– Я... – Она обняла себя руками. – Я даже не знаю, что сказать... Я собралась домой – мне сообщили, что мой отец погиб в автоката... – Голос предательски сел.

Эшли нахмурился и подался вперед:

– Простите? Мистер Питер Уильямс? Вы о нем сейчас говорите?

Она просто кивнула и, пропуская подробности, продолжила:

– Меня поймали на лестничной площадке. Четверо.... Они себя никак не называли... Обычно в студии не попасть – охранники галереи следят и за порядком в жилой части здания... Я не понимаю, как они... Эти... Попали в студию. Я...

В голове все путалось, так что звучало сумбурно даже для самой Терри.

Рука Эшли осторожно прикоснулась к ее пальцам:

– Это неважно, продолжайте. Потом разберемся, когда вам станет легче.

– У них были ключи отца. Мне скрутили руки и сказали, что если я не... – А вот тут было то, о чем говорить нельзя, пока нельзя... – Если я не нарисую картины для продажи, то они убьют Ба.

Эшли подался вперед:

– Позвольте уточнить чисто для записи: Ба – миссис Элеонора Уильямс?

Терри еле выдавила:

– Да... Они обещали её... Убить... Она была у них в плену... Обычно её хорошо охраняют, минимум два охранника, но... Я ничего не понимаю!!! – Терри сама не заметила, как перешла на крик, и тут же зажала свой рот ладонью. Так нельзя. Она же Уильямс, Уильямсы всегда ведут себя достойно и элегантно. Она уже гораздо тише начала по новой: – Я не понимаю, почему эти люди так легко поймали всех нас. Мне не оставалось выбора, как рисовать картины. А... Потом.... Потом я плохо помню... Дым, выстрелы, ругань и... Грег. Все.

– Можно несколько наводящих вопросов?

Она послушно кивнула:

– Конечно.

– Вы разговаривали с родственниками? Вам дали такую возможность?

– Нет.

– Вас били?

Она замотала головой, потом поняла, что диктофону это как-то все равно и выдавила:

– Нет.

– Истязали?

Терри вздрогнула – наверное, с точки зрения констебля, она на пустом месте развела истерику:

– Не... Нет.

Тот же продолжил:

– Мучили голодом или жаждой?

– Нет. – обреченно ответила она.

– Вас только запугивали, верно?

– На... Наверное. – Она подняла на детектива глаза, – вам легко рассуждать: я вся в шоколаде – не били, не пытали, а я тут трагедии разыгрываю!!! Но неужели неясно, у них была в заложниках моя семья! Ближе бабушки у меня никого нет. А вы... Рассуждаете тут, что меня не били...

Прибор на одной из полок тревожно запищал.

Эшли подался вперед:

– Мне очень жаль, что с вами так случилось, Терри. И я горжусь, что вы смогли выйти из такой нелегкой ситуации так идеально красиво. После такой мерзкой инициации, через которую протащили вас...

Терри выдохнула, в который раз признаваясь:

– Я вас не понимаю.

В палату многозначительно вошла пожилая медсестра и подошла к Терри, неодобрительно посматривая на детектива и что-то поправляя в капельнице:

– Вот так, девочка, сейчас станет полегче, а этого недотепу детектива мы сейчас прогоним!

Эшли вздохнул, вставая:

– Знаете, я думал, что Зверюга может оторвать мне голову за вас, но, кажется, это мне предстоит устроить головомойку Зверюге и Охотнику.

– Кому....? – уже обреченно сказала Терри.

– Грегу и Алексу. – пояснил Леман. Он церемонно поклонился и сказал, – до свидания, Терри. Поправляйтесь, а то эта валькирия меня сейчас испепелит.

***

Терри без сил откинулась на подушку – из визита Эшли Лемана она вынесла две хорошие новости: и Ба, и Грег живы, а все остальное... Вызывало лишь желание ругаться. Или... Хотелось затрясти головой во все стороны, чтобы из неё вывалились вопросы, восклицательные знаки и символы, заменяющие все нехорошие слова этого мира. Чтобы остаться с пустой головой. И ни о чем не думать.

На экране телевизора пара музыкантов в сопровождении симфонического оркестра честно пилила виолончели, Терри, боясь надвигающихся мыслей, нажала на пульте звук громкости и замерла... Всю палату заполнила красивая, знакомая до боли мелодия “Мне это не по душе”... Терри сглотнула и...

В голове все же сформировалась мысль, пришедшая к ней во сне.

Пегги Райли.

Мортимер Райли.

Грег Плитт и Алекс Смит.

Их пытались убрать её руками, нисколько не сомневаясь, что это получится.

...Так кто же мы, Терри? Кто?...

Думать было больно. Особенно о себе. И своей семье.

Она сглотнула и все же прохрипела вслух, потому что про себя уже пришла к однозначному выводу:

– Наемные убийцы. Мой дед, мой отец. Я... Мы наемные убийцы. А я к тому же...

Большой зал, где множество смертей на любой выбор. От яда до веревки, от кинжала до...

– Я годами торговала смертью. Посмотрите налево, посмотрите направо, все картины, предложенные в этом зале, продаются. Боже…

Она уткнулась лицом в свои колени, в попытке убежать из этого мира. Ей бы только карандаш и бумагу… Даже можно без бумаги…

***

В дверь постучали. Сперва деликатно, потом чуть громче, а затем дверь распахнулась сама, запуская в палату слишком большого и пугающего Алекса Смита, одетого в этот раз не пафосно – простые джинсы и синюю водолазку. В руках он держал букет цветов. Алекс даже улыбался, только вот улыбка, казалось, была не его, словно он надел маску, но стоит поддернуть улыбку за уголок рта, и снова будут только плотно сжатые губы и холод во всем.

Воображение Терри даже нарисовало эту картинку – Алекс, отдельно его улыбка и.... Смит прервал полет её мысли:

– Терри, добрый день. С прошедшим днем рождения! – Стоять на пороге он не стал, прошел через всю палату, встав прямо над Терри, практически нависая над ней.

– Уйдите, пожалуйста, – пробормотала она в колени. – Прошу. Пожалуйста.

Он наклонился ниже, поднимая своими ухоженными пальцами её лицо за подбородок:

– Терри?

– Уйдите, прошу... – Сердце билось, как сумасшедшее. Терри боялась Смита так же, как боялась студии с картинами деда – тот же животный, нутряной страх, пугающий до отключения мыслей. До полного беспамятства.

Алекс задумчиво сказал:

– Казалось бы, такой дар, а боишься меня, как ребенок.

Она вырвалась, отодвигаясь на самый край кровати:

– Алекс, пожалуйста...

Он спокойно заметил:

– А я пришел с миром. – Букет полетел на стол к остальным. – Терри, что случилось?

Ответа от испуганной Терри он так и не дождался.

– Кстати, меня прислал Эшли – сказал, чтобы я все тебе объяснил, потому что мы с Грегом полные ээээ... Фейри. Так приличнее.

– Алекс... Я...

Он наклонился, отключая Терри от приборов и капельницы. Профессионально закрыл катетер на руке Терри:

– Пойдем-ка мы к Грегу. Хоть его ты не боишься? – Он не стал дожидаться ответа – развернулся к шкафу, ища в нем больничный халат. – И кстати, зря не боишься – он всяко страшнее меня.