Рождённая пеной морской (СИ)

Глава 13

Мой порыв перерос во что-то большее, чем просто поддержка. Начавшийся неспешно и бережно, поцелуй затянул нас в водоворот долго сдерживаемых эмоций, подарил жаркую, всепоглощающую страсть, горячую до безумия и совершенно ненасытную, дикую. Что-то как будто щёлкнуло в сознании, выключая ту рациональную Марию, которой я себя всегда считала. Я отпустила ситуацию, приняла решение, которое, в глубине души, давно готова была принять, и теперь, казалось, что вместе с ним словно опьянела от радости и облегчения.

Мы целовали друг друга порывисто и без передышки, пытаясь насытиться за всё то долгое время, что по глупому держали дистанцию, а наши конечности жили своей отдельной жизнью, лихорадочно исследуя, лаская, заставляя хотеть ещё большего. Его пальцы порхали по моей нежной и чувствительной коже, а мои прикасались к его идеальным мышцам, пытаясь насытится его телом и запомнить каждую чёрточку и линию. А хвосты переплелись в единое целое, идеально дополнив друг друга.

Я застонала, на миг отрываясь от таких сладких губ, чтобы сдать им в плен сжавшуюся от желания вершину груди и ахнула, не подозревая, как хорошо мне может быть с этим мужчиной. Неистовым и таким идеальным, для меня идеальным.

Раньше, в отношениях с Виктором, мне казалось, что секс — всего лишь рутинная, обыденная часть отношений. Да, приятная, не спорю, но точно не потрясающая и крышесносносная.

Сейчас же было такое впечатление, что всё моё тело — оголённый провод, который отзывается на малейшее прикосновение, самую, казалось бы, простую ласку мощным электрическим разрядом, заставляющим вздрагивать вновь и вновь и хотеть Дина до боли, до мельтешащих перед глазами звёздочек.

Когда, казалось, я взорвусь от желания, Дин подхватил меня на руки, и отнёс на мягкое ложе. Бережно опустил и, нависая на локтях надо мною, заглянув в глаза, спросил:

— Ты уверена?

Моё тихое «да» послужило сигналом к более решительным действиям. От новой порции поцелуев, россыпью подаренных телу, я готова была расплавиться податливым воском под его умелыми губами. А когда он достиг средоточия моей женственности, прикрытого более крупными чешуйками, а сейчас совершенно беззащитного перед ним, я не удержалась и впервые на своей памяти закричала от нестерпимого наслаждения.

Поднявшись чуть выше, он подхватил меня, словно пушинку и соединил наши тела, закружив в танце под названием страсть…

***

В себя мы приходили медленно, будто ещё не до конца осознав то, что произошло. Теперь мы пара. Верилось во всё это с трудом, но нежно поглаживающая мой живот ладонь, не позволяла усомниться, легонько рисуя круги вокруг маленькой пупочной впадинки. А его надёжное плечо, на котором умостилась моя голова, дарило спокойствие и уверенность в том, что всё у нас будет хорошо.

Никакого чувства жуткого раскаяния или неправильности произошедшего не было. Он — мужчина. Я — женщина. Мы нравимся друг другу, так почему бы и нет?

Да, признаний в любви не прозвучало, но это и правильно. Мы пока не знаем друг друга достаточно, чтобы бросаться такими громкими фразами. А из возраста максимализма во всём я давно выросла.

Наоброт, в полной тишине, рождалась какая-то невероятная гармония. Как будто тысячу лет мы провели вместе и теперь слова просто лишний аттрибут, отвлекающий от более тонкого ощущения друг друга на уровне подсознания.

Отбросив все тревоги и сложности, что нам уже пришлось пережить и которые лишь поджидали за поворотом следующего дня, под мерное дыхание Дина и его нежные еле ощутимые движения на моей коже я провалилась в состояние сна, дарившего такой долгожданный покой. После эмоционального перегруженного дня, ощущая состояние счастья и умиротворённости.

Утром приятный во всех отношениях сон был прерван ощущением пустоты и холода, давшим понять, что я здесь совершенно одна.

Даже обидно стало от осознания, что Диниас сбежал вот так, как воришка, укравший ночь. Решил не дожидаться моего пробуждения или хотя бы не разбудил меня перед уходом. Это неприятно кольнуло сердце.

Но я ошиблась! Дверь в ванную комнату отворилась, и ко мне выплыл Дин. Свежий и бодрый, с широкой улыбкой рассматривая мой совершенно растрёпанный вид.

— Доброе утро! — поздоровался он и перехватил меня на полпути к ванной, куда я, стесняясь своего вида, собралась быстренько прошмыгнуть. Дин прижал к себе и подарил лёгкий, но от этого не менее приятный поцелуй. С неохотой оторвавшись, он произнёс: — Приводи себя в порядок, и пойдём завтракать. Сишая пришла в себя. Я наведывался к ней и её состояние уже намного лучше. Сейчас она отсыпается. А чуть позже сможем её навестить.

Какие замечательные новости! Утро определённо обещает быть хорошим. Напевая про себя лёгкую песенку, я отправилась приводить себя в порядок…

За завтраком мы встретились с Виллом и Урсулом. И если первый, несмотря на немного уставший вид, был вполне счастлив, по-видимому уже узнав хорошие новости о Сишае, то второй хмуро рассматривал содержимое своей тарелки, задумавшись о чём-то важном.

Наш корабль уже давно причалил на свою прежнюю стоянку в Аквитасе и заместитель Дина мог бы сейчас отсыпаться дома или же заменить главного магконструктора на его посту, но он не сделал ни того, ни другого. Лишь бросал хмурые взгляды на меня, будто пытаясь решить вопросы вселенского масштаба.

— Что-то не так? — поинтересовалась я, когда в очередной раз Сул одарил меня своим тяжёлым оценивающим взглядом.

— Всё хорошо, — ответил Сул, — но, думаю, нам нужно будет кое-что обсудить, без лишних свидетелей, — покосился он на Вилла. Так что не осталось сомнений, кого имеет ввиду.

Вилл остался невозмутимым, понимая, что есть вещи, которые не предназначены для его ушей. Он бы тоже мог сегодня находиться дома. Но уговорил Дина и тот предупредив родителей мальчика о случившемся, смог договориться, чтобы его отпустили ещё на какое-то время. Друг хотел лично дождаться пробуждения Сишаи и убедиться, что с ней всё хорошо.

Поэтому, перебросившись с Сулом безмолвным диалогом, так что можно было подумать, что они и правда мысленно общаются, Дин лишь согласно кивнул.

— Хорошо, давай после завтрака переместимся в мой кабинет.

Что же опять стряслось? Неужели щит? Или Совет вновь требует чего-то невыполнимого?

Отправив Вилла дежурить возле кровати Сишаи, чтобы не пропустить момент, когда девушка проснётся, мы все вместе вплыли в небольшое помещение, мебель которого заключалась в двух креслах, тахте, огромном экране, висящем напротив, и небольшом журнальном столике.

— Что случилось? — спросил Дин, когда мы наконец-то разместились друг напротив друга.

— Дин, когда ты собирался мне сообщить, что Мария — человек?

Я невозмутимо посмотрела на Урсула, полыхающего праведным гневом, и совершенно спокойно, несмотря на гулкие взволнованные удары сердца, ответила вместо Дина, не собираясь терпеть, когда обсуждают мою персону так, будто меня здесь и нету вовсе:

— Мы и не скрывали данный факт, но не кричать же об этом на каждом углу. Впрочем, нас никто и не спрашивал.

— Как ты догадался? — задал свой вопрос Дин одновременно со мной.

Сул плотно сжал губы, и одарил нас убийственным взглядом.

— Догадаться было не так и сложно, проведённые тесты показали слишком низкий уровень некоторых веществ, присущий больше людям, чем нам. Кроме того, твой энергетический уровень очень низкий для твоего возраста. Я сегодня просматривал результаты тестирования тех сотрудников, которых повторно собираются подвергнуть анализу. Хотел аппелировать к проверяющим, что ты слишком измотана, к тому же лояльна и показала себя с лучшей стороны. Поэтому дополнительное тестирование лишнее. Дурак я, вот кто! Дожать же Роса не составило большого труда, он и сам видит неоспоримые доказательства.

Ах вот оно как! Ну Рос, держись! А я-то надеялась, что ты умеешь хранить тайны…

— Что же касается вас, молодая леди, то есть огромная разница между тем, чтобы быть загадочной скромницей, которая кокетливо утаивает не слишком важную информацию в надежде показаться более интересной, и намеренным сокрытием данных перед Советом, которую главный магконструктор должен был доложить, как только вы прибыли в Аквитас.

Теперь под обстрелом его возмущённого взгляда оказался Дин.

— Нет, вот скажи мне, чем ты думал? Тем более, когда устраивал её в Бюро?

А это уже обидно!

— И что, вы исправили эту оплошность? — ехидно спросила у мужчины, от которого не ожидала таких высказываний в свой адрес. — И как же отреагировал уважаемый Совет?

После такого обвинения мужчина обессилено, словно сдулся, как шарик, из которого выпустили весь воздух в одночасье, опустил плечи и устало откинулся на спинку кресло. Он прикрыл глаза и коротко ответил:

— Нет, они не в курсе.

— Вот и славно, — даже улыбнулась я. Всё-таки не ошиблась в этом ворчливом, занудном, но таком добром сианте. — Значит мы вместе с Дином сами объявим завтра на Совете эту интересную новость. А всё остальное просто досадное недоразумение, не более того…

Дин

Нет, с Машей точно никогда не будет скучно! За одну ночь мы с ней умудрились прожить столько, сколько другие не испытывают и за годы.

Злость. Желание найти её и заставить наконец принять реальность такой, какая она есть. Увидеть, что она для меня не просто минутное увлечение, а женщина, с которой я, возможно, останусь навсегда, соединив наши судьбы брачным ритуалом.

Удивление и радость от того, что вижу её и что она смогла принять решение в нашу пользу, отпустила нелепые страхи и глупые недомолвки, чтобы дать шанс нашим отношениям.

Страх, когда услышал новости о Сишае. Бессилие от невозможности помочь самому родному существу.

Облегчение от того, что мы успели отыскать сестру и восхищение неунывающей и всегда готовой бороться до конца Марией.

Разочарование в самом себе и благодарность за поддержку и за то, как тонко чувствует меня она, девушка, что недавно появилась в моей жизни и заставила на многое посмотреть по иному.

И страсть. Не та, которая проходит, стоит лишь утолить свои мужские потребности. А та, что зажигает в душе особое отношение к своей паре. Когда хочется поглотить глазами, губами, прикосновениями всю её. Прикоснуться не только к телу, но и к душе. Прочувствовать то, что ощущает она. Стать единым целым и радоваться, когда после бурного экстаза она лежит рядом с тобой, умиротворённая и счастливая. Так же, как и ты. Ощущать нежность и вселенское счастье, что она есть и она рядом с тобой и она твоя. А утром долго любоваться её беззащитным во сне мягким профилем, не желая разбудить любимую.

Я думал, что со мной подобного никогда не случится. Родители любили друг друга и всю жизнь плыли рука об руку и хвост к хвосту, помогая и поддерживая друг друга. И я, наверное, в глубине души, тоже хотел найти такое же счастье со своей спутницей. Но в силу своего скептицизма и постоянных разочарований не верил, что это произойдёт. Однако появилась Маша и что-то перевернулось во мне, как будто неизвестная пружина встала на нужное, правильное место и механизм заработал так, как и должен был изначально.

И вот теперь я слышу от этой упрямицы, что она собирается выйти к Совету и отдать себя в его руки. Крепко сжав маленькую ладошку, покоящуюся в моей руке, категорично заявил:

— Нет! Об этом не может быть и речи! Мы просто отстраним тебя на время от работы в лаборатории, а потом, когда волнения улягутся, примем обратно в штат.

Маша укоризненно посмотрела на меня.

— Скажи, чем мне это грозит? У вас что, без согласия гражданина Аквитаса могут проводиться над ним какие-либо опыты? А уж парочку дополнительных проверок я выдержу. И то, исключительно из альтруизма и с моего на то разрешения и, естественно, если заниматься ими назначат Дина. К тому же, уверена, что одному очень пронырливому журналисту будет интересно заглянуть на ближайшее заседание Совета, ведь там главный магконструктор выступит с потрясающим заявлением. Это к слову о том, как себя обезопасить. Чем больше на виду будет вся эта ситуация, тем меньше вероятность, что меня закроют в одной из лабораторий и будут пытаться выяснить, что я такое и как можно повторить подобный опыт с другими. И, чтобы окончательно прекратить этот бессмысленный спор, довожу до вашего сведения, что мнение не поменяю. Рано или поздно о феномене моего превращения узнают. Пусть это будет на моих условиях.

— Поддерживаю! — согласился Сул, — Идея с журналистами довольно неплохая. А то, что благодаря Маше был восстановлен щит, и вовсе сможет сыграть нам на руку. Нужно обязательно упомянуть об этом в статье. Как-то обтекаемо, без подрыва авторитета Бюро и Совета, но всё же!

Я гневно зыркнул на эту спевшуюся парочку. Манера Маши решать всё самой, не посоветовавшись со мной, выводила из равновесия. В конце концов, я не последний персонаж в её жизни. Так что с моим мнением ей придётся считаться.

— Мы ещё обсудим это, — с нажимом и бескомпромиссно поставил её в известность. — Не уверен, что решение самое лучшее.

Она хотела возразить, но что-то для себя решив, не стала этого делать.

Маша

Я видела, как Дину пришлось не по вкусу, что я слишком категорична в своих суждениях. К тому же, даже не посоветовалась с ним. Вначале хотела что-то возразить по этому поводу, ведь тот же Сул признал, что план неплох. Но потом представила себя на его месте и сразу же исчезла охота возмущаться. Лучше пообщаемся с Дином и решим все наши проблемы наедине.

Наш импровизированный совет прервал неожиданный звонок. Влетевший Вилл нервно скороговоркой произнёс:

— Там! Она проснулась! И анализатор выдаёт какой-то странный сигнал.

Мы подорвались со своих мест и последовали за ним. Правда Дин не выглядел слишком уж взволнованным. Это помогло немного остудить и моё разыгравшееся воображение. Нужно мыслить позитивно! И тогда всё будет хорошо.

В лаборатории, там, где когда-то я впервые очнулась в своём новом облике, лежала Сишая, удивлённо разглядывая нашу компанию. А рядом предназначенный для анализа состояния больной большой анализатор, крошечный луч от которого был направлен на запястье девочки и словно привязанный следовал за её движениями. Он действительно издавал потрескивание и писк.

Дин подплыл ближе, проделал с анализатором некие манипуляции и шум стих.

— И чему вас только учат? — укоризненно посмотрел Сул на Вилла. — Ты должен был бы знать, что это нормальная реакция на излишки энергии. Значит, можно отключить анализатор и отпустить нашу маленькую пациентку.

— А что случилось? — спросила удивлённая девочка. — И почему я здесь?

А ведь она, похоже, в самом деле не понимает, как здесь оказалась.

— Сишая, — как можно более ласково спросила девочку, — Что ты помнишь последним?

Выяснилось, что после перенесённого стресса подсознание девочки лишило её болезненных воспоминаний, блокировав память. Последнее, что она помнила, было то, как они с Виллом собирались плыть к Свалке. И на этом воспоминания обрывались. Даже своё пробуждение в лаборатории и последующее погружение в сон девочка помнила очень смутно, обрывками, как будто и не пребывала здесь вовсе. Ей вообще казалось, что всё это довольно реалистичное сновидение.

И если честно, я была счастлива такому повороту событий. Пусть лучше не помнит, что испытала там, на свалке, чем такие болезненные воспоминания, способные навредить и более сильной и зрелой личности, а что уж говорить о хрупкой психике подростка?

Мы не стали рассказывать ей всё в подробностях, лишь упомянули, что они с Виллом опять попали в небольшую передрягу из-за очередного спора и нам пришлось выручать их.

Наверное, после услышанного Сишая ждала, что Дин будет распекать их на чём свет стоит. Но он неожиданно не стал этого делать. Лишь поцеловал девочку в лоб и сказал, что очень любит и переживает за неё и чтобы она была осторожна и берегла себя.

Думаю, если бы и в этот раз Дин начал ругать сестру и отчитывать или и вовсе назначил очередное наказание, она снова стала бы вечным обиженным ёжиком, свернувшимся в клубок, который ищет лишь повод, чтобы показать свои иголочки во всей красе.

Но девочка совершенно растерялась. Удивлённо уставившись на брата.

— Спасибо, — прошептала она.

Кажется, если они будут придерживаться того же курса, отношения этих двоих скоро наладятся…

На корабле мы задержались не слишком долго, лишь на время, необходимое, чтобы убедиться, что с Сишаей точно всё хорошо и слишком быстрое выздоровление действительно имело место, а не оказалось ошибкой приборов.

Но девочка была бодра и энергична. Щебетала с Виллом о разных открытиях в области энергии и порывалась поскорее вырваться из медицинского кабинета, чтобы отправиться домой, в более комфортную для себя атмосферу.

Так мы вскоре и поступили. Единственное, вместо того, чтоб отправиться вплавь, воспользовались услугами одной из транспортных платформ.

Эти конструкции заслуживают отдельного описания. Небольшие платформы с поручнями, за которые следовало удерживаться, и экраном, встроенном в одном из них, на котором следовало выбрать точные координаты того места, куда вы собирались отправиться.

Очень скоро мы прибыли домой и, поддерживая на всякий случай Сишаю с двух сторон, вплыли в родные пенаты.

Вилл попрощался ещё на пороге и обещал обязательно навестить свою подругу чуть позже, когда получит от родителей положенную порцию нагоняев.

В доме было поразительно тихо. Однако услышав, что мы наконец-то явились, Росина выплыла из своей комнаты и демонстративно бросилась обнимать Сишаю, оттеснив меня и громко причитая, что очень переживала за девочку и всю ночь не могла уснуть, пока ей не сообщили, что всё уже обошлось.

Я лишь усмехнулась и пожала плечами. Росина неоднозначная личность, это точно. Как ни странно, думаю, она и правда неравнодушна к ребёнку, хоть и постоянно ворчит на неё. Однако при этом не гнушается воспользоваться демонстрацией своих чувств, чтобы привлечь внимание Дина.

Кое-как угомонившись, Росина расцепила свои стальные объятия, выпуская девочку.

— Диниас, извините, что не уследила за Сишаей. Они с Виллом обещали скоро вернуться. Им перед началом учебного года выдали практическое задание по исследованию океанической флоры. А они забыли, и вот… — начала скороговоркой путано оправдываться Росина, опустив глаза в пол.

— Не переживайте так. Уверен, они бы нашли возможность улизнуть как-то по-другому, если бы этот метод не сработал.

Теперь уже Сишая покаянно опустила глазки. А Росина одушевлённо и с надеждой посмотрела на Диниаса.

— Спасибо! Я постараюсь впредь не допускать подобных ошибок.

Покаяние мисс гувернантки затянулось, а Сишая уже и так долго находилась в вертикальном положении. Поэтому, не став больше задерживаться, мы доплыли до комнаты Сишаи и заставили девочку улечься в кровать, хоть она и порывалась подняться и уже куда-то плыть.

— Тебе нужен временный покой. Так что сегодня придётся ещё полежать. Если хочешь, мы можем побыть с тобой, — предложил Дин.

— Неееа, это уже чересчур. Вторжение в личное пространство, — смешно сморщила носик девочка. — Лучше давайте сюда мой магисет. Почитаю что-нибудь.

Я улыбнулась. Узнаю прежнюю позитивную Сишаю. Всё возвращается на круги своя. Только главное, чтобы она больше не повторяла уже пройденных ошибок.

Мы оставили девочку наедине с магтехническим другом и плотно прикрыли дверь, услышав напоследок тихое «Спасибо!».

Дин повернулся к гувернантке, положил руки ей на плечи, заставив меня недовольно застыть? и, кажется, пожалел, заметив тёмные круги под глазами:

— Росина, отправляйтесь отдыхать. С Сишаей всё будет хорошо, а вы сегодня не сомкнули глаз, насколько я понял.

Гувернантка с одной стороны вроде бы была довольна проявленной заботой, но уплывала в свою комнату с такой неохотой и грустью, постоянно оглядываясь, что просто поразительно, как вообще добралась по назначению.

— А как Росина оказалась в вашем доме? Как это вообще происходит в Аквитасе? Ведь я смотрю, гувернантки здесь — редкость, — задумчиво поинтересовалась, глядя, как закрылась дверь за Росиной.

Он удивлённо приподнял бровь. А потом на лице заиграла довольная улыбка.

— Здесь, кажется, кто-то ревнует?

— Вот ещё, — фыркнула я, — просто интересно и всё.

Мало мне поверив и оставшись при своём мнении, довольный до нельзя, Дин просветил меня по поводу системы с гувернантками.

— Одиноким работающим родителям предоставляется гувернантка. Желающих трудиться на этой нелёгкой должности всегда было мало. Но мне всё же подыскали нескольких претенденток. И среди них Росина выгодно выделялась своей сдержанностью и строгостью.

Да уж. Если эта сдержанная, то какими были остальные?

— Но знаешь, я не пожалел о таком выборе. Мне кажется, они с Сишаей всё-таки привязались друг к другу, несмотря на внешнюю конфронтацию и ворчание в сторону друг друга.

Я кивнула, соглашаясь. А ведь и я об этом же подумала совсем недавно.

Оказавшись в моей комнате, мы удобно устроились в имеющихся креслах и я спросила:

— Так какой выход из ситуации ты предлагаешь?

Минуту царила тишина, а Дин рассматривал меня, пытаясь что-то решить для себя. То ли, как преподнести свою точку зрения, чтобы я передумала следовать первоначальному плану, то ли, что вообще может быть надёжнее предложенного мною варианта. И, наконец, он заговорил:

— Если честно, то я бы предпочёл, чтобы ты так и оставалась тайной для остального мира, — он поднялся с кресла и, бережно подхватив мою ладонь, нежно её поцеловал. — Наверное, я жуткий собственник, — улыбнулся он, — но я понимаю, что запереть тебя в четырёх стенах не выход. Да и ты не из тех, кого устроит такая участь. Поэтому соглашусь, что нужно сделать шаг на опережение всех действий и притязаний Совета.

Совсем не это я надеялась услышать от Дина, однако была рада, что он готов внять разумности моих выводов.

— Но, мне кажется, я могу предложить ещё один вариант. Главное, не спеши сразу отказываться. Хорошенько всё обдумай. Поверь, то что я скажу, действительно для меня важно и это то, чего я искренне желаю.

Такие слова уже заставляют напрячься в ожидании «предложения». Что же он удумал, если загодя предполагает мою отрицательную реакцию?

— Мария, согласна ли ты стать моей официальной невестой? — огорошил он меня.

Минуту я пребывала в ступоре. Первой связной мыслью было: «А к чему тут Совет?».

А потом вдруг наступила растерянность и паника. Я видела, что мне сейчас сделали вполне реальное предложение. Как выразился Дин, то, чего он искренне желает. А я? Хочу ли я стать его официальной спутницей, а потом, возможно, и женой?

— Дин, я… — нерешительно пробормотала, не зная, куда себя деть. — Я наверное воспользуюсь той небольшой отсрочкой, что ты мне дал. Не обижайся, но мне необходимо разобраться в себе. Не хотелось бы давать тебе скоропалительный ответ, который в итоге поменяю. Я должна быть уверена, понимаешь?

Он кивнул.

— К тому же, я не приемлю, когда такое важное решение принимается не только для того, чтобы соединились двое и стали парой перед остальным миром, а ещё и с целью скрыться от действий Совета. Хоть я и не совсем понимаю, каким образом это поможет.

— Маша, это решение, по крайней мере с моей стороны, вполне осознанное и зрелое. Я испытываю к тебе то, что никогда не испытывал ни к одной из женщин. Мне хорошо с тобой. Находиться рядом, что-то обсуждать или просто молчать, или целовать тебя, — улыбнулся он, наклонился ко мне и действительно подарил лёгкий поцелуй. — Для меня за эти дни ты стала необходима, как дающая жизнь вода. Если ты исчезнешь или с тобой что-то случится, то для меня это будет сокрушительным ударом. Так что пожалей своего начальника, — попытался он отшутиться. Видимо, речь далась ему не так уж и легко. — А что касается Совета, то будем считать, что решение данной ситуации — это лишь небольшой бонус к помолвке, и больше ничего.

Пока он говорил, сердце порхало, словно птицы весной. Как-то никак до сих пор не могла поверить, что этот умный, красивый, гордый мужчина выбрал меня. Неужели так бывает? Скептик во мне всё порывался отругать оптимиста и заставить его пресечь на корню свои робкие надежды и желания. Но один лишь взгляд в сторону Дина заставил скептика взять длительный отпуск. Ведь неужели я не заслужила быть счастливой? А этот мужчина умеет сделать меня такой. И пусть не прозвучало слов любви, но они отчётливо ощущались в каждом слове, взгляде, прикосновении. И всё же я не спешила говорить «да», где-то в глубине души опасаясь, что всё это завтра исчезнет, и я больше не увижу такого особенного взгляда с его стороны, что это лишь воздействует адреналин или эндорфин после столь удивительной сегодняшней ночи. Пока он счастлив, рад, ему хорошо со мной. Но что будет завтра? Будет ли видеться всё в таком же радужном свете?

— Что касается ситуации с Советом, — продолжил он, стараясь заполнить образовавшуюся паузу, — То любые манипуляции одного из пары могут проводиться лишь с разрешения официального партнёра. Если ты дашь согласие, мы объявим о нашей помолвке уже через неделю в торжественный момент на празднике Избавления перед всем Аквитасом. Пускай тогда попробуют что-то предпринять. А до этого, к сожалению, тебе придётся ненадолго уйти из лаборатории и посидеть дома.

— Подожди, Дин, — мягко прервала его, — я понимаю, что тебе кажется этот вариант наиболее логичным. Но… наверное я всё же не соглашусь.

Дин застыл, словно каменный.

— Нет, ты не правильно понял, — поспешила исправить свои слова, — я не отказываюсь от помолвки, но считаю, что такие решения нужно принимать с лёгкой душой без маячащих на горизонте угроз, которые всё-таки подталкивают к нужному варианту. И я не хочу прятаться от того, что и так неизбежно. Чем раньше будет определённость, тем спокойнее на душе мне будет. Ты понимаешь, для меня это очень важно, давай поступим так, как я предлагала, — умоляюще заглянула в его глаза, пытаясь дать понять, что для меня значит его согласие. — А помолвку мы можем заключить, если будем оба готовы к этому через неделю, ровно в день Избавления. Это тот срок, который предлагаю дать одновременно нам обоим для принятия такого важного решения. И если твои мысли за это время не изменятся, то ты повторишь своё предложение, но уже без лишнего груза тревог.

— Хорошо, — вдруг ласково сказал он, пряча мою непослушную прядь за ушко, — Я твёрд в своём решении и не передумаю за это время, что бы ты не думала по этому поводу, но если это сделает тебя счастливой, то пусть будет так, как ты хочешь…

Он обнял меня и неожиданно поцеловал глаза, нос, подбородок, каждую клеточку моего лица. И я растаяла, впитывая его безграничную нежность.

Похоже, этот момент будет запечатлён в нашей с ним вечности, как один из самых счастливых, навсегда…