Эпилог

В канун Рождества часов в пять вечера Ник пришел домой после чтения завещания Джона и отправился сразу в кухню. Там вытащил бутылку виски, которую держал еще для покойного друга, налил полстакана и залпом выпил. Напиток ожег желудок. Налив еще немного, Ник взял стакан и прошел в гостиную, где стояла ненаряженная двухметровая ель. Под деревом лежали шесть приготовленных для Сэм подарков в яркой праздничной упаковке.

Она не звонила весь день, а после того, как они наконец добрались домой и она отказалась обсуждать предложение вирджинских демократов, у Ника возникли серьезные опасения, что Сэм не сдержит обещание провести с ним вечер. Она даже не позвонила Нику, чтобы сообщить, что Маркус Джонсон был возвращен под стражу без проволочек. Ник узнал об этом из новостей.

Все еще надеясь, что Сэм сдержит обещание провести с ним вечер сочельника, Ник отправился в кухню приготовить ужин, продукты для которого закупил заранее. К девяти часам паста приобрела вид резины, и Ник махнул на Сэм рукой. Неужели ее так ошеломило предложение, которое ему сделали? Разве не понимает, что если она не одобрит, то он его не примет? Разочарование смешивалось с неверием.

Ник потянулся с дивана за еще одним глотком виски. Ненаряженное дерево кололо глаза, служа напоминанием провала планов на этот вечер. Без Сэм какой был смысл в елке? Что вообще имело смысл?

Должно быть, Ник задремал, потому что час спустя мгновенно пробудился от звонка в дверь. В сердце вспыхнула надежда, когда он вставал, чтобы открыть. Ник распахнул дверь. Перед ним стояла Сэм.

– Привет, – поздоровался он.

– Привет.

– Я думал, ты не придешь.

– Чуть было не передумала.

Ник отступил, пропуская Сэм, и взял ее пальто.

– Чем пахнет? – спросила она. – Ты что-то приготовил?

– Ничего особенного, – пожал плечами Ник.

– Мне что-нибудь осталось?

– Да все.

– Ты что, вообще не ел?

– Ждал тебя.

Прижавшись к нему, Сэм сказала:

– Прости. Я совершенно измучилась, не знаю, как со всем справиться.

Ник притянул ее ближе, испытывая облегчение, что снова обнимает Сэм после целого дня неопределенности. Легко поцеловал в губы.

– Расскажи, что у тебя на душе, Саманта. Расскажи правду.

Она взглянула на него голубыми глазами, которые он так любил.

– Я тебе в тягость. Неорганизованная, горластая, ругаюсь, иногда лгу во спасение, не то чтобы специально, но часто выскакивает, я и подумать не успею. У меня дислексия, бесплодие, и больной желудок досаждает. И каждый день общаюсь с милыми людьми: наркоторговцами, проститутками, убийцами, насильниками. Потерпела полное фиаско с Джонсонами, а мой бывший муж отправлен в тюрьму.

Несмотря на то, что Ника повеселила ее речь, он знал, что Сэм до ужаса серьезна, и потому спрятал улыбку.

– Ты не виновата. Он сам пытался убить нас обоих.

– Что только дает повод людям задуматься, что за женщина могла выйти за такого придурка замуж. Меня будут осуждать. И заодно тебя. Будут перемалывать языками случай с Джонсонами и любой неприятный случай, с которым я имела дело, а они в большинстве такие. На тебе это плохо отразится.

– Я не ввязываюсь навечно, Сэм. Меня задействуют только на год и все.

Покусывая нижнюю губу, Сэм размышляла.

– После того, что случилось на этой неделе, мы привлекли внимание всех СМИ.

– Я смогу с этим справиться, если ты сможешь.

– Терпеть не могу создавать тебе неприятности. Просто ненавижу.

– И с этим я могу справиться.

Сэм положила руки ему на плечи.

– Ты ведь хочешь эту работу?

Я и прежде жил прекрасно. Если я скажу «нет», прекрасно проживу и дальше.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Я ведь о таком никогда не мечтал, а до вчерашнего дня даже не рассматривал подобный исход дела.

– Папа и Фредди считают, что это круто, – с застенчивой улыбкой призналась Сэм. – Они уверяют, что у нас все получится. Папа даже думает, что это может стать «великим приключением».

Ее скептическое ворчание показалось Нику очаровательным.

– Они умные мужики. Тебе стоит их послушать.

Подняв взгляд, она попросила:

– Давай поедùм? Весь день ничего не ела. Умираю с голоду.

Ник решил не испытывать судьбу, пока Сэм в своей манере ходит вокруг да около и не может никак решить.

– Конечно.

– Ой! – воскликнула Сэм по дороге к кухне. – У тебя елка!

– Я же говорил, что собираюсь купить.

– И когда ты только время нашел?

– Да сегодня утром наравне с другими делами.

– Какими делами?

– Вот немного рождественских покупок сделал, – с таинственной улыбкой ответил Ник, наливая ей бокал вина. – И приобретал кое-какую недвижимость. – Сэм в замешательстве свела брови. Ник наложил ей феттуччини с креветочным соусом «Альфредо» и поставил какой-то накрошенный салат. – Ты ведь говорила, что не сможешь здесь жить, помнишь?

– Ух ты! – Сэм как голодающая, что, в общем, было недалеко от истины, накинулась на еду. – Ты никогда не говорил, что умеешь так готовить! Изумительно!

– А ты никогда не спрашивала. Рад, что тебе понравилось. – Он зажег свечи и сел напротив Сэм. – И раз уж ты не можешь поселиться здесь, то я купил дом в центре.

– Какой дом ты купил? – спросила изумленно Сэм.

– Тот, что продавался вверх по улице от вашего дома. Посмотрел его в воскресенье, когда ты была на работе. Предложил цену сегодня утром, они согласились. После Рождества встречаюсь с риэлтором, чтобы оформить покупку.

– Прямо вот так сразу?

Сэм откинулась на стуле и уставилась на Ника.

– Я знал, что ты хочешь жить поближе к отцу и работе.

– А от тебя не требуется сохранить место жительства в Вирджинии?

Будь он сенатором, это было бы желательно, но не обязательно.

– Джон обо всем позаботился. Он оставил мне свой коттедж. Вот почему они хотели, чтобы я присутствовал на чтении завещания.

У Сэм выступили на глазах слезы.

– Ник… Как замечательно. Тебе там нравится.

– Я очень удивился и, вообще-то, обрадовался.

Он взял ее за руку и поднес к губам.

– Как дела у Грэхема?

– Уже лучше. Сегодня его отпускают домой, если давление нормализуется.

– Здорово.

– Мне их очень жаль. Им предстоит долгая дорога, чтобы примириться со всем этим. И средства информации подняли шум вокруг незаконного сына Джона.

– Им просто стоит начать все с чистого листа.

– Наверно, так и поступят. Лейн просила передать тебе, что очень сожалеет о том, что они солгали насчет Томаса. Она призналась, что запаниковала, увидев у тебя фото.

– Все это в прошлом. Уже проехали.

Закончив трапезу, Ник взял их бокалы с вином и повел Сэм к дивану.

– У Джона было много тайн. Черт, до сегодняшнего дня, пока адвокат не стал делить его миллионы, я понятия не имел, каким бешеным богатством наделила Джона продажа его бизнеса. Джон многое скрывал, но он любил отца. Очень сильно. Несмотря ни на что. Он любил его.

– Могу понять. Я бы многое простила своему отцу, так уж я люблю его.

– Тебе повезло с ним.

– Я знаю.

Ник изучил столь дорогое ему лицо.

– Что мы будем делать, Сэм?

– Ну, сегодня мы собираемся украсить эту елку. – Она устремила взгляд на дерево, потом увидела под ним подарки. – А это что?

– Подарки за каждый пропущенный нами год.

От радости Сэм запрыгнула на колени к Нику.

– Как невероятно мило. – Ник притянул ее ближе. – Завтра, – начала она, целуя его в губы, – мы идем на ужин к Трейси. А послезавтра ты скажешь своим вирджинским демократам, что станешь их новым сенатором.

Ник взял ее лицо в ладони.

– Правда?

– Ведь только на год?

– Один год.

– Это перевернет нашу жизнь с ног на голову. Ты ведь понимаешь?

– Люблю небольшую суету и беспорядок, – лукаво ухмыльнулся Ник. – Только ради этого и живу.

Сэм улыбнулась.

– Значит, мы, правда, на это согласимся?

– Да.

– Я люблю вас, сенатор Каппуано.

– Я люблю вас, лейтенант Холланд. Счастливого Рождества.

– И вам того же. – Сэм прислонилась к его лбу лбом и посмотрела в глаза. – Грандиозный новый год предстоит.

– Жду не дождусь.

Загрузка...