Роман с горцем

Четыре

Камден

— Я так чертовски устал гоняться за этим долбаным быком, что готов сам убить его и зажарить его гнилую задницу, — рычу я в телефон, топая через лес на участке рядом с моей хижиной.

— Проповедь для хора, брат, — говорит Корд, мой родной брат. — Все, что мне нужно, — это выяснить, через какую часть забора он прорвался. На этот раз.

— Точно, — ворчу я.

— Разве ты не совершаешь эту прогулку, чтобы найти поваленные деревья, которые используешь для своих заготовок?

— Да, но приятнее, если не приходится следить за злобной задницей Гамбургера.

Корд смеется.

— Приятнее? С каких это пор ты находишь что-то приятным?

— Отвали.

— Просто говорю правду. У меня есть обаяние и внешность. А у тебя вся ссанина и уксус.

— И член больше, — я выхожу на поляну и останавливаюсь, потому что здесь женщина. На мгновение все, что я могу сделать — это уставиться на идеально упитанную, в форме сердца задницу, склонившуюся передо мной. — Что за вечный пиздец?

Женщина с воплем вскакивает и поворачивается ко мне лицом.

— О, мои звезды! Ты напугал меня до полусмерти.

— Кто это? — спрашивает Корд.

— Я тебе перезвоню, — я нажимаю «отключить», убираю телефон в карман и смотрю на белокурую красавицу, стоящую передо мной. Ладно, я хмуро смотрю на женщину. Хмурюсь, неважно.

Ее глаза — первое, на что я обратил внимание, потому что, черт побери, они безумно похожи на цвет этого чертова озера. Не считая службы в армии, я всю жизнь прожил на озере Тахо, а вода здесь известна своей необыкновенной голубизной. Она яркая, блестящая и просто насыщенного синего цвета. Ее глаза словно смотрят из глубины озера, и что-то в этом напоминает дом, что пугает меня до чертиков. Я делаю шаг назад.

— Кто ты? — рявкаю я.

Она улыбается, и это искренне, на ее полном, добром лице нет ни капли страха. Может, она сумасшедшая? Потому что я крупный ублюдок и к тому же уродлив, со всеми шрамами на лице. Я все время хмурюсь, поэтому выгляжу злым. Люди не улыбаются мне. Кроме моих брата и сестры, да и те делают это только потому, что знают — это раздражает меня до усрачки.

Она протягивает мне руку. Несмотря на прохладный воздух, она не надела перчатки, поэтому ее рука голая и бледная, как и шея. Ее щеки покраснели от холода, а на переносице россыпь веснушек.

— Кто ты? — спрашивает она, и я не обращаю внимания на благоговейный тон ее голоса.

— Владелец этого участка, — прорычал я.

Она улыбается шире.

— Отлично. Нужно ли показать тебе мое разрешение?

— Разрешение? На что?

— На кемпинг. На твоей территории.

— Женщина, я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Вау, ты действительно огромный, не так ли?

Она подходит на шаг ближе, оглядывает меня с ног до головы, а потом обходит вокруг, словно осматривает лошадь.

Я просто стою на месте, потому что может, я и злобный ублюдок, но не склонен к насилию, особенно по отношению к женщинам. Я не причиню ей вреда. Я просто хочу, чтобы она ушла.

— Ты как настоящий горец. Думаю, мои подруги видели тебя вчера. Если только вас здесь не много, что, думаю, вполне возможно. То есть у вас может быть клуб, насколько я знаю, — она хихикает над своей шуткой.

От этого смеха моя кожа становится слишком чувствительной, а мышцы живота напрягаются. Что происходит с этой женщиной? Может, она сумасшедшая?

— Покажи мне разрешение, — требую я.

Она слегка подпрыгивает, а затем снова нагибается.

Я стону и провожу рукой по лицу, потому что мне не нужен еще один взгляд на ее охренительно округлую задницу. И эти бедра. Проклятье. Эта женщина похожа на ходячий мокрый сон. Полная и пышная, с мясом на костях, без той костлявой фигуры, которая так популярна в журналах и в кино. Мне нравятся женщины, которых можно обнять. Бедра, которые я могу сжать, пока трахаю ее сзади. Сиськи, которые заполнят мои большие мужские руки.

Я зажмуриваю глаза и качаю головой. Ради всего святого, я веду себя так, будто не видел женщину много лет. Да, я давно не видел ни одной. Они смотрят на меня по-другому с тех пор, как я вернулся домой весь в шрамах. Я не могу выносить их жалкие взгляды, когда они пытаются не смотреть на мое изуродованное лицо. И я отказываюсь терпеть чью-либо жалость.

Она возвращается со сложенным листом бумаги.

— Вот оно, — говорит она с триумфом. Она протягивает листок мне.

Я выхватываю его у нее, бросаю взгляд на страницу и закатываю глаза.

— Тебе это дала женщина по имени Клири?

Блондинка смотрит на меня.

— Да. Она была так отзывчива.

— Не сомневаюсь, — я отворачиваюсь от женщины и хватаю телефон, набирая номер сестры.

— Чему обязана этому звонку? — спрашивает Клири, вместо того чтобы просто поздороваться, как нормальный человек.

— Что это за разрешение на поход?

Моя сестра не скрывает смеха.

— Итак, ты познакомился с Пейдж. Она потрясающая, правда? Слушай, будь с ней поласковее. Она одна из моих самых любимых авторов. Ты оказываешь мне огромную услугу.

— Клири, я…

— О, черт, Кам, мне пора, — она издает звук, который явно похож на то, как она сминает лист бумаги. — Сигнал не очень хороший, — затем она отключается.

Я закатываю глаза, потом смотрю на поддельное разрешение в своих руках.

— Какие-то проблемы? — спрашивает Пейдж, как я полагаю, у меня за спиной.

— Да, есть проблема. Это разрешение не законно. Клири — моя сестра, и чертова лгунья, — я протягиваю бумагу женщине.

Она открывает и закрывает рот, как рыба, а затем выхватывает у меня разрешение. Она хмурится и кладет руки на бедра.

— Она сказала, что у ее братьев много земли и не составит проблем разбить лагерь на одну ночь. Это для исследования, и я могу заплатить тебе за хлопоты.

Я закатываю глаза.

— Сейчас пойдет снег. Это не походная погода, — говорю я.

— Я знаю, что будет снег. Это часть того, почему мне хочется в поход. Я не могу проводить подобные исследования там, где живу.

Я складываю руки на груди.

— И где же?

— В Остине, штат Техас.

— Значит, это твое исследование требует, чтобы ты отморозила свою задницу здесь, на моей земле?

Она улыбается мне, и это как удар в живот. Она действительно чертовски красива. Она подражает моей позе и скрещивает руки на груди. При этом не видно никакого декольте или чего-то еще. Ее безразмерная толстовка недостаточно облегающая для этого. Но тем не менее она прижимает ткань к телу настолько, чтобы показать мне, что я прав в своей оценке. У нее большие, фантастические сиськи.

— Это не твоя земля, как таковая. Но Клири сказала, что все будет в порядке, а она работает в офисе шерифа.

— Клири — заноза в заднице.

— Ты хочешь, чтобы я ушла?

Я выдохнул, чтобы не отвечать сразу. Потому что при одной мысли о том, что она уедет, меня охватывает паника. Что не имеет никакого смысла, потому что у меня нет времени на это дерьмо. Тем не менее этой женщине явно нужен кто-то, кто присмотрит за ней, пока она не поранилась или еще чего похуже. И если я заставлю ее покинуть мою землю, кто знает, куда она отправится вместо этого?

— Нет. Но мы должны передвинуть твой кемпинг, — я указываю на беспорядок элементов палатки на холодной серой земле. — Поближе к моей настоящей хижине. Таким образом, если возникнут какие-нибудь чрезвычайные ситуации, ты не останешься здесь одна. К тому же у нас тут бегает сумасшедший бык, не хотелось бы, чтобы он разорвал твою палатку посреди ночи.

Голубые глаза расширились, и она разразилась смехом.

— Нет, наверное, не хочу. Ладно. Тогда спасибо. Я возьму свое снаряжение и пойду за тобой.

Она снова нагибается, и на этот раз я уверен, — это наказание, посланное специально для меня. Эта женщина нажимает на все мои кнопки. По крайней мере, так было бы, если бы я все еще преследовал женщин. А я не преследую. Но, черт возьми, она заставляет меня нарушать это правило. Я мог бы встать за ее спину прямо сейчас, взять за бедра, прижать свой твердеющий член к ее пухлому заду и дать ей понять, с какими именно исследованиями я могу ей помочь.