Роман с призраком

Чей-то сын

Мэллори проснулась и резко вскочила на ноги. Ей показалось, что она проспала девять или десять часов. Она взглянула на неописуемо безобразные часы, которые Тим выиграл в лотерею во внешнеторговой палате. Они были украшены деревянным барельефом женщины-первопроходца, памятник которой стоял на площади Риджлайна. Рука женщины служила минутной стрелкой. Оказалось, что время даже не перевалило за полдень и все еще было воскресенье.

Бал состоялся только вчера вечером, но ей казалось, что уже прошел целый год.

Она легла в восемь часов, может, в половине девятого, приготовив Адаму тосты с корицей и какао. Мальчик очень проголодался, но был так потрясен происходящим, что физически не мог есть. Он все время спрашивал, умрет ли Оуэн. Мэлли сто раз повторила ему, что не умрет. В конце концов она совершенно выбилась из сил, и, как только Адам заснул, отключилась сама.

Прошедшая ночь оказалась необычайно длинной. Ей позвонил перепуганный брат, и Дрю тут же отвез ее домой. Хотя обычно Адаму нравилось оставаться дома одному, в этот раз он вел себя странно, как будто превратился в маленького мальчика, который ужасно боится темноты. Он бродил за Мэллори из комнаты в комнату, пока ей не удалось уложить его спать.

Что-то не давало Мэлли покоя.

Она никогда не забывала своих ужасных и одновременно увлекательных снов. Но Мэл всю ночь провела на ногах и уснула воскресным утром. Это, а также тот факт, что они с Адамом остались дома одни, выбило ее из привычной колеи. И только зайдя в ванную, чтобы почистить зубы, она вдруг вспомнила, что «увидела», задремав в гостиной.

На видавшем виды широком деревянном крыльце сидели рядом пожилые мужчина и женщина. Старик наклонился к… своей жене? Наверное, к жене… Мэллори слышала их дрожащие старые голоса. Каким-то образом она знала, что старики привыкли к мягким заботливым заверениям в любви и обоюдной привязанности. Сейчас, однако, в их голосах звучал гнев.

Я увезу их сейчас, Хелен. Так дальше продолжаться не может. Я отвезу их в музей в Уайт-Плэйнс. Там очень хорошая экспозиция. Все кончено, дорогая. Все кончено.

Не смей к ним прикасаться… или, если хочешь, возьми то, что нам отдали. Только не игрушки и не вымпелы. Пожалуйста, оставь мне хотя бы это. Я тебя умоляю.

Я не отдам… детские вещи, Хелен. Как я могу отдать их чужим людям? Только то, что имеет отношение к происшедшему там. Но я хотел бы, чтобы некоторые игрушки и кое-какие вещи достались детям. Возможно, им приятно было бы их получить.

Я не хочу, чтобы они кому-нибудь доставались! Во всяком случае, не все. Не сейчас. Подожди, пока меня не станет.

У нас есть внуки, Хелен. Ты не должна спешить их покинуть. Ты сказала, что все, что ты хочешь…

Я знаю, что я сказала.

Это действительно так! Ты уделяешь девочкам и их брату не больше внимания, чем щенкам. Это неправильно! Я больше не могу жить, будто в ящике. Я ведь чувствую то же, что и ты.

Нет, ты этого не чувствуешь. Ты не можешь это чувствовать.

— Мередит? — тихо позвала Мэлли.

— Я здесь, Мышка.

— Чем ты занималась?

— Делала уроки. Адам в порядке. Он наверху, смотрит телевизор в комнате родителей. Я заезжала в больницу к Оуэну. Это все так странно. Луна вылила, а затем и высыпала всю смесь. Теперь никто не сможет выяснить, были ли в ней отравляющие вещества. Но она все выбросила не для этого. Она сказала мне, что у нее было предчувствие. Однако я думаю, что, скорее всего, ей показалось, что у смеси странный привкус или что-то в этом роде.

— Луна молодец, — отозвалась Мэллори. — Она сразу отвезла его в больницу. А я готова съесть собственную ногу. У нас есть какая-нибудь еда?

Изучив содержимое холодильника, Мередит вернулась в гостиную.

— Там есть хот-дог. И маринованные огурцы. Только они уже немного подгуляли. Я бы их не ела.

Если близнецы не составляли список необходимых продуктов и не совали его в руку Тиму, отец обычно забывал заехать в магазины. За последние несколько месяцев они столько раз ели на обед гамбургеры или хлопья, что даже Адам истосковался по брокколи. Предполагалось, что, кроме ухода за Оуэном, Карла станет готовить еду, которую Бринны смогут замораживать впрок. Один раз она это сделала. То была запеканка с тунцом, горохом, луком и огромными кусками сыра. После этого Кэмпбелл в мягкой форме сообщила Карле, чтобы она больше не отвлекалась на приготовление еды.

А пока Мерри повторила, что обнаружила в холодильнике хот-дог.

— И еще… м-м… что-то в кастрюльке. И большая банка бабушкиного яблочного мусса. И еще какие-то остатки в пакетах. Они выглядят так, будто лежат там со Дня Благодарения.

Мэллори забралась на стул и вытащила из шкафа огромную коробку овсяных хлопьев. Она ненавидела овсянку, но не могла отрицать того, что это полезный и питательный продукт.

— А ты разве не голодна? — обернулась она к Мерри.

— Нет, я… — замялась Мерри. — Нет, мне есть не хочется.

Она покраснела.

— Что с тобой?

В воздухе витало что-то безудержное, немного опасное и соблазнительное, как фонтанчик с разбрызгивателем на летней лужайке.

— Здесь был Бен. Он приходил ко мне.

— Кто такой Бен?

Мередит молчала, вспоминая почти жалобный взгляд, который при расставании бросил на нее парень.

— Это тот красивый мальчик, которого я увидела на прошлой неделе. Возле торгового центра. И потом, на дороге. Я тебе о нем говорила. Он… я не знаю, откуда, но он знал, где мы живем, и пришел, чтобы поговорить со мной.

— Он тебя выследил, — в ужасе прошептала Мэлли.

— Что за вздор, Мэллори! Наш адрес есть в справочнике. Кроме того, он сказал, что знает нашу семью… и все такое. Для того чтобы меня найти, не надо быть частным исследователем.

— Следователем. У моей сестренки мозги, как у медузы… Почему ты не пригласила его войти? Как и вчера, когда выперлась на улицу?

— Что хочу, то и делаю, — буркнула Мерри.

— Он знает папу? Откуда он его знает? — поинтересовалась Мэллори.

Мерри вдруг пришло в голову, что та слишком остро реагирует на пустяки.

— Я не знаю. Может, он играл в команде, которую тренировал папа, когда Бен был маленьким.

— В таком случае, в те времена Бен был маленькой девочкой, — хмыкнула Мэлли. — Единственной командой, которую когда-либо помогал тренировать папа, была моя футбольная команда. — Она помолчала, размешивая плавающий в кастрюле ком овсяных хлопьев. — Ты что-нибудь сделала? Я имею в виду, что-нибудь серьезное?

— Мы только разговаривали, — ответила Мередит. — Я бы хотела большего, но, наверное, обниматься и целоваться пока было бы преждевременно. Я его почти не знаю. Но думаю, что он — тот самый, единственный парень, который мне нужен.

— Единственный? Я тебя умоляю! Ты знакома с ним в сумме аж целый час. Мередит, это полный бред даже для тебя. Что ты о нем знаешь? — поинтересовалась Мэллори.

Вместо ответа сестра пожала плечами. Это упорное молчание лучше всяких слов сообщило Мэллори о том, что убеждать ее бессмысленно. Она все равно станет поступать по-своему. Как бы в подтверждение этого вывода, Мерри отвернулась.

Внезапно она распахнула дверцу холодильника и, схватив сморщенный хот-дог, швырнула его в мусорное ведро. Туда же полетели пакеты с остатками неизвестных продуктов. Она выполоскала кастрюльку, испачканную чем-то похожим на прокисший и покрывшийся плесенью яблочный мусс. Она выскребла лежавшие в раковине тарелки и сунула их в посудомоечную машину. Вытряхнув из кастрюль и мисок остатки когда-то приготовленной пищи, она вымыла и те, и другие, после чего открыла новую пачку пищевой соды и взялась за холодильник. Покончив с этим, Мерри достала средство для чистки кухонь, охапку тряпок и щетку для пола.

Этого было вполне достаточно, чтобы Мэллори захотелось поставить сестре градусник. Она дождалась, пока та закончит мыть плиту и подметать пол, чтобы повторить свой вопрос:

— Кто он, Мерри? Мы ведь не знаем никого, кто знал бы его.

Мерри не ответила.

— Ну хорошо! Слушай! Почему он… мне снится? Во всяком случае, я думаю, что эти сны о нем.

«А мне почему?» — подумала Мерри. Внезапно она разозлилась.

— Потому что ты чокнутая! Ту станап, — взвилась она, используя фразу из языка близнецов, означавшую «ты дура», опасаясь, что их может услышать Адам. — Ты вообще меня слушала? Его родственники знают наших родственников. Может, он только что вернулся в город! Когда он ходил в нашу школу, мы с тобой были в седьмом классе и, кроме Дрю и его сестры, никого из старшеклассников не знали.

Она огляделась в поисках чего-нибудь грязного, но все уже было чистым. Кухня сверкала, как операционная.

Мэллори, которая и пальцем не шевельнула, чтобы помочь, предприняла еще одну попытку разговорить сестру.

— Мередит, насчет этого парня. Не с неба же он свалился. Кто-то же должен хоть что-то о нем знать. Твои подруги-чирлидеры, девчонки постарше… Если он такой сексуальный, как ты о нем рассказываешь, почему никто ни разу его не упомянул? — Про себя Мэллори думала: «Если сон о пожилых мужчине и женщине имеет отношение к Бену, что это означает? Не считая странной болезни Оуэна, Бен единственное новое явление в нашей жизни. Должно быть, сон все-таки связан с Беном. Должно быть, они говорили именно о нем. Но как это возможно?»

— Позволь я хотя бы расскажу тебе свой сон, — вслух произнесла Мэлли. — Он приснился мне только что, когда я задремала в гостиной.

— Нет, — отрезала Мерри. — Не надо ничего мне рассказывать. Представь себе, что ты это уже сделала. А я пойду наверх, почитаю.

— Да это сон не об убийцах или психах. Мне приснилась женщина, которая говорила то ли мужу, то ли отцу, что она не хочет расставаться с какими-то детскими игрушками.

— Какое отношение это имеет к Бену? — вздохнув с облегчением, спросила Мерри. — Ты поймала какую-то другую волну.

— Я этого и сама не понимаю. Но это то, что должно произойти. Я не знаю, зачем это мне. Но боюсь, что мне придется это выяснить. Насчет Бена…

— Да какое тебе до него дело! Что ты ко мне пристала? У тебя у самой есть бойфренд, а ты ведешь себя так, будто в знакомстве с новым парнем есть что-то ненормальное, — огрызнулась Мерри. — Если тебе нужна дополнительная информация, обратись к Луне. Она отлично видит будущее!

На самом деле Мерри была готова бесконечно говорить о Бене, и особенно с Мэлли, которая, несмотря на все их стычки, была частью ее души. С другой стороны, она вообще не хотела его упоминать. Ей казалось, что пустая болтовня может… разрушить очарование их отношений. Поэтому она рассказала сестре о встрече с Луной в отделении реанимации, о странном появлении Большой Карлы и ее молитвенной цепочке.

— У мамы нюх на психов, — вздохнула Мэллори.

— Тут я с тобой согласна. Я благодарю Бога за бабушку и Сашу. И за то, что бабушке удалось отговорить маму от мыслей об очередной кандидатке.

— Прости, Мерри, я не знаю, почему я на тебя накинулась. Я себя не понимаю, Мышка. Но я это сделала, и это неспроста.

— Мне надо ненадолго прилечь, — сказала Мерри.

— Хорошо, — кивнула Мэллори.

Мерри подумала о том, что сейчас, наверное, полнолуние. У Оуэна рвота. Откуда-то появился Бен. Луна возомнила себя ясновидящей. Большая Карла ведет себя, как настоящая ясновидящая, а на нее саму обрушились бессвязные видения. Ей казалось, что ее голова превратилась в мешок, полный морских камушков, перекатываемых с места на место приливом. Прижав к груди томик стихов, в котором она наконец нашла «Разбойника», Мерри поднялась наверх, легла в кровать и начала проваливаться в сон.

Внезапно в дверях возникла Мэллори.

— Мер, я рассказывала тебе подробности видения, в котором обнаженная Луна танцевала в роще? Это не дает мне покоя.

— Не знаю, — пожала плечами Мерри.

Мэллори прикусила губу. Казалось, она не решается что-то произнести вслух.

— Там был большой костер, — наконец заговорила она. — Они жгли на огне волосы.

— Свои собственные? Это не преступление. Насколько я понимаю, они не поджигали их, пока волосы еще находились у них на голове? — уточнила Мерри.

— Нет, они жгли маленькие локоны. Детские. Волосы совсем маленького ребенка. Шелковистые, вьющиеся белокурые волосики.

Они обе знали, кому принадлежат волосы, очень похожие на те, которые описывала Мэлли.