Роман с призраком

Затишье перед бурей

Не прошло и недели, как Оуэн снова превратился в маленького эльфа, так хорошо знакомого им, — жизнерадостного, прожорливого и очень смешливого. Он заливался веселым хохотом, когда сестры делали вид, что хотят откусить ему нос, и каждое утро карабкался к ним на кровати. Когда Мерри и Мэлли приходили из школы, Оуэн обычно лежал на полу в кухне и ногами ставил друг на друга гигантские картонные кубики, которые ему подарили на Рождество, после чего пинал их, разбрасывая в разные стороны. К нему вернулся и его аппетит. Он без остатка съедал хлопья «Чирио», обоими кулачками стискивал и запихивал себе в рот вареный горошек и выпивал столько домашнего яблочного компота бабушки Гвенни, сколько ему наливали в его пластмассовую чашечку.

Кризис миновал, а у девочек осталось меньше недели на то, чтобы купить все необходимое для бала в честь Дня святого Валентина. В школе этот бал почему-то считался даже более важным событием, чем вечер встречи выпускников. Близнецы радовались тому, что теперь смогут веселиться безоглядно, с полным на это правом. Еще несколько дней после возвращения из больницы Оуэн был каким-то притихшим и грустным. По утрам, вместо того чтобы бегать и играть, он спал у Саши на руках. Девочки обычно уходили в школу очень рано — их подвозил Дрю, перед уроками игравший в баскетбол. Поэтому они редко пересекались с Сашей.

Но теперь с лица Оуэна не сходила широкая улыбка, демонстрирующая миру целых два зуба. Кэмпбелл даже считала, что эти самые зубы могли стать причиной его болезни.

Этим утром Мэллори даже отпросилась у папы, в магазине которого работала каждое воскресенье с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет, для того чтобы купить себе платье. Мередит и представить себе не могла, сколько денег за это время успела накопить ее сестра, славившаяся своей скаредностью. Девочки уже приготовились отправиться в торговый центр в Дептфорд, но мама остановила их, велев сначала позавтракать.

Мередит обреченно вздохнула. Они договорились через час встретиться перед кафе «Латте Джавой» с ее подругами по команде — Нили, Ким и Эрикой. Теперь их ждал интенсивный обмен сообщениями.

— Девочки, я хотела вам сказать, что вынуждена пригласить еще одного бебиситтера, — сообщила мама близнецам, после того как они сняли куртки и положили их на стул у входной двери. — Если в следующем семестре я возьму еще один курс, мне, возможно, удастся впихнуть всю программу в полтора года.

— Мама! — запротестовала Мэллори. — Пять ситтеров?

— Бабушка Гвенни уже немолода, Мэллори. Кроме того, у нее есть своя жизнь, знаешь ли. У Саши две работы и занятия в школе. То же самое касается миссис Квинн, то есть Карлы. Она хочет стать медсестрой.

— Почему бы тебе, в таком случае, не нанять одного человека? — спросила Мэлли. — Или ты думаешь, что все это идет Оуэну на пользу? Он уже не знает, с кем ему придется иметь дело через пять минут.

— Я пыталась нанять одного человека. Услуги такой няни стоят двадцать долларов в час! — сообщила дочери Кэмпбелл.

— Но это было бы намного лучше, — настаивала Мэллори, у которой перед глазами продолжала стоять тонкая рука, вытирающая Оуэну подбородок.

От этого видения у нее до сих пор по спине бегали мурашки, причину которых она не могла понять.

— А ты предпочла бы отдать его в детский сад? — возмущенно спросила Кэмпбелл, уперевшись руками в бока.

— По крайней мере, там им не будут заниматься двадцать семь человек по очереди, — парировала Мэллори.

Она присела к столу и положила голову на руки, пытаясь включить ясновидение. Но оно не включалось. Что же ее беспокоит? Почему она придает такое значение всяким мелочам? Ведь с Оуэном все в порядке!

— А это ничего, что он представляет собой рассадник микробов? Во всяком случае, садик в Киттико именно такой. И дети там целыми днями сидят в манежах! Лично я считаю, что чем больше людей любит малыша, тем лучше. Много любви не бывает! Особенно если речь идет о людях, которые заботятся о ребенке в его родном доме. Но если ты готова отказаться от субботних тренировок по футболу и от работы в папином магазине по воскресеньям, я могу не приглашать эту Мелиссу Хардести. Она учится в колледже, а ее мама — врач в нашей клинике. Так что я ее знаю. Я же не приглашаю людей с улицы!

— Сашу ты не знала! — возразила Мередит. — Ты побеседовала с ней минут десять, не больше, и тут же взяла ее на работу.

— Сначала я все о ней разузнала. Ее даже за превышение скорости ни разу не останавливали!

— Да ладно, Саша хоть приятная, — махнула рукой Мередит. — Но как насчет Луны?

Кэмпбелл отвернулась к плите, чтобы перевернуть оладьи, которые жарила на завтрак. Сестры редко видели, чтобы мама готовила. А после того как она стала студенткой и родила ребенка, это стало происходить и того реже. Поэтому, смирившись с тем, что пришлось отложить выход из дома, близнецы обрадовались возможности полакомиться домашней пищей.

— Да почему я вообще это с вами обсуждаю? — обратилась мама к плите, видимо, не рассчитывая услышать ответ от дочерей. — Луна — прекрасная девочка. Да, она необычная. И мама у нее необычная. Но Луна просто находится в поиске. Она хорошо учится. Она не употребляет наркотики. А если бы странное поведение было преступлением, то вы, мои дорогие доченьки, уже давно отправились бы за решетку. Вы все еще общаетесь на какой-то тарабарщине, как будто вам по пять, а не по пятнадцать лет.

— Мэллори права, — подала голос Мередит. — Это, конечно, твоя жизнь, мама, но речь идет также о нашем доме и нашем личном пространстве.

Кэмпбелл безмятежно перевернула оладьи, но уже в следующую секунду взорвалась негодованием. Ее темперамент был семейной легендой.

— Ах, ну да, Мередит! — воскликнула она. — Как же я забыла, что прежде всего обязана позаботиться о твоем личном пространстве. А я-то сосредоточилась на пятидесятичасовой рабочей неделе, двадцати часах занятий, воспитании четверых детей, которым я надеюсь помочь оплатить колледж, и переживаниях о том, что с июля практически не видела мужа! Вот дура-то!

— Ты неправильно ее поняла, — вступилась за сестру Мэллори. — Мы беспокоимся об Оуэне. Ты же сама знаешь, что с ним случилось.

— Мэллори Арнесс Бринн, — сурово заявила мама, — я благодарю Господа за то, что в тот день, когда заболел Оуэн, здесь находилась Карла Квинн, имеющая медицинскую подготовку! Да, я знаю, что вы за глаза называете ее Большой Карлой, и согласна с тем, что она не блещет интеллектом. Но она трудяга и очень хорошая санитарка. А вы просто… избалованные девчонки, привыкшие к тому, что ваша мама две недели работает, а следующие десять дней… прислуживает вам.

— Да ладно, мама, прости, — пробормотала Мэллори.

Близнецы молча доели свои оладьи.

— Я принимаю ваши извинения, — наконец ответила Кэмпбелл. — А теперь бегом на красный автобус. И не забудьте по дороге побеседовать со всеми психами, которые вам встретятся. Если они будут предлагать подвезти вас домой, смотрите, не отказывайтесь.

— Мама, нам уже по пятнадцать, а не по шесть лет, — буркнула Мерри.

— Лейбайт, — предостерегла ее Мэллори, что на языке близнецов означало: «Хватит болтать».

Ей совсем не хотелось разгневать маму второй раз подряд.

— Я забыла, что пятнадцатилетние девочки никогда не становятся жертвами психов, — всплеснула руками Кэмпбелл. — А если серьезно, девчонки, желаю хорошо провести время. Жду вас к обеду.

— Она еще в том настроении, — заметила Мэлли, пока они бежали к остановке.

Красный автобус под названием «Кратчайший путь» для близнецов стал настоящей манной небесной, поскольку они были самыми младшими в своем классе и у них, кроме Дрю и отца, было очень мало приятелей с автомобилями.

К счастью, в прошлом году город обзавелся микроавтобусами.

Красные «трудяги» разъезжали во все четыре конца Риджлайна и дальше, к техническому колледжу и Дептфорд-Мол на севере и Киттико на западе, где находился огромный магазин распродаж, занимавший целых три квартала. За один доллар человек мог кататься по городу целый день, и кое-кто из пожилых жителей именно так и поступал, выходя то у библиотеки, то у церкви, и в свое удовольствие разгуливая по магазинам подержанных товаров. Даже дедушка Бринн был вынужден признать, что в притоке новых денег в город есть свои преимущества.

Младшие школьники теперь тоже получили возможность добираться до кинотеатра или торгового центра, в то время как раньше их подвозили туда отцы, в обмен на что бедняги были вынуждены, скрепя сердце, позволять этим самым отцам обнять себя на прощанье.

Для покупок Мэлли и Мерри взяли с собой большие пакеты, которые туго скатали и спрятали в сумочки.

По пути Мэллори разглядывала горный кряж Плачущей женщины, где два года назад насмерть разбился Дэвид Джеллико. Незадолго до этого Мередит «увидела» кладбище, где он хоронил убитых им животных. А потом Мэллори увидела сон, ясно указывавший на то, что скоро там будет лежать девочка.

Неподалеку находился старый летний лагерь Бриннов, где каждый год в июле на две недели собирались все тетушки, дядюшки, кузены и кузины близнецов. Там, наверху, за исключением вечнозеленых растений, все деревья походили на те, что дети рисуют в своих альбомах. Их кривые неподвижные ветви простирались низко над землей, похожие на лапы каких-то хищных птиц. Смотреть на дорогу Мэллори не хотелось. Вид растаявшей снежной каши наводил на нее тоску.

— Я безнадежна, — вдруг заявила Мередит.

— Тут я с тобой согласна, — поддразнила сестру Мэллори.

— То есть я хочу сказать, что надеяться мне не на что. Я до потери пульса флиртую с Сэмом Лидо и Картером Росковом, а они продолжают, как маленькую, гладить меня по головке. Сэм не видит никого, кроме Элли, а Картер либо голубой, либо встречается с какой-нибудь студенткой.

— Я понимаю, Мередит, что тебе трудно в это поверить, но на земле существуют парни традиционной ориентации, которые не желают немедленно падать к твоим ногам, — съязвила Мэлли.

— С каких это пор? — совершенно искренне удивилась Мерри. И решила перевести разговор на новости сестры. — Вот мы едем покупать тебе платье. Кто бы мог себе такое представить! Год назад ты ни за что не согласилась бы его надеть, да никто и заставлять бы тебя не стал!

— Если честно, то мне не хочется его покупать, — призналась Мэлли. — Но одалживать платье у кого-то мне не хочется еще больше. Для Дрю это последний школьный вечер, не считая выпускного. Да оно мне и в следующем году пригодится.

— Разве ты не собираешься хранить ему верность, пока он будет учиться в колледже?

— Я тебя умоляю! — засмеялась Мэллори. — Он будет в Аризоне! А я нужна ему только потому, что это удобно.

— Ты сама в это не веришь, — покачала головой Мерри. — На самом деле ты его любишь.

— Да, это так. Люблю, и очень сильно. Но расстояние убивает любовь. Я не хочу, чтобы он сделал мне больно, — выпалила Мэллори в приступе откровенности. — Кроме того, в колледже его будут окружать девушки постарше и покрасивее. А я даже по меркам Риджлайна в красавицы не гожусь.

И правда, пожалуй, ни Мэллори, ни Мередит хорошенькими не были. Зато обе обладали высокими скулами, яркими полными губами и густыми черными волосами, которые обещали в будущем сделать их настоящими красавицами. Если бы жителей Риджлайна спросили о близнецах Бринн, они описали бы их маленькие и очень подвижные тела, веснушки и серые, как речная вода, глаза. Вообще, все близнецы считаются «симпатичными». Поэтому о сестрах Бринн так и говорили — милашки.

— Да брось ты! Он тебя любит с тех пор, как тебе исполнилось десять лет. Однако должна признать: это очень странно — целоваться с парнем, с которым ты играла в песочнице, — сообщила Мэллори сестра. — Но я всегда думала, что ты выйдешь замуж за человека, живущего по соседству. Как в старом кино.

— Нет. В следующем году я определенно буду открыта для новых предложений, — тряхнула головой Мэллори. — Так что платье мне очень пригодится.

— Ты такая лгунья!

— Может, и да. А может, и нет. Но я не хочу, чтобы меня бросили. А теперь давай подумаем о наших текущих проблемах.

Текущей проблемой Мэллори были страдания из-за неизбежной дыры в сбережениях, которые она копила много лет, по воскресеньям работая в папином магазине. Мерри решила одолжить платье у своей подруги Нили Чаплин, которая, хотя и не была богатой, все же находилась гораздо ближе к этому вожделенному состоянию, чем большинство жителей Риджлайна. Она жила на Хэвен-Хиллс, где некогда располагалось огромное ранчо, ныне застроенное гигантскими особняками. Там было даже поле для игры в гольф. Одежду Нили заказывала у самых знаменитых дизайнеров, к которым ее мать, Си-Си, имела самый непосредственный доступ, являясь владелицей сети бутиков, специализирующихся на шляпах, сумках и ювелирных изделиях. Нили и Мерри собирались на бал со всей командой, участницы которой по странному совпадению до сих пор не обзавелись приятелями. («А ведь мы самые популярные ученицы в школе! — причитала Мерри. — Как такое возможно?!») Вообще-то, Мерри считала, что одалживать платье вместо того, чтобы купить новое, способна только законченная скряга. Ведь у нее самой и двадцати долларов в кармане никогда не задерживалось. «С другой стороны, зачем тратить деньги, — вслух рассуждала она, — ради такого испытанного и даже немного поднадоевшего приятеля, как Уилл Брент?»

— Я знаю, что мы едем покупать платье для меня, — заговорила Мэллори. — Ходить по магазинам и ничего не купить — это все равно что человеку с аллергией на какао очутиться на шоколадной фабрике. Но на самом деле я рада, что ты едешь со мной. Я понятия не имею, что мне идет, а что — нет. Я вообще в шмотках не разбираюсь. Точка.

— Неужели это та самая сестра, которая делала вид, что рыгает, каждый раз, когда я наряжалась? — спросила Мерри, даже на пробежку никогда не выходившая без туши на ресницах и блеска на губах. — Ты прошлой весной столько тряпок накупила…

— В этих тряпках не ходят на танцы, — коротко бросила Мэлли. В последний раз она ходила по магазинам со своей ныне исчезнувшей подругой Эден. — Я смиренно прошу тебя о помощи, о святая покровительница торговых центров.

Тут к ним подбежали Нили, Ким и Эрика.

— Мэллори покупает платье для бала, — сообщила им Мередит на тот случай, если кто-то этого еще не уловил.

— Мэл, ты могла взять какое-нибудь из моих платьев, — удивилась Нили.

— Думаю, мне пора шагнуть в относительную взрослость, — заявила Мэллори. — Сколько можно лягаться и отбиваться. По крайней мере, на этом пути меня будет сопровождать Чудо-Покупатель.

Ким тоже собиралась купить платье, только она хотела сделать это в бутике «Литтл-Люкси», а не в «Хардвик». Нили приехала за какими-то учебниками, а Эрика решила раскошелиться на средства по уходу за кожей. Мэллори втихомолку радовалась тому, что никто, кроме сестры, не увидит, как она будет примерять платья, пытаясь заставить их выглядеть сексуально на теле, похожем на тонкий и низкий фонарный столб.

Однако платье, которое удалось найти близнецам, решило все ее проблемы.

Оно было черным и немного не доходило Мэллори до колен. Оно было усеяно блестками, но выглядело роскошным, а не дешевым. Оно было гибким и свободным одновременно, как нечто, сотворенное самой природой. Платье подчеркивало ее сильные плечи и мягко округляло практически несуществующую грудь. В дополнение к этой красоте у каждой из девочек имелось по одной жемчужной сережке, из которых они могли при желании составить пару. (В ушах близнецов было по три прокола, причем самый первый сделали еще при рождении, чтобы помочь родителям различать своих детей). После того как платье было куплено, Мерри настояла, чтобы сестра приобрела серебряные лодочки на трехдюймовом каблуке.

— Но я же собираюсь танцевать! — взвыла Мэллори, обувшись в лодочки.

Они были ей как раз, но до зеркала она доковыляла, хватаясь за спинки стульев.

— Мне нужны туфли для танцев. Если я попытаюсь плясать в этом, все закончится сломанной лодыжкой.

— Какая же ты глупая, — вздохнула Мерри. — У тебя есть целая неделя на то, чтобы к ним привыкнуть. Переноси вес на подушечки пальцев. Да, вот так. Подушечки, вес, шаг… Оп, оп, оп, оп…

— Вау, Мэллори! Ты как будто сошла с подиума! — произнес рядом с ними мягкий голос с едва заметным техасским акцентом.

Девочки, как по команде, подняли головы и увидели бебиситтера номер два, Сашу Авери.

— С Оуэном все в порядке? — спросила Саша. — Вы мне тогда так и не позвонили, мисс Мерри. Пришлось самой звонить вашей маменьке!

— Прости, Саша, — заторопилась Мерри. — Но мы тогда вообще были не в себе.

— Да ладно, не извиняйся, — улыбнулась Саша. — Должна заметить, это просто сказочные туфли! Они замечательно подходят под платье, которое ты меряла.

— Спасибо, Саша. Ой, помогите! Вот блин! Я чувствую себя не в своей тарелке. Я надеялась, что меня здесь никто не заметит, — пожаловалась Мэллори. — Я ощущаю себя полной дурой, а эти штуки на ногах меня окончательно доконают.

— К каблукам надо привыкнуть, — утешила девочку Саша. — На моей старой работе… в моей старой школе девчонки носили их со всем подряд, не снимая. Даже с джинсами. Я к ним так привыкла, что чувствовала себя, как в шлепанцах. А мне надо найти что-нибудь, что подойдет к платью, которое я надевала еще в Далласе. У него два кринолина и корсет.

— Что такое кринолин? — пожелала знать Мерри.

— Это большая пышная юбка, которая надевается под платье. Ну да, я понимаю, что это звучит тупо. — Саша подняла руку, предупреждая протесты девчонок. — Но эта штука сразу выделяет тебя на общем фоне. Это такая гигантская комбинация, которая заставляет платье стоять, как наряд Золушки. Как во время Гражданской войны. Девушки тогда не носили эти тонюсенькие сорочки, хотя мне без такой не обойтись. Я их просто обожаю. Я также хотела скрыть свою здоровенную задницу. Под пышной юбкой ее не будет видно. Когда девушки отправлялись на свой первый бал…

— Что такое первый бал? — поинтересовалась Мерри.

— Ну, это вечеринки, которые родители устраивали для девушек моего возраста, чтобы ввести их в соответствующее общество и представить нужным парням, — пояснила Саша. — У меня были подруги, для которых такие балы устраивались, так что я на них бывала, хотя мои родители не относились к этому обществу. Впрочем, парни там были по-настоящему клевые. Воображалы, конечно, но все равно классные.

— Саша, я не думаю, что ты много потеряла. Это похоже на выгуливание принцесс перед принцем, чтобы он мог кивнуть одной и отмахнуться от другой, — заявила Мэллори. — Я думала, что все это осталось где-то в средневековье.

— В общем, ты права, — жизнерадостно подтвердила Саша. — Хотя, когда я была маленькой, то считала, что это просто здорово. Я укутывалась в мамино платье и представляла себя на первом балу. Об этом мечтают все маленькие девочки.

— А у твоей мамы… э-э… был первый бал? — спросила Мэлли.

— Ну… да. У ее отца были деньги, пока он их все не пропил. Мама выходила замуж трижды, и всякий раз новый муж оказывался богаче предыдущего. Впрочем, мы с сестрой были им совершенно не нужны. — По хорошенькому личику Саши промелькнула тень, поразившая Мэллори в самое сердце. Но в следующее мгновение мисс Авери уже улыбалась так, будто рекламировала зубную пасту. — Обязательно научись ходить на каблуках. Красота требует жертв! Эта истина остается в силе. Вы, девчонки, такие тощие от природы, что вам можно не волноваться о том, что лишний кусочек немедленно отложится у вас на заднице. И все же вам придется осваивать грациозную походку! Вы должны не идти, а плыть, как лебеди.

Саша прошлась походкой девушки на конкурсе красоты.

— Это неправда! — засмеялась Мэллори. — Насчет калорий. Да, я ем, как ломовая лошадь, но все расходую на футбольном поле. Что касается Мередит… я думаю, ее тоже можно назвать спортсменкой.

— Она потрясающая гимнастка. Ты бы попробовала хоть ненадолго поменяться с ней местами, Мэлли. Ты бы вышла с тренировки измочаленная!

— Да я скорее застрелюсь, чем опущусь до такого, — отрезала Мэл.

Мерри даже не моргнула. Она привыкла к подобному шовинизму сестры, всем сердцем ненавидящей чирлидинг.

— С кем ты идешь на бал? — спросила Мерри. — Ведь это платье для бала?

— Я пригласила Сойера Браунли. Вы его знаете? Такой милашка! Он настоящий джентльмен. Почти как у нас, в Техасе.

Сойер Браунли жил по соседству с подругой Мерри, Нили. «Он, наверное, специально учился танцевать вальс и пользоваться столовыми приборами за обедом, — подумала Мэллори. — В отличие от Дрю, который и одной вилкой пользоваться не умеет».

— Увидимся завтра утром. Я приду, чтобы присмотреть за моим маленьким солнышком! Я так рада, что Оуэн поправился!

В этот момент все трое заметили Карлу Квинн. Она стояла в нескольких футах от них и разглядывала стенд с подарками к Дню святого Валентина — плюшевыми мишками и грузовичками с шоколадными сердечками внутри.

— Привет, Карла! — окликнула ее Саша. — Хочешь что-то купить?

— Моя дочка теперь ест только самый изысканный шоколад, — с кислым видом ответила Карла. — И еще она требует одежду, одежду и еще раз одежду. А эти игрушки напомнили мне о моем маленьком мальчике.

— Сколько ему? — тут же спросила Мерри. — Я и не знала, что у тебя…

— Мне пора, — прервала ее Карла и зашагала прочь.

Саша повернулась к Мэлли и Мерри.

— Карла держится так враждебно! — заметила она. — Я не понимаю, что ваша мама в ней нашла.

— Мама говорит, что она хорошая няня, — ответила Мэллори. — Оуэну она нравится.

— Лично мне она кажется очень странной, — ответила Саша. — Но вашей маме виднее. Ну да ладно. Мне тут еще кое-что надо поискать. Пока.

Она медленно удалилась, время от времени касаясь то одной, то другой пары обуви. Мэллори сняла туфли, которые примерила перед появлением Саши.

— Ты победила, Мышка, — обернулась она к Мерри. — Я в них простояла столько времени, и ничего. Я буду тренироваться. Подушечки, вес, шаг, подушечки, вес, шаг. Слушай, я уже не могу ни на что здесь смотреть. Пошли поедим? Пожалуйста…

— Еще одна остановка, — покачала головой Мерри. — Без глаз с поволокой эффект будет неполным.

В отделе косметики Мерри с точностью хирурга ловко выбрала идеальное сочетание подводок, теней и румян для своей сестры.

— Давай создадим тебе новый имидж, — предложила она. — Это бесплатная услуга.

— Хватит, Мер, — взмолилась Мэллори. — Меня уже тошнит от покупок.

— Бог ты мой! Как можно устать, проведя в магазине меньше часа? Шоппинг с тобой — все равно что свидание с мертвецом.

— Тебе лучше знать, — отозвалась Мэллори. — Я никогда не видела ни одного мертвеца. Во всяком случае, разгуливающим по улице.

Мередит закатила глаза. Поскольку она умела заглядывать в далекое прошлое, в разные моменты жизни ей приходилось видеть людей, которых она описывала сестре как «фактически мертвых». Мэллори оказалась неспособной понять в данном случае термин «фактически», но Мерри очень не любила распространяться на эту тему. Это затрагивало вопросы религии, на которые она, по ее собственным словам, не могла ответить с полной уверенностью. Во всяком случае, пока.

— Жаль, что ты не видишь привидения, — задумчиво произнесла Мередит, нанося различные оттенки основы под макияж на щеки сестры. Случайному прохожему могло показаться, что перед ним два совершенно одинаковых человека, один из которых не умеет разговаривать. Мэллори стояла, застыв, как манекен, и только широко раскрывала глаза, имитируя ужас. — Они совсем не такие, как ты думаешь, — продолжала Мерри. — Они интересные. В последнее время их появляется все больше. Киич иннис, — перешла она на их тайный язык, заметив удивленно приподнятые брови консультанта.

Услышав эти слова, означающие «у нас дома», Мэлли распахнула глаза еще шире, и на этот раз уже от настоящего беспокойства.

— Мне уже можно шевелить губами? — спросила она.

Мерри с довольным видом кивнула.

— У нас дома? Ты часто видишь привидения в нашем доме? Больше привидений? Или они появляются чаще?

— Не только у нас дома, — спокойно продолжала Мередит. — Я их и в других местах вижу. Должна заметить, ты выглядишь отлично. Тебя не узнать. У меня все-таки талант. Макияж почти незаметен.

— Значит, я должна заплатить пятьдесят шесть долларов за то, что никто все равно не заметит, — заключила Мэллори. — Но мы говорили о привидениях, Мер. Где они у нас дома, и где еще ты их видишь?

— Ну, конечно же, я вижу их на кладбищах, когда мы проезжаем мимо.

— Ночью? — растерялась Мэлли.

— Не будь дурочкой. Как будто привидениям не все равно, день или ночь, — хмыкнула Мерри.

Продавщицы уже откровенно прислушивались к странному разговору, но Мередит наслаждалась их вниманием и беспокойством сестры. Хотя привидения нисколько не пугали саму Мерри, она знала, что остальные люди их боятся. Неизвестность всегда страшит больше, чем любые фантазии.

— Что же они делают? — продолжала расспрашивать Мэллори. — Я имею в виду, на кладбищах?

— А как ты думаешь, что можно делать на кладбищах? — удивилась Мерри. — Просто сидят и беседуют. А на улицах делают то же, что и все остальные, только, кроме этого, будто ищут что-то, что мы не способны увидеть. Однажды, в прошлом году, я увидела мужчину, который сначала заглядывал в крошечное озерцо на поле для гольфа возле бабушкиного дома, а потом поднимал голову и смотрел в небо. Я поняла, что он разглядывает дом, который когда-то… я не знаю, как давно… стоял на этом месте… И еще я видела женщину. Она спустилась с горы в одной ночнушке. Она шла босиком по снегу, но не по тропинке.

— Вам… вам нужны… э-э… образцы? — поинтересовалась продавщица.

— Еще бы! — оживилась Мередит, и девушка, которой, наверное, было чуть за двадцать, набила полный пакет увлажнителями и крошечными духами-спреями. — Спасибо и до свидания.

Девушка кивнула и ринулась в подсобку.

— Она просто хотела от нас избавиться, — заметила Мэллори. — Что, если она кому-нибудь расскажет?

Мередит улыбнулась.

— Раньше меня это тоже беспокоило… Но как ты считаешь, что подумают люди, если она им это расскажет?

— Могу себе представить. — Мэллори тоже улыбнулась. — Я хочу, чтобы ты рассказала мне об этом поподробнее, Мер.

— Охотно. Только я не собираюсь говорить о бессмертии, потому что не знаю, кто такие привидения — оттиски памяти или настоящие души.

— Больше всего меня интересуют привидения, которые появляются у нас дома. Но сначала уведи меня отсюда, Мер. Пойдем поедим пиццы. У меня голова кружится.

Они зашагали к выходу.

— Вон опять Саша, — кивнула Мэллори. Та все еще была в обувном отделе. Она сидела на стуле, а рядом с ней громоздились коробки с туфлями. Не меньше пятнадцати штук. — Странные вещи она рассказывает, — продолжала Мэлли. — Делает вид, что хочет стать медсестрой, начать делать карьеру, получить стипендию… Но ведь видно, что она просто хочет выскочить замуж за мужичка побогаче.

— У медсестры очень много шансов найти богатого мужа, — пожала плечами Мередит и помахала Элли и Эрике, которые шли им навстречу. — Медсестры выходят замуж за врачей.

— А как же мама? Она вышла за футболиста с травмированными коленями и ученой степенью по американской литературе! Если бы папа был врачом, нам не пришлось бы по семьдесят часов в неделю заниматься домашним хозяйством!

— В данном случае повезло папе. Конечно, прежде чем мама разбогатеет, мы успеем окончить колледж. Так что нам придется выживать в одиночку, без ее помощи. Я буду просто вынуждена найти себе богатого мужа и все такое, — копируя Сашину манеру речи, произнесла Мерри. — Разве вы не находите, что я на свете всех милее, всех румяней и белее?

— Мередит, ты такая прикольная, — улыбнулась Мэллори. — Я не понимаю, почему ты до сих пор никого себе не нашла.

Они прошли мимо фонтана и уловили горячий, одновременно ужасный и прекрасный аромат, источаемый изделиями заведения «Латте Джавой» и пиццерии «Папа», расположенными в конце аллеи.

— Слушай, пока мы здесь, надо купить подарок папе на день рождения, — вспомнила Мерри.

У Тима, как и у Адама, день рождения приходился на апрель. С последним все было просто. На Рождество ему подарили iPod, и девочки сбросились, чтобы за пятьдесят долларов купить ему карту памяти, на которую он сможет закачать музыку. По пути им попалась аптека «Си-Ви-Эс», зайдя в которую, они чуть было не купили электрическую зубную щетку, прочитав на упаковке, что та полезна для «стареющих десен». К счастью, сестры сошлись на том, что это дурацкий подарок, напомнивший им, как однажды на годовщину свадьбы Тим подарил Кэмпбелл медленноварку, в которую она уже на следующий день посадила кактус. Отец даже пикнуть не посмел.

Они бросились бежать, чтобы не опоздать на встречу с Элли и Эрикой. К тому времени, когда, час спустя, они уничтожили огромную пиццу «Монца четыре сыра», которую Дрю продал им со скидкой, торговый центр уже готовился к закрытию. Мать Элли приехала за дочерью и Эрикой, чтобы отвезти их в спортивный зал, где они воскресными вечерами отрабатывали сальто. Мерри любила повторять, причем с весьма самодовольным видом, что очень рада тому, что освоила сальто, когда ей было шесть лет. Выйдя из пиццерии, близнецы помахали на прощание Дрю и вскочили в подъехавший к остановке красный автобус.

Забросив покупки на полку, они откинулись на спинки кресел. Вдруг Мередит с силой ткнула сестру в плечо.

— За что? — возмутилась Мэлли.

— За то что ты обозвала меня неудачницей.

— Когда?

— Когда сказала, что мне не с кем идти на бал. «Меня это никак не характеризует», — вот что сказала бы ты, оказавшись на моем месте.

— Блин, я думала, ты серьезно, — улыбнулась Мэлли. — Как бы то ни было, извини… Кстати, о бале… Какую верхнюю одежду надевают поверх платья без рукавов? По закону подлости обязательно навалит снегу. Могу себе представить, как ты будешь выглядеть в платье от Стеллы МакКартни и парке.

— Ты могла бы надеть старую мамину пелерину. Попроси бабушку, чтобы она ее немного укоротила. А у платья, которое я беру у Нили, длинные рукава…

Мерри запнулась, не договорив. Она видела звезду экрана Джеймса Дина только в старых фильмах, но мальчик, который стоял под фонарем у ворот в Дептфорд-Молл, невероятно походил на знаменитого актера. Его белокурые волосы были коротко подстрижены на висках и ниспадали длинной вьющейся копной на лоб. Держа руки в карманах потертой коричневой кожаной куртки, он прислонился спиной к фонарю, освещавшему безжизненную клумбу, где уже совсем скоро предстояло распуститься ярким цветам. Когда автобус подъезжал, он поднял голову, и Мерри показалось, что она взглянула в лицо ангелу. Он был невысок, может, всего на шесть или семь дюймов выше Мерри, но опа обратила внимание на его сильные плечи, обтянутые кожаной курткой. Даже в сгущающихся сумерках Мередит увидела, что в его синих, как морская гладь, глазах светится невыразимое одиночество, от которого у нее закружилась голова. В школе они только что приступили к изучению «Ромео и Джульетты», а также к сравнительному анализу творчества Шекспира и Кристофера Марлоу.[6] Мередит уже успела решить, что она назовет одного из своих пятерых детей Кристофером Марлоу. Впрочем, дома она собиралась называть его Кит, как обращался к своему другу Шекспир.

— Кто полюбил, не с первого ли взгляда?[7] — неожиданно прошептала она.

— Что? С чего это ты вдруг бубнишь слова песен?

— Это стихи. Посмотри на этого мальчика, Мэллори. Разве он не прекрасен? Все остальные, включая Дрю, ему и в подметки не годятся.

— Какого мальчика?

Мэллори уставилась в окно. Сумерки успели сгуститься в непроглядную тьму, а сквозь стекло, которое какой-то малыш с липкими от сладостей пальцами успел использовать в качестве мольберта, вообще ничего не было видно.

— Ты что, ослепла? Вон под тем старомодным фонарем. Оглянись и посмотри повнимательнее. Только не пялься на него. Просто взгляни.

— Не имеет никакого значения, пялюсь я или нет, — пожала плечами Мэлли. — Там все равно никого нет.

— Он уже ушел! Я же просила тебя посмотреть! Мэл, разве ты не видела мальчика в кожаной куртке? Он бесподобен. У него даже походка сексуальная.

— Я уверена, что так и есть, — хмыкнула Мэллори. — Не считая того, что у тебя галлюцинации. На этой парковке вообще никого нет, кроме старого мистера Хайленда, который живет неподалеку от тети Кейт. Во всяком случае, я думаю, что это мистер Хайленд. Вон тот мужчина с большой матерчатой сумкой? О боже, как я устала от маленького городка! Я поступлю в колледж… в Лондоне или… в Индиане… Где угодно, лишь бы не видеть постоянно одни и те же лица.

— Это лицо я готова видеть каждый день… и по два раза в день. Я должна узнать, кто он! — воскликнула Мередит, щелчком открывая телефон. — Это работенка для Нили Чаплин.

«Это точно», — подумала Мэллори. Хотя еще год назад Нили была одним из капризных городских растений, пересаженных на совершенно непривычную почву, она стремительно пустила корни и освоилась в новой обстановке. У нее был талант к всевозможной общественной деятельности. За несколько месяцев она успела создать сеть, с молниеносной скоростью собиравшую и распространявшую всевозможного рода сплетни, и по праву могла считаться круглосуточным бюро новостей. И хотя сестер регулярно наказывали за безудержный обмен СМС, Мэллори считала, что им далеко до Нили, большие пальцы которой работали гораздо быстрее, чем у большинства помешанных на видеоиграх тинейджеров. Мэлли часто говорила сестре, что, если бы существовали соревнования по скорости передачи сообщений, Нили неизменно занимала бы первые места.

Именно этим и хотела воспользоваться Мерри.