Роман с призраком

Похищенная жизнь

К восторгу владельцев кафешки «Маунтин-бинери», химчистки, частной гостиницы «Штакетник» и пиццерии «Папа» центральная пресса на несколько дней осадила Риджлайн. Журналисты старательно сочиняли заголовки, сообщавшие миру о странной истории, происшедшей в этом провинциальном городке. К примеру, в статье под названием «Школьница-самозванка» рассказывалось о том, что Саша Авери, также известная под именем Сандры Авери Хэммонд, на самом деле была медсестрой. Более того, она имела лицензию на право профессиональной деятельности. И еще ей было тридцать лет! Осмотр в больнице показал, что она рожала.

Но журналисты так и не узнали всю историю, которую полисмен Новак рассказал Бриннам, сидя за их кухонным столом.

Отец Тристы пришел к ним в первый же вечер по возвращении Оуэна домой. Саша все еще лежала в больнице, поправляясь после операции. Девочки не были близко знакомы с Фрэнком Новаком. Но он играл в софтбол в одной из команд Тима и сказал, что располагает информацией, которой должен поделиться со всеми Бриннами. Понимая, как много пришлось пережить их семье, офицер Новак приехал на своей собственной, а не на патрульной машине, чтобы не привлекать внимания репортеров, периодически возникающих возле дома Бриннов в надежде встретиться с кем-то из них.

— Она из Техаса, — сообщил им Фрэнк Новак. — Она потрясающий чирлидер и прекрасная медсестра. На этом правда заканчивается. Что касается остального, то я предпочел бы ничего этого не знать.

Девочки покосились на Адама. Фрэнк Новак кивнул и устремил взгляд в угол кухни.

— Топай наверх, — скомандовала Кэмпбелл, обращаясь к сыну. — Можешь посмотреть все, что захочешь. Ты и так знаешь, какой скверной девушкой оказалась Саша. Но мы не хотим, чтобы, когда ты будешь засыпать, она примерещилась тебе за окном твоей спальни. Я и так не сомневаюсь, что твое воображение разгулялось вовсю. Но клянусь тебе, к этому дому она больше не подойдет. Ей придется переступить через меня или папу. Ни с тобой, ни с Оуэном никто, кроме бабушки, больше никогда не останется.

— Или Карлы, — встрепенулся Адам. — Карла хороший человек. Ее дочка учится в моем классе.

— А ты знаешь, Муравей, что она в тебя влюблена? — улыбнулась Мэллори.

Адам развернулся и выскочил из кухни. Он взлетел по лестнице, продемонстрировав удивительное безразличие к судьбе девушки, действия которой так долго определяли ход их жизни и в итоге едва не погубили малыша.

Когда Адам ушел, Фрэнк заговорил снова:

— Сашу Авери ни разу не судили. Но она является подозреваемой в смерти трех людей.

Кэмпбелл ахнула и крепче прижала к себе Оуэна.

— В смерти? — прошептала она. — Ты сказал, в смерти?

— Хуже того, Кэмпбелл. Одной из них была ее собственная дочь, малышка по имени Моника, — произнес Фрэнк, качая головой и глядя на носки своих туфель.

Саша вышла замуж в двадцать лет и развелась в двадцать пять. Но она все еще поддерживала отношения с бывшим мужем, человеком без определенного рода занятий. Дочь Саши была серьезно больна и умерла за два года до ее переезда в Риджлайн.

— Но история болезни этого ребенка была толстой, как словарь. Девочка и в самом деле была больна, она родилась с пороком сердца. Впрочем, она также постоянно страдала инфекционными заболеваниями, не имевшими отношения к проблемам с сердцем.

Но это было еще не все, что пришлось пережить Монике за свою короткую жизнь. Кроме инфекций она страдала приступами рвоты и конвульсиями, которые постепенно ослабили ее и привели к фатальному сердечному приступу. Хотя это так и не было доказано, и медики, и полиция подозревали Сашу в том, что она давала дочери сироп ипекакуаны. Аптекари пристально наблюдали за этим препаратом, поскольку им часто пользовались девушки, желавшие похудеть путем освобождения желудка от пищи. Вообще-то изначально он разрабатывался для того, чтобы в экстренных случаях давать его маленьким детям или даже взрослым, нуждающимся в срочном очищении организма от пищи, которая могла причинить вред.

Коричневый пузырек с сиропом ипекакуаны стоял и в аптечке Бриннов, куда могли дотянуться только Кэмпбелл, стоя на табурете, или Тим, приподнявшись на цыпочки. Кэмпбелл передала Оуэна мужу и, надев перчатку, достала пузырек из шкафа. Она знала, что даже не распечатывала его. Но флакон, который она подала Фрэнку, был почти наполовину пуст. Позже Фрэнк Новак сообщит Бриннам, что полиция не обнаружила на пузырьке ни единого отпечатка пальцев.

— Да что с ней не так, с этой Сашей? — не выдержал Тим. — Она что, убийца? Психопатка?

— Вряд ли. Во всяком случае, ничто на это не указывает. На самом деле она очень любила свою дочь. Но она была совсем молодой женщиной, у которой на руках оказался маленький ребенок, но не было родителей. Насколько я понимаю, ее семьей стали другие медсестры. Сашу никто никогда и ни за что не хвалил так сильно, как за неустанную заботу о Монике. Но когда малышка стала поправляться, поток восхищения иссяк.

Фрэнк рассказал им о психологическом портрете Саши, составленном полицейским-специалистом во время расследования смертей Моники и двух других крошечных пациентов девушки. Эти детишки были смертельно больны, но слишком малы, чтобы рассказать о том, что с ними происходит. Саша вполне могла быть социопатом, то есть человеком, не желающим или неспособным адаптироваться в обществе. А попросту говоря, при раздаче совести оказавшимся в самом хвосте очереди или вовсе за дверью. Еще у нее был талант угадывать желания людей прежде, чем они сами их осознавали.

— Но чем Саша страдала на самом деле, — продолжал рассказывать Фрэнк, — так это делегированным синдромом Мюнхгаузена. При этом психическом расстройстве человек заставляет заболеть другого человека, обычно ребенка или старика, который не может за себя постоять, ради того, чтобы привлечь к себе внимание.

— Ид а кво, — прошептала Мэллори, обращаясь к Мередит, что означало: «А что я тебе говорила?»

— Прекратите, — бросила Кэмпбелл, не поворачивая головы.

Этот эксклюзивный язык до сих пор раздражал маму близнецов, что, по их мнению, объяснялось ее стремлением всегда быть в курсе всего.

— Такие люди обычно имеют медицинскую подготовку, — рассказывал Фрэнк. — Они обожают изображать из себя героев, а эта роль, безусловно, включает в себя поспешную доставку пострадавшего лица в больницу, что обычно заставляет людей еще больше им доверять.

— Как нас, — кивнул Тим. — Почему мы сразу этого не поняли? Как ей удавалось так долго нас дурачить?

— Не кори себя, Тим, — успокоил его Фрэнк. — И ты, Кэмпбелл, тоже. Лучшие специалисты ломали головы, не понимая, что происходит с Оуэном. Мистер Хайленд — фармацевт. Хоть он и вышел на пенсию, но сохранил профессионализм. Однако люди с такими отклонениями, как у Саши, обычно отлично знают свое дело.

Сложность постановки диагноза заключалась в том, что ипекакуана, в отличие от других лекарств или токсичных веществ, очень быстро выводится из организма. Следы этого сиропа было бы крайне трудно обнаружить даже следователям, работающим непосредственно на месте преступления или судмедэкспертам. Эксгумация тела малышки Моники не принесла бы никаких результатов. За два минувших года не произошло ничего, что могло бы доказать причастность Саши к смерти собственного ребенка.

— Ей было совсем нетрудно подмешать этот сироп Оуэну, — продолжал Фрэнк. — Немного сахара полностью скрывает его горький привкус. Бутылочки, которыми она пользовалась, быстро мылись и стерилизовались.

Бринны уже выбросили все старые соски и купили только две новые, чтобы за ними легче было следить.

Затем офицер Новак признался, что должен задать Бриннам несколько вопросов как официальный представитель закона.

— Ты хочешь сказать, что нас в чем-то подозревают? — изумилась Кэмпбелл.

— Нет-нет, что вы! Но если в семье имеется хронически больной ребенок, наш долг побеседовать с родителями и составить отчет для социальных служб. Я предупредил босса, что являюсь приятелем вашей семьи, но все же согласился взять на себя эту обязанность. Мы должны рассмотреть дело со всех сторон, а затем перевернуть его вверх ногами и осмотреть еще раз.

Как оказалось, полицию настораживал тот факт, что близнецы бессчетное количество раз попадали в больницу, когда Кэмпбелл пыталась установить причину их «обмороков», что, впрочем, ей так и не удалось. Девочки съежились, в очередной раз проклиная свой дар, внезапно бросивший тень подозрения на их ни в чем не повинных родителей. Кэмпбелл пояснила, что они пытались установить причины обмороков у близнецов и вместе с их педиатром, доктором Стаатс, пришли к выводу, что они заключаются в стрессах и низком уровне глюкозы в крови (в том случае, если девочки вовремя не поели).

— Ну, вот и все, — с облегчением вздохнул Фрэнк. — Я напечатаю небольшой рапорт, и будем исходить из этого. Хотя, честно говоря, я не думаю, что нам удастся узнать больше, чем полиции Техаса. Если Саша успешно занималась этим столько лет назад, то сейчас еще больше поднаторела.

В конце концов полиции удалось установить только то, что болезнь Оуэна началась одновременно с поступлением миссис Авери в Риджлайнскую школу и ее появлением в жизни Бриннов. Казалось, что все факты, указывающие на ее вину, одновременно снимают с нее подозрения.

В Дептфорде у Саши действительно имелась тетя.

Но она жила в пансионате для престарелых граждан, являясь жертвой ранней болезни Альцгеймера. Подобно миссис Хайленд, в последние месяцы Беатрис Авери заметно сдала.

— Хотелось бы знать, случайное ли это совпадение? — с горечью в голосе прокомментировала Мэллори.

— Саша приходила к ней в гости с молодым человеком, который, возможно, являлся ее бывшим мужем, — ответил девочке Фрэнк. — Но теперь уже никто не узнает, что, кроме цветов, они приносили Сашиной родственнице.

Также выяснилось, что Саша и ее сестра Серена являются наследницами Беатрис Авери, сбережения и стоимость домика которой, особенно с учетом стоимости земли, на которой он стоял, приближаются к тремстам тысячам долларов.

— Этого более чем достаточно, чтобы начать новую жизнь, — заметил Тим.

— Почему люди заболевают этим синдромом? — спросила Мерри. — И почему его название невозможно выговорить?

Фрэнк просмотрел свои записи и сообщил ей, что болезнь назвали так в честь жившего давным-давно немецкого барона, который пытался заслужить одобрение окружающих, рассказывая им всевозможные небылицы. Некоторые люди так жаждут внимания, что проглатывают гвозди, втыкают себе в голову булавки или вводят в вены различные вещества, вызывающие инфицирование всего организма. В итоге им делают совершенно ненужные операции, а они упиваются собственной исключительностью.

— А что значит «делегированный»? — поинтересовалась Мэллори.

— Это значит, что ради внимания и похвалы они заставляют болеть других людей, — пояснил Фрэнк. — То есть подставляют врачам не себя, а кого-то другого. Я уже говорил, что эти люди часто имеют медицинское образование, как, например, Саша. Некоторые из них настолько жестоки, что способны прижать подушку к лицу ребенка. Когда малыш теряет сознание, они звонят 911. В больничной палате никто не получает столько внимания, сколько родители больного ребенка.

— Наверное, у них нет никаких других интересов, — пожал плечами Тим.

— Представьте себе, каким никчемным надо себя ощущать, чтобы самоутверждаться подобным образом, — вздохнула Кэмпбелл.

Девочки поискали в себе хотя бы отголосок героического сочувствия, на которое оказалась способна их мать.

У них ничего не вышло.