Роза Спиркреста

Глава 9 Белль с синими шарами

Ноа целует меня медленно, но не лениво. И нет ни фейерверков, ни землетрясений. Это не как в кино, когда двое прижимаются друг к другу, как будто их поцелуй — это их спасательный круг.

Это совсем не так.

Наоборот, он… мягкий. Мягкий, теплый и медленный. Рот Ноя нетороплив и нежен. Сначала маленькие поцелуи, прижимающиеся и прилипающие к сомкнутым губам. Одна его рука ласкает мою талию, другая поднимается, чтобы ласкать мое лицо. Его пальцы крепко держат меня, надавливая на мой подбородок, чтобы наклонить мою голову, как он наклоняет свою. Он открывает свой рот навстречу моему, медленно, сладко. Его язык проводит по моим губам, по моему языку. Его пальцы чуть сильнее впиваются в мою талию.

Я таю на его руках, как масло на теплом хлебе.

Я таю в тепле его медленных поцелуев, его кожи на моей, влажного тепла его языка.

Обхватив его шею руками, я притягиваю его ближе, углубляя наш поцелуй. Я не могу поверить, насколько это приятно. Тепло заливает мои щеки, грудь, живот. Тепло разливается между ног, где мне жарко, тесно и пульсирует.

Я не могу объяснить, но это похоже на первый поцелуй. Как в юности, когда целуешься в первый раз, когда чувствуешь, что делаешь что-то судьбоносное и запретное — почти табу. Я извиваюсь на коленях Ноя и прижимаюсь к нему, и просто чудо, что мне удается сдерживать хрипы удовольствия, поднимающиеся к горлу.

Наконец Ной разрывает поцелуй, мягко отстраняясь. Мои губы покалывает, они живы от ощущенй. Его теплое дыхание овевает мой влажный рот. Он говорит с придыханием.

— Куда ты хочешь чтобы я поцеловал тебя, принцесса?

Я смотрю на него, охмелев от удовольствия и неожиданности. Я едва уловила это прозвище — его вопрос тлеет в моем сознании, отбрасывая то свет, то тень на мои мысли. Никто еще не задавал мне такого вопроса. Я пытаюсь ответить, но мой голос срывается. Я тяжело сглатываю и отвечаю.

— Куда захочешь.

— А где тебе нравится? — спрашивает он, негромко и мягко. Он проводит большим пальцем по моей щеке. — Там? — Его рука скользит к моей шее, проводя по чувствительному пульсу. — Там?

Затем его пальцы опускаются к моему плечу, щекочут ключицу, скользят по впадинке у основания горла. — Там?

Везде, где он прикасается ко мне, моя кожа оживает, кажется, что она светится неоновым светом.

Я прикусываю губу.

— Везде, — говорю я ему, мой голос почти стонет.

Он издал низкий, глубокий смешок. — Да?

— Да.

Он прижимается ртом к моей щеке, как раз в том месте, где был его большой палец, и целует меня. Он целует мою шею, проводя языком по нежной коже. Я вздрагиваю от его прикосновений и наклоняю голову в сторону, открывая ему доступ. Его рот скользит по моей шее к горлу и проводит линию мелких перышек поцелуев по ключицам.

Это так приятно, что я не могу сдержаться: Я вскидываю бедра, прижимаясь к нему еще ближе. Когда мои бедра встречаются с его бедрами, мое сердце учащенно забилось, и я издала маленький возглас удивления.

Он твердый.

Действительно твердый.

Прежде чем я успеваю это осознать, Ной обхватывает меня одной рукой за талию и прижимает к себе. Затем мы падаем обратно на диван: я на спину, а Ной сверху, опираясь на локти. Его бедра прижимаются к моим, не сильно, но целенаправленно. Его эрекция упирается мне между ног, и по мне прокатывается волна возбуждения. Я издаю стон удовольствия, который он заглушает своим ртом, когда снова целует меня.

Несмотря на то, что очевидно, как он возбужден, его поцелуи не меняются. Он не становится более агрессивным или более настойчивым. Вместо этого поцелуй медленный, затяжной, настойчивый. Его рот покидает мой, его губы скользят к моей шее. Он посасывает чувствительную кожу, затем нежно ласкает ее языком.

Там, где его рот касается меня, волны удовольствия распространяются по мне, как рябь по воде. И теперь, когда мы здесь, когда я нахожусь под ним, когда его кожа прижимается к моей шее, а его эрекция — ко мне, я точно знаю, к чему это приведет. Я протягиваю руку между нами, и мои пальцы нащупывают крошечные перламутровые пуговки бюстье.

Но Ной отрывает рот от моей шеи, и его рука ложится на мою. Он берет мои пальцы в свои, не давая мне расстегнуть пуговицы на топе.

Я моргаю, глядя на него. Мое лицо такое горячее, что я могу только молиться и надеяться, что я не стала ярко-красной.

— Что ты делаешь? — Мой голос прозвучал хрипло, что привело меня в полное замешательство.

Лицо Ноя очень серьезно и серьезно смотрит на меня. — Давай остановимся здесь. Я вызову тебе такси.

Тепло, пульсирующее во всем моем теле, внезапно становится холодным.

— Что? — Я отталкиваю его от себя, и он тут же отходит в сторону, садясь на край дивана, пока я подтягиваюсь. — О чем ты говоришь?

— Давай на этом закончим, — говорит он, хотя его губы буквально еще блестят от моих поцелуев. — Завтра у меня тренировка, а у тебя, я уверен, утром занятия.

— Занятия? Да кого это волнует?

Меня захлестнула целая гамма эмоций.

Раздражение. Злость. Смущение. И, конечно, я все еще невероятно возбужден, что как-то усугубляет ситуацию. — Я не понимаю, неужели ты…

Я останавливаю себя и тяжело сглатываю. Мне вдруг захотелось заплакать, хотя плакать было не из-за чего.

Но вместо того, чтобы наблюдать за мной, игнорировать меня или играть в спокойствие, Ной делает то, чего я не ожидала.

Он объясняется со мной.

— Серафина. — Мое имя звучит в его устах мягко и сипло. — Я думаю, что ты великолепная девушка. Уверен, ты и сама можешь сказать, я нахожу тебя очень сексуальной, и есть куча вещей, которые я мог бы придумать, чтобы сделать с тобой на этом диване прямо сейчас. Так что мы расстаемся на ночь не потому, что я не хочу делать, и не потому, что ты мне не нравишься — потому что ты мне действительно чертовски нравишься. А потому, что это первый раз, когда мы проводим время вместе, а ты еще учишься в колледже, и я не хочу этим воспользоваться.

— Ты не пользуешься, — быстро говорю я.

— Я и не говорю, что пользуюсь, — говорит он. — Но я не собираюсь трахать тебя, когда мы впервые проводим время вместе. Я даже не пригласил тебя на свидание.

— На свидание? — Я бросаю на него взгляд, полный отвращения. — Я не из тех, кто ходит на свидания.

— Мы не обязаны идти на свидание, если ты не хочешь. — Он придвинулся ко мне поближе на диване, подняв руку в благоразумном жесте. — Но мы только что познакомились, и я не хочу, чтобы ты сделала что-то, о чем потом будешь жалеть.

— Мне восемнадцать, — говорю я, усаживаясь поудобнее. — Я же не ребенок. Я знаю, чего хочу.

— Мне двадцать, и я уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что иногда в порыве чувств мы делаем то, о чем потом можем пожалеть.

Я отталкиваю его и встаю. — Я бы не пожалела, что переспала с тобой, но ты пожалеешь, что отверг меня!

Он смотрит на меня, его спокойствие не нарушено. — Я не отвергаю тебя, Сеф.

— Так в чем же тогда проблема? — Я сузила глаза. — Почему ты играешь в игры?

— Никаких игр, — говорит он. — Подумай неделю. Если ты все еще хочешь заняться со мной сексом, то возвращайся — ты знаешь, где я сейчас живу. Возвращайся, и я сделаю с тобой все, что ты захочешь.

Это самая снисходительная фраза, которую я когда-либо слышала в своей жизни, как будто мне нужно время, чтобы решить, с кем спать. Я скрещиваю руки и говорю ледяным тоном. — Почему ты думаешь, что я не найду себе кого-нибудь другого?

— Если ты этого хочешь. Я не распоряжаюсь твоей жизнью. Это ты делаешь.

Если бы это было так, то мы бы занимались сексом прямо сейчас, хочу я сказать. Но я не хочу доставлять ему удовольствие. Если Ной хочет заставить меня подождать неделю, то это прекрасно. Мне будет легче, чем ему.

Я в этом уверена.