Роза Спиркреста

Глава 15 Горькая таблетка

Я стараюсь не замечать Камми, проскакиваю мимо нее и ухожу, но она следует за мной, уперев руки в бока.

— Я, черт возьми, так и знала! — окликает она меня сзади. — Тебе действительно нравится этот парень! Ты видела, на какой машине он ездит? Он садовник на полставки, черт возьми, и его, наверное, могли бы уволить за то, что вы двое делаете…

Остановившись на месте, я повернулся к ней лицом. — Ты мне угрожаешь?

Ее темные глаза расширились до почти комического размера. Она выглядела бы глупо, если бы не была такой сексуальной. — Конечно, нет, Роза! Я твоя подруга. Я никогда не предам тебя, но…

— Если бы ты была моей подругой, ты бы не преследовала меня! — восклицаю я, задыхаясь от гнева.

Я разворачиваюсь и снова ухожу, но на этот раз Камми останавливает меня, хватая за руку. — Я следила за тобой только потому, что мне было интересно, и если я твоя подруга, это не значит, что я позволю тебе испортить свою собственную жизнь.

— Как я могу испортить свою жизнь?

Камми закатывает глаза и разочарованно вскидывает руки. — Весь твой план — Роза, он не сработает, если ты на самом деле влюблена в этого парня!

— Я никогда не говорила, что влюблена в него! — Даже когда я произношу эти слова, они кажутся мне ложью. — Ты делаешь поспешные выводы! Если все твои отношения были неудачными, это не значит…

— Так ты признаешь, что это отношения? — говорит она, почти крича в своем триумфе.

— Понижай свой гребаный голос! — шиплю я, притягивая ее ближе. — Очевидно, что это отношения — они должны выглядеть как отношения, помнишь? Но это не значит, что они настоящие.

— Он знает об этом?

Кажется, она не в состоянии произнести его имя — может быть, она его забыла, — но я тоже не могу его произнести. Сказав его имя, я почувствовала бы, что все это слишком реально, что сказать его имя слишком больно.

— Конечно, он этого не знает. Не будь дурой!

— Все это, — Камми сделала жест руками, — полный пиздец. Ты проводишь все это время с этим парнем, потому что он тебе нравится, и совершенно ясно, что ты ему тоже нравишься, а теперь ты говоришь мне, что собираешься просто бросить его, когда твой отец вернет тебе деньги?

— Это моя гребаная жизнь! — Я кричу, мой голос густой от сдерживаемых рыданий. — Я не обязана объясняться с тобой!

— Разве ты не видишь, что я пытаюсь защитить тебя? — говорит Камми. — Ты собираешься все испортить из-за какого-то дрянного горожанина, который думает своим членом и не имеет ни малейшего отношения к делу…

Я даю ей пощечину с такой силой, что у меня щиплет ладонь. На мгновение воцаряется тишина, ледяной ветер шевелит листву окружающих нас деревьев, словно шокированный ропот наблюдающей толпы. Секунду мы смотрим друг на друга, оба в ужасе. Лицо Камми сразу же краснеет. Она подперла щеку рукой и покачала головой.

— Ты думаешь, что ты намного лучше, чем все остальные, — говорит она, ее голос дрожит. — Но ты всего лишь избалованная, пустоголовая папина дочка.

Я сжимаю руку в кулак, чтобы остановить покалывание в ладони. Мой голос тоже дрожит, когда я отвечаю. — По крайней мере, я не лицемерная, осуждающая стерва.

— Угадай, что, Роза? — Камми усмехается. — Трахать кого-то только потому, что он бедный, так же плохо, как и не трахать кого-то потому, что он бедный. Ты такая же осуждающая, как и я — ты просто фетишизируешь свои предрассудки.

И с этими словами она разворачивается и уходит.

Я позволяю ей уйти. Долгое время я просто стою на тропинке, деревья теснятся вокруг меня, скрывая меня в своих тенях. Сначала слова Кэмми почти не воспринимаются. Я стою, как манекен, без выражения и эмоций. Ничто не кажется реальным. Все кажется холодным.

Но как только я возвращаюсь в свою спальню, я разражаюсь слезами. Я бросаюсь на кровать, зарываясь лицом в подушки, и рыдаю так сильно, что все тело сотрясается в конвульсиях. Подушки заглушают мои жалкие причитания, а грудь болит от рыданий.

Я плачу не потому, что поссорилась с Камми, не потому, что мы рассорились и, возможно, никогда больше не будем друзьями. Я плачу даже не из-за ее оскорблений, не из-за того, что она преследовала меня и предала мое доверие.

Я плачу потому, что, какими бы отвратительными ни были слова Камми, она все равно сделала то, что не смогла сделать я.

Она сказала правду.

На следующий день мой отец присылает такси, чтобы забрать меня из Спиркреста и привезти в отель, где мы оба собираемся остановиться. Он уехал на встречу, но его девушка, Луана, встречает меня в холле отеля, и мы вместе обедаем.

Все всегда ожидали, что я возненавижу Луану. Она высокая, бразильянка, до смешного красивая, и она всего на шесть лет старше меня. И мне действительно неприятно, что мой отец встречается с ней, но только потому, что я искренне верю, что Луана могла бы добиться гораздо большего, чем он.

Ее улыбка ослепительна, когда она видит меня, и мы обнимаемся, как лучшие подруги: мои руки обвивают ее талию, ее — мою шею. Она всегда пахнет — божественно вкусно. Наконец мы отстраняемся друг от друга, и она наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеки, ее волосы мягкие, как ангорский шелк, когда они касаются моего лица.

— Ты сегодня очень грустная, Фина, — говорит она, когда мы садимся вместе за поздний завтрак. — Ты не рада гала-концерту?

— Не очень, — вздыхаю я.

Мне очень хочется сказать Луане правду, рассказать ей все и попросить совета, но она слишком близка с моим отцом. Это было бы ошибкой. Кроме того, я не знаю, могу ли я доверять советам об отношениях от человека, который намеренно решил встречаться с моим засранцем-отцом.

— Это из-за твоего папы? — осторожно спросила она. — Ты же собираешься помириться сегодня вечером?

— Посмотрим, — пробормотала я.

Помириться с отцом никогда не бывает так просто, как просто поговорить. Он настолько манипулятивен и властолюбив, что все, что связано с ним, должно быть игрой, или борьбой, или маневром. Вот почему я была вынуждена сделать то, что сделала.

Ной не заслуживает этого. Он не заслуживает того, чтобы его втягивали в эту глупую перепалку. Чтобы его использовали как пешку в шахматной партии с маньяком.

Я злюсь на отца, потому что я не должен впутывать ни в чем не повинного человека во что-то столь отвратительное только для того, чтобы следовать своей мечте. Но больше всего, я понимаю, я злюсь на себя.

За то, что я такой же ужасный, как и мой отец. За то, что использую окружающих только для того, чтобы получить то, что хочу.

— Я просто не хочу становиться таким, как он, — признаюсь я Луане. — Я хочу стать самим собой, жить своей жизнью.

— Я знаю, — говорит она, протягивая руку через стол, чтобы взять меня за руку. Вокруг нас в ресторане отеля тихо, музыка заглушается мягкими белыми коврами, мрачный дневной свет смягчается бронзовыми абажурами. — Просто скажи это своему отцу — он поймет.

— Ты же знаешь, он не поймет. Он хочет, чтобы я делала то, что он хочет — он всегда хочет, чтобы все было по-его. Я так устала от этого, Лу! Разве я не сделала все, что он хотел до сих пор?

Ореховые глаза Луаны грустны, когда она слушает меня. Она бы помогла мне, если бы могла, я это знаю. Но она так же застряла, как и я, и теперь я просто заставляю ее грустить без причины. Я заправляю волосы за уши и качаю головой, заставляя себя улыбнуться.

— Прости, Лу, я не хотела портить тебе настроение. Я скучала по тебе, ты знаешь.

— Я тоже по тебе скучала, — говорит она, сжимая мою руку. — Ты выглядишь все красивее с каждым разом, когда я тебя вижу.

— Спасибо. — Я издаю воздушный смешок. — Ты всегда знаешь, как поднять мне настроение.

— Да, — говорит она, поднимая палец. — Шампанское, комплименты и массаж. Это коктейль "Фина"!.

Остаток утра мы проводим за разговорами о других вещах. Я стараюсь изо всех сил наслаждаться всем тем, что мне нравится: красивым отелем, роскошным спа-центром, процедурами, дорогим шампанским. Но во рту остается горький привкус.

Этот горький привкус остается каждый раз, когда я вспоминаю, что собираюсь предать Ноя.

Сияющая и надушенная после спа-салона, я возвращаюсь в свою комнату и проверяю телефон, чтобы найти сообщение, которое ждет меня.

Ной: Не могу дождаться, когда увижу тебя сегодня вечером, принцесса.

Мое сердце замирает. Я опускаюсь в бархатное кресло рядом с огромным букетом лилий. Роскошь гостиничного номера заставляет меня вспомнить о квартире Ноя, о стенах без отделки, о нитяном ковре. Одна ночь в этом гостиничном номере, вероятно, стоит больше, чем его арендная плата.

Напоминание о том, что мы живем в разных мирах. Напоминание о том, что у нас ничего не получится.

Я опускаю взгляд на свой телефон, мой желудок сжимается в комок. Это такое милое сообщение — сладкое и честное, как и он сам. Что мне ответить?

Если бы я ответила правду, мне пришлось бы сказать, что я тоже не могу дождаться встречи с ним. Что я хочу увидеть его лицо, поцеловать его губы, позволить ему обнять меня и почувствовать себя в безопасности.

Но правда еще и в том, что я собираюсь привести его на глазах у толпы хищников, которые будут нюхать его нищету, как акулы нюхают кровь. А потом я приведу его прямо к самому большому хищнику, самой уродливой акуле — моему отцу, Роберту Розенталю.

И я использую его как приманку, чтобы получить то, что мне нужно.

И если я получу то, что хочу, я отправлю его домой одного. Выброшу его, как пустую обертку, как только закончу его использовать.

Я никак не могу оправдать это перед собой. То, что я должна сделать, это не то, что я хочу сделать. То, что я должна сделать, это не то, что я думаю, что я могу сделать. Я должна просто признать правду, сказать ему, чтобы он не приходил, сказать ему, что это просто ловушка. Но я не могу заставить себя сделать это. Все сводится к тому, что мне дороже: мой трастовый фонд или чувства Ноя. Мой план или мои принципы.

Деньги или любовь.

Я пишу ему ответное сообщение.

Роза: Я тоже

У меня было пять разных вариантов того, что надеть на гала-концерт, но как только я начала собираться, идеальный выбор стал очевиден.

Четыре платья — дизайнерские: эфемерное Elie Saab, расшитое тысячами кристаллов, два платья Dior из той же коллекции — голубое и серебристое — и платье Miss Sohee из двух частей розово-лепесткового цвета.

Пятое — мое собственное творение.

В нем сочетаются элементы всех остальных платьев. В нем есть структура и элегантность Dior, драматический силуэт Miss Sohee, нежная женственность Elie Saab и, самое главное, характер образа Грязной Принцессы. Длинная юбка состоит из слоев диафрагмы, которая будет обнажать мои ноги всякий раз, когда я буду проходить мимо источника света, а отвесный V-образный вырез строгого лифа украшен украшениями, похожими на лепестки.

И это не просто платье. Это вещь, над которой я работала часами. Символ того, чего я способна достичь, послание моему отцу, что это не просто хобби, не что-то, чем я занимаюсь, чтобы скоротать время, когда мне скучно, и не попытка придать себе индивидуальность.

Это моя страсть, мое искусство. Я сама создавала жесткую конструкцию лифа, снова и снова прокалывая пальцы иголками. Я кропотливо сшивала и собирала ткань на воротнике, имитируя цветы, а юбку укладывала слоями, чтобы она одновременно и скрывала, и открывала.

Это мое платье — мое творение, и я горжусь им.

И если мой отец не может смириться с тем, что это то, чем я хочу заниматься, то это его проблема. Я больше не позволяю ему дергать меня за ниточки. Я больше не позволю ему управлять мной так же, как он пытался управлять моей матерью. Пришло время мне самой постоять за себя.

И хотя эта ночь может закончиться только разбитым сердцем, я, по крайней мере, рада, что не буду одна делать то, что, как я знаю, должна.