Роза Спиркреста

Глава 19 Деловая сучка

Несмотря на все, что говорил мне Ной, я все равно выбираю его.

Я встречаю отца в ресторане отеля за завтраком. Луана все еще рядом с ним, и она крепко обнимает меня, когда я вхожу. Между нами явно напряженные отношения, но, судя по тому, что отец старается вежливо поприветствовать меня, когда я сажусь, Луана, видимо, его строго отчитала.

Когда мы все уселись, он сразу перешел к делу.

— Ты больше не сможешь видеться с этим мальчиком, — говорит он. — Ты можешь иметь полный доступ к своему трастовому фонду, можешь пойти в школу моды, но я не хочу, чтобы ты приближалась к нему.

— Тогда мне лучше не иметь трастового фонда, — отвечаю я.

В отличие от прошлой ночи, сегодня я спокойна. Спокойная сила Ноя, кажется, просочилась в меня. Это позволяет мне без страха смотреть в глаза отцу, даже если мое сердце бьется как сумасшедшее.

— Ты и минуты не протянешь без моих денег, — усмехается отец.

— Роберт, — предупреждающе шипит Луана.

Отец поднимает руку.

— Ладно, послушай, дорогая. Этот парень тебе не подходит — ты это знаешь. Я изучил его. Воспитывался матерью-одиночкой, которая ушла, когда ему было шестнадцать. Отца нет. Никакого образования. Дерьмовая работа с минимальной зарплатой. Участвует в любительских боксерских поединках, но слишком много работает, чтобы стать профессионалом. Он никогда ничего не добьется. Он никогда никем не станет.

— Он уже кем-то стал, — огрызаюсь я. — И он уже чего-то стоит. Если у него нет качеств, которые ты ценишь, это не значит, что у него их нет. А мне нравятся его качества. Мне нравится, что он много работает, что он не смотрит на других свысока. Мне нравится, что он работает на всех этих работах, что он помогает своей маме оплатить свадьбу, что он продолжает заниматься боксом, хотя у него почти нет времени на тренировки. Мне нравится его решительность, его сила. И мне нравится, что я ему действительно нравлюсь и забочусь о нем, что он относится ко мне с добротой, как будто я имею значение. У него есть то, что никогда не купишь, папа: доброе сердце.

— Доброе сердце не платит по счетам, — говорит мой отец, закатывая глаза. — Доброе сердце не оплатит твою дизайнерскую одежду и дорогое шампанское, твои праздники и вечеринки.

Я киваю. — Ну и ладно. Я сама за все это заплачу.

— Из каких денег?

— Деньгами, которые я заработаю, папочка. Я не хочу стать такой, как ты, но это не значит, что я не могу учиться у тебя. Поэтому я буду делать то же, что и ты. Я буду брать кредиты. Я буду много работать. Я сделаю что-то свое. И когда я стану успешным дизайнером, когда у меня будет свой дом моды и я окажусь на обложке Vogue, я получу удовлетворение от осознания того, что добилась этого сама. И я буду говорить всем, кто меня слушает, что я сделала это без тебя, что ты не дал мне ни цента. Я буду носить этот факт как почетный знак.

Мы смотрим друг на друга через стол. Взгляд отца жесткий, и я вижу, как в его чертах отражается моя собственная упрямая гордость. Отцу многое во мне не нравится, но, в конце концов, он не может отрицать, что я его настоящая дочь. У меня его голубые глаза, его достоинства, его недостатки.

Просто я буду лучшей версией. Возвышенной, отполированной, более доброй.

— Хорошо, — внезапно говорит он, хлопнув рукой. — Если ты этого хочешь, дорогая, то давай будем вести дело как бизнес. Я предложу тебе сделку. Ты можешь получить свой трастовый фонд, но в качестве инвестиций, в обмен на акции.

— Акции? Чтобы ты стал акционером моей компании еще до того, как я ее создала? Чтобы ты мог увести мой бизнес из-под носа? — Я смеюсь, отбрасывая назад волосы, рассыпавшиеся по плечам. — Как ты думаешь, насколько я глупа?

— И что же ты предлагаешь? — огрызается он. — Раз ты теперь такая умная?

— Одолжить мне денег. Бизнес-кредит.

Его глаза сужаются. Он смотрит на меня секунду, сидя совершенно неподвижно, как это бывает, когда он обдумывает важное решение на деловой встрече.

— С процентами, — говорит он наконец.

— По фиксированной ставке. И чтобы они начали начисляться только после того, как я закончу школу моды.

— Хорошо. Но как только ты закончишь школу моды, ты будешь обязана ежемесячно предоставлять мне отчеты о проделанной работе.

— Хорошо. Но я сохраню единоличный контроль над бизнесом.

Он холодно улыбается. — Если ты сможешь выплатить кредит.

— Кредит будет долгосрочным, с минимальным сроком в пятнадцать лет.

Он издал смешок, но отрывисто кивнул. — Хорошо. Я подготовлю кое-какие бумаги.

— А я попрошу адвоката посмотреть их, прежде чем подписывать.

Он поднимает свой бокал, хотя пьет только воду. Я поднимаю свою "Мимозу". Мы звенели бокалами.

— Вы оба сумасшедшие, — вздыхает Луана. Но в ее глазах появляется облегчение, когда она говорит, и она наконец-то начинает есть свой завтрак.

— И все это из-за какого-то глупого мальчишки, — говорит мой отец, качая головой.

Я качаю головой и делаю глоток своего напитка. — Все это из-за моей свободы делать свой собственный выбор.

К моему огромному разочарованию и огорчению, я не увижу Ноя в ближайшие несколько недель. У нас есть только неделя вне школы на полугодие, которую я вынужден провести с отцом и юристами, изучая контракты. К счастью, мне также удается проводить много времени с Луаной — единственная положительная черта общения с ним.

Когда я возвращаюсь в Спиркрест, история о том, что произошло на гала-концерте, распространяется как лесной пожар, и мне приходится столкнуться с последствиями своих действий. Девушки, которых я раньше считала подругами, обсуждают меня прямо при мне, почти не утруждая себя тем, чтобы скрыть свои сплетни за руками. Все тянут время, распространяя сплетни по всем социальным сетям, но я продолжаю выкладывать сообщения каждый день, не позволяя запугивать себя и удалять все свои аккаунты, как многие опальные светские львицы до меня.

— Что противоположно золотоискателю? — громко говорит Жизель Фроссар однажды в конце нашего общего занятия. — Копатель грязи? Кормушка?

— Я думаю, это просто называется "низкая самооценка", — отвечает кто-то под звонкий девичий говорок.

Я закрываю глаза и напоминаю себе о словах Ноя. Если бы я падала каждый раз, когда получаю удар, я бы никогда не поднялась с земли. Это дает мне силы не обращать на них внимания, пока я собираю свои вещи.

— Знаете ли вы, что такое низкая самооценка? — В классе внезапно воцаряется тишина, хотя все уже собираются уходить. — Судить других людей и смеяться над ними, потому что в твоей собственной жизни ничего лучшего не происходит.

Я перевожу взгляд на дверь. Камми, с длинными черными волосами, спадающими на плечи, как плащ супергероя, стоит, прислонившись плечом к дверному проему. Она смотрит на Жизель и ее прихлебателей ледяным взглядом. Они молчат.

— Ты идешь, Роза? — спрашивает она.

Перекинув сумку через плечо, я шагаю за ней, и мои шаги становятся неожиданно легкими. Какое-то время мы идем по коридору молча, затем Камми нарушает тишину.

— Не обращай внимания на этих горьких ведьм, — говорит она негромко. — Они просто завидуют, потому что твой парень заставляет тебя кончать, а их — нет.

Это не официальное извинение, но это извинение Камми. Я обхватываю ее руку и перекидываю волосы через плечо.

— Ты никто, пока о тебе не говорят гадости, — говорю я со смехом.

— Отлично, не могу дождаться, когда дойдет очередь до меня, — говорит она, закатывая глаза.

В уголке ее рта затаилась улыбка. Я притворяюсь, что изучаю свои ногти, при этом нетерпеливо расставляя пальцы.

— Я всегда могу спросить у Ноя, есть ли у него горячие подружки.

— Ой, не начинай! — восклицает она, толкая меня локтем в бок.

Но теперь мы оба улыбаемся. Я знаю, что Камми сожалеет о нашей ссоре, и она знает, что я тоже была не права. Никому из нас не нужно говорить об этом.

Дружбы с Камми мне пока хватает. А что касается насмешек и оскорблений… Слухи в Спиркресте подобны лесному пожару: они быстро распространяются и ярко горят, но также быстро и заканчиваются. Когда уже нечего поглощать, огонь просто сгорает, оставляя лишь пепел и дым.

Мне остается только ждать, когда это произойдет. А пока мне есть о чем беспокоиться. Курсовая работа, экзамены, собеседования в университете. Мне предстоит составить портфолио, чтобы представить его на собеседовании, так что приходится работать и над этим.

Это позволяет мне не обращать внимания на уколы, оскорбления и хихиканье. Это не моя настоящая жизнь, напоминаю я себе.

Моя настоящая жизнь только начинается.

Однажды я сижу в отделе искусств библиотеки, листаю глянцевые книги по акварели и ищу вдохновение для нескольких гравюр, когда мимо моего прохода бесшумно скользит темная фигура, поражая меня.

Софи Саттон.

Несмотря на то, что моя жизнь как будто полностью изменилась с тех пор, как я видела ее в последний раз, она совсем не изменилась. Длинные густые волосы уложены на строгий средний пробор, униформа без всяких украшений и фасонов, тяжелые черные броги на огромных ногах. Она всегда была такой высокой и бандитской, выделялась, куда бы ни шла.

Я смотрю на нее из-за угла прохода, в котором стою и прячусь. Она находит парту и садится, раскладывая перед собой книги и бумаги. Я вижу только часть ее лица, но у нее такое серьезное выражение, как будто на ее плечах лежит вся тяжесть мира.

Мне кажется, что моя грудь сейчас провалится внутрь, когда я наблюдаю за ней. Я думаю о Ное, о работе, которая у него есть, и о том, что он никогда не беспокоится о том, что кто-то его осудит, потому что в его мире он такой же, как все. Просто хороший, нормальный парень, который пытается прожить жизнь так, как может.

Но Софи приходится жить так же, как и Ной, только в окружении людей, у которых есть все, чего у нее никогда не будет. Люди, которые тычут ей в лицо своим богатством и привилегиями и стыдят ее за то, что у нее ничего этого нет.

Часть меня хочет подойти к Софи и попросить у нее прощения. Но она наверняка слышала об этих слухах. Она подумает, что я просто заметаю следы, потому что меня застали на свидании с бедным человеком. Она даже может подумать, что я фетишизирую свои предрассудки так же, как это делает Камми.

И самое главное, у меня такое чувство, что Софи не оценит извинений. Она не захочет их. Для человека, перенесшего столько оскорблений, в Софи очень много гордости. Ее гордость — это ее броня.

Может быть, именно поэтому Эван так одержим ею. Потому что в его арсенале нет ничего — ни популярности, ни спортивного мастерства, ни внешности, — что могло бы пробить ее броню.

Впервые в жизни я завидую Софи. Не из-за Эвана, а потому что в ней есть та истинная сила, о которой говорил Ной, та врожденная способность принимать удары и не падать духом. Софи скользит по Спиркресту, как будто ничто не может ее достать. Она делает это легко, но теперь я знаю, как это тяжело.

И это — недостающая часть головоломки. Я никогда не понимала, что Эван увидел в Софи, что навсегда привлекло его к ней. Но все это было передо мной. Дело было не в ее бедности, не в обстоятельствах, не в значке префекта. Это была ее сила.

Мысли о Софи и Эване не причиняют мне прежней боли. Я надеюсь, что у них все получится. Если они справятся, то, может быть, и мы с Ноем справимся. Мы можем быть из разных миров, но почему это должно означать, что мы обречены? Эван никогда не отказывался от Софи, и теперь я понимаю, почему.

Я никогда не хочу отказываться от Ноа. Я достаю из сумки телефон и открываю чат с Ноем. Почему я все время жду идеального момента, чтобы написать ему? Идеального времени никогда не будет. Будет только сейчас.

Роза: Ты свободен в следующий четверг?

Он отвечает через несколько минут, когда я раскладываю книги по полкам.

Ной: Я могу.

Роза: Пожалуйста.

Ной: Хорошо. Увидимся?

Роза: До встречи.

Я убрала телефон, не ожидая, что он ответит на сообщение. Но когда я проверяю его некоторое время спустя, я вижу, что он ответил на мое последнее сообщение.

Ной: Не могу дождаться, принцесса.