Роза Спиркреста

Глава 5 Высокое общение

К тому времени, когда мы оказались у здания, где живут девочки шестого класса, слезы высохли, и у меня появился новый план.

Мы останавливаемся у подножия ступеней, и я поворачиваюсь лицом к своему молчаливому спутнику. Его рука опускается с моей спины, на которой она лежала, оставляя после себя ощущение его прикосновений.

Прежде чем он успевает грубо попрощаться, я спрашиваю его: — Как тебя зовут?.

Он не обращает внимания на то, что я уже спрашивала его имя, когда впервые увидела его в оранжерее; похоже, его не волнует, что я забыла. Слегка пожав плечами, он говорит: — Ной. Ной Уотсон.

Я отмахиваюсь от него. — Что ж, еще раз спасибо, Ной. Извини, что у меня нет мелочи, чтобы дать вам чаевые.

Вместо того чтобы доставить мне удовольствие и сделать обиженный вид, он кивает и отворачивается с ворчливым: — Не беспокойся об этом.

Значит, он взял бы деньги, если бы я предложила их ему.

Полагаю, если от чего и не отказываются бедные люди, так это от денег. Приятно слышать.

— Подожди! — приказываю я, прежде чем он успевает уйти. Я протягиваю руку ладонью вверх. — Дай мне свой телефон, Ной.

Он поворачивается, достает из кармана свой телефон и без вопросов протягивает мне. Это старый айфон с трещиной, переплетенной паутиной по одному краю. Я провожу пальцем по экрану — его телефон даже не заблокирован. На его обоях изображена пара белых боксерских перчаток.

Как банально.

Я набираю свой номер на его телефоне и звоню. После нескольких звонков я кладу трубку и сохраняю свой номер. Не задумываясь, я ввожу в его телефон свое имя "Серафина", хотя никто не называл меня так уже много лет, я ненавижу, когда меня так называют.

Но я написала "Серафина", поставила эмодзи с красной розой и нажала "сохранить".

— Напиши мне, — говорю я ему, возвращая телефон.

Он берет его, слегка нахмурившись. Его серьезное выражение лица раздражающе напоминает мне выражение лица Софи Саттон. Это что, свойственно бедным людям, которые всегда выглядят так, будто им нужно решить какую-то проблему?

— Что тебе написать? — прямо спросил он.

Если он хочет быть прямолинейным, я тоже могу быть прямолинейной. — Написал, чтобы пригласить меня на свидание.

— Что? На свидание?

Я поднимаю на него брови. — Почему нет?

Он пожимает плечами. — Не знаю. То есть перепихнемся?

На секунду я теряю дар речи, чтобы что-то сказать. Это не то, что я изначально имела в виду, и, несмотря на то, что перепихон — обычный аспект знакомств здесь, в Спиркресте, никто никогда не говорит об этом так прямо. Мы встречаемся, пробираемся, занимаемся любовью — даже трахаемся. Но мы никогда прямо не просим друг друга переспать. Это грубо, вульгарно, немного дрянно…

Это прекрасно.

— Да, — смело говорю я, подходя к нему ближе. — Отлично, перепихнемся. Почему бы и нет?

Он замолкает на секунду, глядя на меня сверху вниз. У него красивые глаза. Серые, почти голубые, с более темным внешним кольцом. Стоя к нему совсем близко, я понимаю, что он еще и крупнее, чем я думала. Не такой высокий, как Эван, например, но большой. Крепкие руки, длинная шея, мощная грудь. Возле челюсти — слабый синяк, а шишка на носу — точно от перелома.

Кажется, он не обращает внимания на мой взгляд. Он долго смотрит на меня, а потом наконец говорит.

— Слушай, — говорит он рассудительно, хотя весь этот разговор, по сути, не более чем лихорадочный сон. — Ты ведь учишься здесь, верно? Ты — ребенок из Спиркреста?

Ребенок из Спиркреста? Я могла бы дать ему пощечину, если бы не была уверена, что она окажет на него такое же воздействие, как пощечина на мраморную статую.

— Я учусь в 13-м классе, — уточняю я, перекидывая волосы через плечо.

— Точно, — говорит он, — Значит, я полагаю, что ты…? Ребёнок с трастовым фондом, у которого богатой мать и отец.

Мой папа не просто богат. Он из тех богачей, которые заставляют богатых людей вставать, когда он входит в комнату. Но если я скажу это, у меня будет ощущение, что это только подтвердит то, что он говорит.

— У меня нет проблем с богатыми детьми, — говорит Ной, — как великодушно с его стороны, — но такие девушки, как ты, не встречаются с такими парнями, как я.

Девушки вроде меня? Я скрещиваю руки и вскидываю бровь.

— Ты никогда не встречал таких девушек, как я.

Он вздыхает, затем поднимает одну руку, чтобы задумчиво потереть челюсть. Мой взгляд падает на его руки, и я сопротивляюсь желанию прикусить губу. У него тоже красивые руки. Красивые, большие руки, с короткими ногтями — удивительно чистыми для садовника — и ярко выраженными венами. Костяшки пальцев немного в синяках.

Он на мгновение задумывается. Потом, к моему удивлению, лезет в карман, достает телефон и проводит пальцем по треснувшему экрану. — Ладно, тогда. Когда ты хочешь это сделать?

Я моргаю. Что сделать?

— Все, что ты хочешь сделать. Потусоваться. — Он слегка наклоняет голову в сторону, ловя мой взгляд. — Завести отношения.

У меня в груди все замирает, потому что раньше это был просто план, а теперь он превращается в реальность. Я думала, что если дам ему возможность написать, то это поставит его в тупик, сохранит за мной власть, но теперь он блефует, и это я в тупике.

Сейчас. Это был мой план, верно? Просто все идет лучше, чем я предполагала. Учитывая, как катастрофически провалился мой предыдущий план, я не ожидала, что этот пройдет так гладко. Ноа, похоже, не заинтересован в том, чтобы играть в игры или слишком усложнять ситуацию.

— Ты действительно хочешь переспать? — спрашиваю я, просто чтобы убедиться, что между нами нет никаких недоразумений.

Он пожимает плечами. — Да. Почему бы и нет?

Почему бы и нет? Это не совсем страстное признание в любви или похоти. Разве так встречаются нормальные люди? Это полное и абсолютное отсутствие игры выбивает меня из колеи. Мне кажется, что это не просто игра, а игра на таком уровне, какого я еще никогда не испытывала.

Я хочу спросить, нравлюсь ли я ему, считает ли он меня красивой, нравится ли ему мой наряд, хочет ли он увидеть меня голой, но спрашивать об этом было бы слишком неловко. Я хочу спросить его, о чем он думает, что чувствует, но я даже не уверена, что он что-то чувствует или думает. А если я спрошу его, почему он хочет переспать, он может ответить отказом, а я не хочу, чтобы он знал, что он — мой билет к возвращению моего трастового фонда.

Самое главное — сохранять спокойствие.

То, что я никогда не делала ничего подобного с таким человеком, как он, не означает, что я должна позволить себе волноваться.

Кроме того, он выглядит довольно спокойным и собранным, а я отказываюсь быть менее спокойной и собранной, чем садовник, работающий на полставки, чтобы финансировать свадьбу своей мамы. Это было бы еще более неловко, чем странная одержимость Эвана Софи Саттон. Потому что Софи, по крайней мере, учится в Спиркресте, и она достаточно умна, чтобы поступить в лучший университет.

Этот парень — не Софи Саттон, а я — не Эван. Я буду контролировать ситуацию.

— Хорошо, — говорю я, накидывая на свой воздушный голос маскировку. — Что ты делаешь завтра?

— Я не могу завтра, — говорит он, махнув рукой. — Я работаю.

— А вечером? — спрашиваю я, приподнимая бровь.

— У меня тренировка.

Я хмурюсь. — Тренировка? Чем ты занимаешься?

— Боксом.

Я смотрю вниз на его руки, на ушибленные костяшки. Его телефонные обои, его большие руки, его сломанный нос и слабый синяк на щеке — все это теперь имеет смысл.

Боксер. Это так грубо.

Моему отцу это не понравится.

— Хорошо, — говорю я, хотя мне хочется задать ему сотню вопросов. — Когда же ты освободишься?

Он листает свой телефон. — Мм… По четвергам вечером я свободен после тренировки. Город будет пустым, но ты можешь прийти ко мне, если хочешь.

Все происходит так быстро, что я теряю сознание. Четверг — это учебный вечер, мне придется улизнуть, но для этого есть масса способов. Как я доберусь до его дома? Я могу заказать такси, чтобы оно подобрало меня на главной дороге и отвезло к нему.

К нему.

Я никогда не была в чужом доме. Определенно не так. И уж точно не с таким человеком, как он.

— Хорошо, — говорю я с пренебрежительным жестом. — Четверг — это хорошо.

— Отлично.

Мои колени превратились в желе, а сердцебиение стало хаотичным, беспорядочным, адреналин переполняет меня. Я разворачиваюсь, небрежно махнув рукой, и элегантно поднимаюсь по ступенькам в общежитие для девочек. Как только я оказываюсь внутри и дверь за мной плотно закрывается, я прижимаю ладони ко рту, осознание происходящего обрушивается на меня.

Неужели я только что договорилась переспать с садовником, с которым познакомилась только сегодня?

Да, это так. Я ухмыляюсь в полумраке коридора. Ну как, папаша, спустимся на дно?