Роза Спиркреста

Глава 14 Целостный мазохизм

За неделю до гала-концерта я прихожу в квартиру Ноя в мрачном и бурном настроении. Темная туча нависла надо мной, навевая ужас. У меня ужасное чувство, что время уходит, что я приближаюсь к краю трагического обрыва.

Как будто меня заставят прыгнуть с этого обрыва на верную смерть.

Ной открывает дверь и заключает меня в свои объятия. Я прижимаюсь к нему, таю от его тепла, наполняя свои легкие его богатым, чистым запахом. Когда он держит меня вот так, это странно, но я чувствую себя в безопасности, как будто ничто не может причинить мне вреда. Он целует меня, и я с жадностью целую его в ответ, стягивая с него толстовку.

Я готова к нему — я всегда готова, когда нахожусь рядом с ним. Он мог бы прижать меня к своей входной двери и трахнуть прямо здесь и сейчас, и я, наверное, кончила бы от одного только ощущения его тела на моем.

Но, к моему удивлению, он не позволяет мне стянуть с себя рубашку. Вместо этого он берет меня за руку и говорит: — Подожди, сначала я хочу тебе кое-что показать.

Он ведет меня в свою спальню, и мы оба стоим перед его шкафом. Там, на дверце, висит черный костюм.

Обычный, совершенно нормальный черный костюм.

Я смотрю на Ноя, который гордо улыбается. — Что ты думаешь?

— О чем?

Он улыбается. — О костюме. Я купил его для твоего модного гала-концерта.

— О. — У меня в горле встает комок. Я даже не знаю почему, но мне вдруг захотелось заплакать. Тогда я буду выглядеть совершенно безумной. — Ну, все в порядке. Хотя большинство мужчин будут в смокингах.

— Точно. — Его взгляд колеблется, и он переводит взгляд с меня на костюм. — А это не смокинг…?

Я смеюсь. — Нет. Это костюм.

— А в чем разница?

— Ну, во-первых, воротник… ты хочешь, например, атласные акценты и все такое.

— О. — Он колеблется, проводит рукой по своим коротким темным волосам. Он облизывает небольшой порез на губе, полученный во время тренировки, а затем вздыхает. — Я просто не хотел смущать тебя на твоем шикарном мероприятии. Раз уж ты всегда так хорошо одета и все такое…

Мы молча смотрим друг на друга в течение секунды. Этот момент кажется мне странным, наполненным каким-то напряжением, которого я никогда раньше не испытывал. Это не совсем сексуальное напряжение, а скорее… напряжение нежности. Как будто я хочу схватить его, обнять и задушить поцелуями и ласками.

Мое сердце замирает.

Черт. Он мне не нравится, да?

— Послушай, — говорю я, быстро отводя взгляд. — Ты не собираешься позорить меня, ты полный идиот. Позволь мне взять твой костюм с собой, когда я буду уходить, я посмотрю, что можно с ним сделать.

— О, отлично! — Его лицо просветлело. — Ты уверена, что это не слишком много работы?

— Нет. — Я снова повернулся к нему. — Но мне нужны твои мерки, чтобы убедиться, что он идеально сидит.

Он кивает. — Точно. У меня нет измерительной ленты, но я уверен, что у моего тренера она найдется.

— Или я могу это сделать, — говорю я, медленно улыбаясь. — Но мне нужно, чтобы ты разделся.

Не раздумывая, он стягивает через голову толстовку и футболку и бросает их на кровать. Затем он сбрасывает брюки и отбрасывает их в сторону. Он стоит в одних черных боксерах. Секунду я просто смотрю на него, наслаждаясь его видом и смакуя его, как самое восхитительное вино.

Его широкие плечи и грудь, покрытые мускулами. Плоский живот и твердый живот — не нелепо очерченный, потому что он не худой и не обезвоженный, а плотный и сильный. Его кремовая кожа и тёмные волосы, исчезающие в поясе боксеров. Его толстые бедра, его большие руки. Все в нем излучает силу, мощь и здоровье.

Он вскидывает бровь. — Ну?

— Ну? — Я делаю шаг к нему и провожу ладонями по его плечам, ощущая объемные мышцы его рук, затем снова поднимаюсь, касаясь плеч, груди, живота.

— А ты не собираешься меня измерить? — спрашивает он.

— Именно это я и делаю, — вру я, пытаясь скрыть улыбку.

— Без измерительной ленты?

Я поднимаю на него глаза. — Настоящие дизайнеры просто используют свои руки.

— Да ну? — Он обнимает меня за плечи и ухмыляется. — Так это значит, что ты ощупываешь всех своих моделей, да?

Я высунула язык. — Почему? Ты ревнуешь?

— О, чертовски ревную. — Он кивает. — Так ревную, что могу сойти с ума. Так ревную, что могу сорвать с тебя всю одежду и трахнуть тебя так сильно, что ты больше никогда не сможешь покинуть мою постель.

— Лучше бы ты не срывал с меня одежду! — Я отпихнула его от себя. — Одни только эти брюки стоят больше, чем все, чем ты владеешь.

— Тогда тебе лучше снять их побыстрее.

Я расстегиваю свою шелковую рубашку и показываю ему, что на мне под ней. — Даже корсет? Я сама его сшила.

Он наклоняет голову, наблюдая за тем, как я снимаю рубашку с плеч. Бюстье под ней — творение из небесно-голубого атласа, едва скрывающее мою грудь, вдохновленное фасонами начала девятнадцатого века. Хотя историческая справка может показаться Ною непонятной, я могу сказать, что он очень ценит то, что это одеяние значит для меня. Он облизывает губы, его взгляд задерживается на моей груди, и медленно кивает.

— Тогда не снимай корсет, — говорит он. — И каблуки. Ты мне нравишься на каблуках.

— Тебе просто нравится, когда на тебя наступают.

— Мне нравится, когда ты груба со мной. Это меня напрягает.

— Это потому, что ты бессовестный извращенец.

Он берет свою выпуклость в одну большую руку и рычит. — Мм, да. Именно.

Я смеюсь и отталкиваю его, заставляя сесть обратно на кровать. Взяв его лицо в свои руки, я заставляю его посмотреть вверх, впиваясь ногтями в его щеку и челюсть. — Тебе нравится, когда горячие богатые девушки грубят тебе?

— Только когда это делаешь ты.

Забравшись к нему на колени, я резко отталкиваю его лицо, заставляя его лечь обратно. Балансируя над ним, я легонько трусь о твердую выпуклость его эрекции.

— А что, если я буду вот так себя возбуждать, но запрещу тебе кончать?

Он хватает меня за талию и так быстро подминает под себя, что я вскрикиваю от неожиданности. Для такого громоздкого парня он может быть пугающе быстрым и ловким. Он прижимает меня к себе, раздвигает мои ноги бедрами, упираясь в меня своим твердым членом.

— Ты же не запретишь мне кончить, — говорит он, глядя на меня сверху вниз с дикой торжествующей ухмылкой.

— Почему нет? — задыхаюсь я.

Он грубо стягивает с меня бюстье, обнажая соски. Они мгновенно твердеют под его взглядом, и он хватает один из них, щиплет и дергает за него, пока я не начинаю хныкать от боли.

— Потому что ты маленькая красивая принцесса, которая хочет, чтобы ее трахали как грязную шлюху, — хрипло говорит он. — Потому что ты хочешь, чтобы я трахал тебя своим большим членом, заставляя тебя извиваться и кричать. И потому что… — Он опускает свой рот к моему уху. — Тебе нравится, когда я кончаю в тебя, и тебе нравится уходить из моего дома, все еще обливаясь моей спермой.

Мое лицо горит. Я пытаюсь ответить в своем обычном насмешливом тоне, но мой голос выходит задыхающимся и прерывистым. — Ты себе льстишь.

Просунув одну руку между нами, он проводит двумя пальцами между моих ног. Удовлетворение вспыхивает на его лице, как молния.

— Девушки с такими мокрыми кисками не должны быть такими грязными лгуньями.

— Парни, у которых нет денег на банковском счету, не должны быть такими самоуверенными, — растерянно отвечаю я.

Освободив свой член, он трется им об меня, смазывая его моими соками. — Если бы в твоей модной школе тебя хорошо учили, ты бы знала, что маленьких принцесс наказывают большие добрые крестьяне, с которыми они плохо обращаются.

— Ты не смог бы наказать меня, даже если бы попытался.

У меня перехватывает дыхание, когда он прижимается ко мне. Он на мгновение замирает и смотрит на меня с опасной ухмылкой. — Но я все равно заставлю тебя кричать.

Он входит в меня одним резким толчком. Это жестокое вторжение, его толщина заполняет меня полностью. Я сдерживаю крик, гордо глядя на него. Он не двигается секунду, давая мне привыкнуть. Он наклоняется и целует меня в губы, глубоко и медленно.

— Я так горжусь тобой, — пробормотал он мне в губы. — Как долго, по-твоему, ты сможешь молчать, моя гордая принцесса?

— Дольше, чем ты продержишься, грязный крестьянин.

Он выходит из меня с горячим шипением и снова входит в меня, толкаясь бедрами. Я закрываю рот, но из него вырывается тоненький стон. Он ухмыляется.

— О, это мы еще посмотрим, — грубо говорит он.

Я ухмыляюсь в ответ. — Дай мне худшего себя.

Он так и делает.

В ночь перед гала-концертом я не могу приехать к нему, поэтому мы договариваемся встретиться на парковке для сотрудников после того, как он закончит работу. Взяв с собой его измененный костюм в одной из своих сумок, я жду его возле машины. Он выходит из-за деревьев и выглядит так же, как и при первой встрече: в футболке, несмотря на холод, рабочих брюках и ботинках, на толстых предплечьях размазана грязь.

Он ухмыляется, когда видит меня, и от того, как сразу же светлеет его лицо при виде меня, у меня в животе все трепещет, как крылья бабочки.

— Привет, принцесса.

Я смеюсь. — Перестань называть меня так.

Он показывает на мои волосы, заплетенные в косу. — Тогда не носи волосы как корону.

— Ты такой идиот. Вот.

Я протягиваю ему пакет с одеждой. Он берет его и аккуратно кладет на свое пассажирское сиденье, повесив на крючок на потолочной ручке над окном.

— Спасибо, — говорит он, выпрямляясь, когда закончил. — Я ценю это. Творение Грязной Принцессы. Я буду хранить его до тех пор, пока ты не станешь знаменитым дизайнером и не продашь его в музей моды или еще куда-нибудь.

— Грязная принцесса? — Я смеюсь и качаю головой. — С каких это пор мы так решили?

Он пожимает плечами. — Это название подходит.

— Просто чтобы ты знал, что ты не получишь никаких заслуг, если я в конце концов воспользуюсь этим именем.

— Я обменяю тебе название на один поцелуй, — усмехается он, обхватывая меня за талию и притягивая к себе.

Я обхватываю его за шею и прижимаюсь к нему всем телом. — Какой поцелуй?

— Любой, — пробормотал он.

Мы целуемся, и наши поцелуи быстро становятся голодными, с придыханием. Я выгибаюсь в его руках, чувствуя, как его эрекция настойчиво прижимается к моему животу. Мы отстраняемся, чтобы перевести дух, и мои руки опускаются к его поясу. Я даже не стыжусь того, как сильно я его хочу. Ной оглядывается по сторонам, облизывая губы.

Затем он берет меня за запястья и отталкивает мои руки. — Я должен идти, принцесса.

У меня возникает искушение проигнорировать его, вытащить его член и умолять его трахнуть меня прямо здесь, на фоне его машины на парковке для персонала Спиркреста, но он качает головой, словно читая мои мысли.

— Я серьезно, милая. — Он нежно берет мое лицо в свои руки. — Но мы ведь увидимся завтра, правда?

Я киваю. Но ведь завтра гала-концерт. Завтра, если все пойдет по плану, отец увидит меня с Ноем и предложит дать мне все, что я захочу, если я его брошу. Таков был план. Я никогда не собиралась терпеть неудачу.

Но теперь я не уверена, что хочу добиться успеха.

— Эй, не выгляди такой несчастной, — говорит Ной с ухмылкой. — Тебе придется подождать всего один день, хорошо? Если нам повезет с твоим гала-концертом, мы сможем улизнуть, и я позволю тебе делать со мной все, что захочешь.

Он думает, что я грущу из-за того, что мы не трахаемся сегодня, и, наверное, я тоже грущу из-за этого. Но если бы он знал, о чем я действительно грущу, как бы он отреагировал?

Наверное, он бы разозлился. Обиделся бы. Почувствовал себя преданным.

И я бы тоже.

Я киваю и стараюсь выглядеть так, будто я приободрилась.

— Обещаешь? — спрашиваю я с улыбкой.

— Честь разведчика, — говорит он и целует меня в лоб.

— Я даже не знаю, что это значит.

Он отпускает меня и подходит к водительской стороне, открывая дверь своей машины. — Это значит, что я буду трахать тебя так, как ты захочешь, принцесса.

— Правда?

— Конечно. — Его голос вдруг стал торжественным. — Я сделаю для тебя все, что угодно.

Он садится в машину и машет мне рукой. Я делаю шаг назад и машу ему в ответ. Я смотрю ему вслед, пока его машина не исчезает в темноте, и со вздохом отворачиваюсь.

Когда я ступаю на тропинку, ведущую к зданию для девочек шестого класса, из темноты до меня доносится голос Камми.

— Ого, Роза. Ты действительно облажалась.