Роззи. Стать счастливой. Часть 1

13. Хлеб

Проснулась от того, что плачу.

Теперь понятно про завещание, восемнадцать лет и предстоящие пол года до них. Мне никто не поможет, ибо некому или помогут так, что долги потом всю жизнь отдавать.

Так, дела сами себя не сделают. Похлопала себя по щекам для бодрости и встала в новый день. Полный вперёд! Проснулась очень удачно – неприлично рано. И подозрительно бодрой. Хммм.

Пора начинать делать из этой сухой ромашки венерину мухоловку!

Приседания дались тяжело. Ноги тряслись, будто я первый раз встала на каблуки, сразу на шпильку сантиметров десять, надев супер мини, и теперь делала свои первые шаги. Тело было не совсем поролон, знакомо с физ нагрузками от постоянной работы, но болезненное состояние отняло все ресурсы организма. Не дав до конца выздороветь, начала его облагораживать.

И тут меня осенило. Спина. Она не болела сосвсем. Было бы зеркало, непременно бы оголила спину, но тут пришлось действовать наощупь. И ощупанное меня радовало – корки болячек затянулись и почти зажили, их осталось всего чуть, остальное прошло. Ну как прошло, под пальцами ощущались грубые неровности кожи, очевидно шрамы. На данном этапе плевать на их наличие.

Ну раз дару исцеления стало стыдно и он упахался за ночь на благо родимой меня, значит надо сделать не только приседания. Чем я и занялась. Прыжки, немного растяжка, махи, упражнения на руки, пресс. Пробовала сделать отжимания. Организм на меня обиделся от такого напряжения и я упала лицом об пол, больно ударив нос. Черт, не хватало его сломать.

Вспотев и устав, оторвала ещё часть от недоразумения, именуемого одеялом, благо оно было старое и рвалось на ура, пошла драить туалет. Надо улучшать условия проживания!

Хотелось вывернуть желудок в процессе помывки, спазмы мешали закончить быстрее. Долго вожусь, скоро Маргарет придёт. Умылась, как смогла обтерлась. Хочется другое платье. Черт, забыла вчера постирать нижнюю рубаху. Хочется другую комнату. Хочется, блин, свободы. Хочется быть самой себе хозяйкой.

Договориться с Вигмаром не вариант. Роззи пробовала уговорить вначале его, предлагала деньги, драгоценности матери. Но этот козёл хотел всего и сразу: титул, положение в обществе, доказать семье, что он сам добился всего, денег, много денег. А самое главное силу, через брачную ночь с Роззи.

Османд умер, наверняка стараниями Вигмара. Семейство матери – то еще змеиное гнездо. Там я буду песчинкой без прав. Здесь же можно придумать варианты. Поверенный семьи, Гуго, приезжает раз в год. До его приезда ещё надо дотянуть.

Есть вариант сбежать, но тогда Вигмар вырежет кучу народа, включая Вилли и Маргарет. Старушка не сможет скакать со мной по горам и полям, в попытке сбежать. Не подходит.

Убить Вигмара сейчас? Вопервых, пока нет возможности. Вовторых, могут прислать ещё хуже. Более умного, хитрого, да ещё и мага. Посадит меня под замок, заставит подписать маг договор или дать клятву, шантажируя жизнями Вилли и Маргарет. Или ещё чего.

Нет, надо подобрать ключ к Вигмару. Подумаю. Батрачить, не разгибая спины, тоже не прельщает. Бунтовать, огребая плетей, тоже не то. Что же делать? Надо попробовать отыскать дневники отца, может там чего полезного написано. Или придумать хитрый выход. Вроде работаю, а по факту не сильно напрягаясь.

Пришла Маргарет.

– Доброе утро, Маргарет! Помоги пожалуйста одеться, – достаточно громко сказала я для стражей снаружи. И уже более тише продолжила – Есть вариант отсюда сбежать нам троим? Где найти дневники отца? Как связаться с Гуго?

– Все связи с миром отрезаны, цветочек. У Вигмара есть шкатулка для передачи донесений, где он её прячет никто не знает, даже Беатрис. Дневники твоего отца никто не смог найти. Я думаю, откроются они только тебе. Нужно кольцо главы рода, но Вигмар тебе его не отдаст просто так. Поместье и главный дом охраняется приспешниками Вигмара. При входе и выходе всех проверяют, выходить могут только немногие люди и у всех в заложниках семья.

В голове всплыла информация. Кольцо рода придумал отец, является артефактом. Если кольцо признаёт носителя, то открывает доступ ко всем счетам семьи и ко всем тайным ходам в поместье. Вигмара оно не признало, камень не стал красным. Этот факт опекуна дико бесил и делал невозможным ношение кольца Вигмаром на публике. Он его прячет, значит надо найти, может смогу отыскать дневники отца.

– Хорошо, я подумаю. Спасибо. Опять кухня?

– А что? Там не хуже, даже лучше, милая. Бледная ты сегодня и нос красный. Что случилось?

– Ударилась немного об стену, сил мало было, – отвела я глаза.

Маргарет обняла меня и похлопала по спине:

– Поправишься, милая, скоро Вилли придёт, подлечит. Пройдёт время, как молодая козочка будешь бегать.

Она добро улыбнулась мне, и я , глядя на неё, улыбнулась в ответ. И мы пошли. По пути я спросила о Вилли. Маргарет смогла передать ему суп и хлеб, парень сегодня начал ползать по чуток, выполняя поручения. Лекарь же, загодя приготовил настоек, их и пил. Сами себя лекари лечить не могли здесь. О своих силах я пока не стала говорить. Буду делать усердно зарядку. Мне ещё положено долго быть больной и без сил.

Охрана у двери была другая. Это радовало, значит тот придурок величина не постоянная в моем окружении.

Сегодня я не разглядывала толщи пыли на стенах и выпирающие кости, мимо проходящих людей. Голод гнал меня бодрой трусцой вперёд, но приходилось вспоминать про конспирацию, больная вроде как, и не слишком то гнать. Есть хотелось зверски. Дар ночью пахал, значит энергию надо восстанавливать.

Мясоооо...Мммм...Как было бы здорово сейчас схомячить стейк. Но придётся тырить все, что неровно лежит, аккуратненько так, с миру по нитке, ибо все на подсчёте.

При входе Марта помахала рукой, приветствуя, будто стояла и ждала. Саймон робко улыбнулся. Я растянула губы в улыбке для Марты, чуть кивнула Саймону и пошла с Маргарет. Ну их, подальше всех, видеть не хочу.

Завтрак провалился в меня, будто и не было. Это как на раскаленный камень плеснуть воды, зашипит и высохнет. Усе. Неее, так не пойдёт.

Поискала глазами Алонсо, он с утреца уже орал. Клиент ещё не созрел для переговоров, ладно, ждём.

Шла вдоль рядов, в руках держала корзину, вроде по поручению, а тырить то особо не чего. Тухлое есть не хочу, очистки тоже.

В голову пришла гениальная идея, Алонсо стоял где надо. Уф, только бы получилось. Небеса, пошлите мне удачи!

Загрузила первыми попавшимися овощами корзину доверху и побыстрее пошла к цели.

– Что это за чёрствые корки! Ты, тупое животное, тесто разучилась месить? Хозяйка Беатрис любит нежный хлеб! Нежный! А это что? – он тыкал пальцем в свежий хлеб, только вынятый из печи.

Большая корзина с хлебом стояла на печи опасно близко к открытому огню. Рядом стояла женщина средних лет, понуро опустившая голову, со слезами на глазах и опущенными руками по швам, а Алонсо хлестал её по щекам.

И тут я, проходя мимо, совершенно "случайно" подскользнулась на реально разлитой жидкости в соломе. Корзина и я красиво влетели в Алонсо, а тот, падая, сильно толкнул корзину с хлебом далеко в печь.

Ор стоял знатный.

– Кто дал таскать тяжести этой больной гусыне? – вещал противный повар. – Чего ты шла сюда, тупая баба?! Это был хлеб госпоже и господину! Достать все, что упало! Быстро печь другой! – махнул рукой повар кому-то за мной. – Пошла отсюда, чего разлеглась! – орал он уже мне, сверля бешеным взглядом.

Мог бы, с удовольствием побил бы.

Люди вокруг суетились, спешно выполняя поручения, все боялись огрести просто так. Он с сожалением глянул на испорченный хлеб, что уже доставали из печи, почерневший и местами сгоревший.

– Отдать свиньям, что осталось! – сказал главный повар и ушёл, пыхтя и злясь.

Самого себя по жопке не побьешь. Меня нельзя. Чудненько.

Я встала и пошатнулась. Пришлось опереться о печь, стоя лицом к жару на вытянутых руках. Женщина с красными от пощёчин щеками нечаянно смахнула три каравая, вполне приличных, в мою корзину на полу, стоящую между мной и печью, и помогла собрать овощей, которые разбросало от столкновения. Ну, корку чёрную я все равно не ем, так что грязь от овощей там не сильно должна попасть. И выбирать не приходится. Положение не то.

Больше на меня та женщина не смотрела, повернулась попой, демонстрируя полный игнор. Ее хлебное спасибо никто не должен был увидеть. Все отбежали на безопасное расстояние от эпицентра скандала и делали вид усердной работы.

На такой куш я не рассчитывала, думала хоть один хлебушек заточить. Теперь хватит на троих.

Дошла до Маргарет в нашем закутке, показала ей груз, слегка отодвинув верхний овощ. Старушка, не меняя выражения лица, все поняла и упрятала сокровище. Сейчас сьесть никак не получится, Марта, не хуже датчиков движения, ловила мои шевеления. До этого она стояла далеко и была занята работой.

Не верю я ей. Что – то в ней было не то. Пока сформулировать не могу, но обязательно пойму. А пока меня грели мысли о ночном жоре, скорее бы.

***

Алонсо вызвали к начальству. Слуги шептались, что Беатрис, не получив своего нежного хлебушка с утра к строго назначенному времени, была так огорчена, что горько стало всем вокруг. У стервы был пунктик, чтоб все ее приказы выполнялись точно и в срок. Пока Вигмар ей благоволил, и она не сильно затрагивала его интересы своими капризами, Беатрис разрешалось практически все: желать, требовать, получать, наказывать. Охранник Беатрис, Рогир, докладывал Вигмару в конце дня отчет о прошедшем дне, а так же был информирован о ряде ограничений для подопечной, включая инструкции на разные случаи жизни, когда спросить у хозяина времени нет, а действовать надо.

Главному повару было горше всех, госпожа Беатрис распекала лично его при всех обитателях за завтраком. Он заперся у себя в кабинете, очевидно, думал о жизни, а возможно принимал анестезию из собственных запасов.

Кухня боялась, опасалась, но работала. Маргарет старалась ограждать меня от трудов. Мне же было дико стыдно, что я, здоровая кобыла, ну ладно, здоровый скелет от кобылы, ломаю тут спектакль немощи бледной. Сидела не просто так, а крутила в голове грани кубика рубика ситуации, поворачивая в разные стороны, чтоб собрать лучший вариант, самый идеальный.

Память подкидывала воспоминаний. Через несколько дней могут отправиться в лес за ягодами, надо напроситься с ними. Хоть должна быть еще слаба, просто дышать воздухом и собирать ягоды – не самая тяжелая работа. Очень надеюсь, что отпустят. Будет возможность поесть ягод и попытаться пронести что-то под подолом. Меня, если не буду отсвечивать, проверять не будут, щупать, пусть и экс госпожу, всяким там не положено.

Где может прятать кольцо Вигмар? В кабинете, как вариант, в сейфе. Но это слишком просто. Может носить с собой, на себе. Может прятать в родительских покоях, в которые заселился, и выезжать не собирается никогда. А может быть где угодно. Я его найду, должна найти.

Мои мысли прервало явление Беатрис народу, за которой на расстоянии шел ее охранник. Эта гадина шла в очередном платье из гардероба матери, вышагивая чинно и осторожно, чтоб не наступить в сильную грязь и не упасть.

Я опустила голову, может, не заметит.

Беатрис прошла в кабинет Алонсо и уже оттуда были долго слышны её гневные крики. Потом все затихло, прошло время. Женщина вышла из кабинета довольная и спокойно пошла на выход. Не доходя до дверей кухни, так же неспешно повернулась на 180 градусов и пошла … в мою сторону. Куда ж еще.

Подойдя ко мне, она встала очень близко.

– Как спина, сиротка? Все такая же белая и нежная? – Беатрис злорадно улыбалась. – Ай-яй-яй, должно быть терять красоту так рано очень печально, – она участливо вздохнула. – Ну, ничего, такой мелкой дряни, вроде тебя, красота не нужна. Работай с чернью, пока я наслаждаюсь жизнью, – она мечтательно улыбнулась.

– Конечно. Кому, как не тебе знать, НАСКОЛЬКО печально терять красоту, Беатрис. Года то идут, тик – так, – не смогла смолчать, не смогла. Я подняла голову и широко улыбнулась ей.

Любовница Вигмара пошла красными пятнами гнева, все былое благодушие слетело с нее, как не бывало.

– Мерзавка, как ты смеешь! – заверещала Беатрис, прищурив глаза и поджав губы. – Отправлю тебя на конюшни, чистить дерьмо за лошадьми! Там тебе самое место, раз есть силы дерзить! – она прикрыла глаза, кивнула себе и умчалась к Вигмару.

Ее охранник, кушавший на кухне, пока Беатрис спускала пар на Алонсо, внимательно следил за нашим милым общением, доел и неспешно пошел за подопечной. Я, после того, как любовница повернулась спиной и понеслась пилить опекуна, сделала горькую мину, что сказанные слова задели, опустила плечи и закрыла лицо ладонями, ссутулив спину. В печали я, в печали.

Маргарет, добрая душа, поверила в мои моральные терзания, подошла и начала успокаивать:

– Ну что ты, милая, все образуется. Зря ты, конечно, ее провоцируешь. Надо сидеть как мышка, а ты вечно лезешь на рожон. А мы поможем тебе, кто сможет.

– Говори за себя, – сказала презрительно тетка за соседним столом. – Получать наказания из-за этой сопливой девчонки не всем охота. Ты все носишься с ней, как курица с цыпленком, только птенец твой не жилец, и выгоды от этого ты не получишь. Сама только проживешь меньше, из-за нее же.

Я сквозь пальцы посмотрела на говорящую. Рано постаревшая женщина с седыми волосами и следами побоев обозленно смотрела на меня. Надо быть осторожнее, сидит рядом, ненавидит, может стучать кому угодно. Запомню.

– Закрой свой поганый рот, Гильда! – воинственно произнесла Маргарет, продолжая держать меня в крепких объятьях. – А не то я помогу тебе его закрыть! Зубов потом не досчитаешься! Ты тут недавно и не видела прежних хозяев, не знаешь любви к ним и уважения! А я люблю маленькую госпожу, как родную внучку! И не позволю ее обижать! – нахохлилась Маргарет.

– Какая это госпожа? Такая же грязь под ногтями, как мы. Дура ты, Маргарет. Пожалуй, стоит держаться от тебя подальше, как бы не зацепило и меня, когда тебе начнут раздавать плетей за твои слова.

Злая тетка сплюнула себе под ноги и отошла от нас. Люди вокруг работали, было шумно, но каждый внимательно слушал перебранку. Маргарет гладила меня по волосам.

– Не слушай ее, цветочек. Старая Маргарет всегда будет за тебя. Все будет хорошо.

«Да, Маргарет, – подумала я. – Все у нас будет. Спасибо, что ты есть у меня».

Тут подошел молодой паренек и робко произнес:

– Извините, Маргарет, Алонсо требует к себе Роззи. Сейчас же.

Я развернулась лицом к груди старой няни. Сделала вид, что вытираю слезы. На самом деле же усиленно их растирала и нос. После слез, нормальные люди краснеют, вот и мне надо быть красной для достоверности. Вокруг столько зрителей.

– Спасибо, Маргарет.

Развернулась и пошла к главному повару в кабинет. Сейчас будут горячие торги.