Роззи. Стать счастливой. Часть 1

14. Договор

Торги то да, только я устала. Утренняя зарядка, самокопание, поиск выхода, даже стерва Беатрис – все это, физически и морально, вывело на душевную отметку «гори все на…». Сейчас надо собраться в кучку и хорошо поиметь с Алонсо, он точно будет сопротивляться.

Рядом с дверью стояли привычные два амбала. Один из них галантно открыл мне дверь. А вообще, это прилично быть с мужчиной вдвоем незамужней девушке, вроде меня, в одной комнате? С другой стороны, доказательство моей невинности точно при мне, так что лесом все.

Я спокойно вошла в кабинет. Живописно. Было бы в кабинете больше вещей, хаос царил бы знатный. А так, табурет для посетителей валялся в углу вверх ногами, книги из шкафа валялись на полу, рядом лежали отрытые тетради с записями, стул Алонсо был развернут и приставлен спинкой к столу. Стакан и початая бутылка стояли на полу, рядом со шкафом. Из-под стола кокетливо выглядывал кончик шейного шарфа повара. Сам повар имел потрёпанный вид. Мужчина стоял рядом со столом, весь такой уставший, и вытирал испарину со лба, когда я входила.

Спокойно прошла, подняла табуретку, и села там же, в углу. Хоть спину прислоню к стене.

Алонсо никак не отреагировал на несоблюдение мнимой субординации.

– Начинай, – кивнув, сказала я ему.

Он повернул голову, посмотрел своими слегка выпученными глазами, скривился, но открыл рот и начал вещать:

– Мясо, золото, цацки. Что там вам женщинам еще надо? От работы совсем освободить не могу.

– Сильно припекло, – усмехнулась я. – Даже не торгуешься.

– Времени нет, – устало вздохнул он.

Пошел к столу, развернул стул, сел и прикрыл глаза. Переплел пальцы на круглом животе, посидели в тишине.

– Так чего тебе надо, болезная? – спросил он, не открывая глаз.

– Какие условия? – спросила я.

– Сегодня к обеду одно новое блюдо или то, что задобрит госпожу Беатрис. Потом раз в тую, или как пойдет.

– На долго?

– На сколько хватит твоих придумок? – он открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. – Вопрос, откуда они, я не задаю, заметь. Мне плевать. Но другим будет интересно. И подорвет мое положение, если сопливая девчонка будет учить меня готовить.

– Мне нужны гарантии, Алонсо, что если закончатся новые блюда, я не потеряю то, что ты мне дашь за них.

– И как ты себе это представляешь? – скпетически спросил он. – Если будет прямой приказ от госпожи или господина, я не смогу противится. Да мало ли, что случится.

– Ты мне дашь магическую клятву, формулировку подберем.

– Очнись, дурная! Боги покинули этот мир, иначе не позволили бы происходить всему, что сейчас есть. И магия скоро совсем пропадет, уйдя, в след за ними. Король Филлип I давно получил бы от бога отца или от богини матери за забвение, в угоду их младшему брату богу войны Атору.

– А ты оказывается философ, Алонсо, – улыбнулась я. – Не пытайся отвертеться. Или клятва, или расхлебывай сам.

Алонсо лукавил, магия в этом мире была и прекрасно работала, включая клятвы и те же магические договора. Как бы они работали тогда? Да, когда-то боги спускались в этот мир, говорили с людьми и участвовали в жизнях людей, поощряя рьяных последователей. Их давно не видели. Даже если они ушли или взяли отпуск от людских страстей, меня не волнует. Еще и богов вспомнил. А говорит сил нет торговаться. Наверняка просто хотел менять каждый рецепт на кусок мяса или хлеба. Обойдется.

– Так, Алонсо, – встала и подошла к нему сбоку, оперевшись об стол боком. – Как бы люди лишнего не подумали, я тут давно с тобой сижу. Мне-то все равно. А вот Вигмар и плетей всыпать может, если ему шепнут, что мы запираемся у тебя и мило беседуем. Вдруг, ты жениться хочешь на мне сам и очаровываешь тут? Опекун долго думать не будет. Мне нужна нормальная еда на троих ежедневно и любая помощь, в рамках твоих возможностей, будь то что – то вещественное или поступок. А так же клятва о не принесении любого вреда мне, Маргарет и Вилли ни действием, ни бездействием, ни помыслом, ни словом. Клятва бессрочная и на всю жизнь. Иначе смерть. Твоя. Я же обязуюсь тайно обучить тебя некоторым рецептам из моей головы. Дойной коровой я не стану и учить тебя всю жизнь не собираюсь. Я помогу тебе удержаться на посту, пока сама нахожусь здесь. Ты перестаешь пороть и бить людей, своими руками или чужими. Только трудовые наказания, не доводящие до смерти.

– А в жопу мне надо целовать каждого? – подскочил повар на месте. – Женщина, ты не охренела? – повар задыхался от злости.

– У тебя два часа до обеда. Потом Беатрис придет иметь тебя, причем не знаю, какой способ придет в ее милую голову. И я не закончила. Прикажи убрать на кухне солому из под ног, все очистить и отмыть. И чтоб людей начали нормально кормить! Всех, включая рабов.

– Может мне еще свиней спрашивать, что им приготовить на обед? Тебе господин спину порол, а не голову. Или ты умом тронулась, девка?

Мы смотрели друг другу в глаза. Я понимала, что он не согласится на все условия. Это невыполнимые условия. Но продавец на рынке всегда поднимает цену, чтоб сделать приятную скидку покупателю, при этом получив свою законную прибыль. И есть минимум, который нужен мне.

– Еда на троих каждый день и проваливай отсюда, пока я добрый, – прошипел Алонсо сквозь зубы.

– Ладно, можешь не мыть кухню.

– А не рассказать ли Вигмару, что в тебя вселился бес? Может ты демон? Настоящая Роззи не ведет себя так вызывающе, не торгуется и мыслей таких быть у нее не может, – прищурился Алонсо.

– Еда на троих и клятва. Так и быть, можешь не кормить всех. Даже не пытайся торговаться дальше. Я сдохла и вернулась, это знаешь ли бодрит.

***

– Я .. – начал было Алонсо.

– Довольно, – сказала я. – Больше не зови.

Развернулась и пошла на выход. Ну не прям галопом конечно, а средненько так, давая время вспотеть и согласиться на условия. Не согласится сейчас, не моя забота. Вон, у нас есть ещё повар. Озарению священного эклера все равно, кого осенять своей благодатью.

Хотя не, обойдётся, эклеры мои. Надо чего попроще дать для начала.

Молочный коктейль, самый простой, без мороженого. Или смузи. Минимум усилий, должно зайти.

До двери оставалось 2 шага.

– Я согласен, – выдавил из себя повар. – Клятва.

– Клятва и еда на троих, нормальная еда в моем понимании, – произнесла я не поворачиваясь.

– Согласен.

Алонсо произнес клятву о ненавреди со всеми нюансами на троих, подтвердил пункт про еду. Про содействие во всем помогать наотрез отказался, ну и ладно, сама смогу. Я произнесла вслух свои обязательства. Когда пожимали друг другу руки, нас прошиб слабый разряд. Мы одернули конечности каждый в свою сторону. Зачесалась дико левая рука выше запястья с внутренней стороны. Подушечки пальцев нащупали шероховатости, которых раньше не было. Это оказалась магическая татуировка, изображавшая цепь. У меня было два звена. Я взглянула на Алонсо и хмыкнула.

У него цепь была замкнута по всему запястью. Тройная. Не три отдельные, а именно тройная. Я, Маргарет и Вилли. Все три составляющие цепи были разного рисунка. Звенья, что были на моей руке, были главной толстой нитью, остальные две на руке повара были скорее тонкими придатками. Теперь Алонсо, сам того не ожидая, стал в какой то степени зависим от нас.

Мужчина смотрел и не верил глазам. Такого не должно было быть. Стандартная клятва отражалась обычным кругом, иногда с рисунком внутри, если были оговорены дополнительные детали. Но цепи? Никогда.

– Как ты это, это ...? – в неверии прошептал повар, так и не окончив фразу.

– Эээ... – неуверенно протянула я, – Сама не знаю, если честно. Когда пожимали руки, мысленно попросила магию мира, чтоб ты никак не смог отвертеться от своих обещаний, – пожала плечами я.

Мы оба уставились на его руку.

– Алонсо, а это будет видно всем? Если да, у меня будут проблемы, – я посмотрела с сомнением на свои звенья.

После этих слов, выпуклости тату стёрлись, превратившись в рисунок. Изображение мигнуло и пропало. Я посмотрела на мужчину, у него была та же ситуация. Прекрасно, клятва работает, все в силе. Те же мысли посетили повара. Он мрачно взглянул на меня:

– Раз уж я оказался таким болваном, будет мне урок. А ты хорошо прикидываешься дурочкой, может и Вигмара обставишь. Все, не хочу ничего знать о ваших господских играх, – он поднял руки ладонями вперед, как-бы отгораживаясь от меня, и повернул голову в сторону. – Давай рецепт! Я его слишком дорого купил. И выметайся отсюда! – устало закончил он, уже сидя на своём стуле.

– Так, сейчас выйдем, возьмёшь меня за плечо и отведешь к плите готовить фрукты. Можешь ещё поорать, как обычно, для достоверности. Я сделаю, что нужно. Потом возьмёшь, что я приготовила, добавишь в молоко и крепко перемешаешь. Отдашь мне мешать, вроде как устал. Посмотришь, как я делаю, обзовешь неумехой и отдашь крепкому парню делать так же, но очень быстро. Разольешь по чашкам, сам отнесешь в хладник и чем дольше там стоит, тем лучше. Пусть останется верный слуга охранять. И в конце трапезы подашь Вигмару и Беатрис. Только им двоим. Молоко должно быть чистое и не очень жирное. Лучше то, с которого уже сняли сливки. Пусть пропустят через чистую тряпицу, чтоб ничего не осталось. И чашки возьми ЧИСТЫЕ!

– Отец всеблагой, где были мои глаза и голова, – горестно протянул Алонсо. – Понял, пошли уже. И это, поплачь немного, слишком довольная идешь, смотреть противно.

– Вечером жду еду, – сказала я. – Оставишь меня за горелый хлеб на отработку, Маргарет в помощь, всех отошлешь. Вечером подкину идею, откуда у тебя новые рецепты.

– И пошла уже работать, гусыня! – как заорал он.

Я аж вздрогнула. Схватил не больно за плечо и повел на выход. Начала быстро растирать глаза и нос, чтоб покраснели, слелала печальное лицо. Как вышли, не переставая громко оскорблять и песочить за испорченный хлеб, повар подвёл меня к плите, толкнул и продолжил:

– И чтоб сделала точно так, как сказал! Поняла? Сколько раз я тебе повторил? Хоть что-то в твой тупой голове должно было остаться! И пошевеливайся!

Алнсо ушёл за молоком. Я начала вспоминать, какие сладкие фрукты тут есть. Лучше бы ягоды, но их не было. Память подсказала, Беатрис больше всего любит небольшие синие плоды, по вкусу смесь киви с клубникой.

Тишина не накрыла кухню после нашего экспромта, но чужие внимательные взгляды нервировали аж до чесотки. Пошмыгала. Чёт не натурально грущу. Вспомнила Вилли, мелкую Роззи, бабушку. И так тоскливо стало. Сама себя расстроила. Теперь достоверно.

Сходила за фруктами, помыла, разрезала. Помыла небольшой сотейник. Залила водой, нашла мед из личных запасов Алонсо. Подсластила немного. Тут главное начать не очень резво, чтоб постепенно избаловать конечного потребителя.

Никто ко мне не подходил, вокруг образовался круг отчуждения. Только Маргарет подошла и спросила:

– Милая, чем тебе помочь? – тепло улыбаясь, спросила она.

– Спасибо, Маргарет. Мне нужно толкушку, чтоб размять фрукты.

Пока няня ходила, фрукты приготовились. Пришёл Алонсо с молоком и двумя чашками. Чистыми. Пришла Маргарет, принесла толстую палку средней длины.

Я старательно делала фруктовое пюре в другой ёмкости, которую потом поставили в холодную воду. Посмотрела на молоко, сойдёт. Посмотрела на Алонсо:

– Нужна плоская ложка. Чем – то перемешать.

Принесли подобие деревянной лопатки. Пюре остыло. Я начала пытаться активно перемешивать.

– Отдай, – вмешался Алонсо, – медленно делаешь! Ты! – указал он на одного из крепких парней. – Иди сюда! И делай, как она.

Вся кухня наблюдала за нами.

Парень хорошо смешал молоко с фруктами, даже пена немного появилась. Я подошла с чашками и, забрав у него смузи, разлила порционно. Алонсо забрал их и с охраной ушёл в хладник.

Все вернулись к своим обязанностям. В конце обеда главный повар лично понес новшество господам. Беатрис, говорят, блаженно улыбалась. Вигмару понравилось, он очередной раз наградил небольшой суммой.

Алонсо возвращался на кухню, сияя ярче неоновой вывески в тёмную ночь. По особому распоряжению повара всем кухонным на обед дали по большому ломтю хлеба. Народ был взбудоражен, работники не кухни завистливо грызли ногти.

Начало сотрудничества было положено.

***

Кухня разделилась на два лагеря: одни блаженно слопали хлебушек сразу, другие по разным причинам отложили на потом, в том числе поделиться с семьёй.

Мы с Маргарет со смаком съели один ломоть на двоих. Второй, сообща, решили отдать Вилли. Няня обещала передать Вилли подарок до ужина. Подходил Саймон, нерешительно мялся, стоя в нескольких шагах. И как верный рыцарь, хотел поделиться с дамой сердца, то бишь со мной, своим сокровищем. Я конечно очень голодная, после работы дара в тысячу раз больше обычного, но не последняя свинья, чтоб принимать у голодного паренька последний кусок хлеба. Слегка помотала головой в разные стороны. Парень понял, отошел и проглотил. Впору самой делиться, голодный не меньше меня.

Благородный порыв видела Марта, и вполне по-человечески позавидовала, хотя старалась скрыть. Она тоже подошла.

– Подарок небес, да, Роззи? Вот бы Алонсо всегда был такой щедрый, было бы прекрасно. Не знаешь, откуда он достал новое блюдо? Очень интересно, – улыбнулась она и тут же опечалилась. – Мне очень жаль, что на тебя обрушился его гнев. Ты ведь случайно упала! Несправедливо так кричать, тем более ты после...болезни, – дипломатично закончила Марта.

– Да, Марта, нам сказочно повезло, – кивала я ей в ответ. – Мне Алонсо не рассказывал, откуда узнал. В кабинете сильно ругал и обещал наказание, – плечи поникли, вселенская тоска отразилась на моем лице. – Сказал буду работать больше всех. Отрабатывать испорченное. Представляешь?

– Ох, не повезло тебе, Роззи, – покачала головой она. – Помогу, чем смогу. Мы ведь друзья.

– Спасибо, Марта! – просияла я. Взяла её руки в свои, немного сжала. – Конечно, друзья!

Девушка мягко освободила свои руки, кивнула и ушла. А у меня в голове зудело, что не так с её руками? Я упускаю детали. Но ничего не смогла понять. Маргарет ничего не сказала на наш диалог, но мнение свое явно было. Потом спрошу.

День прошёл спокойно. Меня также не сильно нагружали. Совесть почти не грызла. Будущее должно стать сытнее. Это поможет всем нам. Теперь мысли больше будут не о еде, а о нашем положении и поиске выхода. Отьемся, приведу себя в форму. И Вилли с Маргарет. Встречусь с Вилли, придумаем, как обставить Вигмара. Надо напакостить Беатрис, чтоб не шибко довольной ходила.

Наступил вечер. Все дела на сегодня были закончены, заготовки на завтра подготовили. Рабочий день заканчивался, солнце почти село. Тратиться на свечи для кухни никто не собирался. Поэтому все надо было успеть при свете дня.

– Пошли все вон! – заорал Алонсо. – Сиротка, куда собралась? Остаёшься отрабатывать убытки! Маргарет тоже, все равно вместе ходите, две курицы.

Многие убежали, единицы, в том числе Саймон и Марта, стояли в нерешительности.

– Господин Алонсо, дозволено ли будет мне остаться и помочь? – спросила Марта.

Я посмотрела "растроганно" на Марту. Зачет тебе, за попытку. Саймон ждал ответа, тоже хотел пополнить ряды добровольцев.

– Ты что, оглохла, девка? – попёр повар на девушку. – Или я спрашивал чьё-то мнение? Я считаю до пяти, кто останется лишний, щедро огребет плетей. Подходите, не стесняйтесь!

Когда он начал говорить слово "считаю", все рванули на выход, сверкая пятками. У Алонсо были дебильные шутки. Он пару секунд постоял, довольно смотря на бегунов, и громко крикнул:

– Пять!

Все успели на этот раз. Потому что он отпустил. Амбалы прошлись по кухне, проверяя все закутки, столы, даже заглянули в печи. Один из них обернулся и сказал :

– Никого.

Оба охранника прошли к выходу и встали один внутри, другой снаружи, плотно прикрыв двери.

– Пошли, – сказал повар и двинул в свой кабинет.

Мы зашли, я закрыла дверь. Алонсо сел на стул и кривился, глядя на меня. Я была в его глазах вроде комара: бесит, летает вроде близко, кусает, а прихлопнуть никак.

Пыталась усадить Маргарет на табурет, которая вдруг стала деревянной и неповоротливой. Старушка молча сопротивлялась.

– Сядь уже, старая! – рявкнул Алонсо. Прикрыл глаза рукой. – Я еще много раз пожалею. Отец всеблагой, как же меня угораздило. Роззи, открывай шкаф и жрите быстрее. Жду твою хитрость и проваливайте отсюда! Вилли сам отнес.

Маргарет сидела бледная и прямая, как палка. Я обняла ее со спины.

– Всё хорошо, не переживай. Пока я достаю, покажи левую руку Алонсо и посмотри его руку. А ты, – глянула на повара – не пугай старушку. Окочурится от страха, сам же огребешь.

Мужчина прошипел сквозь зубы ругательства. Я достала из нижних ящиков две миски с едой. Ложки взяла с собой, чистые, заранее приготовленные. В тарелке оказались тушеные овощи с мясом и ломти хлеба. Одну миску поставила перед няней. Из второй начала есть стоя.

У Маргарет был шок: на ее запястье проступили звенья магической татуировки и пропали. Тату Алонсо она так же увидела.

– Ешь, Маргарет и слушай. У нас с Алонсо договор. Я его учу готовить, он нам еду на троих и клятву о том, что не будет вредить ни словом, ни делом. Теперь бить он тебя не сможет. И никому ничего не расскажет. Но и ты не подрывай его авторитет. Веди себя как обычно. Никому не рассказывай, не обсуждай с Вилли. Вот ещё, – я взглянула на Алонсо, – нас могут подслушивать? Артефакты, тайные ходы?

– Нет, – буркнул повар.

– Откуда уверенность? – спросила я.

– Вот ведь, не отвяжешься теперь. Вот, – нехотя вытащил оголил правое запястье мужчина, – сама знаешь.

Да, я знала. Это был артефакт – браслет от прослушки, маленького радиуса действия, сделанный когда-то отцом. Нам как раз хватит на эту комнатку.

– Заметь, я не спрашиваю откуда у тебя это, – не применула поддеть его.

Алонсо скривился ещё больше. Маргарет поняла, что ситуация стабильна и спокойно ела.

– В общем так, – начала я. – Когда все пойдут в лес, отправь меня и Маргарет. Нам нужны ягоды для следующего блюда. Да и я хочу прогуляться, может найду чего интересного. Найди старую потертую тетрадь или дневник, и таскай её с собой. Скажешь, что это семейная реликвия, мол, рецепты от бабки остались в наследство. Сам придумаешь историю. Внутри должен быть другой язык и плохо написано. Любой, кто сунется, ничего не должен понять. Если Вигмар прикажет и захочет взглянуть, откроешь. Хоть сам напиши, мне все равно. Только правдиво, с пятнами разными. Их можно подсушить над огнём, смотри не спали страницы. И надо хитрую защиту для таинственности. Если кто попытается открыть без разрешения, то посинеет лицом или начнёт громко кукарекать, любой безобидный эффект. Найди такой артефакт, закажи, укради – твоя печаль. Желающих украсть будет много. Не проворонь. И это.. – я замялась. Мне положено было покраснеть. – Если есть у тебя ... эээ... женщина в общем! Не говори ей. Предаст, – уверенно закончила свою речь.

Алонсо промолчал и отвел взгляд.

– Все? – только и спросил он.

– Все, – сказала я. – Завтра в это же время.

– Убирайтесь отсюда обе, – сказал повар с закрытыми глазами.

Мы не были с ним друзьями. Поэтому делиться своим дихлофозом против его тараканов в голове, я не собиралась точно. Между нами была неприязнь или даже глубже.

Пока болтали, доели. Встали и ушли. Спать хотелось очень сильно. По пути прихватили по ведру горячей воды, мне ещё стирать и заставлять няню мыться.

***

Пришли ко мне в комнату на последних остатках сил. Припрятанный хлеб решили отдать другим, Алонсо накормил сытно. Няня сделала попытку уйти по-тихому, пока я шла открывать окно. Услышала ее крадущиеся шаги.

– Маргарееет, ты обещала мыться, – с улыбкой произнесла я. – Да и мне помощь нужна, пожалуйста.

Раздался обреченный вздох за спиной. Смешная бабулька, потом благодарить будет, а пока упрямится, как молодой ослик. Откуда сил находит…

– Пошли уже, хитрюга. Веревки вьешь из меня уже, беззлобно бурчала старушка.

– Кстати, у меня есть сменные вещи? Хоть какие? И можно ли заменить одеяло? Воняет, сил нет терпеть.

– Есть сменные, у себя храню в сундуке. Однажды Беатрис, когда сильно осерчала, почти все твои вещи приказала порвать у тебя на глазах. Крепко они с Вигмаром поругались тогда, а она пришла на тебя злость выпускать. После этого мы с тобой решили хранить у меня. К слугам просто так не придет вещи разбрасывать. Не ровня мы ей, не положено. Сама так решила. Да только не госпожа она, хоть и очень хочет. А я принесла тебе, вчера то забыла, старая. Ты-то еще не привыкла к распорядку нашему, как жеребенок молодой, спотыкаешься на ровном месте. Ну, ничего, разберешься. Вон как лихо при…

Я торопливо зажала ей рот своей рукой и отрицательно покачала головой. Не нужно лишний раз болтать здесь обо всем. Да, еще при пробуждении мы много наговорили, и вроде никто не пришел меня тащить за шкирку к костру для сожжения, как подменыша. Однако, береженного бог бережет. Тем более они тут, теоретически, имеют воплощение. Практически же, надеюсь никогда не встретить ни одного из них. Ничего хорошего от внимания богов не бывает.

Маргарет, оказалось, принесла с собой сверток. А я и не заметила, сплю на ходу. Теплая вода подарила телу блаженство. Я постирала ношенную рубаху, одела чистую. Няня помогла промыть мои волосы, оставили на ночь их распущенными. Маргарет помылась и ушла спать.

Я сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки. Теплый ветерок приятно холодил кожу, играя с волосами, на темном тебе сияли россыпью звезды, завораживая своей яркостью. Вот бы сейчас плед, кресло и сидеть на улице, созерцая это великолепие.

Ничего, я все смогу.

Сегодня заканчивается второй день туи. Всего семь дней, как и на Земле. Климат мягкий, холодов почти нет. Снег бывает в горах и в некоторых местах больших земель. В этом королевстве снег видели несколько раз за всю историю. Сейчас середина весны (вайсы), реки не ледяные, можно купаться. В конце туи помоюсь нормально, все равно, что в реке.

На небе всегда два дневных светила – это бог отец, большое желтое светило, и богиня мать, средних размеров оранжевое светило. Ночью на небе белое светило – богиня смерти Хель, раза в три больше земной луны. Ночное светило дает много белого света, чтоб души умерших прятались в тени, не мешая жить живым. Так считают люди.

Сегодня второй день туи. Надеюсь скоро нормально помыться хотя бы в реке, уже тепло. В сезоне так же по три месяца. Времена года называют так: лето – кетон, осень – намар, зима – винтрон, весна – вайса. По три месяца в каждом: первый, второй, третий. Месяц называется ригон.

Спать, спать, спать…