Роззи. Стать счастливой. Часть 1

34. Тряхнем стариной! Грязь долой!

Роззи

Не успели уйти, пришел запыхавшийся Вилли. Он коротко поведал, что не дождался планов по моренде. Сам разделил, своими ручками любовно посадил каждый кустик, сделал ограждение и оставил под присмотром одного из рабов. Часть обработал для будущих настоек. Прямо сказал, что память моя плоха, ибо забыла о пчелах. Когда ловила, вбухала силы немеряно, и летающие труженики спят, как после убойной дозы снотворного, однако могут проснуться в любой момент. Кто-то из не очень умных слуг кинул мешок с сотами в одну из подсобок, теперь все боятся туда ходить. Никому не хочется быть покусанным целым роем. До недавнего времени никому в комнату не надо было, а как обнаружили сюрприз, сразу помчались к Вилли. Лекарь с другими слугами разделились и побежали искать меня.

– Роззи, делай, что хотела со своими летающими питомцами. А потом все остальное, – закончил Вилли.

Это был косяк. Давно пора составить план действий на бумаге, а не хаотично носиться, как волк в игре, судорожно собирающий яйца с разных сторон.

– Честно, забыла. Прости. Спасибо, что разобрался с морендой.

Недалеко прошла беременная на сносях. Заметила косым зрением, когда отвечала Вилли. В голове пронеслось, что странно видеть у молодой девушки много седых прядей в волосах. Мысль, словно бумажный кораблик, блеснула на миг и пошла ко дну, под натиском других важных дел.

Мы быстро пошли. На ходу решили, что снова усыпим и сразу заберем мешок. Вилли отправила найти работников в деревянную мастерскую, помня об отсутствии их на рабочем месте. Договорились встретиться там. Повезло, пчелки еще спали. Забрали и принесли их без проблем. Постоянное брожение туда-сюда отлично заменяло зарядку.

Пока бегала, поняла, что просто хорохорилась перед Исаком. Знаний было катастрофически мало. Помню, видела на картинке деревянный ящик на ножках. Теоретически, там были рамки, чтоб пчелы строили соты. Должна быть матка, иначе все остальные улетят. Буду надеяться, что она внутри. Все. Дальше пустота. Но расписываться в собственной некомпетентности не позволила гордость. Хомо сапиенс я или где? Сейчас придумаем.

Палочкой на земле возле входа нарисовала прямоугольный ящик на ножках. Откуда знаю? Так папа артефактор, когда-то задумывался разводить пчел, да руки не дошли. Изобретения интересовали его сильнее. Мне же он показал просто так. Высота ножек улья была для меня понятием расплывчатым, как тригонометрия для юриста. Решили поставить на деревянные чурбачки. Примерно объяснила про рамки, верхнее и нижнее отверстия для вылета, треугольную крышу. Чистой воды эксперимент. Парни сколотили первый пчелиный дом буквально на коленке, скинули туда пчел с их сотами, вставили корявые рамки и отнесли к фруктовым деревьям, растущим среди чудесного разнотравья. Половину сот с медом Вилли забрал себе для медицинских целей.

Пока все сделали, подошло время проверять горничных. Весело мурлыкая песенку, пошли в мои покои. Ничего хорошего не ждали. Горничные работали в привычном ритме – на тормозах. Единственное, что они сделали – выкинули везде солому. Теперь в коридоре отчетливо были видны следы мышиного помета, плевков, мусора и огрызков. В лимонных покоях картина была чуть лучше. Одна старалась изо всех сил, вторая лениво снимала чехлы, третья лежала на моей кровати и рассуждала о несправедливости жизни. Двери между комнатами были открыты настежь, чтоб удобнее было болтать.

Когда мы вошли, все трое бросили свои дела и прибежали поклониться. Выяснилось, что работящую звали Эмма. По ее голосу признала ту, что жалела меня в подслушанном диалоге двух горничных. Она старательно убирала паутину с потолка. Прошлась по комнатам. Везде было грязно, затхло и безлико, как в комнатах, в которых давно никто не жил. Маргарет открыла окна, Юнисия снимала оставшиеся чехлы. Ги стоял на входе.

Вся мебель сохранилась более или менее. Текстиль требовал замены. Как и матрас, в котором было много живности. Еле сдержалась, чтоб не заорать, когда увидела отряды насекомых, спешащих по своим делам. Фу-фу-фу. Все это выразила вслух перед работницами. Они было расслабились, что гроза прошла. Да рано радовались.

– Эмма, ты остаешься в этих покоях. Найди еще двух старательных девушек, возьмите много тепой воды и тряпок. Вычисти все, как надо, и останешься моей горничной. Про замену белья и всего остального договорюсь с Эдитой, заберешь потом. Двое оставшихся идут помогать остальным мыть поместье.

Девушки поклонились и довольные упорхнули. Словно нерадивые школьницы от учителя, что грозился внеплановым опросом прямо сейчас, но прозвенел звонок. Глупышки, после перерыва будет второй урок.

Маргарет очень громко молчала. А я вдруг вспомнила про Лину. Она как раз свободна, не мобильна, можно временно поставить над горничными. О чем и сообщила няне. Старушка выразила сомнение, что калека будет везде успевать скакать. На что возразила ей, что скакать как раз буду я. Ей надо будет сидеть и слушать, где что сделано. Всяко веселее кухни.

Попросила Ги послать кого-нибудь за Уильямом после обеда. Так же будет нужен главный по рабам. Хочу узнать, что за фрукт. До вечера Юнисия примелькается, объявлю своей помощницей, и можно будет посылать везде уже ее. Прошлась по комнатам. Сливочный цвет стен обязательно появится чуть позже, когда со светлых тканей на стенах смахнут скопившуюся пыль. Резные завитушки снова будут блестеть, дневные лучи будут подсвечивать лимонные шторы, от лёгкого ветра они будут слегка клубиться, напоминая воздушное пирожное. При условии, что нужная ткань будет в закромах. Ибо то, что висело сейчас, годилось лишь на мытье полов. С картин, вышедших из под руки Оливии (матери Роззи), смахнут грязь, и желтые лимоны снова будут делиться своим теплым настроением. Лимоны здесь были как на Земле, желтые и на деревьях. Пора было на обед. Отпустила Марагет и Юнисию, а мы с Ги пошли в обеденный зал.

Практически сразу за мной вошли опекун с Беатрис. Сибилла сегодня выглядела тревожной, надо будет вечером к ней зайти поговорить. Звездой обеда стали запеченные слерты. Алонсо расстарался вовсю. Не знаю, сколько человек он замучил при приготовлении, но творог со сметаной они перемешали в однородную массу идеально. Лесные ягодки на десерте притягивали взгляд магнитом. Все были в восторге, а повар был обласкан всеобщим вниманием и одарен денежным поощрением от опекуна. Алонсо улыбался, но от чего-то не так радостно, как в прошлый раз. Денег мало? Устал? Было не понятно. Тем более в запасе второй рецепт.

После обеда пришла пора проверять горничных. Начала с кухни. Ибо есть хотелось чистое, из чистого и чистыми руками приготовленное. Вот такое масленое масло. Пришла в кабинет Алонсо. Он сидел пил. Зашла к нему одна. Повар не отреагировал на мое появление. Сама нажала на его кольце глушилку. Звездная болезнь прошла мимо меня, отсутствие почтения к госпоже не задело ни капли.

– Привет, партнер, – сказала ему, когда закрылась дверь с той стороны.

– Чего пришла, болезная? – уныло спросил мужчина. – Ты теперь госпожа. Жрать есть, спать есть, слуги есть. Чего тебе от меня надо еще? – поднял он свои глаза на меня.

В этих глазах была боль. И вопрос адресовался явно не мне. Повар сгорбленно сидел на своем стуле, лакая коричневую жидкость. Налил мне, подвинул стакан и продолжил молчать. Второй стакан заранее стоял на столе. Знал, что приду. Бутылок у него было много, так что он простит или стерпит мою вольность. Послала легкий импульс, растворяющий алкоголь в крови. Через несколько секунд на меня смотрели мрачным взглядом исподлобья. Верхняя губа поднялась вверх, обнажая оскал.

– Интересные у вас фокусы, госпожа, – едко процедил повар. – Что, теперь и дышать нельзя без вашего позволения?

– Алонсо, заткнись. Ты злишься на кого, так нечего переносить на меня обиду. Поговорим, и пей дальше, хоть до вечера. Только сделаешь, что надо и свободен.

Мужчина запрокинул голову к потолку, затем встряхнулся и отодвинул стакан.

– Слушаю.

– В общем, у меня тут большая уборка. Ты молодец, соломы под ногами нет. Но живность есть и грязь тоже. Я сделаю объявление, а ты проследишь за исполнением. Легкий ужин и уборка до вечера. Пришлю рабов в помощь.

– Нет, нет! – замахал руками повар. – Даже не тащи их ко мне! С них грязь так и сыпется. Ходят, чешутся. А если попадет куда с них в еду? Ты ж меня сама потом сожрешь! Сами справимся. Без них! – сделал акцент на последнем предложении Алонсо.

А я поняла, что рабов надо мыть. Всех. И их дома. И нужна одежда сразу новая. Много одежды. Черт.

– Ладно, только не лютуй, людей не гноби.

– Как скажешь.

– Знаешь, если устанешь быть поваром, скажи. Найду тебе дело по душе. Я тут случайно узнала про твое предыдущее занятие. Претензий не имею.

Мужчина вскинулся было и опал, как простынка перед тем, как постелить.

– Я – повар, – твердо произнес он.

– И последнее. Орать можешь сколько хочешь, легкие оплеухи ленивым приветствуются. Но калечить больше нельзя. Будь справедливым.

– Понял.

Мы вышли, оторвали всех от дел. Надо было толкнуть речь. Стояла тишина. Встала на стул, чтоб видеть всех.

– Итак. В нашем поместье, как вы могли услышать, большая уборка. Теперь каждый перед приготовлением пищи должен мыть руки, посуду и сами продукты. Более того, свое рабочее место теперь надо прибирать, не оставляя остатки на ночь. На пол скидывать ничего нельзя. И плеваться тоже. Пролил, намусорил – убери за собой. В грязном и засаленном ходить нельзя. Каждый должен держать свои вещи в чистоте. Мыло дадут. Вода есть. За любую грязь буду наказывать тяжелой работой в поле. Ногти стричь, руки должны быть чистыми. Всем со временем пошьют новую форму. И колпаки мужчинам. Ваши волосы не должны попасть в еду. Если у одного работы нет, он должен помогать другим, чем может, а не чесать языком сплетни. Надо разобрать продукты в кладовых, составить список необходимого. Выбросить всю старую и сколотую посуду. Ваши условия труда и жизни улучшатся в течение недели. От вас жду достойную работу. Кто будет лениться, исключаю из кухонных. Отныне работа на кухне – почет. И этот почет надо заслужить. Среди рабов найдется не мало желающих занять ваши места. Всем мыть руки.

Аж в горле пересохло. Люди переваривали услышанное. К умывальнику выстроилась очередь. Мелкие служки побежали за мылом. Надо будет его сварить или закупить. Учитывая масштабы, дешевле будет сварить самим. Алонсо все понял, начал командовать и раздавать лещей. Прозвучали слова о необходимости новых умывальников и ветоши для рук.

Процесс очищения от старого набирал обороты.

***

Нашла Лину. Бывшая беглая встретила меня удивительно тепло. Много благодарила за предоставленный шанс. В мультиках персонажам часто рисуют сердечки в глазах, показывая так степень обожания. Резко увеличившаяся любовь от девушки была какой-то не здоровой. Объяснила, что просто помогла ей, так как имела возможность. На мое предложение побыть координатором-статистом вместо главной горничной она ответила согласием. Кажется, девушка готова была сейчас сожрать мои туфли, если попрошу. Ввела ее в курс дела и пошла, искать жертв будущей показательной трепки.

Шла и понимала, что надо было озвучивать критерии уборки сразу, а не устраивать ромашку: сообразят или нет? Начала злиться сама на себя. Очень не вовремя уши резанул разговор за одним из поворотов.

– Вот пущай сама и убираит-то! Чой-то я далжна спину гнуть? Как грязи носить, так все ногами носят. Как мыть надова, сразу нас гонют, – надрывалась первая.

– Твоя правда. Силушки нет, вчера все потратила ночью, – усмехалась вторая.

– Сегодня мыть понимаешь, завтра исчо и развлекать ее заставят. Вона, с госпожой Беатрис как ладненько было. Разок махнул, ато и вовсе не работал, всяко любо ей, – соглашалась третья.

Картина «не ждали, а я приперлась» была во всей красе. Стояли ведра, лежали тряпки, стояли, заломив руки в боки, три девушки на приличном расстоянии от орудий труда. Процент выполнения работы ноль. Им просто не повезло, надо было говорить тише, я бы и прошла мимо. А так, внутри все вскипело.

– Рыбоньки, за мной. У вас будет другая работа, – позвала их за собой.

Девушки с ойканьем спешно кланялись, поднимались и пристраивались хвостиком за Маргарет и Юнисией, что присоединились ко мне на кухне. Нашла еще двух ничего не делающих мадам. Велела Юнисии и пробегавшему пареньку созвать всех горничных в главном холле, где делал объявление слугам опекун. Пока шли, попросила Ги найти трех крепких парней для будущего конвоя. Как все собрались, придала мотивации уборщицам:

– Эти милые барышни будут для вас всех примером, – указала на стоящих сбоку от меня девушек. – Прямо сейчас они первыми в наказание отправляются мыть дома рабов. Все, кто плохо будет исполнять свою работу, пойдут туда же. Я хочу, чтоб вы отмыли поместье везде. Снять грязь с потолков, со стен, начисто отмыть полы, привести в порядок мебель. Запомнить, если где-то будет нужна замены или починка, вечером доложить мне. Все комнаты должны сиять, даже пустующие, кроме подвала. Обо всех неучтенных находках сразу сообщать мне лично. На место каждой из вас найдется много рабынь, желающих улучшить свою жизнь. Подумайте об этом. Все свободны. А вы, – обернулась к провинившимся, – наказаны на несколько дней. Трое парней из охраны будут с вами на всякий случай. Работаете все вместе. Если увидите, что кого-то притесняют без причины, доложите мне. Это улучшит ваше положение. Парни, – обратилась к охранникам, – вы отвечаете за безопасность девушек. Случись чего, взыщу с вас. Начинать с ближайших к поместью домов. Свободны.

Наказанные давили слезу. Охранники кивнули, все вместе ушли. Остальные горничные пулей разбежались по местам, как мыши от кота.

– Это правильно, – сказала Маргарет, – что дала парней в сопровождение. Мало ли найдется обидчиков, позубоскалить над чужой бедой.

Пора было идти на обед. На входе случайно больно ударилась об чью-то каменную спину. Высокий, в отличной физической форме мужчина. Извинился и пропустил вперед. Немного поломала голову и вспомнила. Это был главный по рабам в нашем поместье. Друг опекуна, появился уже после смерти родителей. Маленькая Роззи контактов с ним не имела.

– Молодец, – похвалил Вигмар. – Мне доложили, как ты приструнила горничных. Теперь со страху отмоют все до камней, – хохотнул он. – Ключника старого вернула, добро. Нормальный старикан, работал исправно.

– Тогда за каким лешим твоя Беатрис сослала его в рабы? – прошипела ему на ухо.

Вигмар переменился в лице.

– Разберусь, – отрезал он.

Аппетит был испорчен обоим.

– Тебе составят список необходимого из кухни. Пару дней похожу, присмотрюсь, чего еще надо. Золотые у нас есть?

– Есть.

– Ну вот, поговорим потом. Хорошо?

– Поговорим.

***

После обеда пришла пора проверять свою комнату. Поняла, что пора выставлять охрану на всякий случай. Подбором занялся Ги. Предупредила, что клятву будут давать мне лично. Пусть этот вопрос уладят с опекуном.

В покоях встречала большая грязная куча по центру комнаты. Работа шла полным ходом. Девушки прибежали поклониться, отчитались, что к ужину будет все готово, и продолжили. Подошел ранее не замеченный Нигель. Старичок выглядел бодрее.

– Простите мою вольность, госпожа, – поклонился старый слуга. – Решил обождать вас здесь, чтоб не докучать. Да и охранников нет, а завистников уж полно лукошко. Не серчайте на старика, не в укор вам, – поклонился он еще раз.

– Перестаньте, Нигель, – попросила его. – Если у вас появятся еще предложения, сразу приходите. Охранники скоро появятся, я тоже об этом подумала, – улыбнулась ему.

Мебель не требовала замены. Значит, пора было идти к Эдите. Швея встретила с готовыми домашними туфлями. Они идеально сели на ногу. Поблагодарила. Мы обсудили ткани и цвета для комнаты. Нашелся и приличный матрас в запасе. Но меня интересовало другое. Отвела ее в сторонку.

– Эдита, кто шьет для рабов?

– Так мы и шьем, – скривилась она. – В срок, сколько положено, все отдаем.

– Да, эти грязные выродки отнимают много сил у вас, – посочувствовала ей.

– Простите, госпожа. Они просто люди, которым не повезло. Война страшная вещь. Неизвестно, кто останется без гроша, а кто без свободы.

– Значит, вам их жалко? – уточнила у нее.

– Да, – твердо ответила швея.

– Отлично. Тогда вот вам задание. Подыщите комнату рядом, чтоб можно было устроить большую мастерскую. Учениками станут рабы. Для начала, они будут отшивать для своих постели и одежду. Потом решим, без дела не останутся. Можно научить прясть, ткать или шить на продажу. В теплое время многие будут заняты в поле. Подумайте, потом приходите, обсудим ваши идеи.

Эдита не смогла совладать с собой, бровь дернулась и взлетела вверх. Похоже, про брюки говорить рано. Ничего, подождемс. Оставила ее переварить услышанное. Вышли в коридор. Бегали мальчишки на подхвате. Девушки, словно зайчики из рекламы батареек дюрасел, в бешеном темпе махали тряпками, усердно оттирая грязь. Кто-то злился, кто-то негодовал, и все боялись. Скоро мной будут пугать детей перед сном.

Подошла к открытому окну в коридоре, просто подумать. Нос пощекотал тонкий шлейф сладко-гнилого запаха и пропал. Что-то испортилось, надо будет сказать, чтоб проверили. Поморщилась и пошла дальше. Сделала пару шагов и дошло, что за запах. Обернулась к Маргарет с округлившимися глазами от понимания происходящего.

– Милая, что случилось? – встревоженно спросила няня.

– Кто-то скоро умрет, – ответила шепотом ей.

Перестроила нос на этот тошнотворный аромат и побежала, как собака по следу. Маргарет, Юнисия и Ги не отставали. Конечным пунктом оказался сад. Из высоких кустов роз торчала опухшая девичья нога в дырявом башмаке. Перестроила нос обратно, желудок готовился вывернуть содержимое наружу. Раздвинула кусты в разные стороны и увидела беременную девушку на приличном сроке. Она лежала на боку, хрипела и кашляла кровью.

***

Никаких врагов не надо, сама надорвусь и сдохну. Беатрис будет вытирать белым платочком сухие глаза, широко улыбаясь, когда меня будут закапывать. Ей даже не придется напрягаться. Рядом с девушкой валялся пустой пузырек. Юнисия краешком подола взяла его в юбку. Я соскользнула внутрь тела девушки. Яд был медленного действия, иначе самоубийца бы давно умерла, пока добежали бы до нее. Было трудно. Нигель забрал много сил, здесь требовалось не меньше. Яд частично вошел в ребенка. Целительский дар не справлялся. Я, блин, не супервумен! И мана не восполняется по щелчку пальцев! Черные щупальца отравы были везде. Золотистые нити трудились, но этого было мало. Похоже, опять придется ловить откат. Отвратно.

И в мою дверь постучались, старая подруга вошла без разрешения. Боль, а это была она, сегодня душила не так сильно. Черные колючие нити кобрами выпрыгнули вперед из моих рук, поглощая зелье. Под кожей также чесалось и болело, как в ситуации с Сибиллой. В этот раз мои колючки справились в разы быстрее. Подлатала, как могла, будущую мать. Ребенка восстановила полностью. Внутри рождалась злость на молодую дуру. Ушла в ментал. Поползла сразу к своему шару и легла рядом.

– Так устала. А впереди столько всего. Немного полежу и встану.

Сказала и уснула.