Роззи. Стать счастливой. Часть 1

30. Волшебство леса

Подхватила под руку няню с одной стороны, Вилли с другой и изрекла:

– Вперёд на кухню! Есть хочу, просто ужас.

Наклонила голову к Вилли и шепнула:

– Нужны твои штаны и рубаха. Сможешь?

Вилли кивнул. Затем вывернулся и сказал, что ему надо собраться и оповестить всех. Убежал за секунду. Путь на кухню мы продолжили вдвоём. Маргарет молчала.

– Послушай, – обратилась к ней устало. – По-старому уже не будет. Меня заносит, да. Тебе придется привыкнуть. Могу отпустить, если хочешь. Дом, хозяйство, лавка – все, что выберешь. Я не смогу быть тихой, правильной, вежливой, и не хочу. Дам Вигмару время, потом перетряхну это тухлое место до основания. Хочу жить так, как хочу. Уже была тихой, хорошей, доброй. На память остались следы на спине.

– Гонишь меня, милая? Уже не нужна? – горько спросила старушка.

– Маргарет, ты мне нужна, – мы остановились. – Так люблю, что даю свободу. Выбери, что сама хочешь. Помогу в любом твоём решении.

– Ну, куда ж я от тебя, глупая? Пропадаешь совсем ведь! – улыбнулась сквозь слезы няня. – Люблю тебя, егозу. Помогу, чем смогу, пока жива.

– Как восстановлюсь хоть на треть, подправлю твоё здоровье. Обещаю. Проживёшь долго и не скучно, – улыбнулась няне. – Только прошу тебя, давай уже бегом на кухню.

И мы побежали, насколько могла Маргарет. Пришли на кухню, а там рвал и метал Алонсо. Словно шарик от настольного пинбола, он хаотично летал в разные углы, щедро раздавая волшебных пенделей слугам, умудряясь контролировать всех и замечать косяки со всех сторон. Тогда прилетало оплеух провинившимся. Крупные глаза повара грозились совсем вылететь из орбит, вращаясь на 360 градусов. Пора было дать людям спокойно делать свою работу.

– Алонсо, – громко крикнула на всю кухню, – корми нас сейчас же! Хозяин велел!

Главный повар тут же крутанулся вокруг своей оси, как самонаводящаяся ракета, и попер на меня:

– Где тебя носило, глупая курица? День давно начался, а ты шляешься незнамо где! Работа сама себя не сделает! Живо в мой кабинет. Работаем, работаем, остолопы! Через час выдвигаться! За что мне это все?

Алонсо залетел в кабинет и упал сдувшимся шариком на свой стул. Почти сразу принесли еду. Еле дождалась, когда посторонний выйдет. Подвела няню к стулу, давая понять, что не сяду на него. На остатках терпения подождала ответа от дара про яд и набросилась на пищу. О, как это было божественно! Проглотила все меньше, чем за минуту, практически не ощущая вкуса.

– Господин повар, просьба повторить ваш кулинарный шедевр! – отсалютовала ему пустой тарелкой.

– Что с тобой, болезная? – удивился мужчина.

– Все потом, сначала еда! Иначе сожру тебя! – ответила ему, пританцовывая на месте.

Алонсо не стал вредничать, быстро сходил и принес еще. Проглотила. Блаженная улыбка озарила мое лицо.

– Алонсо, активируй свой артефакт.

Повар нажал на кольцо.

– Учитывая твою клятву, никому не расскажешь. Резерв растет, буду есть, как толпа голодных мужиков. На прогулку идут я, Маргарет, Вилли, охрана и кухня. Вигмар занят с Беатрис важными делами, – поиграла бровями ему. – Так что особо не переживай и разносолов не тащи. Бери много, просто и вкусно. Алонсо, я серьезно, еды надо очень много, иначе жди истерик и отдачи по магической связи. Опекун за растраты орать не будет, клянусь. Соль сейчас отсыпь, пожалуйста, немного. И это, Марту оставь здесь, Саймона возьми.

Глаза мужчины в удивлении округлились, брови чуть взлетели и опали вниз.

– Понял, – сказал и замолчал ненадолго. – Ничего лишнего. Наше дело маленькое, да? – странно улыбнулся, встал и ушел.

– Чего это с ним? – спросила няня.

– Очень надеюсь, что ничего, – задумчиво ответила я.

Мужчина принёс мешочек соли. Потопали к чёрному входу. Грузили телеги, седлали коней, все это практически в тишине. Молчали даже дети. Я стояла в проеме двери и ждала. Скользила взглядом по унылым лицам, безмолвно обещая каждому скорую радость от сытого обеда, как скорое начало перемен. Пришёл Исак с тремя парами приличной обуви, по его мнению. Самое главное, они были новые и мягкие. Маргарет не могла поверить, трепетно держала на вытянутой руке и все повторяла:

– Да как же это так? Мне?

Я проглотила ком, стало горько. Отвернулась, чтоб она не видела мою жалость. “Ничего, няня. У нас все будет. Уже скоро”, – зло нахмурилась своим мыслям.

Нервно одела ботинки и вылетела на улицу. Исак вышел следом.

– Хозяин сказал быть неотлучно, сопровождать везде, оказывать любую помощь. Вместе со мной, четыре человека из личной охраны. Коня?

– Нет, – ответила ему. – Поеду на телеге, со всеми.

Отвернулась и ушла. Моей задачей сейчас было посмотреть на людей. Увидеть гнилье, угнетенных и просто лентяев. Хотела послушать, о чем говорят, мечтают. Может, есть еще такие, кто хочет заняться делом, но не дают.

Наш собственный кусок леса был не очень далеко и имел неприличные размеры. Подарок короля – это вам не жук чихнул, тут все серьёзно и масштабно. Многие шли пешком, взяли рабов, три телеги. На одной ехали старики, на другой везли еду, на третьей ехала я, Маргарет и Вилли. У всех людей были пустые корзинки или мешки. Дети разных возрастов и разной степени голопопости, сдержанно радовались предстоящей прогулке. Спереди и сзади процессии шли охранники. Еще четверо бодро шагали рядом с телегой, на которой тряслись мои кости. За рабами и слугами смотрели надсмотрщики. Все шли достаточно бодро.

Представляла одно, а на деле получила другое. В фильмах часто показывают блаженство бытия в сельских декорациях. Солнышко мило светит в глазки, девушка счастливо щурится, поправляя распущенные волосы. Сама она лежит с голыми пятками в сарафанчике на вершине стога сена в телеге, что неспешно едет, слегка покачиваясь, по вытоптанной дороге среди зеленеющего поля. Пасторальная картина.

Я тоже решила попробовать себя в роли вишенки на торте. Забралась на небольшую кучку недавно скошенной травы и возлегла по центру. Свист возничего, лошадки пошли, мы поехали.

Сначала не распробовала. Это как лизнуть перчик. Пару секунд тихо, а потом во рту пожар. Солнце, оказывается, печет непокрытую голову. Я – то без чепца! Подсохшая трава больно колется и царапает голую кожу, от чего все жутко чешется. Все лезет в нос, лицо и волосы, делая последние веником. Старый транспорт невыносимо скрипит, от чего нервно зудит уже везде. И ямы на дороге, словно россыпь прыщей на подростковом лице, бесят своим ужасающим количеством и невозможностью исправить ситуацию вот прямо сейчас. Камни! Надо сделать каменную дорогу. Натаскать и замостить. Пылищу мы подняли знатную. Людям было привычно. Я привыкать не собиралась.

Длинное перо с темным основанием и бело-черным пухом на конце начало строчить, с приятным скрипом по бумаге, список изменений в вымышленном блокноте записей. Много! Мне надо сделать много.

В общем злая, как черт, слезла с телеги. Исак сразу подъехал ближе на своем коне. Маргарет и Вилли не поняли моего недовольства.

– Исак, давай коня! – прорычала, нервно почесываясь.

Тут же один из охранников соскочил, передавая поводья. В той жизни, я очень боялась коней, любовалась ими исключительно на безопасном расстоянии. Говорят, животное чует страх. И враки, что можно спрятать эмоции. Коняшка всхрапнул, но был осажден твердой рукой бывшего всадника. У Вигмара в личной охране водятся исключительно шкафы на ножках. Меня подсадили. Память тела помогла не сильно. После смерти родителей, Роззи баловали исключительно работой и розгами, стирая навыки верховой езды.

Разозлилась на саму себя.

“Не пасовать! Я смогу!” – твердо решила.

Послала волну освежающей прохлады коню, попутно делая его кожу невосприимчивой к укусам насекомых. Животное стало успокаиваться. Второй волной подарила спокойствие. Руки неспешно поглаживали шкуру черного красавца. Сидела с закрытыми глазами.

Конь принял нового седока, я приняла коня. Нет, мы не понеслись на первой световой, обгоняя ветер. Страх не проходит так быстро. Шаг за шагом, постепенно отбивая мой зад, мы достигли оптимальной скорости улитки. Не хотела, чтоб людей стегали плетьми, побуждая двигаться быстрее из-за моего продвижения далеко вперед. Сейчас меня никто особо не будет слушать. Так, мелкие капризы под бдительным присмотром Исака. Он тут главный, но не кичится этим. Мы присматривались друг другу, оценивая возможное сотрудничество.

Подмечала в пределах видимости зверствующих надсмотрщиков, мысленно помечая их черным крестиком. Видела и тех, кому по разным причинам было тяжело идти. Я не могу отпустить их всех на волю, хотя очень хотелось бы. Банально, они не будут знать, что им делать с этой свободой. Постепенно, меняя условия и отношение внутри поместья, мы подарим им свободу с опекуном. Кто-то останется в найм, кто-то уйдет. Маловероятно, что уйдут многие. Везде к беднякам скотское отношение.

Как бы меня не бесил Вигмар, он был не худшим вариантом. Во многих владениях хозяева насиловали женщин и девушек, избивая до смерти людей просто от скуки, сажали в холодные ямы, устраивали кровавые бои за кусок хлеба. Люди были прямоходящими животными.

Вигмар никогда не опускался до низости брать силой. Даже когда ехала крыша. У него были бои, но с псами. Да, кровавые, жестокие, ужасные. Без участия людей. Да порол. И до смерти было.

Посмотрим, каким он будет без зелья. Если не устроит, теперь хватит сил магически организовать кому, и постоянно в ней держать. При благоприятных взаимоотношениях, можно подумать про фиктивный брак. Никаких отношений сейчас не хочется. Получить свободу и так глупо ее просрать в местном обществе, скованном ограничениями и нормами поведения? Ну, уж нет. Подожду восемнадцати, там решу.

– Воды. Сколько у нас воды? – обратилась я к охране.

– Два бочонка, – ответил один из охранников, приставленных Вигмаром.

– А людей? Считая всех. И как зовут? – спросила крупного парня.

– Фрей. Примерно семьдесят голов, – ответил парень.

– Будет ли питьевая вода около стоянки? – спросила его.

– Да, недалеко есть родник.

– Отлично, – повернулась к Исаку. – Как приедем, надо раздать всем воды, каждый пьёт сколько надо. Исак, я хочу понаблюдать за людьми. Можно, ты не будешь дышать в моё плечо, когда буду ходить между рабами?

– Велено не отходить ни на шаг, – моментально ответил упрямый баран.

– Не правильный ответ. Значит, будешь много спать. Не собираюсь тратить время, щадя твои нежные чувства и уговаривая дать свободу. Вигмар ясно сказал, чтоб я шла гулять. Как мне хочется. Даже дал инструкций. Так вот, мне хочется ходить, трогать, говорить и лечить. И я буду это делать. А ты можешь пускать слюни во сне или засунуть за пояс свое высокомерие, и найти устраивающий обоих вариант. Это моя земля, Исак. Моя по праву крови. Единственный, кого немного могу потерпеть – твой хозяин. Приедем, дай знать о своём решении.

Твердолобый идиот. Все его прогрессивное мышление закончилось на трех парах обуви. Прикрыла глаза. Предстоит ещё много таких разговоров на пути отстаивания своих прав. Улыбка озарила моё лицо.

Я смогу.

Отъехала от нахмурившегося охранника на метр. Воздух со свистом рассекла плеть, последовал громкий детский плач, ор надсмотрщика и оправдание мужчины – раба. Обернулась назад, семилетний парнишка хотел отойти по нужде в кусты, нарушая строй.

Сжались зубы. Взглянула на Маргарет. Кивнула на нее, на пострадавших и на телегу. Все подумают, лечил Вилли.

Мальчик обмочился. Один из надзирателей стал глумливо ржать, тыкая пальцем. Рука с плетью начала подъем второй раз. Для меня замедлилось время. Я хочу узнать все изнутри, пока еще на этой стороне баррикад. Маленькие послабления в виде телеги и коня можно объяснить благодарностью за спасение ребёнка Вигмара. Следовательно, вмешиваться напрямую сейчас нельзя. Рука с плетью отклонилась назад, делая замах. У меня перед глазами происходило медленно, в реальности же очень быстро. Когда карающая длань отклонилась чуть дальше головы, мысленно сломала ему руку. Мужик заорал, плеть выпала в дорожную пыль. Я отвернулась. Няня уже была рядом с пострадавшими, забрала обоих и повела к нам. Другой надзиратель, что громко ржал, начал было орать на Маргарет, замахиваясь уже на нее деревянной палкой.

Я вскинула руку вперед, на кончиках пальцев плясали зеленые огни.

Моя. Маргарет.

Исак опередил буквально на мгновение, заорав всем заткнуться и продолжать движение. Другой охранник на лошади резко подъехал и загородил меня собой. Взяла себя в руки. А того смертника запомнила. Вроде никто не заметил моих способностей.

Мужчину со сломанной рукой усадили на третью телегу. Няня привела к нам двух рабов. Мальчик опустил голову и сильно стыдился. Отец держал руку на плече сына. У обоих на ногах была ограничивающая веревка, чтоб не убежали, стирающая щиколотки в кровь. Вилли соскочил со свертком на дорогу, взял мальчишку за руку и отошел.

– Трогать, – зычно крикнул кто-то.

Все пришло в движение. Мужчина-раб переживал, постоянно оглядывался. Маргарет заставила его сесть на телегу.

– Вернутся, не печалься. Вилли поможет сыну-то. Звать как?

– Уолтером кличут, сына – Хью. Что теперь с нами будет? – осторожно спросил он.

– Ехать будете до леса на телеге, – ответила няня. – Там и решим, что с вами делать.

– Дык я идти могу ногами-то, привычный, – втянул голову в плечи мужчина.

Взглянула на него. Внутри все сжалось. Следы от множественных наказаний, чрезмерная худоба, впалые щеки и проплешины в волосах. Высокий, тощий, но с адекватными глазами, на дне которых плескался страх. Зашуганный, но не обозленный. Все рабы были одеты в мешковатые свободные рубах с коротким рукавом до середины бедра, сделанные из грубой ткани.

– Садись пока, Уолтер. Чем занимаешься в поместье? – спросила мужчину.

Он неловко забрался бочком на край телеги. Глаза бегали с меня на кусты, в которых остался сын.

– Да что скажут, то и делаю. За лошадьми смотрю, убираю, чищу. Тяжелое чего принести могу, в поле работаю еще.

– А жена твоя где? – осторожно спросила его.

Он опустил глаза.

– Нет ее давно. Замерзла два винтрона назад и сгорела болезнью, – печально ответил Уолтер.

– Мне жаль, – неловко ответила ему. – А скажи, хотел бы ты лучшей доли для сына?

– Заберете его, госпожа? – поднял он голову с глазами полными слез.

– Какая я госпожа? Мне Вигмар коня за спасение дал в награду. Так же на кухне работаю.

– Да, все знают, как вы чуть не померли, спасая госпожу Сибиллу. Только госпожа вы, пусть и среди черни.

– Не заберу сына. Могу попросить взять его на кухню, если воровать не будет и отлынивать, – ответила ему.

Противно было, до тошноты. Сжала поводья. Время, на все нужно время. За один день привычный уклад не изменить. И всех разом не спасти. Пока буду менять жизнь в поместье, неизбежное зло никуда не денется. Но можно его минимизировать.

– Да, да! Он старательный госпожа! Все что надо сделает, подсобит! – жарко зашептал мужик, кивая головой. – Что ростом не вышел, не смотрите. Головастый он у меня!

Глаза Уолтера сияли надеждой, как одинокий фонарь на темной улице. В горле встал ком.

– Ну, раз головастый, значит, не выгонят.

Чуть отъехала от него, чтоб не расплакаться. Через некоторое время пришли Вилли с мальчиком. Хью шел в нормальных штанах, предназначавшихся для меня. Вилли вопросительно поднял глаза, указывая на штаны. Я кивнула, все нормально.

Мы катились, словно хромоногие улитки. Возможно, это было бы смешно, если бы не кровь, стекающая по щиколоткам рабов, от верёвки, связывавшей их ноги, чтоб не убежали. Да, будто у них есть силы бежать.

Через три часа добрались до кромки леса, потом ползли до поляны. Я устала. Подозреваю, остальным было хуже. Поэтому, чтоб хоть как то им помочь, осчастливила едущего рядом Исака:

– Всех надо напоить. Всех. Как поставят лагерь. И снять рабам веревки с ног.

– Нет, веревки не снимут. Слушай Роззи, ты можешь хотеть много, но делать все не стану. Хочешь гулять, играть в лекаря? Иди! Ешь ягоды, собирай цветы, плещись в воде. Все, что связано с управлением, решает хозяин. Вот договоритесь, тогда стану исполнять и твои приказы. Воды дадут. На этом все.

Сказал и отъехал к водовозам. Ну, с одной стороны понятно. Себя еще больше понятно. А потому Исак, чесаться тебе сегодня ночью, как блохастой собаке!

На поляне рабы упали там, где стояли, ловя редкие минуты отдыха. Я стекла с коня. Попа с непривычки болела нещадно, ноги так и остались в полукруге. Вовремя вспомнила, что в моих "жилах течёт крепкий бульон!" Пара секунд, снова человек. Хорошо быть целителем.

Уже бодрым шагом дошла до Вилли.

– Скажи тем, кто формирует группы, чтоб собирали все лекарственные травы, какие найдут. Аккуратно, оставляя растениям, возможность расти дальше. Часть с землей выкопать, будем выращивать в саду. Собирать не только ягоды собирать, но и орши (*орехи), грибы и любые травы, что добавляют вкуса еде. Потом возвращайся, пойдём вместе.

Вилли убежал передавать ц.у. Около меня стоял Фрей и ещё трое охранников. Обернулась к ним:

– Так парни, я не утка, а вы не утята, таскаться за мной след в след. Начну нервничать, всех усыплю. Найдите себе занятия, делайте вид, что работаете. В общем, чтоб между нами было расстояние. Большое расстояние.

– У нас магическая клятва, Роззи, – ответил Фрей. – Мы не можем совсем отойти. Приказ хозяина.

– Он говорил про меня: всячески помогать? – можно попробовать обойти клятву.

– Да. Но мы все должны быть не далеко, а один рядом.

Им то что, просто приказ. Это мне хочется провести социологическое исследование на тему: каковы условия проживания в одном отдельно взятом поместье.

Я собиралась лечить, невзначай выведывая интересующую информацию. Недавно болела, коня дали, значит здоровье слабое. Все-таки наследница, а не кот насрал. И пара рук, что будет тащить тяжёлую сумку, будет хилой, но отмазкой. А то, что у рук есть голова и ноги, так везде свои издержки. Исак слишком заметный, его всегда видят с Вигмаром. Нужен кто-то менее грозный.

Фрея просто брать не хотела, болтает. Второй бородатый. Не люблю бородатых. Оставался последний вариант. Мы смотрели друг на друга. Он рассуждал, чем ему грозит моё внимание. Я вспоминала, говорил ли он хоть раз за весь путь? Нет, молчал, как рыба. Спокойный, среднего роста, коренастый, молодой. Подходит.

– Как вас зовут? – подошла к нему ближе.

– Ги, – коротко ответил он.

– Идем вместе. Остальным удачи!

Повернулась и пошла к телеге. Показала парню на сумку Вилли. Ги взял её без слов. Пошла к Уолтеру. Взяла тряпицу и намочила зельем от кашля.

Тут ведь главное что? Отвлечь на магическую составляющую, не привлекая внимания непосредственно к моим способностям. Всем сразу помочь не смогу и не хочу, а народ любит халяву. Начнут косяками приходить, включая мелкие царапины. Сомнительная перспектива.

Протянула Уолтеру тряпицу:

– Протри ноги, заживет быстро. Вилли сам варил.

Когда пациент забирал лекарство, коснулась его руки, посылая импульс восстанавливающей магии. Остановилась кровь, ссадины затянулись, кожа стала гладкой.

– Вот это да! Вот это Вилли! Спасибо ему и вам, госпожа!

Уолтер крутил и щупал свои ноги, не веря глазам. А мы бочком отошли дальше к основной группе. Вилли поможет Хью и с ногами, и с рассечённым плетью плечом.

Вокруг кипела работа. Ставили полевую кухню, выкрикивали состав группы, кто и что делает, разгружали телеги, отводили коней в одно место, чтоб потом оказать им уход.

Заметила Саймона, он останется готовить на поляне. Запомнила.

Молча обходила женщин и детей, помогая с ранами от веревок. Лечить все старые болячки сейчас было бессмысленно, ибо резерв не бесконечный. Даже не полный. Люди сначала насторожено косились. Я делала вид блаженной дурочки, что кайфует от помощи ближним. Ги был каменной статуей. Люди расслабились и понеслись шепотки.

Сделала слух острее и слушала. Так, стало известно, что много умерло от простых болезней, не хватало еды и воды. Ожидаемо обсуждали плохие условия содержания. Запомнила, что были люди, которым остро требовалась медицинская помощь. Сломанные руки, ноги, лихорадка.

Как бы не пищала о притеснениях в свой адрес, со мной почти нормально обращались. Со мной, не с предыдущей Роззи. Разговоры о том, что в лесу надсмотрщики опять будут приставать к женщинам в процессе сборки, стали для меня неожиданностью. Женщины горько вздыхали, что нет возможности отказать. Одна вообще была беременна. К подросткам – рабыням приставали тоже. Сегодня две должны были познать мужчину в первый раз. Им было около двенадцати лет.

Отошла недалеко и меня вырвало. Ги поделился фляжкой воды, что висела на его поясе. Дождался, когда разогнусь, повесил сумку на свое плечо и взял меня на руки. Не слушая моих вялых протестов, отнес в сторонку и сгрузил на траву, лицом к лесу.

– Отдых, – коротко пояснил, и встал с застывшим лицом.

***

Легла на спину и посмотрела в небо. Только настроилась пострадать, выливая ведра слез, уже крутились мысли о бренности бытия и несправедливости к отдельным категориям населения, как меня нагло и бесцеремонно прервали. Насекомые, внешне похожие на муравьёв, ярко оранжевого цвета, чихать хотели на мои великие помыслы. Попа, так удачно расположившаяся на их доме, стараниями Ги, несла угрозу потомству. Поэтому оранжевая королева, такая ползающая штучка размером с мизинец, выползла и больно укусила за ногу! В след за ней ринулись в бой отряды мелких оранжевых поганцев, плотным полотном облепляя место укуса. Ладно бы просто устрашали, так и они кусались! Я взвыла. Вскочила и прыгала цаплей, тряся второй ногой в воздухе. Эдакий шаманский танец вызова дождя.

Когда враг был повержен, место укуса залечено, душа требовала действий!

– Ты специально! – негодующе тыкала в него пальцем.

– Не заметил, – спокойно ответил Ги.

Если у вас болит нога, сломайте палец. И вы забудете о боли в ноге. Подобными мыслями руководствовался охранник. Надо сказать, получилось прекрасно. Я была злая и обозленная до цветных искорок в глазах.

Гневно пыхтя, подошла к Исаку, схватила его за одежду и потащила в сторону, не отпуская.

– Мне в сопровождающее нужны все девочки от 10 до 15 из имеющихся. Прямо сейчас. И ещё. Запрет на отношения между мужчиной и женщиной! Сегодня никаких свиданий! Вообще! Нельзя! Никак! Я проверю каждый организм, – тыкала указательным пальцем в район его груди. – Если хоть кто нарушит, я отдам их на порку Вигмару, так и передай!

Подняла на него взгляд. Мужчина непонимающе смотрел на меня.

– Исак, просто сделай, – произнесла с нажимом.

Он посмотрел на Ги за моей спиной. Глубоко вздохнул, шумно выдохнул.

– Что-то ещё? Скоро все разойдутся, – спросил он.

Это вроде случая, когда муж спрашивает: "Дорогая, тебе кофе тоже налить?" Риторический вопрос, чисто из вежливости. И жена, пьющая обычно только зелёный чай, отвечает: "А давай! И блинчики согрей"

– Да! Скажи кухне, чтоб на обед всех накормили сыто. И слуг, и рабов. Мы им мясо потом ещё принесем. Беременную рабыню оставить здесь в помощь на кухне. Не нагружать, не обижать. Проверю. Сейчас всем раздать перекус. Быстро поели и разошлись.

Исак повернулся и ушёл, пока я сделала паузу и думала о продолжении тирады. Ну да, женщина должна смотреть в пол и не отсвечивать.

– Спасибо, – повернулась к Ги.

Доморощеный психолог промолчал. Мы вернулись на поляну и успели обойти всех нуждающихся. Пузатая девушка была уже с наметившимся животом. Она плакала, когда узнала, что нельзя будет идти со всеми. Причина оказалась проста. Девушка собиралась наесться ягод до отвала, чтоб дать витаминов ребёнку. Уверила её, что ягодами с ней поделятся. Беременная ушла на место кухни, недоверчиво качая головой. Мужика со сломанной рукой лечить не стала принципиально и запретила Вилли. Пользы он не приносил, тоже оставили в лагере.

Исак велел всех собрать и громко объявил о моратории на интим. Я запоминала всех, кто громко выражал протест. Женщины среди них были тоже. Ничего, потерпят. А те, кто не хочет, как раз сможет не терпеть.

Начали раздавать перекус: овощ, сыр и ломоть хлеба. Пойдёт. Тем, кто не привык много есть, самое оно. Рабов никто не собирался кормить до вечера...

Мне привели двух подростков 12 и 13 лет. Две тощие доски с глазами и сальными волосами, нервно переминались с ноги на ногу, не смея посмотреть прямо. Я все ещё была злая.

– Будете копать, и нести лекарственные травы со мной, – бросила им и ушла.

Ги пошёл за мной. Девочки стояли и тряслись. Пришла к Алонсо, хотела взять его в вип группу, но он попросил отпустить со всеми. Согласилась и ушла.

Маргарет позаботилась о еде. С нами шли двое мужчин-рабов, охрана, кони. Все необходимое имущество было собрано. Еду назначили через четыре часа. Мы, конечно, могли гулять дольше. Но я собиралась проконтролировать процесс раздачи, так что вернемся.

Как-то же жили они без моей жалости, не помрут. Сейчас я была шариком, и чтоб взлететь, мне нужно надуть себя воздухом-счастьем.

Сняла обувь и сделала кожу на ступнях прочнее. Она осталась тонкой и позволяла наслаждаться всеми неровностями дороги.

Три, два, один, старт. Ушла с головой в сбор трав. Руки механически собирали все, на что падал взгляд. Вот этот оранжевый цветок хорош при простуде, вот эти травки общеукрепляющие, фиолетовые соцветия нужны кормящим для молока, растения с зазубринами на листиках хорошо останавливают кровь. И тут мы наткнулись на небольшую полянку редких трав, корни которых были мощнейшими местными иммуномодуляторами.

Можно гнать через себя сборы трав литрами, а можно в день по глотку настоечки из бордового корня, и всю зиму не болеть. Я собралась выкопать все и выращивать уже у себя. Через год, при благоприятной селекции, это чудо средство сможет помочь многим.

Моренда, так называлось это растение, была непримечательной травой сантиметров 10 высотой и редкими листочками. Если не знать, глаз не зацепится в общем разнотравье. Зато растение имело бордовый овальный корень сантиметров 15, в котором и была вся сила Моренды. Я аккуратно выкапывала одно за другим, ползая на коленках и воркуя, словно с детьми. Всего набрали две корзины. Вместе с землёй – это была неподъёмная ноша. Так что одна из наших лошадок продолжила путь уже с грузом.

Мы с Вилли оба чумазые с ног до головы светились от счастья. Он уже мысленно рассчитывал, сколько сажать, сколько использовать. Маргарет не участвовала, ибо не умела правильно извлекать растение, а потому стояла на подхвате. Обе девочки не стояли, тоже ползали, искали полезное.

Продолжили путь. Решила, хватит бездумно собирать все подряд, и искала только редкие или сильные травы. Сначала услышали, потом и увидели небольшой улей диких пчёл. Он висел высоко на толстой ветке и притягивал меня, как кольцо Голлума.

"Моя прелееееесть" – пронеслось в голове. В поместье не было бортников. Мед закупался на рынке очень дорого.

Пчелы этого мира были в два раза крупнее земных. Поэтому защищали свои дома эффективнее, и меда давали больше. Возни с ними было много. Лишь несколько семей занимались пчеловодством, рьяно охраняя свои секреты.

– Давайте медленно отходить, – напряженно произнес Исак.

Ги заступил передо мной, закрывая телом.

– Зачем? – не поняла я.

– Дикие пчелы опасны. Парни, разворачиваемся обратно.

И все они начали пятиться.

Не стала вступать в полемику, выпустила чары дремы. Лёгкая зелёная дымка струйкой поднялась вверх и окружила улей. Пчелы облепляли соты и сонно копошились, не проявляя агрессии.

Исак подошел, отодвинул Ги и навис надо мной.

– Я сказал опасно, отходим! Что не понятно? Это прямой приказ!

– Не ори на меня, пожалуйста, – поморщилась от его децибелов. – Признаю, в опасной ситуации буду прислушиваться, но сейчас пчелы дремлют, – спокойно ответила ему.

– Мои парни за ним не полезут, – прищурился этот вредина.

– Вот и не надо, – пропела ему в лицо.

Исак имеет право злиться. Я имею желание делать по-своему. Даешь бунт! Взяла мешок, нож был, сделала руки и ноги липкими.

– Сейчас полезу на дерево, отвернитесь, – кинула им через плечо. – Штанов то нет, – пробурчала себе под нос.

Парни посмотрели на меня, на толстое дерево без единого сучка, на высоко расположенные ветви, и, сдержанно улыбнувшись, синхронно повернулись спинами. Девочки и рабы тоже отвернулись, на всякий.

Показала им язык. Смеётся тот, кто будет есть этот мед! Подъем наверх был быстрым. Окружила себя сонной дымкой, чтоб оставшиеся пчелы не атаковали. Конечности прекрасно присасывались к коре. Спокойно залезла, прошлась по ветке. Усилила физическую силу, спилила дикие соты, вместе с пчелами, в мешок и также слеза вниз.

У Исака дергался глаз. Маргарет улыбалась.

Подошла к начальнику нашей охраны пританцовывая, затянула мешок и сунула ему в руки, широко улыбаясь:

– Проспят до вечера. В поместье сделаем им дом. Будем разводить. Я все! – громко объявила для остальных.

Все повернулись. Ги забрал мешок, хмыкнул и сунул одному из мужчин рабов. Травы есть, мед нашла, можно и помыться.

– Идем к реке, – озвучила мысли для всех.

По пути Вилли отбегал, если его взгляд притягивал очередной подарок леса. Минут через 20 неспешной ходьбы вышли на берег. Лес остался чуть позади, впереди шумело небольшое поле, пестреющее цветами. Аромат стоял божественный! Стоянку разбили на траве. Справа над рекой возвышался небольшой холм, с крутым вогнутым спуском. Его вершина козырьком нависала над водой. Слева был удобный пологий спуск к реке. По центру росли очень удобные густые кусты, можно будет купаться, не опасаясь лишних глаз.