Глава 11

Прошло всего три дня, и Саймон осознал, что сдержать эту клятву будет не так-то просто. Слишком уж много врагов нажила себе за эти три дня баронесса. А в конце второй недели Саймон решился послать к барону Монтегю гонца. Конечно, барон придет в ярость, узнав, что ему нужно возвращаться, чтобы успокоить своенравную жену. Но это всe же лучше, чем вызывать его на ее похороны. Через несколько дней гонец передал Кенрику слова Саймона.

— Что, что? — переспросил барон.

— Да, милорд, — повторил гонец, сделав несколько шагов назад. — Леди Тэсс зашла на кухню и объявила повару и всем его помощникам, что, если они ей чем-то не угодят, она прикажет отрубить им пальцы на ногах.

Кенрик крепко сцепил руки за спиной и устремил взгляд поверх крепостных стен, вероятно, в надежде, что мирный вид леса подступающего к крепости, охладит его гнев. Но это не подействовало. Срывающимся голосом он приказал гонцу продолжать.

— В тот же самый день, когда вы, милорд, соблаговолили отбыть, леди Монтегю приказала выслать патрули во все ваши владения. Она приказала, чтобы каждое владение доставило в замок одну десятую часть своих продовольственных запасов. И установила жесткий срок. В городе Дерри отказались подчиниться, тогда по ее приказу там сожгли сарай для церковной десятины. Мэр города передумал после того, как она предупредила его, что пивную ждет та же участь. Всех собак она повелела согнать в загон и держать там до вашего возвращения. Леди Монтегю также приказала послать, — по тону гонца было видно, что он очень не одобряет действия новой хозяйки, — много воинов, чтобы они плели новые тростниковые подстилки для большого зала. Сэр Саймон также очень встревожен решением леди сопровождать знахарку Марту при сборе трав в лесу. Сэр Саймон пытался отговорить ее от этой затеи, но баронесса настояла, ссылаясь на ваше разрешение. Ее сопровождает сам сэр Саймон и десять воинов, и походы эти в лес совершаются каждую неделю.

Кенрик посмотрел вниз на двор замка. Отбить его у Дарвелла было несложной задачей. Теперь здесь остается только навести кое-какой порядок. С этим прекрасно справятся наследник с управляющим. Дела, которые творит в Монтегю Тэсс, сейчас куда опаснее. Да, вот что значит слишком любить свою жену. Женщины, когда начинают понимать это, очень смелеют.

— Это все?

— Нет, милорд. Были еще неприятности, в основном с ремесленниками и крестьянами, но сэр Саймон предпочитает об этом сообщить вам лично. Они не столь серьезны, эти неприятности. Он также приносит извинения за беспокойство, но опасается, что скоро не сможет контролировать ситуацию. Леди Тэсс во всем ссылается на вас, что вы повелели ей быть хозяйкой замка, и сэр Саймон вынужден подчиняться, хотя и не одобряет ее решений. Сэр Саймон нижайше просит, чтобы вы прибыли в Монтегю и сами ознакомились с положением дел. Он опасается, не случилось бы там чего-нибудь страшного.

— Вот что: найди Фитц Элана и передай ему, что через час мы возвращаемся в Монтегю.

* * *

— Научиться владеть иглой не так уж трудно. Нужно только запастись терпением и ежедневно садиться за шитье, — назидательно говорила Хелен, следя за неумелыми действиями Тэсс.

Та сделала несколько стежков, потом распорола все и принялась за дело снова. Хелен внимательно следила за ней и поправляла ошибки. Ее удивляло, как это Тэсс, не имея никакого опыта, взялась за такую грандиозную задачу — сшить занавеси для окон замка, а также чехлы для кресел и стульев.

Две женщины сидели в креслах камина в апартаментах Хелен.

— А у тебя уже хорошо получается. Ты говорила, что пять лет вообще не брала в руки иглу? Ну тогда это вообще замечательно.

Хелен глядела на работу невестки и сама себе удивлялась. Почему это она ничего не может с собой поделать. Ведь это жена Кенрика, и Хелен должна ее ненавидеть. Но все получилось совсем наоборот. Через несколько дней после отъезда Кенрика Тэсс пришла к Хелен и объявила, что не сдвинется с места, пока они не начнут работу над занавесями и чехлами. Все это было сказано с такой подкупающей непосредственностью, что Хелен не смогла устоять. Оказалось, что Тэсс когда-то занималась шитьем, но все позабыла. Пришлось начинать практически с азов. Она работали каждый день. При этом Тэсс о чем-то непрерывно болтала. Хелен слушала ее вполуха. В любом случае холодная война была прекращена. Через две недели их отношения были если и не вполне приятельскими, во всяком случае весьма близкими к таковым.

— Вообще-то я должна была бы сердиться на тебя за то, что ты втянула меня в это дело насильно, — сказала Хелен, рассматривая работу Тэсс.

— Да, — согласилась та, не поднимая головы от шитья. — Но у тебя доброе сердце, Хелен. Я ведь и не рассчитывала, что ты согласишься и даже станешь со мной разговаривать. А знаешь, иногда так хочется с кем-то поговорить.

— Да ты уже мне за эти дни все уши прожужжала, — с улыбкой заметила Хелен. — А вопросы из тебя сыплются просто как из рога изобилия. Но, честно говоря, я тоже истосковалась по обществу. Мне ведь тоже поговорить совершенно не с кем. Когда отец был жив, здесь, в замке, всегда гостили друзья, много друзей.

— А где же сейчас эти друзья? Почему не приезжают?

— Они приезжают. Иногда. Впрочем, все это было до возвращения Кенрика. Здесь ведь было полно молодежи. Они жили в замке. Молодых людей присылали сюда на воспитание, перед посвящением в рыцари. Девушки учились искусству управлять большим хозяйством, хотя в основном они были озабочены тем, как бы найти себе мужей.

— Но где же они все? Куда подевались?

Хелен углубилась в вышивание, так захваченная работой, что Тэсс уже и не надеялась получить ответ.

— Их родители не хотят иметь с Кенриком ничего общего. Замок опустел в течение месяца. Даже мой младший брат Гай, и тот вынужден был уехать. Он сейчас на королевской службе.

— У тебя есть еще один брат?

— Этим летом Гаю исполняется шестнадцать. — Хелен отвернулась к окну. — Я его не видела уже больше года.

— Но теперь, когда Кенрик возвратился, король, наверное, отпустит Гая домой. Уж кто-кто, а Кенрик сможет сделать из него прекрасного рыцаря.

Лицо Хелен окаменело. После долгой паузы она медленно произнесла.

— Пока Кенрик здесь, Гай не вернется в Монтегю.

— Но здесь его дом. Как же так? Если Кенрик не хочет, чтобы он возвратился, ты должна убедить его изменить решение.

— Ты говоришь так потому, что очень мало знаешь о семействе баронов Монтегю, — покачала головой Хелен.

— Я вообще ничего не знаю. Ясно только одно — здесь что-то не так. Даже слепой это заметит, как только войдет в ворота. Но никто не хочет объяснить мне, в чем дело.

— Боже мой, как ты наивна. Ты что, не знаешь, за кого вышла замуж? И почему его зовут Палачом Уэльса? Да потому, что он способен убивать просто ради развлечения. И не только солдат, но и беззащитных женщин и детей.

— Кенрик не убивает ради развлечения, — решительно возразила Тэсс. — Он рыцарь, воин и воюет только со своими врагами.

— Рыцарь, говоришь. Нет, дорогая, он Палач Уэльса. Спроси кого хочешь. Четыре года назад Кенрик со своей армией захватил лагерь мятежников в Уэльсе. Воинов там в это время не было, они сражались где-то еще, там были только женщины и дети. Кенрик их всех перебил, всех до одного. — Голос Хелен задрожал от злости. — Вот почему его прозвали Палачом. Понятия рыцарской чести для него не существует. Ему вообще неведомо, что такое честь. Он убивает любого, кто становится на его пути. Когда он будет обнимать тебя ночью, подумай о женщинах, которых он изнасиловал, а после убил.

Он им всем перерезал горло. Придет время, и у тебя будут дети. Тогда вспомни младенцев, которых он разрубил на куски. Попытайся…

— Довольно! Остановись! — вскрикнула Тэсс, затыкая пальцами уши.

— Ты думаешь, у этого монстра не поднимется рука убить мальчика, чье место он занял в Монтегю? Чье наследство украл? Ты хотела знать правду? Так вот она, правда. Слушай! Кенрик обманул тебя. Заставил поверить, что он полноправный барон Монтегю. Что имеет право жениться на девушке благородных кровей. Это все ложь. Он обыкновенный бастард.

— Я не могу в это поверить, — прошептала Тэсс.

— И тем не менее это правда. В жилах твоих детей будет течь кровь бастарда, а сама ты попадешь после смерти в ад. И не важно, что ты не знала, что он бастард, когда выходила замуж. Отец Бронсон говорил, что бастарды — это дьявольское семя, дьявольское отродье. Они являются на землю, чтобы совращать людей с праведного пути.

Тэсс хотелось убежать, спрятаться где-нибудь от этой правды. Как глупо было с ее стороны спрашивать Хелен. Но теперь, когда она узнала то, что хотела, уходить было нельзя. Кроме того, многое в словах Хелен казалось ей явной несправедливостью.

— Вы с Кенриком очень похожи, — начала Тэсс, но Хелен прервала ее.

— Он сын моей матери. Она была фрейлиной королевы-матери. А король Эдуард — он и сейчас еще хоть куда, а в молодости, говорят, был очень красив. Надо сказать, что все Плантагенеты ужасные бабники — ни одну юбку не пропустят. А мама моя была тоже очень красивая. — Хелен передернулась. — Ее брак с отцом был заключен очень поспешно, как только выяснилось, что она беременна.

— Значит, Кенрик — сын короля? — прошептала Тэсс, пораженная этой новостью.

— К сожалению, это так.

Хелен встала и подошла вплотную к камину. Тэсс оставалась сидеть где сидела, не в силах вымолвить ни слова.

— Мой отец уже был однажды женат, но его супруга умерла бездетной. Ему не было тогда еще и двадцати, и он был последним в роду. В случае, если бы у него не оказалось наследников, Монтегю должен был после его смерти перейти к короне. Старый король Генри нашел выход. Он одарил барона наследником и сбагрил беременную любовницу своего сына. Никто не ожидал, что у них будут еще дети. Так нет же. Я родилась через четыре года после их свадьбы, а Гай — тремя годами позднее. Мать имела на отца влияние, и немалое, но все равно он ненавидел Кенрика, особенно после того, как родился Гай. В последние годы жизни отец делал все, чтобы изгнать королевское семя из дома. Но что он мог сделать? По закону Кенрик был его наследником.

А она еще собиралась просить короля аннулировать брак с его сыном? Тэсс представила, как он рассмеялся бы ей в лицо. Нет, ее план добраться до короля никуда не годится.

— Ты должна…

— Погоди, мне надо подумать, — взмахнув рукой, прервала ее Тэсс.

Может быть, какой-нибудь священник аннулирует их брак, потому что Кенрик бастард? Если, конечно, ей удастся найти священника, который не слишком дорожит своей жизнью. А сколько останется жить ей самой, если она выдаст секрет, который король скрывает столько времени? Нет, и здесь ничего не получалось.

— Все в замке знают правду, — произнесла Хелен, прервав размышления Тэсс. — Именно по этой причине они не хотят признавать Кенрика своим хозяином, своим бароном. И брат мой, Гай, поэтому не может возвратиться домой. Если он вернется, Кенрик убьет его. Ведь Гай — настоящий барон Монтегю. Если бы у отца была возможность, он бы убил Кенрика, и все бы стало на свои места.

— Но у него такой возможности не было?

— Нет. Король знал, какая опасность грозит Кенрику, и призвал его к себе на службу. Это случилось после смерти матери. Она умерла при родах Гая.

Хелен начала молча прохаживаться по комнате. Тэсс откинулась на спинку кресла. Ее обуревали самые противоречивые мысли.

Так вот в чем дело. Ничего удивительного, что Кенрик такой жестокий. Тэсс вдруг пронзила острая жалость к ребенку, который рос среди ненависти и неприятия в семье, которую считал своей. Какого сострадания можно ждать от человека, который никакого сострадания к себе в жизни не видел? Тэсс замотала головой. О чем это она думает? При чем тут ее жалость к нему? Это его жестокость проявится в полной мере, когда он будет брать Ремингтон. Он там никого в живых не оставит.

Она вдруг вспомнила о его ласках и нежных поцелуях.

Когда Кенрик ночью будет обнимать тебя, подумай о женщинах, которых он изнасиловал, а после убил. Просто перерезал им горло.

А ведь скоро он вернется и сразу же потащит ее в постель. Как же она сможет перенести его прикосновения после того, что слышала? У нее же все время перед глазами будут стоять изнасилованные женщины и дети, разрубленные на куски. Но ведь сама семья Монтегю породила это чудовище, которое скоро назовут палачом Ремингтона. И что же? Никто не виноват? А как же отец? Ведь это он несет ответственность за воспитание мальчика. Это он превратил невинное дитя в бездушного дьявола.

Тэсс встала и, мягко взяв Хелен за руку, усадила в кресло. Сама же начала прохаживаться вдоль камина.

— Значит, ты презираешь Кенрика за то, что отцу твоему пришлось страдать из-за него, и за то, что он не позволяет Гаю занять принадлежащее ему по праву место? Правильно?

— Да, — охотно согласилась Хелен. — Король бросил в наш дом свое дьявольское семя и…

— Довольно! — взорвалась Тэсс. — Этих слов — дьявольское семя — я прошу в моем присутствии больше не произносить. Подло обвинять ребенка в грехах родителей. Подло и несправедливо. Разве он сам избрал себе эту судьбу? Я спрашиваю, в чем его вина? Этот священник, о котором ты говорила, похоже, у него нет ни капли христианского милосердия. Наверняка он выполнял волю твоего отца, когда внушал тебе такие мысли! Тэсс стала плохо видеть — мешали слезы.

— Нет, Хелен, Кенрик не виноват. И кровь его не менее чиста, чем твоя или моя.

Тэсс остановилась прямо перед Хелен. Та была бледна как мел и продолжала безучастно смотреть в пространство. Тэсс наклонилась.

— Хелен, ты меня слышишь?

— Нет, Тэсс, она тебя сейчас не слышит.

— О Господи! — воскликнула Тэсс. Потеряв равновесие, она покачнулась, но не упала. Затем медленно обернулась к двери. На пороге стоял ее муж.

Загрузка...