Сад фантазий

5

Нэш привел Бет на задний двор кирпичного особнячка. Дэйв, младший сын Шэннон, выбежал им навстречу, бросился к дяде и крепко обнял его за ноги. У Нэша защемило сердце. Как же он любит этого малыша! Будут ли у него когда-нибудь дети — свои дети, которых он мог бы любить не меньше?

— Мама сказала, что ты приедешь к нам с какой-то тетей. Как ее звать? — полюбопытствовал мальчик с непосредственностью четырехлетнего ребенка.

— Спроси у нее сам.

Дэйв вдруг застеснялся, отпустил дядины ноги, сунул в рот палец и потупился.

Бет присела на корточки.

— Меня зовут Бет. Мы с твоим дядей друзья.

Малыш вынул изо рта палец и внимательно оглядел гостью с головы до ног. Потом, должно быть решив, что она — хорошая, вызывающая доверие тетя, спросил:

— А вы с дядей Нэшем играете в камушки? Я со своими друзьями играю.

— Еще ни разу не пробовали, — улыбнулась Бет, покосившись на Нэша.

— А что же вы тогда делаете?

— Мы вместе бегаем, — ответил Нэш, пытаясь сохранить серьезность.

Дэйв взглянул на дядю, всем своим видом давая понять, что вместе бегать — это совсем не то.

— Ты ее научишь?

— Обязательно, — заверил Нэш.

— Мы можем прямо сейчас это сделать. Пойду позову Роджера. — И малыш побежал в дом.

Бет поднялась и откинула волосы со лба.

— А ты здорово общаешься с детьми.

— У меня большой опыт. Пойдем.

Легонько обняв Бет за плечи, он повел ее к двери. Жест был таким естественным, как будто он делал это уже тысячу раз.

— От мальчишек потом не отделаешься. Поэтому, прежде чем эти разбойники тебя умыкнут, я познакомлю тебя с Шэннон и Вейном. В доме есть кондиционер, так что мы обедаем внутри.

Нэш был благодарен сестре, которая встретила гостью радушно и не задавала лишних вопросов. Внимательно наблюдая за женщинами, он понял, что они друг другу понравились. Для него это почему-то было важно.

Как непросто сидеть рядом с Бет за столом и ни разу к ней не прикоснуться! Но когда он тайком помог Джейсону переложить цветную капусту в свою тарелку, Бет толкнула его локтем.

— Ты зачем потакаешь ребенку?

Нэш не смутился.

— Маленьким надо помогать. Много ты знаешь взрослых, которые с удовольствием едят цветную капусту?

— Ну хотя бы мы четверо.

— Нет-нет, если у них есть выбор? Шэн сама ее ненавидит. Но все равно готовит, уверенная, что это полезно.

Бет улыбнулась, и Нэшу ужасно захотелось ее поцеловать. Но Роджер вовремя отвлек его от неуместных мыслей.

— А что у нас на десерт? — спросил он, отправляя в рот последнюю ложку картофельного пюре. — Мама сказала, что ты привез что-то вкусненькое.

Нэш подмигнул и причмокнул.

— Торт «Черный лес». — Мальчики озадаченно переглянулись, и он пояснил: — Шоколадный торт с вишнями и взбитыми сливками.

— Нэш часто у нас бывает, — обратился Вейн к Бет, — и считает, что должен участвовать в расходах на питание. Но никак не поймет, как помогает, сидя с мальчишками и давая нам возможность побыть одним. Это мы должны кормить его ежедневно десять лет подряд.

Бет внимательно посмотрела на Нэша.

— Ты сидишь с малышами?

В голосе было что-то такое, что он сразу понял: ей это нравится.

— Но они уже давно не малыши. И просто приезжают ко мне в гости. Им тоже нравится менять обстановку.

— А у нас выходной, и дома спокойно и тихо, — добавила Шэннон.

— Однако ты ужасно скучаешь и ждешь не дождешься, когда твои сорванцы вернутся домой, — добавил ее муж.

После обеда Нэш и Вейн затеяли с мальчиками возню. Начали с того, что мерялись силой, а закончили вольной борьбой и «массовым щекотанием». Наконец Шэннон прервала веселье:

— Хватит, пора спать.

Ребята дружно взвыли, выражая протест, а Дэйв внес предложение:

— Пусть дядя Нэш нас уложит. — Он повернулся к Бет. — Он такие истории нам рассказывает. Замечательные! Мне очень нравится та, про пришельцев.

У Бет глаза поползли на лоб.

— Я бы тоже хотела послушать.

Нэш строго взглянул на племянников.

— Женщинам к нам нельзя. У нас, у мужчин, свои тайны.

— Все нормально! — воскликнул Роджер к несказанному изумлению Нэша. — Ей можно доверять.

Шэннон улыбнулась.

— Вот и прекрасно, а мы пока все уберем и сварим кофе.

Пропустив мальчиков вперед, Бет остановила Нэша в коридоре.

— Может быть, я буду тебя смущать и лучше посижу в гостиной?

Да, она будет его смущать. Но в другом смысле. От одного ее прикосновения у Нэша вскипала кровь — даже если она просто по-дружески брала его за руку.

— Нет, нет, пойдем. Когда я начну рассказывать, то забуду обо всем. Эти истории захватывают меня не меньше, чем мальчишек. — Он оглядел ее желтую вязаную кофту и коротенькую юбку-брюки. — Хотя должен признаться: чем ближе ты ко мне, тем больше смущаешь.

— Нэш!.. — недовольно воскликнула Бет.

Она стояла совсем близко. Только протяни руку. Искушение было таким сильным, что он подался вперед и чмокнул ее в кончик носа. И во взгляде прочел, что несмотря на возмущение, она хотела большего. Что же мешает ей отдаться своим желаниям?

— Мы ждем! — крикнул Роджер из детской.

Нэш открыл дверь. Слева стояла кроватка Дэйва, справа — двухэтажная кровать, где спали старшие. Нэш присел в ногах у малыша.

— Так вы правда хотите еще раз послушать историю про музыкальный лазер?

— Да! — завопили ребята хором.

Бет слушала как завороженная. Нэш оказался мастерским рассказчиком. Человек, который умеет придумывать такие замечательные истории, просто не может делать то, о чем говорил Розенталь. Уинчестер — талантливый архитектор и хороший человек, который любит свою сестру и ее детей. Это было очевидно.

Нэш остановил машину у дома Бет.

— Мы засиделись. Я и не заметила, как пролетело время. Уже почти полночь.

Она глядела на его профиль. Высокие скулы, решительный рот. Интересно, он поцелует ее прямо в машине или все-таки подождет до двери?

Нэш отстегнул ремень безопасности и потянулся.

— Пойдем посмотрим, как там обстановка — выветрилась ли краска?

Они медленно пошли к дому, будто им не хотелось, чтобы вечер кончался. Отпирая дверь, Бет чувствовала на себе испытующий взгляд. Что делать? Просто сказать: «Я хочу, чтобы ты меня поцеловал?» Нет, нет. Не торопи события. Подожди, посмотри, что будет.

В темноте Нэш налетел на торшер. Бет зажгла свет, прошла в гостиную и сняла покрывало с дивана. Запах краски был уже не таким сильным, но все равно ощутимым. Бет запуталась, и Нэш подошел, чтобы помочь. Они молча сложили покрывало, не сводя глаз друг с друга. Потом Бет освободила кресло, а Нэш — кресло-качалку.

— У тебя в спальне есть кондиционер? — спросил он.

— Нет. Это старый дом с толстыми стенами. Здесь кондиционер не нужен.

— Я не про жару. В какой комнате ты спишь?

— Первая дверь налево.

Нэш не стал дожидаться вопроса, и Бет в ужасе закусила губу, пытаясь взглянуть на свою спальню глазами постороннего человека. Комната в розово-белых тонах. Конечно, не для маленькой девочки, но и на спальню деловой женщины походит мало. В течение дня приходилось быть взрослой, серьезной и стильной. А по ночам хотелось окунуться в приятную атмосферу «с рюшечками и финтифлюшками» — с коллекцией фарфоровых кукол на белом, покрытом эмалью сундучке и кружевными веерами с белыми и розовыми шелковыми цветами, развешанными на стенах.

Нэш вернулся в гостиную с непроницаемым лицом.

— Ты не можешь там спать. Сегодня — точно.

— Почему?

— Там запах не меньше, чем здесь.

— Все равно уже лучше.

— Вспомни, как у тебя болела голова. Утром будет еще хуже. В доме влажно, а влажность задерживает пары.

— Черт возьми! — Бет на секунду задумалась. — Час ночи. Поздно кому-нибудь звонить и проситься переночевать. Придется поставить палатку на заднем дворе.

— Можно поехать ко мне. У меня две лишние спальни.

Он, наверное, шутит!

— Я не могу.

Взгляд мглисто-зеленых глаз был тверд.

— Почему?

Бет вдруг запаниковала, не в силах придумать ни одной вразумительной причины. Наконец пролепетала:

— Потому что мы едва знакомы и совсем друг друга не знаем.

— Лично я знаю все, что нужно. Во всяком случае, уверен, что ты ничего не стащишь и не сбежишь под покровом темноты.

Глаза улыбались, и сердце Бет опасно забилось. Провести ночь под одной крышей. Сумасшедшая мысль!

— Но почему ты меня приглашаешь?

Он тряхнул головой, всем своим видом давая понять, что ответ очевиден.

— Тебе нельзя сегодня оставаться в доме. Спать одной на заднем дворе опасно, а ехать в гостиницу — напрасная трата денег.

— Это все? Никаких скрытых мотивов? — спросила Бет, надеясь, что скрытых мотивов и вправду нет. И очень надеясь, что они все же есть. Она пыталась заглушить в себе тайное желание, о котором могла потом пожалеть.

— Давай начистоту, Бет. Ты боишься, что я попробую затащить тебя в постель? — Он произнес это сердито, словно недоверие очень его обидело.

— Не боюсь, так как знаю, что ты не станешь этого делать.

— Но может быть, ты боишься не меня, а себя? — Нэш прочел ее мысли. — Это не тот вопрос, от которого зависит жизнь. У меня в спальнях есть двери. На дверях есть замки. И они запираются изнутри.

Он прав. Нечего делать из мухи слона. Ей искренне предложили помощь, зачем же отказываться?

Бет улыбнулась.

— Ну ладно. Надувного матраса все равно нет, да и спать в чистой постели лучше, чем в спальном мешке, поэтому я, пожалуй, воспользуюсь твоим предложением. Но с одним условием: утром я приготовлю завтрак.

— Опять торгуешься! Когда человек проявляет участие, вовсе не обязательно его чем-то вознаграждать.

Если бы так! Скандал с Джоном научил Бет быть осторожной. И особенно с теми людьми, которые проявляют участие.

— Папа говорит, что долги — это ямы с зыбучим песком. В них легко увязнуть.

— Твой папа не записывает свои изречения? Их у него, должно быть, больше, чем у Франклина.

— Нет, не записывает. Но у меня в дневнике их полно. Может, потому я их и помню.

Нэш поднялся и подошел к ней вплотную.

— Очень хотелось бы почитать.

Он говорил вполне серьезно. Неужели действительно хочет узнать о ней все. Бет вдруг стало страшно. Станет ли он относится к ней по-прежнему, если докопается до истории с Джоном? Умеет ли он безраздельно доверять людям, которые ему небезразличны? Но больше всего пугало то, что она хотела быть ему небезразличной.

— Дневник женщины — вещь еще более сокровенная, чем содержимое ее бельевого шкафа, — попыталась она отшутиться.

Но Нэш остался серьезным.

— Я хочу узнать о тебе побольше, Бет. Мне все про тебя интересно.

Сам Нэш уже рассказал о многом. Почти обо всем, кроме своего неудачного брака. Лишь упомянул о том, что развелся, но ни разу не сказал почему. Бет же не поведала о себе практически ничего.

— Но у меня самая что ни есть заурядная жизнь. Даже скучно рассказывать.

— Позволь мне самому судить…

Бет почувствовала, как между ними возникло знакомое напряжение, и поспешила сменить тему. Взглянув на часы, произнесла оживленным тоном:

— Если мы хотим выспаться, надо ехать. Я быстро соберу сумку.

Он поморщился, явно разочарованный. Впрочем, голос остался ровным.

— Не спеши. Ведь завтра не надо вскакивать с утра пораньше.

Бет ушла в спальню, а Нэш вздохнул. Почему она так упорно молчит о себе? В голову лезли самые бредовые мысли. Скорее всего в прошлом — неудачный роман, и с тех пор она не доверяет мужчинам. Просто не нужно расспрашивать, следует выждать и сделать все, чтобы с ним она чувствовала себя в безопасности.

Каким образом эта женщина заняла столь важное место в его жизни? Он и не заметил, как это произошло. Войдя в ее спальню, он сразу понял, что это комната настоящей женщины. В такой спальне у любого мужчины закружится голова. Черт возьми, он хочет Бет Террелл. И он получит ее. Может быть, не сегодня. Но скоро.

С тревогой Нэш ввел Бет в свой дом. Она оглядела гостинную.

— Мне здесь нравится! Такие приятные, теплые цвета.

Гостиная была выдержана в бирюзовых и персиковых тонах. Мебель с дубовой отделкой. Плетеный ковер. Плетеная корзина с рогозом и пшеничными колосьями. Одну стену занимала стереоаппаратура, на которой были расставлены индейская керамика и статуэтки.

Нэш прислонился к стене.

— Я почти все время провожу в этой комнате. Мне хотелось чего-то легкого, простого.

Бет понимающе кивнула.

— Тут действительно очень уютно. Хорошо и для отдыха и для работы.

— Когда надо работать, я иду вниз.

— В кабинет?

— Я бы сказал в офис. Вот почему перед домом такая большая стоянка.

— А я думала, у тебя офис в каком-нибудь современном комплексе из стекла и черного камня, — удивилась Бет.

— Не угадала. Здесь обстановка более располагающая. Не хочешь чего-нибудь съесть или выпить?

— Нет, спасибо.

Он подхватил ее сумку.

— Тогда пойдем выбирать тебе спальню.

В первой стояли две узкие кровати. Полосатые стены — чередование красного, белого и голубого — создавали приятную веселую атмосферу.

Бет с интересом оглядела комнату, задержав взгляд на коллекции детских машинок.

— Мальчишек трое, а кровати только две.

— Есть еще раскладушка. Хочешь — можешь спать здесь, но мне кажется, вторая спальня тебе понравится больше.

Он провел ее в комнату, отделанную в зеленых и сливовых тонах.

— Здесь действительно чудесно. — Бет подошла к кровати и потрогала пестрое лоскутное покрывало ручной работы. — Какое красивое. Где ты его купил?

— Это мама сшила. У Шэннон тоже такое есть.

Он вспомнил, как мама по вечерам после работы склонялась над разноцветными лоскутками. Она занялась шитьем после смерти отца.

— Хотел постелить его у себя, но у меня слишком большая кровать. — Нэш положил сумку на зеленое велюровое кресло. — Здесь есть душ. Пользуйся и не волнуйся, у меня в спальне свой. — Заметив, что Бет нервничает, Нэш быстро шагнул к двери. — Располагайся. Я еще загляну, прежде чем лечь. Вдруг что-то потребуется.

Он поспешно вышел. Еще пару секунд, и он уже не сумел бы побороть искушение остаться.

Полчаса спустя Нэш тихонько постучал. Она открыла дверь, и у него перехватило дыхание. Ангел во плоти. И страшно соблазнительный. Волосы рассыпаны по плечам. Розовые щеки. Голубой шелковый пеньюар и такая же ночная рубашка. Пеньюар держится только на маленькой пуговичке. Одно движение… Нэш смутился.

— У тебя есть вешалки? — спросила Бет, а он смотрел, как бьется жилка у нее на шее. — В шкафу я не нашла.

— Вешалки? — тупо переспросил Нэш, не сразу сообразив, о чем речь. — Да, конечно. Сейчас найду.

Он проскользнул в спальню, легонько коснувшись ее плеча грудью, и увидел, как потемнели ее глаза. Остановившись у шкафа, он спиной чувствовал ее взгляд. Достав из нижнего ящика пару вешалок, Нэш положил их на столик и только потом обернулся. Она стояла у кровати, в глазах отражались страх и желание.

Его сердце забилось чаще.

— Я весь вечер думал только о том, как бы тебя поцеловать. Если я не поцелую…

— Поцелуй, — прошептала она.

Запустив пальцы в густые волосы, Нэш уткнулся носом в ее ключицу. Бет дрожала, а когда он провел губами за ухом, застонала и прошептала его имя.

— Что, моя хорошая?

Она с силой сжала его плечи и чуть отстранилась.

— Поцелуй меня.

Затем сама поднялась на цыпочки, подставляя рот, и провела языком по его нижней губе. Нэша бросило в жар, в голове помутилось. Он подхватил ее на руки и уложил на постель, опустившись сверху. Он целовал и целовал ее, и она отвечала ему с той же страстью. Но одних поцелуев было недостаточно им обоим. Нэш провел рукой от ее колена к бедру, пытаясь зубами расстегнуть пуговку на пеньюаре. Боже, как хотелось, чтобы она была с ним, только с ним. Хотелось любить ее, пока не разрушатся все барьеры и во взгляде не исчезнет страх. Он готов был прикончить мерзавца, который когда-то обидел ее. Не зная, какую она хранит тайну, Нэш чувствовал, что именно из-за нее Бет такая замкнутая и напряженная. Но сейчас все было по-другому. Сейчас он сжимал в объятиях настоящую Бет — страстную женщину, которая не боится раскрыться до самых глубин.

Нэш принялся ласкать ее грудь, она застонала и выгнулась, подавшись к нему всем телом. Руки скользили по его плечам, по телу, будто исследуя его, желая узнать как можно лучше. Ему уже было трудно сдерживаться.

— Бет, малышка. Ты правда этого хочешь? Так же сильно, как я?