Самая желанная

Глава седьмая

— Что она делает?

— Никак не пойму. Глазами плоховат стал.

— Эй, Клетус, похоже, она сажает цветы.

Вайет замедлил шаг, остановился и оглянулся. Ничего удивительного — дед болтал с одним из своих закадычных друзей, сидя на любимой лавочке возле почты. Но вот Лайза! Она высаживала цветы в старую бочку, стоявшую около ее магазина, а это действительно нарушало привычное течение жизни. Люди на улице останавливались и переговаривались. Старожилы, как обычно, устроились под навесом парикмахерской. Двое мальчишек пили содовую на бензозаправочной станции на углу. А Эдит Фергюссон, самая старая учительница в городе, стояла с Бонни Трамбл возле женской парикмахерской в розовых бигуди и пластиковой шапочке поверх них.

— Цветы?

— Угу, — подтвердил Рой Эвертс, почесывая небритый подбородок. — И почему это она сажает их в конце августа? Видимо, это хризантемы.

Вайет надвинул шляпу на глаза и усмехнулся. У него было прекрасное зрение — это были не хризантемы.

— Подожди-ка! — воскликнул Рой. — По-моему, это ярко-розовые петуньи. Человек, чувствующий себя виноватым, так не поступает, а?

— Да, — согласился Клетус. — Похоже, она не позволит каким-то недоумкам выжить ее из города. Молодец!

Гордость переполняла Вайета: Клетус прав — Лайза не собирается сдаваться. Да, она не отрицает своего прошлого и не стыдится его. Она твердо намерена пустить здесь корни — в прямом и переносном смысле. Кто-то украл ее машину, местные дамы бойкотируют ее магазин, но она не поддается. Поступает так, как считает нужным.

Лайза подняла голову и посмотрела в его сторону. Их взгляды встретились. Она улыбнулась. Вайет помахал ей и улыбнулся в ответ. Больше всего ему хотелось сейчас броситься к ней и расцеловать на глазах у всех.

— Вот у кого надо учиться! — воскликнула Мэл, останавливаясь около брата.

Вайет кивнул, не сводя с Лайзы глаз.

— Не надо тебе ни у кого учиться, — откликнулся Клетус. — В этом городе никто не посмеет обидеть мою внучку.

— Да, дедуля, — пробурчала Мэлоди, ковыряя носком туфли присохшую к тротуару грязь. — Хотя такую показательную высадку цветов я тоже могла бы устроить.

— Никогда. Ты для этого слишком здравомыслящая.

Вайет отчетливо слышал, как сестра тихонько выругалась.

— Ругаться нехорошо, девушка, — продолжал Клетус. — Запасись терпением. Сейчас просто не твоя очередь. В прошлом месяце я занимался Люком и Джилиан, в этом — работаю над Вайетом и Лайзой, скоро примусь и за тебя, не беспокойся.

— А засуха кончилась тоже твоими стараниями?

— Ну, конечно, нет. Я же не Господь Бог, хотя мои пути тоже неисповедимы. Поживем — увидим.

Вайет посмотрел на объявление в окне почты, приглашающее женщин приехать в Джаспер-Галч, и не мог не согласиться с дедом. Конечно, никакой заслуги старого Мак-Калли в том, что Лайза приехала в город, нет. Решение поместить объявление в газету принимал городской совет. Но Вайет был бесконечно благодарен всем — и деду, и городскому совету, и своей счастливой звезде.

— Лайза работает сегодня вечером? — спросил он сестру.

Мэл кивнула, а Вайет расстроился. Да что же это такое! Он знал, что Лайза не ходила ни на одно свидание за последнее время, и каждый вечер именно он отвозил ее домой. Значит, теперь главный его соперник — ее занятость. В задумчивости он потер подбородок.

Лайза легко поднялась, отряхнула руки и колени и посмотрела на него. Вайет не знал, о чем она думает, но что чувствовал он… Сколько может длиться эта пытка! Вот уж действительно — видит око, да зуб неймет. Очаровательно улыбнувшись, девушка подобрала лопатку, цветочные горшочки и ушла в магазин. А Вайет, круто развернувшись, направился в свой офис.

Вайет считал — Лайза должна сама понять, что достойна любого мужчины, которого она выберет. Разве виновата она в своем прошлом, которое было ей неподвластно? Но раз не понимает — надо подсказать. И он даже знает, кто это сделает.

— Подвезти?

Лайза улыбнулась, сразу узнав низкий мягкий голос Вайета.

— Ну, это зависит… А ты едешь в мою сторону?

— Да.

Это стало уже чем-то вроде ритуала. Вайет появлялся каждый вечер в ресторане или салуне именно тогда, когда она собиралась уходить с работы. Он всегда галантно предлагал подвезти ее, а она всегда кокетливо соглашалась.

Спустя несколько минут Лайза уже ехала в машине Вайета, поддерживая легкую беседу с мужчиной, в присутствии которого голова ее шла кругом.

— А куда мы, собственно, едем? — спросила она, увидев вдруг незнакомые места.

— Домой.

— Но ко мне надо ехать совсем другой дорогой!

— Мы едем не к тебе, а ко мне.

Она не нашлась, что ответить, а он уже свернул на дорожку из гравия и остановился.

— Вот мой дом. Не дворец, конечно, но жить можно.

Лайза с любопытством рассматривала дом: двухэтажный, деревянный, с крутой жестяной крышей и маленькой верандочкой — он мало чем отличался от других строений в Джаспер-Галче.

Они сразу прошли на кухню. Здесь, видимо, ничего не менялось с тех пор, как построили дом. И кухня была обставлена в стиле шестидесятых годов: пестрые обои на стенах, старые занавески, развевавшиеся на сквозняке. Вайет включил свет, и Лайза направилась прямо к холодильнику.

— Не возражаешь?

— Чувствуй себя как дома.

Она распахнула холодильник и заглянула внутрь, попутно объясняя:

— Айви всегда говорила, что можно многое сказать о человеке, если заглянуть в его холодильник. Ну вот! Так я и думала — ты в основном питаешься в ресторане.

— Что ты скажешь об этом?

Лайза обернулась и замерла. Вайет стоял, держа в руках что-то, завернутое в бумагу.

— Что это?

— Подарок.

— Для кого?

— Для тебя.

Как же давно она не получала подарков от мужчин! Это было так неожиданно. Лайза старалась держать себя в руках, но злоключения последних дней все-таки сказывались. Все только и делали, что расспрашивали ее о прошлом, все, кроме шерифа. Он не задавал глупых вопросов и не приставал с ненужными предложениями. Он вел себя как настоящий джентльмен. И сейчас, внимательно глядя на нее, Вайет тихо сказал:

— Посмотри же! Мне не терпится узнать, что ты об этом думаешь.

Лайза осторожно взяла пакет. Легкий. Вдруг она вспомнила, какое платье ей подарил мужчина в последний раз — красного цвета, узкое, с открытой спиной.

Положив пакет на стол, она глубоко вздохнула, подцепила пальцем обертку и ловко сняла ее.

— Тебе нравится?

Она подняла на Вайета глаза и уже не могла отвести взгляда — мужественное, волевое лицо с правильными чертами, волосы, отливающие золотом в свете лампы.

— Я подумал, ты можешь надеть это платье на пикник в честь помолвки Люка и Джилиан.

— Оно прелестно!

— Я ходил по магазинам сегодня в Пирре, и когда увидел его, сразу понял — для тебя!

Лайза не знала, что сказать. Платье было очень изящное — из тонкого трикотажа голубого цвета, с длинными рукавами, юбкой в мягкую складку и круглым вырезом. Без сомнения, женщина в таком платье должна чувствовать себя красивой, любимой, желанной. Вайет шагнул вперед.

— Добро всегда побеждает, ты не должна позволить Изабель Прюит и Опал Грехэм выжить тебя из города. Ты ведь сильная женщина.

Лайза никогда не отличалась плаксивостью, но сейчас глаза наполнились слезами и снова подступил комок к горлу. Вайет думает, что она — сильная. Куда там! Чуть не разнюнилась от подарка. Греясь в лучах его улыбки, она воскликнула:

— О, Вайет!

— Тогда почему же ты не подойдешь поближе? Скажи что-нибудь.

Лайза была растрогана тем, что мужчина, который, по собственному признанию, терпеть не мог походов по магазинам, выбрал и купил ей платье в подарок. Она подошла, с мягкой таинственной улыбкой положила руки ему на плечи и, глядя прямо в глаза, спросила:

— Так что же ты хочешь, чтобы я сказала?

Вайет напрягся. Он встречался со многими женщинами за эти годы, однажды был даже уверен, что влюблен. Но он никогда не встречал женщину, которая могла зажечь в нем желание и страсть одним лишь движением брови, головы или вот такими простыми словами.

— Вайет…

— Мммм?

— Что ты делаешь? — прошептала она.

Он наклонился и ответил:

— Я хочу смотреть на тебя, дышать тобою, ощущать тебя. Ты сводишь меня с ума!

Его голос был таким волнующим, проникновенным, обволакивающим — она просто тонула в нем. Он наклонился еще ниже, взгляд Лайзы затуманился, губы приоткрылись, и она прошептала:

— А что же будет, если это случится?

Он прижал ее к себе так быстро и крепко, что у нее перехватило дыхание. Его губы нашли ее губы. Она обняла его, нежно гладя пальцами сильную, мускулистую спину. Его настойчивый, возбуждающий поцелуй был восхитителен. Не ослабляя объятий, его руки скользили вниз. Лайза запрокинула голову, а поцелуй все длился и длился, погружая их в омут страсти. Его рука стала ласкать ее грудь. Лайзу охватило чувство восторга и безумного желания. Она выгнулась, закрыла глаза, мысли ее путались, со стоном вырвалось его имя.

— Как ты прекрасна! — прошептал он.

Этот горячий шепот она готова была слушать вечно. Подчиняясь его ласкам, она еще теснее прижалась к нему. Сейчас… Откуда-то издалека донесся резкий звук. Они оба застыли. Звук повторился. Они открыли глаза. Наконец Вайет пришел в себя и, сообразив, что это телефон, пересек кухню и поднял трубку. Сквозь сильный шум и треск он услышал чей-то голос, показавшийся ему знакомым.

— Да, шериф Мак-Калли. — Он с трудом улавливал, о чем идет речь.

— Так вот… этой машины… но вы ищите… не те места. Она под… носом.

Еще звонивший сказал что-то о Шуга-Крик и старом Грейндж-Холле, находящемся к западу от города, после чего связь прервалась.

Вайет повесил трубку и обернулся. Лайза смотрела на него. Глаза ее все еще были подернуты страстью, а губы припухли от его поцелуев.

— Ну что? Труба зовет?

— Тот, кто звонил, знает что-то о твоей машине. Хотя его звонок был страшно некстати.

— Может, некстати, а может, и наоборот. — Она подошла к столу и стала аккуратно упаковывать платье.

Вайет не понял ее слов, но своему тугоумию не удивился.

— На улице было еще светло, когда мы приехали, и многие нас видели. А старушка, подметавшая дорожку у своего дома, вообще чуть не выронила метлу. И какой радостью для ваших дам из благотворительного общества будет весть о том, что я провела с тобой ночь.

— Да плевать мне на этих старых кикимор!

— А мне нет.

— Ты шутишь?

Она покачала головой.

— Нет, если я хочу остаться в этом городе, мне надо изменить мнение окружающих о себе. А слух о том, что я сплю с тобой, не лучший путь к сердцам добропорядочных граждан Джаспер-Галча.

Вайет запустил пальцы в волосы. Да, желание сжигало его, но Лайза была права. Не должна она давать повода для гнусных сплетен. Неожиданно он понял, почему она так старательно заворачивает платье в оберточную бумагу — чтобы никто не подумал, что она приехала к нему со своей одеждой. Он прожил в этом городке практически всю свою жизнь и всегда помнил, с какой любовью и заботой отнеслись к нему эти люди, когда погибли его родители. Да и после армии земляки встретили его очень радушно. Но сейчас Вайет готов был променять все это на одну ночь в большом городе, где никому нет до тебя дела.

Лайза не знала, о чем он думает, а спросить не решилась. Она молча вышла из дома. Открыв ей дверь, он пропустил ее вперед, и Лайза отметила, как легко он движется. Входную дверь Вайет почему-то захлопнул с грохотом, звякнул крышкой мусорного бака, шваркнул дверцей машины и с такой силой нажал на газ, что мотор взревел как ракетный двигатель. Тут уж девушка не выдержала:

— Зачем столько шума?

Он процедил сквозь зубы:

— Пусть все желающие убедятся, что я отвез тебя домой ровно в девять сорок пять.

— Вайет, милый…

Он ухмыльнулся.

— Если ты не хочешь, чтобы я подхватил тебя на руки и отнес домой, то не говори так. Дай передохнуть.

Лайза рассмеялась. Вайет включил фары, и они тронулись с места.

— Ты как? — спросил он.

— Я — прекрасно.

Лайза закончила развешивать белье, которое тут же принялся весело трепать ветерок. Было всего девять часов. Вот уже второе утро она просыпалась в прекрасном настроении. И даже то, что вчера она выступила в роли самого солидного клиента своего собственного магазина, накупив нижнего белья, ни в коей мере не сказалось на радостном возбуждении, в котором она пребывала с того самого дня, как Вайет подарил ей платье. Она чувствовала себя такой соблазнительной, выбирая новое нижнее белье. В это время, как всегда, зашла Лоэтта. Лайза решила посоветоваться с ней и, к своему удивлению, обнаружила, что у ее стеснительной подруги удивительно хороший вкус.

Покраснев до корней волос, Лоэтта пробормотала:

— Как бы мне хотелось быть такой же храброй, как ты!

Лайза осторожно спросила:

— А что бы ты тогда сделала?

Не поднимая глаз, Лоэтта ответила:

— Начала бы жить по своей воле. Пока не поздно.

— Это никогда не поздно, — ответила Лайза. И она на самом деле так думала.

Лайза забросила пустую корзинку в дом и отправилась на работу. Но, поскольку магазин открывался в десять, решила зайти по дороге в парикмахерскую.

— Доброе утро. Чем могу помочь? — приветствовала ее Бонни Трамбл, чьи волосы были примерно того же оттенка, что и ярко-оранжевый фасад салона.

— Ты не могла бы мне подровнять волосы? — спросила Лайза.

— Да, да, конечно, если ты считаешь, что сейчас самое время.

Лайза не сразу ее поняла. Она проследила за взглядом Бонни — в глубине салона, под тремя ярко-розовыми фенами, восседали, уставившись на нее в упор, Мертил Джентри, Опал Грехэм и Изабель Прюит. Лайза почувствовала, как бледнеет. Да, момент действительно не лучший. Надо же было так попасть! Но почему, собственно, она должна их бояться? Заставив себя улыбнуться, Лайза села в кресло.

— Подстригите, пожалуйста.

Надев на Лайзу накидку, Бонни начала работать. И хотя добрая женщина очень старалась поддерживать легкую беседу, рассказывая о своем муже и уже взрослой дочери, переехавшей в Рапид-Сити, она не могла заглушить голоса троицы под фенами.

— А я уже рассказывала, как Вайет спас мою Дейзи, которая влезла на старый дуб? — спросила Мертил Джентри.

— Нет, дорогая, ты ничего не говорила, — ответила Опал Грехэм.

— Прекрасный молодой человек! Помню, как он приходил ко мне в магазин еще малышом и стоял перед прилавком со сладостями, решая, на что бы потратить свои десять центов. И никогда не забывал сказать «спасибо» и «пожалуйста».

— Наш Вайет всегда был очень воспитанным молодым человеком, — громко заявила Изабель.

— Да, да, — закивала Опал. — Очень, очень вежливый молодой человек.

— Да! — отрезала Изабель. — Представьте, как будет обидно, если его репутация окажется запятнанной!

— Ты права. Очень, очень обидно.

Бонни Трамбл включила фен, и его шум заглушил все остальные звуки. Через несколько минут Лайза, уже аккуратно подстриженная, вышла из салона. Она не позволила себе заглянуть в витрину, когда проходила мимо. И хотя голову держала высоко поднятой, сердце ее ныло, ноги были ватными, а в душе — сомнения, страх и протест.

История повторялась. Ребенком она не знала ласки, никто о ней не заботился до тех пор, пока судьба не свела ее с людьми, ставшими по-настоящему близкими, — Джилиан, Кори и Айви. Они приняли ее как родную: радовались и волновались вместе с ней, они любили ее. Лайзу внезапно так потянуло назад, что она впервые усомнилась — не зря ли сюда приехала.

Девушка открыла магазин без пяти десять и стала приводить в порядок полки и вешалки, хотя никакой необходимости в этом не было. Ближе к полудню она начала прислушиваться, когда же звякнет дверной колокольчик. В двенадцать часов Лайза с горечью поняла, что Лоэтта уже не придет. Видимо, Опал и Изабель взяли и ее в оборот. Обескураженная и огорченная до глубины души, она закрыла магазин и пошла домой на ленч. Увидев Мэл в витрине ресторана, она помахала ей рукой и поздоровалась с двумя-тремя встретившимися холостяками. Лайза вспомнила слова Вайета о том, что добро всегда побеждает. Может быть. Но тяжесть на сердце осталась.

— Привет, Лайза! — окликнула ее Джилиан около заправочной станции. — Все дела в клинике сегодня я уже закончила. Мне нужно еще кое-куда забежать, но это займет максимум десять минут. Ты собираешься на ленч?

— Конечно. — Лайза заставила себя улыбнуться, но усилие было так очевидно, что Джилиан нахмурилась.

— Честно говоря, я думала, что мы перекусим в ресторане. Угощаю!

Лайза отрицательно покачала головой.

— Если для тебя это не принципиально, то я хотела бы поесть дома.

— Все в порядке? — тихо спросила Джилиан.

— А что, собственно, может быть не в порядке?

— Не знаю. Почему ты не хочешь рассказать мне?

— Да все у меня нормально, правда. Беги, заканчивай свои дела, а поговорим за ленчем.

Войдя в дом, Лайза почувствовала себя такой уставшей, как никогда в жизни. Девушка прошла на кухню и чуть не упала, споткнувшись о корзинку, брошенную утром. Взяв ее, она пошла во двор, чтобы снять белье, но замерла, не сделав и двух шагов: белья не было. На веревке болтались одни прищепки. Все ее новое нижнее белье исчезло. Лайза ничего не понимала. Джилиан не могла этого сделать, она уже уходила, когда Лайза вставала. Кроме того, Джилиан всегда снимала прищепки вместе с вещами. Но если это не она, то кто же? Белье во дворике у Маккензи благополучно развевалось на веревке, и никаких подозрительных прорех в его рядах не наблюдалось. А ее веревка — пуста! Что же происходит? Какое-то время она стояла, тупо глядя перед собой, но потом начала медленно приходить в ярость. Сначала в Джаспер-Галче специально для нее появился автоугонщик, теперь — специалист по краже нижнего белья. Что же она им сделала? Да ничего. Ничего такого она не сделала. Она вела себя абсолютно нормально. Не устроила скандала, когда угнали ее машину. Не поругалась тогда в ресторане с Изабель и Опал, узнав, что они бойкотируют ее магазин. Она даже никак не отреагировала на те гадости, которые они говорили сегодня в парикмахерской. Все! С нее достаточно! Такое спускать нельзя! Пробраться к ней во двор, чтобы украсть с веревки нижнее белье, которое продавалось в ее магазине шесть дней в неделю с десяти до пяти! Если люди в Джаспер-Галче думают, что она так и будет молчком все сносить, то они ошибаются. Лайза хлопнула дверью и отправилась в полицейский участок, находящийся в пяти кварталах от ее дома.