Сбиться с ритма (ЛП)

ГЛАВА 27

ДЖЕЙД

Солнце находится в самой высокой точке неба, когда я, прихрамывая, выхожу из городского автобуса перед пирсом Санта-Моники.

Женщина в окружном крематории дала мне три доллара и горсть мелочи из своей сумочки и указала ближайшую автобусную остановку. У меня было достаточно денег, чтобы добраться до пляжа, и еще оставалось достаточно, чтобы я могла купить хот-дог.

Бетон под моими ногами неровный, пока я пробираюсь с улицы к песчаному пляжу. Звук волн, разбивающихся вдалеке, манит меня, и когда пальцы моей здоровой ноги погружаются в теплый песок, все мои мышцы расслабляются.

Мои веки тяжелеют, пока я пытаюсь пробиться сквозь более глубокий песок с помощью костылей. Когда подхожу достаточно близко, чтобы почувствовать прохладный ветерок с воды, падаю на задницу и просто смотрю вдаль. Вместо того чтобы придумать план или обдумать свои ограниченные варианты того, куда идти дальше, я ложусь на бок и, используя руку в качестве подушки, закрываю глаза и позволяю сну овладеть мной.

Я не знаю, как долго сплю, только то, что просыпаюсь, чтобы поглубже закутаться в одеяло, которое в какой-то момент натянула на голову. Оно мягкое, пахнет кокосовым кремом для загара и… Подождите, одеяло?

Я открываю глаза и вижу пару мускулистых икр, покрытых золотистыми волосами, всего в нескольких дюймах от моего лица.

— О, черт! — Я сбрасываю с себя полотенце и с трудом встаю, затем пытаюсь вырваться, но вскрикиваю, когда моя лодыжка взрывается болью. Падаю на колени и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, идет ли парень за мной, но застываю на месте. — Райдер?

Парень наклонился вперед, его руки лежат на согнутых коленях. Он одет в черную рубашку и коричневые шорты, и хотя его волосы прикрывает бейсболка, а глаза закрывают солнцезащитные очки, я бы узнала эти губы в темноте.

— Я сплю.

Черные очки в оправе не отрываются от меня, и я наблюдаю, как играют мышцы его челюсти. Нет, если бы это был сон, мы бы уже целовались.

Я сглатываю и снова сажусь, стараясь держаться на расстоянии, потому что парень выглядит так, словно вот-вот взорвется.

— Я верну тебе деньги за такси. — Когда-нибудь. Я замечаю пляжное полотенце, лежащее рядом с сумкой. Он накрыл меня, пока я спала? Мое глупое сердце сжимается, а глаза горят. Я этого не заслуживаю. Не заслуживаю его.

— Думаешь, мне нужны деньги? — Он не кричит на меня, вместо этого голос Райдера тихий. Пугающе спокойный. — Ты сбежала от меня.

— У меня не было выбора…

— Какого хрена, Джейд! — Ладно, теперь он кричит. Райдер отворачивается, и я замечаю свежие порезы и синяки на его лице и шее. Боже, это было только вчера вечером? — Всегда есть выбор.

— Как ты меня нашел?

Когда парень поворачивается ко мне, я хочу, чтобы он снял свои солнцезащитные очки, чтобы я могла видеть его глаза и заглянуть в его душу, чтобы знать, о чем он думает.

— Я поехал туда, где тебя высадило такси. Женщина, которая там работает, сказала, что ты поехала на автобусе в Санта-Монику. Было нетрудно найти девушку на костылях, одетую в больничную форму. — Мышцы на его предплечьях подскакивают. — Когда мы впервые встретились, ты сказала, что направляешься в Лос-Анджелес к маме.

Дрожь трепещет в моей груди.

— Так и есть. — Я придвигаюсь ближе, ровно настолько, чтобы подтолкнуть сумку к бедру Райдера.

Он опускает на нее взгляд, затем немного наклоняется, чтобы заглянуть внутрь. Его брови хмурятся за стеклами очков. — Это что?

— Моя мама.

— Черт. — В его голосе слышится сострадание, и он потирает затылок. — Почему ты мне не сказала?

С одним этим вопросом плотина прорывается. Мои губы дрожат в последней отчаянной попытке сдержаться, но попытка бесполезна. Я опускаю голову, мои волосы — единственная защита от того, что Райдер увидит, как я сломаюсь. Я плачу по маме, по брату, по жене и дочерям Стивена. Плачу о Райдере и о боли, которую причинила ему, и, наконец, плачу о ребенке в моем животе, который навсегда будет привязан ко мне.

Разрушительнице семьи.

Сердцеедке.

Лгунье.

Убийце матери.

Руки Райдера обнимают меня, как две полосы твердых мышц, которые напрягаются с каждым всхлипом, скручивающим позвоночник. Он утыкается носом мне в затылок и обнимает меня, как будто может удержать, но это бесполезно. Я все равно разваливаюсь на части. Он шепчет мне на ухо самые сладкие слова, говорит, что все будет хорошо, и он никогда больше не позволит мне сбежать.

Парень и не подозревает, что, когда я ему все расскажу, он сам побежит.

РАЙДЕР

Я не могу этого вынести.

Нет ничего хуже, чем наблюдать, как страдает тот, кого ты любишь.

А я действительно люблю Джейд.

Ощутимое притяжение в ту ночь в клубе, когда мы танцевали, наша взрывная химия, когда мы впервые поцеловались и каждый раз после. Моя неспособность отпустить ее после несчастного случая. Как я мог игнорировать все предупреждающие знаки? Мои чувства к Джейд стали ясны как божий день, когда я увидел ее, свернувшуюся калачиком на пляже, мертвую от усталости.

Солнце палило на ее обнаженную кожу. Я попытался разбудить ее, но, когда девушка не сдвинулась с места, просто накрыл ее полотенцем, которое держу в своем грузовике, и решил посидеть с ней, пока не проснется.

За те тридцать с лишним минут, что просидел, глядя на волны, разбивающиеся о берег, я спланировал, что собираюсь сказать. Я миллион раз пересматривал свою речь, и когда она наконец проснулась и ее испуганные серые глаза встретились с моими, я потерял способность говорить.

Мне хотелось поцеловать ее и встряхнуть, сказать ей, что я люблю ее и ненавижу за то, через что она заставила меня пройти. Я не знаю, почему она просто не рассказала мне правду о своей маме, но полон решимости это выяснить.

Я прижимаюсь поцелуями к ее затылку и вдыхаю. Запах больницы маскирует ее естественный запах дождевой воды, но он есть, как бальзам для моих измотанных нервов. Когда наконец успокаивается, Джейд ерзает в моих объятиях. Я отпускаю ее, чтобы посмотреть в глаза, и она моргает опухшими веками над налитыми кровью глазами.

— Пойдем со мной домой?

Нахмурив брови и подрагивая губами, она кивает.

Я сопротивляюсь желанию упасть обратно на песок и благодарить Бога, что она согласилась пойти со мной. Вместо этого беру ее костыли и поднимаю на ноги, устраивая их у нее под мышками. Как только убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит, я хватаю свое полотенце и сумку с прахом ее мамы.

— Пойдем. — Я ненавижу то, что не могу держать ее за руку или, черт возьми, просто поднять ее и нести. Она медленно идет по песку, вздрагивая каждые несколько шагов. — Ты в порядке?

— Немного побаливает нога, вот и все.

Удовлетворение прокатывается по мне, когда я слышу ее честность. Джейд могла бы просто сказать, что с ней все в порядке, но у меня такое чувство, что она действительно готова отбросить все стены и, наконец, впустить меня.

Нажимаю на брелок для ключей от грузовика и открываю пассажирскую дверь, чтобы помочь ей сесть. Я беру ее костыли и бросаю в кузов грузовика, затем протягиваю ей сумку. Девушка кладет ее себе на колени.

— Мы всего в двадцати минутах езды от моего дома. Тебе удобно?

— Да. — Ее живот урчит, и она устремляет глаза на меня.

Без денег она, наверное, со вчерашнего дня ничего не ела. Когда я в последний раз ел? Тоже вчера.

Мы не говорим о тяжелых вещах во время короткой поездки из Санта-Моники в Малибу. Джейд задает вопросы о том, как долго я здесь живу, нравится мне это или нет, и как холодно становится зимой.

Заезжаю в свой гараж, и когда пытаюсь ей помочь выйти, девушка отмахивается от меня. Я хватаю ее костыли и сумку и протягиваю их ей, и она следует за мной внутрь. Или мне так кажется, но когда я оборачиваюсь, Джейд все еще стоит в дверях.

— Что?

— Я, э-эм… — Она смотрит себе под ноги. — Без обуви… у меня грязные ноги.

Я уже собираюсь сказать ей, чтобы она не беспокоилась об этом, когда понимаю, что это возможность получить то, чего я так отчаянно хочу. Прикоснуться к ней.

Убираю ее костыли. Она прижимает сумку к груди, и я подхватываю ее на руки.

— Ты в порядке?

Когда она кивает, я несу ее через весь дом в комнату для гостей на нижнем уровне. Когда покупал эту квартиру, я позаботился о том, чтобы внизу была полноценная спальня и ванная комната, чтобы моя сестра могла приезжать в гости и жить с комфортом.

Я веду Джейд прямо в ванную комнату с душем, отдельной ванной-джакузи и двойным туалетным столиком с видом на океан. Ставлю ее ноги на коврик для ванной и убеждаюсь, что девушка устойчиво стоит.

— Пойду принесу тебе что-нибудь из одежды, и ты сможешь привести себя в порядок. Тут должно быть все необходимое — шампунь и кондиционер. В верхнем ящике лежит куча новых зубных щеток. Я сейчас вернусь.

Я бегу наверх и вытаскиваю спортивные штаны и футболку из своих ящиков, наполовину боясь, что, когда вернусь в ванную, Джейд снова исчезнет. Я нахожу ее с руками, упертыми в столешницу, ее голова низко опущена между плеч.

— Вот. — Я кладу одежду рядом с ней. — Тебе, эм… нужна помощь, или…

Она шмыгает носом, и я вижу, как слеза скатывается с ее щеки на стойку.

— Я…

— Эй. — Я пододвигаюсь к ней и пальцами приподнимаю ее подбородок. Слезы текут по ее лицу. — Позволь мне помочь тебе. У тебя нет ничего такого, чего бы я раньше не видел. — Я ухмыляюсь, и она застенчиво улыбается, прежде чем кивнуть в знак согласия.

— Душ или ванна?

Она с тоской смотрит на ванну, и когда я думаю, что она собирается выбрать ее, она отводит взгляд и говорит:

— Душ.

Я включаю воду и регулирую холодную и горячую, чтобы сделать ее идеально теплой.

— Ты можешь присесть здесь, чтобы раздеться. — Я вытаскиваю туалетный столик, и она хромает, а затем падает на него.

— Я вернусь через секунду. — Хочу дать ей немного уединения, поэтому открываю приложение для доставки еды и заказываю достаточно, чтобы накормить пятерых человек.

Когда возвращаюсь в ванную, Джейд топлес стоит на одной ноге, освобождая больную ногу от штанины и балансируя на здоровой.

— Я помогу. — Кладу телефон на стойку рядом с повязкой, которую она сняла со своей ноги, и ныряю под ее руку. Тепло ее обнаженного торса просачивается сквозь мою рубашку, заставляя мою кровь биться немного сильнее. Я отказываюсь пялиться на ее наготу, пока поддерживаю и помогаю стянуть брюки. Затем осторожно поднимаю девушку и несу в душ.

— Ты промокнешь, — говорит она, когда я вхожу вместе с ней внутрь.

— Ничего страшного. Это всего лишь вода. — Я хочу, чтобы она чувствовала себя со мной в безопасности, поэтому сохраняю барьер из одежды между нами. Я опускаю ее на пол, и она с шипением прислоняется к кафельной стене. — Тебе нужно немного «Адвила».

— Мне много чего нужно, — бормочет она.

«Позволь мне быть тем, кто отдаст тебе все это».

Я прикусываю язык и завожу ее под брызги.

— Держи руки на моих плечах.

Я тянусь за гелем для душа и щедро наливаю его в руки, пока Джейд откидывает голову назад и позволяет воде стекать по ее волосам и лицу. Вода стекает по ее длинной шее, по ключицам и к грудям, где разделяется, чтобы пройти между ними или капать с ее затвердевших сосков. Я прочищаю горло и заставляю свой член вести себя прилично, пока намыливаю руки. Начиная с бедер, провожу ладонями по ее гладким изгибам. Проведя ладонями от ее талии к плечам, я обхожу ее сзади и повторяю процесс. Вода смешивается с пузырьками и каскадом стекает по ее мягкому животу, чтобы исчезнуть у нее между ног. Выдавливаю еще немного геля в ладони и обмываю ее руки по всей длине, от ее кистей на моих плечах до горла, и соскальзываю вниз, чтобы обхватить ее тяжелые груди. Тихий вздох срывается с ее приоткрытых губ, но я не задерживаюсь. Намыливаю везде, где могу, а затем говорю голосом, который слишком глубокий и темный, чтобы быть моим собственным:

— Повернись.

Я поддерживаю ее, когда Джейд прыгает, чтобы развернуться, ее ладони прижаты к стене, пока я мою ее спину, проводя руками вниз к ее полной, сексуальной попке и снова вверх. Наполняю руки шампунем и мою ей волосы, затем покрываю кондиционером, и ее здоровая нога дрожит от усилия удержаться на ногах.

— Повернись обратно. Я помою твои ноги.

Она стеснялась их, когда вошла, и я хочу убедиться, что они чистые, чтобы Джейд могла расслабиться. Я прислоняю ее спиной к кафельной стене и сажусь на корточки у ее ног. Моя одежда промокла насквозь, но мне плевать. Мне стыдно за то, насколько я тверд. Хочу, чтобы Джейд знала, что со мной она в безопасности и что я могу позаботиться о ее несексуальных потребностях.

Провожу мыльными руками по ее здоровой ноге от лодыжки до бедра, и мои пальцы случайно задевают ее киску. Джейд стонет, и когда я поднимаю взгляд, ее глаза закрыты, а губы приоткрыты. Я повторяю движение вверх, вниз, вверх, вниз, а затем сосредотачиваюсь на ее стопе, прежде чем перейти к следующему.

Стопа ее больной ноги согнута, распухшая лодыжка парит над землей. Я делаю все возможное, чтобы осторожно почистить ее ступню, и она шипит, когда я мою ее пальцы. Повторяю движение, которое сделал на ее здоровой ноге, и когда моя рука касается ее между ног, бедра девушки двигаются вперед. Я прикусываю губу и сосредотачиваюсь на том, чтобы привести ее в порядок, напоминая себе, что если я надавлю на нее, то снова могу потерять.

Закончив, я откидываюсь назад, сажусь на пятки и смотрю на нее, чтобы увидеть нерешительность, горящую в ее заплаканных глазах. Джейд хочет оттолкнуть меня, но я ей нужен. Почему она не хочет признать, что мы принадлежим друг другу? Я прочищаю горло.

— Ужин должен быть здесь с минуты на минуту.

— Райдер, мне нужно кое-что сказать…

— Поговорим после того, как поедим, хорошо? — Я встаю на ноги и выключаю воду, беру полотенце и заворачиваю девушку в него, прежде чем помочь ей сесть на туалетный столик. — Ты в порядке?

— Да. — Она грустно улыбается и вытирается.

— Тебе нужна помощь, чтобы одеться?

— Я сама.

— Пойду наверх, переоденусь. Я сейчас вернусь.

Бегу наверх и меняю свои мокрые шорты и футболку на пару черных фланелевых штанов и темно-синюю футболку. Когда возвращаюсь, Джейд одета в мои спортивные штаны и рубашку и проводит расческой по волосам с зубной щеткой во рту.

Видя ее в моей одежде, комфортно устроившуюся в моем пространстве, я представляю, как мы вместе выполняем обычные задачи перед сном бок о бок, прежде чем забраться в постель и часами заниматься любовью. Потом мы обнимали бы друг друга, и она рассказывала бы мне истории о новой девушке на работе, а я рассказывал о новой песне, которую мы написали, и…

Раздается звонок в дверь, спасая меня от моих собственных мыслей.