Счастье быть с тобой

3

— Но мы пользовались презервативом! — Ширли возмущенно поставила на журнальный столик недопитую чашку чая с молоком.

После этого восклицания Сандра заерзала на диване и покосилась на закрытую дверь гостиной. Лиз и Китти были дома, сидели в своих комнатах и что-то зубрили.

— Э-э... дорогая, давай говорить потише, пожалуйста. Не хочу, чтобы девочки услышали, ну и все такое, сама понимаешь.

Ширли думала совсем о другом, поэтому сначала уставилась на Сандру с недоумением и лишь затем сообразила, что та имеет в виду.

— Да-да, конечно... — пробормотала она, вновь мысленно переключаясь на предмет, больше всего тревоживший ее в настоящий момент. — Только представь, что я испытала, когда она заявила мне: «Вы беременны, мисс Джоуэл»!

Под словом «она» конечно же подразумевалась гинеколог Лина Смитсон.

Сандра мечтательно улыбнулась.

— Представляю. Когда в свое время мне сказали, что я скоро стану матерью, у меня от счастья закружилась голова.

Ширли недоверчиво взглянула на нее.

— От счастья?

Тихонько рассмеявшись, Сандра откинулась на спинку дивана.

— Понимаю, тебе трудно поверить. Вы, балерины, вообще народ особенный... Но все было именно так, как я говорю. — Она минутку помолчала, и за это время в ее глазах появилось отсутствующее выражение. Скорее всего, ей вспомнилось еще что-нибудь приятное. — Стив тоже очень обрадовался. Все никак не мог поверить, что это правда. Думал, я его разыгрываю, дурачок!

Ширли сморщила лоб.

— Тоже обрадовался?

— Мы ведь жили вместе уже два года, а детей все не было, — пояснила Сандра, машинально поднимая с пола принесенный одним из вертевшихся тут же шпицев мячик и швыряя его в дальний угол гостиной. — Хотя мы не предохранялись... — она бросила на Ширли быстрый взгляд, — никак.

— А мы пользовались презервативом! — вновь возмущенно воскликнула та.

Однако на этот раз Сандра пропустила ее замечание мимо ушей. Она думала о своем и даже не обратила внимания на то, что мячик был вновь принесен к ее ногам.

— Да... Никак не предохранялись, а забеременеть мне все не удавалось, — продолжила она. — Стив ничего мне не говорил, но я-то догадывалась, что мать пилит его из-за этого. Нет, свекровь у меня хорошая, просто все братья и сестра Стива давно обзавелись детишками, а он в этом вопросе отставал. Правда, Стив младший в семье, но все равно. У них ведь в обычае многочисленное потомство. Впрочем, ты и так все это знаешь.

По лицу Ширли скользнула тень разочарования.

— Выходит, Стиву нужны были дети только для того, чтобы успокоить свою мамочку!

Сандра удивленно посмотрела на нее, потом замахала руками.

— Что ты! Наверное, я неправильно выразилась. Или ты неправильно поняла. Нет, Стив очень хотел иметь детей. И совершенно искренне обрадовался известию о моей беременности. А когда позже ультразвук показал, что у меня будет не один ребенок, а два, он просто расцвел от счастья.

— Воображаю, — обронила Ширли. При этом у нее был такой хмурый вид, будто она хотела сказать: тут с одним не знаешь, как поступить, а то сразу два! В следующую минуту в ее глазах промелькнуло озабоченное выражение. А вдруг и со мной произойдет нечто подобное? — с тревогой подумала она. Но тут же вдогонку пронеслась другая мысль: нет, не может быть, это было бы уж слишком!

Словно догадавшись, о чем Ширли думает, Сандра сказала:

— Ты только не волнуйся. Я, наверное, напрасно начала говорить обо всем этом в такую минуту. Просто ты напомнила мне множество приятных вещей. Но тебе не придется повторить мой путь, не бойся. Двойняшки — это по линии Стива. В нашем роду ничего подобного не было. Правда, если... — Едва начав, она вдруг осеклась, с некоторым испугом посмотрела на Ширли, затем добавила: — Ладно, забудем. Сандра собиралась сказать «если твой партнер не несет такой же наследственности, как мой Стив», но в последнюю минуту решила пожалеть Ширли, которая и без того была сама не своя.

— Что? — тусклым голосом спросила та.

— Так, не обращай внимания. Я уже сама забыла, что собиралась сказать. Лучше вспомни, точно ли был презерватив?

— Разумеется! — фыркнула Ширли.

Сандра вновь внимательно посмотрела на нее.

— Просто, когда находишься с мужчиной, часто не обращаешь внимания на мелочи... которые потом оборачиваются сюрпризом.

Ширли вздохнула.

— Понимаю, о чем ты говоришь.

— Может, ты все же ошиблась и...

Ширли медленно покачала головой.

— Только не в этот раз.

— Вот как? — Сандра напрасно пыталась скрыть любопытство, оно было написано на ее лице.

— Видишь ли, презерватив был черного цвета и не заметить его... — Не договорив, Ширли пожала плечами.

— Черного? — удивленно повторила Сандра. — Никогда не видела...

— О, выглядело это очень... не знаю, можно ли в данном случае сказать «элегантно». В общем, было похоже на темный нейлоновый чулок на ноге.

— А... — протянула Сандра. И в следующую минуту хихикнула, по-видимому представив себе то, о чем говорила Ширли.

Та покосилась на нее.

— Напрасно смеешься. Такого чудесного секса у меня не было давно. Собственно, я вообще не помню подобных случаев. Это как... — Ширли пошевелила в воздухе пальцами, пытаясь подобрать слова, способные выразить ее ощущения, но тщетно. — Короче, я просто потеряла голову.

— И в итоге забеременела, — констатировала Сандра.

Ширли удрученно кивнула.

— К сожалению, мои дела обстоят именно так.

— К сожалению? Хм... э-э... то есть я хочу сказать, известие об ожидаемом ребенке можно ведь рассматривать и как положительное.

С минуту Ширли сидела, задумчиво рассматривая висевший на противоположной стене в пластмассовом горшке пышный папоротник. Потом повернулась к Сандре.

— Да, понимаю. К подобному известию можно отнестись как к радостному, но только тогда, когда ребенка действительно желаешь. В противном случае подобная новость сваливается на тебя как снег на голову и ты несколько дней ходишь будто оглушенная, отключившись от реальности и сосредоточившись только на одном. И пытаешься найти решение невесть откуда взявшейся проблемы, одновременно борясь с тошнотворным ощущением, будто твоя жизнь распадается на части.

Сочувственно покивав, Сандра отпила глоток чая и поставила чашку на блюдце.

— Вполне понимаю твое состояние, хотя мне самой, к счастью, не довелось его испытать.

Ширли взглянула на нее с живейшим интересом.

— Ты предохранялась?

Сандра в очередной раз кивнула.

— Я принимала противозачаточные таблетки, и они меня ни разу не подвели.

— Да, я тоже сидела на пилюлях, — сказала Ширли. — В те времена, когда танцевала. Точнее, когда жила с Майком.

— А, это та печальная история?

С губ Ширли слетел вздох.

— Да. Мы любили друг друга — во всяком случае, так мне тогда казалось, — жили вместе и... В общем, я надеялась, что мы поженимся, и Майк как будто был не против, но при непременном условии: у нас обязательно должны родиться дети. Вернее, для начала Майка устроил бы и один ребенок.

— А без этого он не хотел жениться?

Ширли грустно покачала головой.

— Нет. Он сказал прямо: как забеременеешь, так сразу и оформим наши отношения.

— Так и сказал?

— Да.

— Представляю, каково тебе было услышать подобное требование, — усмехнулась Сандра.

— Да уж!

Глаза Сандры вновь блеснули любопытством.

— И что ты ответила Майку?

— А что я могла ему ответить? У меня тогда была сцена, интенсивные репетиции, потом выступления и снова репетиции. Как при таком графике решиться на беременность, роды и уход за ребенком? Кроме того, после длительного перерыва балерин неохотно принимают обратно в театр. Нет, для того, чтобы выполнить условие Майка, я должна была отказаться от всего: от любимой работы, амбиций, надежд...

— Ох, случается, женщины готовы на все, только бы сбылась их мечта стать матерью, — вздохнула Сандра.

После этих слов Ширли с некоторой нервозностью пошевелилась в кресле, переменяя позу.

— У меня подобных желаний никогда не было. Все мои помыслы были сосредоточены на танце. Я только и делала, что оттачивала сценическое мастерство. Ребенок просто не вписывался в мой образ жизни... да и мыслей тоже.

— Значит, вы с Майком расстались из-за этого?

— Да. Он понял, что я не буду выполнять его требование.

— Мог бы попытаться тебя понять, — пробормотала Сандра, отводя взгляд. — Ведь говоришь, у вас была любовь...

Ширли слегка помассировала правый висок кончиками пальцев.

— Мне так казалось. Собственно, в своих чувствах я была уверена. Что же касается Майка... в то время я и в нем не сомневалась. А сейчас понимаю, что, наверное, с моей стороны это было проявлением наивности.

— И давно вы расстались?

— Незадолго до того как я слегла с тем жутким гриппом. То есть примерно за месяц до моей болезни.

— За месяц, — задумчиво повторила Сандра. — И ты, конечно, переживала ваш разрыв?

— А кто бы на моем месте остался спокойным?

— Это верно. Так вот, моя милая, из-за тех волнений ты и заболела. Ослабленный организм не смог противостоять инфекции. Если бы твоя жизнь шла своим чередом и в ней не случилось бы горьких перемен, организм оказал бы вирусу сопротивление. В результате ты была бы здорова и тебе не пришлось бы менять работу.

Ширли вновь нервно пошевелилась в кресле.

— Не наступай на больную мозоль.

— Ох, прости! — спохватилась Сандра. — У тебя сейчас и без того полно забот. — Немного помолчав, она вкрадчиво произнесла: — И все-таки ребенок — это так замечательно! Ты не представляешь, какое это огромное удовольствие — растить и воспитывать детишек. Кроме того, ребенок заключает в себе своеобразную гарантию от одиночества.

Ширли удивленно вскинула ресницы.

— Не понимаю, о каком одиночестве ты говоришь. Вокруг полно людей! В театре почти невозможно уединиться, даже если очень этого хочешь. — Произнеся последнюю фразу, Ширли порозовела. Ведь они с Люком нашли желанное уединение не где-нибудь, а именно в театре.

— Я не имею в виду твоих коллег по работе, — улыбнулась Сандра. — Какими бы замечательными ни были ваши взаимоотношения, все равно вы остаетесь посторонними людьми. Ведь не станешь же ты с этим спорить?

На миг задумавшись, Ширли качнула головой.

— Это было бы глупо.

— Рада, что ты меня понимаешь. Сотрудники есть сотрудники. Они не живут с тобой под одной крышей, не коротают вечера и не встречают утро в твоем обществе, почти не знают, что ты любишь, а что нет, от чего зависят перепады твоего настроения, бывают ли те резкими или, напротив, плавными... И далее в том же духе.

— К чему ты клонишь? — нахмурилась Ширли.

— У тебя нет по-настоящему близкого человека, вот к чему!

К несчастью, Сандра и тут была права. После гибели родителей Ширли осталась совсем одна. Ее отец и мать были врачами. Последнее место их работы было в так называемой горячей точке одной из восточных стран. Вернуться оттуда домой им не было суждено: они погибли от взрыва бомбы, находившейся на теле террориста-смертника. Произошло это, еще когда Ширли училась в Королевской академии искусств.

— Неправда, у меня есть ты, — сказала она.

Сандра вздохнула.

— Верно, но у меня в свою очередь есть собственная жизнь — семья, дети... собаки!

Небольшая пауза перед последним словом была вызвана тем, что один из шпицев прыгнул к Сандре на колени. Приметив это, за ним немедленно сиганул второй. Возникла небольшая потасовка, потому что обоим псам — Ширли до сих пор не научилась различать, кто из них сука, а кто кобель, — в равной степени хотелось устроиться на руках у хозяйки. Послышалось рычание, потом кто-то тявкнул и был тут же облаян другим.

— Ну-ну! Тише, баловники! — прикрикнула на любимцев Сандра.

Затем ей как-то удалось устроить у себя на коленях обоих шпицев, правда пришлось их слегка поддерживать. Со стороны это выглядело так, будто Сандра сидела с охапкой великолепного черного пуха.

— Если бы мне опостылело одиночество, — вдруг усмехнулась Ширли, — я бы тоже обзавелась каким-нибудь милым псом. А вовсе не ребенком, — добавила она затем многозначительно.

— Просто ты слишком долго была балериной и твои мысли текли в очень узком русле, — ответила ей на это Сандра.

— Нет, просто я не чувствую себя одинокой.

Сандра лукаво блеснула глазами.

— Это потому, что ты сейчас не одна. Внутри тебя развивается другая жизнь.

— Знаю, — ворчливо обронила Ширли, опуская взгляд. — Я сама сообщила тебе об этом полчаса назад.

— Я и не спорю. Разумеется, знаешь. Но нужно почувствовать. Лишь после этого ты поймешь истинное значение того, что с тобой происходит.

— То же, что с миллионами других женщин, — хмуро произнесла Ширли. — В этом смысле ничем особенным я от них не отличаюсь.