Счастье в подарок

5

На протяжении всего обеда они, казалось, внимательно изучают друг друга. Стоило Карли оторвать взгляд от тарелки, как ее глаза встречались с его глазами; когда он смотрел в сторону, она ловила себя на том, что рассматривает Джонатана. На его лице играли блики свечей, подчеркивая темные глаза и твердые черты лица, которые будили в ней странное волнение. Карли в раздражении не желала признаться себе в том, что сердце у нее бьется вдвое быстрей, чем обычно.

Это просто беспокойство из-за предстоящего разговора, наконец решила она, поняв, что не в силах проглотить ни кусочка бифштекса. Как ни странно, у Джонатана, как видно, тоже не было аппетита, и он насилу справился с половиной порции. Кухарка, неодобрительно покачивая толовой и тяжело вздыхая, забрала у них тарелки.

После обеда Джонатан проводил Карли к длинному узкому столу, расположенному вдоль одной из стен.

— Здесь вы можете разместить свои проекты. — Он указал на полированную поверхность.

Он стоял так близко, что она чувствовала тепло его мускулистого тела и исходивший от него свежий, чистый запах.

Сердце у нее забилось еще сильнее, в Джонатане было что-то беспокоящее, что-то выводившее ее из равновесия. И она побаивалась посвящать его в свои планы относительно здания и «Карусели». Отодвинувшись от него, она положила портфель на стол и открыла его.

— Может быть, вы присядете, — предложила она и вдруг с неудовольствием заметила, что произнесла фразу с южным акцентом. Ей совсем не хотелось выглядеть этакой провинциальной дурочкой в глазах этого умудренного жизнью человека.

Он сел на ближайший стул и в молчаливом ожидании устремил на нее твердый взгляд. Карли постаралась скрыть внутреннюю дрожь под маской напускного спокойствия.

Заставив себя оторвать взгляд от Джонатана, она разложила на столе эскизы, взятые из рекламного агентства. Потом немного подождала, пока успокоится сердце, и начала с витрины «Карусели».

Карли аккуратно прикрепила кнопками к картонке рисунок и показала его Джонатану.

— Эти пудели демонстрируют пять наиболее популярных у нас стрижек. — Она указала на чучела пуделей, изображенные на рисунке. К удивлению, голос у нее не дрожал.

Джонатан взял у нее рисунок и стал рассматривать его, держа на расстоянии вытянутой руки. Он покачал головой и поморщился.

— Пудель — это не собака, это просто модная прическа. — Он вернул ей эскиз.

Карли подозревала, что он ее нарочно поддразнивает, но тем не менее чувствовала себя обязанной встать на защиту породы.

— Не будь на свете пуделей, нам нечего было бы делать. — Сняв рисунок с листа картона, она положила его на стол. — И к счастью для нас, парикмахеров, они настолько умные, преданные и любящие собаки, что эта порода пользуется большим успехом.

Джонатан фыркнул.

— Любящие, дальше некуда. Пудель моей матери кусает меня каждый раз, как только я к нему приближаюсь.

— Это потому что вы его не любите. — Карли понимающе улыбнулась. — Пудели умеют читать мысли. Готова поспорить, вашу маму он не кусает.

— Меня он тоже не кусает, когда я его кормлю. — Голос у него стал как будто ниже и грубее. — Этот маленький попрошайка очень мил, пока у меня есть что-нибудь вкусненькое. Как только он это получает, тут же снова начинает кусаться.

Ей почудились в его тоне обвинительные нотки. Карли взглянула на него и увидела стиснутые челюсти. Неужели он считает, что ей от него что-то нужно? Но что? Она не нуждалась в его одобрении, чтобы начать претворять в жизнь свои планы. По условиям соглашения, все, что она должна была делать, это с ним советоваться. А вдруг он думает, что у нее есть какие-то планы на него самого? При этой мысли Карли вспыхнула. Да нет, вряд ли он так думает, хотя в нем есть какая-то раздражающая самоуверенность. Обладая такой внешностью и богатством, он, наверное, считает, что любая женщина только и мечтает им завладеть. Ну что ж, по крайней мере к ней это не относится. У них могут быть только чисто деловые отношения, и не более того.

Она снова взяла в руки эскиз и стала смотреть на него, а не на лицо Джонатана, чтобы вернуть мысли в русло деловой беседы. — Нравятся вам пудели или нет, но они самый подходящий объект для витрины, уж хотя бы потому, что приносят больше половины всего дохода.

Она указала на шар в центре рисунка, по экватору которого тянулась надпись: «Карусель. Все для домашних любимцев».

— Этот шар будет вращаться — дизайнер сказал, что движение привлекает внимание прохожих.

— Ну что ж, мне нравится, — неожиданно объявил Джонатан без прежней жесткости в голосе. Его губы слегка раздвинулись в улыбке. — Хотя по сравнению с собачьими ошейниками и кошачьими плошками все, что угодно, кажется лучше. Давайте посмотрим, что у вас есть еще.

Второй эскиз практически повторял первый, только на нем было больше животных. Джонатан отверг его взмахом руки.

— Слишком перегружено. Первый лучше.

Карли протянула ему последний эскиз, самый любимый, который она приберегла напоследок.

— Вы собираетесь поместить эту карусель в витрине? — Казалось, рисунок не произвел на него впечатления.

— Вам не нравится? — Она продолжала держать перед ним рисунок. — На этой карусели вместо цирковых животных разные породы собак, но работает она как настоящая карусель.

Джонатан взял эскиз, внимательно изучил его и вдруг присвистнул.

— Чтобы она вращалась, потребуется специальный мотор. Это влетит в копеечку. — Он насмешливо улыбнулся. — А как вы собираетесь платить за такую дорогую рекламу?

Карли стала собирать и складывать эскизы в папку, чтобы дать себе минутную передышку. Потом, собравшись с духом и приготовившись к неодобрительным замечаниям Джонатана, она села на высокий табурет рядом с ним.

Джонатан смотрел, как она кладет ногу на ногу. Пурпурные лосины обтягивали ее тело, как вторая кожа, подчеркивая тонкую талию, округлые крепкие бедра и удлиненные голени с тонкими щиколотками.

С той самой минуты, как Джонатан увидел ее этим вечером, он непрерывно физически ощущал ее присутствие. Когда она наклонилась над пианино спиной к нему, в нем пробудились стремления, которые он всегда скрывал и сдерживал. Но сейчас он чувствовал, что теряет обычное самообладание и с трудом подавлял в себе непреодолимое желание коснуться ее руки, лица, волос. Джонатан заставил себя слушать, что она говорит.

— Я собираюсь сделать то же самое, что делает любой деловой человек, нуждающийся в деньгах. — Карли вызывающе подняла подбородок.

Он поставил обе ноги на нижнюю планку табурета и склонился к Карли, глядя ей в лицо. Она обеспокоенно нахмурилась.

— Мне нужна сумма, которой я могла бы оперировать, пока не получу арендную плату. Я уже говорила с Американским банком о ссуде.

— Я уверен, там вам сказали, что не могут дать вам ссуду, пока не получат официального подтверждения, что вы владелица здания.

Карли кивнула.

— Но это произойдет со дня на день. Я надеюсь, до тех пор ничего не случится. — Вид у нее был по-прежнему озабоченный. — «Карусель» едва сводит концы с концами, и у меня нет никакого свободного капитала. Если вдруг что-то окажется не в порядке в заведениях, арендующих здание, у меня возникнут большие трудности.

— Если неисправность не захотят устранить в кредит, — быстро произнес Джонатан, — скажите, что «Геркулес» гарантирует оплату.

Длинные тяжелые ресницы дрогнули. Карли была удивлена предложением, но не так, как сам Джонатан. Эти великодушные порывы, желание защитить, были ему совершенно незнакомы. Что, черт побери, с ним сегодня происходит? Может, слишком много коктейлей?

— Спасибо. — Глаза Карли сияли. — Вы мне очень помогли.

— Вы сможете расплатиться с корпорацией, когда получите плату с арендаторов, — поспешно проговорил Джонатан.

С ее лица не сходило удивленное выражение.

— Значит, вы одобряете то, что я обратилась в банк?

— Конечно. — Ему казалось, что голос звучит как-то неестественно. — Единственное, против чего я возражаю, это против того, чтобы вы сами оплачивали всю рекламу. Сумму следовало бы разделить на всех. Когда имеешь дело с арендаторами, надо проявлять твердость.

Казалось, Карли никак не может прийти в себя от его великодушия.

— Я говорила с остальными арендаторами. Никто из них не может позволить себе платить за рекламу. — Она замолчала, наблюдая за его реакцией. Джонатан не отрывал взгляда от ее лица.

— Я ничего не имею против того, чтобы помогать вам с необходимым ремонтом, пока не будет утверждена ссуда.

— А я так беспокоилась, что вам это не понравится. — Лицо Карли озарилось широкой дружеской улыбкой.

От ее признательности Джонатан почувствовал в себе еще больше нежности и желания оказывать покровительство.

— Только дайте мне знать, если возникнет такая необходимость. — Облокотившись рукой о стойку, он наклонился к ней.

— Кстати, о ремонте, — продолжала Карли, — мистер Хименес говорит, что ему нужно срочно починить водопровод.

Почуяв что-то неладное, Джонатан напрягся.

— Надеюсь, вы не согласились.

Чем ближе она была, тем больше ему казалось, что она нуждается в его защите.

Карли вздернула подбородок.

— Конечно, я согласилась. Как можно откладывать ремонт водопровода?

Черт бы побрал этого Педро! На ходу подметки рвет. Скрестив руки на груди, Джонатан тяжело вздохнул.

— Он сказал вам, в чем заключается ремонт?

Карли покачала головой, и от этого движения из пучка выбилась светло-песочная прядь. Джонатан с трудом удержался, чтобы не отвести ее с лица сидевшей в волнующей близости женщины.

— Нет, — объяснила Карли, — он сказал только, что сообщил о неисправности корпорации, а вы не приняли никаких мер. — Сложив руки на коленях, она вопросительно взглянула на Джонатана. — Почему? Почему «Геркулес» об этом не позаботился?

— Потому что под ремонтом Педро подразумевает нечто большее, чем смена лопнувшей трубы. — Джонатан в раздражении стиснул зубы. — Он еще в прошлом году представил планы переустройства туалетов чуть не через два месяца после того, как снял помещение.

— Переустройства туалетов? Джонатан уловил в ее голосе недоверие и пояснил:

— Он воспользовался пунктом договора о том, что «Геркулес» отвечает за состояние помещений, сдаваемых в аренду. Мы включаем этот пункт во все договоры.

Джонатан увидел, что недоверие Карли сменилось негодованием.

— Но ремонт это совсем не то же самое, что перестройка, — воскликнула она. — Не может быть, чтобы, говоря со мной, он имел в виду именно это.

— Прежде чем вы станете подписывать счета, нужно узнать наверняка, — предупредил Джонатан. Он шкуру спустит с этого Педро, который явно воспользовался неопытностью нового владельца здания. — Педро Хименес, в общем, не делает ничего особенно дурного, но, как и все мы, хватается за любую возможность получить желаемое. — Джонатан придвинул свой табурет еще ближе к Карли. — Надеюсь, вы ничего не подписывали?

Она вздохнула.

— Нет, но я дала ему слово. — Карли недовольно затрясла головой. — Надо было задать ему несколько вопросов, прежде чем соглашаться. Если он действительно говорил о переустройстве, меня ждут большие неприятности.

Джонатан взял ее руки в свои.

— Почему?

От его прикосновения, Карли охватила дрожь. Она отдернула руки и снова сложила их на коленях, но они, казалось, все еще ощущали тепло его рук.

— Но я же обещала, что сделаю это.

— Хименес сознательно ввел вас в заблуждение. — В его голосе, хотя и спокойном, прозвучал сдерживаемый гнев. — Вы не должны ему потакать. — Он внимательно вглядывался ей в лицо. — Если вы спустите ему с рук эту выходку, каждый арендатор начнет требовать чего-нибудь в этом роде.

— Это уже моя проблема, а не ваша. — Карли смело взглянула ему в лицо.

Их глаза встретились, и вдруг Карли почувствовала, что тянется навстречу Джонатану. Как гигантским магнитом ее влекло к центру поля чувственности, окружавшего Джонатана. В следующее мгновение она уже стояла, а он крепко прижимал ее к груди. Его лицо приблизилось, горячее дыхание обожгло щеку, и вот его твердые губы коснулись ее рта.

Она упиралась ему в плечо одной рукой, пытаясь удержать на расстоянии, но другая рука обнимала его за шею и притягивала все ближе, а желание сопротивляться таяло, как масло на горячей сковородке.

Джонатан жадно целовал ее — весь вечер он так жаждал этого поцелуя. Он сразу понял, что Карли совсем неопытна, но она казалась на удивление страстной. Обычно молодость и неопытность его отвращали, но не сегодня, не с этой женщиной.

«Полегче, старина, — убеждал он себя. — Ты же знаешь, что бывает с мужчинами, которые влюбляются в красивых и молодых».

Но толку от предупреждения было мало.

Дав, наконец, себе волю, он снова поцеловал ее в губы со всей страстью, пылавшей в глубине его существа. Джонатан чувствовал, что Карли дрожит в его объятиях, но поскольку она не сопротивлялась, он продолжал ее целовать. И лишь несколько мгновений спустя, боясь окончательно потерять контроль над собой, он неохотно отпустил ее. Каким-то неведомым чувством он понял, что еще один шаг, и эта женщина навсегда исчезнет из его жизни, а терять ее ему не хотелось. Во всяком случае, сейчас.

Карли чувствовала такую слабость в ногах, что боялась отстраниться от него. Что с ней происходит? Мозг услужливо подсказывал, что она просто переутомилась и слишком давно ее не касались мужские руки. Но интуиция говорила совсем другое.

Никто и никогда ее так не целовал. Ни тот лейтенант с военно-воздушной базы, и уж, конечно, не доктор Дэвид Торнтон, с которым она встречалась после того, как они с Кэтлин переехали в Сан-Диего. Милый надежный Дэвид. Слава Богу, что он скоро вернется со своей конференции. Может быть, тогда ей удастся снова обрести равновесие духа.

Почему от поцелуев Джонатана в ней все кипит, как расплавленная лава? Новые ощущения потрясли ее. Еле держась на ногах, она отошла от Джонатана.

Его темные глаза ни на миг не отрывались от ее лица.

— Кажется, мне пора. — Карли не могла поверить, что этот дрожащий голосок принадлежит ей.

Он опустился на табурет лицом к ней.

— Испугались пары поцелуев, Карли-Энн? — У него насмешливо изогнулись брови.

— Разумеется, нет. — Теперь ее голос звучал тверже. — Почему вы назвали меня Карли-Энн? — наконец спросила она, лихорадочно подыскивая безопасную тему для разговора.

— Потому что это ваше имя. — Уголки его губ дрогнули в легкой усмешке. — Разве друзья не зовут вас Карли-Энн?

— Нет, только семья. — Она потянулась за портфелем, старательно пряча глаза от Джонатана. — Все остальные называют меня Карли.

Его улыбка стала шире.

— Я буду называть вас Карли-Энн. Мне так больше нравится. Это так идет к вашему южному акценту.

Карли вдруг почувствовала себя странно польщенной. Это ставило их отношения с Джонатом на другой, более интимный уровень, но она не в силах была решить, хорошо это или плохо. В ней боролись надежда и тревога, но она старалась не показать вида и улыбнулась.

— Пожалуйста, если вам так больше нравится.

Взяв портфель, она направилась к двери. Джонатан в мгновение ока оказался рядом. Он кивнул на стул.

— Присядьте на минутку. Мы еще не все выяснили.

Она изучающе взглянула ему в лицо. Глаза его были серьезными, выражение лица задумчивым. Карли не была уверена, что станет противиться, если он снова захочет ее поцеловать, но, раз он собирается сказать что-то важное, придется остаться. Она присела на краешек стула и молча ждала.

Он смотрел ей прямо в глаза.

— Люди готовы заплатить небольшое состояние, чтобы я помог им распорядиться собственностью. Вы имеете возможность получать мои советы бесплатно, но не думайте, что они ничего не стоят. Я могу избавить вас от лишних трат и неприятностей.

Карли его тон показался излишне назидательным. Обычное мужское самомнение. Может быть, Джонатан и умеет целоваться лучше всех на свете, но терпеть его покровительственное отношение к себе она не намерена. Почему он поцеловал ее? Чтобы доказать, что может поступать с ней, как ему заблагорассудится? Она величественно поднялась со, стула.

— Если вы собираетесь убедить меня разделить плату за рекламу между арендаторами, то зря теряете время. — Карли снова взялась за портфель.

Он протестующе поднял руку.

— Ваша идея относительно рекламы идет вразрез с основными принципами управления, главный из которых — ответственность. Ваши арендаторы сами отвечают за свой бизнес, в том числе и рекламу.

Карли снова двинулась к двери, и Джонатан последовал за ней. Шеба поднялась со своего места и потрусила за ним.

— Если вы согласитесь оплатить затею Педро, вы нарушите еще один принцип — справедливость. Тогда вы должны сделать то же самое для остальных арендаторов.

Карли вспыхнула. Она уже решила не выполнять обещания, данного Педро Хименесу, хотя мысль об этом была ей неприятна. Но пока она не собиралась говорить об этом Джонатану — до тех пор, пока Педро не скажет точно, чего он хочет. Может быть, Джонатан ошибается относительно его намерений.

— Я приму к сведению ваш совет, — неохотно согласилась она.

— Никогда не принимайте решения, пока все как следует не обдумаете, — настойчиво проговорил он. — И не давайте обещаний, не изучив проблему со всех сторон.

Он отвел Шебу в небольшую комнатку и закрыл за ней дверь. Они молча прошли через столовую в гостиную. Сквозь огромное окно Карли увидела далеко внизу огни Ла-Джолла, которые сияли, как бесценное ожерелье на темной груди океана.

Джонатан открыл входную дверь.

— Карли-Энн, прошу вас, не бросайтесь очертя голову ни в какие авантюры.

На Карли произвела впечатление искренность его тона. Видно было, что он действительно волнуется за нее.

Он смотрел на нее с едва заметной улыбкой на смуглом лице. Она старалась не вспоминать о том, как он ее поцеловал, но губы у нее все еще горели. Интересно, Шейлу Вэйд он тоже так целует?

После той истории с лейтенантом, которая причинила ей немало боли, Карли решила никогда больше не вкладывать так много души в отношения с мужчинами. И вот, пожалуйста, она снова готова поддаться чувствам, причем к человеку гораздо более опасному. По сравнению с ним лейтенант казался игривым щенком.

Джонатану очень хотелось еще раз поцеловать Карли, но он догадывался, что происходит у нее в душе.

— Как насчет того, чтобы пообедать со мной в следующую субботу?

— Почему бы нам не встретиться на следующей неделе у вас в офисе? — Ответ прозвучал так быстро, что Джонатан понял: она боится его, а может быть, себя, и поэтому не хочет приходить к нему в дом.

«И она права», — мрачно подумал он. Он был слишком близок к тому, чтобы потерять контроль над собой. Следующая встреча должна произойти где-то в общественном месте.

— В офисе у меня сейчас нет ни минутки свободной.

Карли видела, что он говорит правду.

— Да, но дома не очень-то получается говорить о делах, — возразила она с сомнением в голосе.

— Мы можем пойти в ресторан, — предложил Джонатан. Карли молчала, и он добавил: — Помните, вы обещали держать меня в курсе своих дел.

— Хорошо, но только не в субботу. В субботу я занята.

По улыбке, скользнувшей по лицу Карли, Джонатан заключил, что в субботу у нее назначено свидание с мужчиной, и почувствовал укол ревности.

— Тогда в пятницу вечером. Я заеду за вами в половине восьмого, и мы поедем в отель «Дель Коронадо».

— Хорошо.

Джонатан ощутил непреодолимое желание напоследок как бы запечатлеть в ее сознании то, что произошло между ними. Прежде чем она успела повернуться к двери, он схватил ее в объятия и поцеловал.

И снова она какое-то мгновение сопротивлялась, а потом прижалась к нему. Ее губы были мягкими и на вкус слегка отдавали малиной, которую они ели за обедом. От нее пахло свежестью весеннего ливня. Опять он почувствовал, что ее близость волнует его больше, чем близость любой другой женщины. Он хотел целовать ее снова и снова.

«Что мне с тобой делать, Карли-Энн?» — подумал он, вдруг разжав объятия.

Но Джонатан боялся признаться себе в том, что в глубине души уже знает ответ.

В понедельник с утра на «Карусель» обрушилась лавина счетов. Карли вспомнила, что наступил август, и у нее засосало под ложечкой. Это означало, что предстоит выложить кучу денег. Когда она увидела счет за услуги, у нее даже перехватило дыхание.

«Почему арендаторы сами не платят за вывоз мусора?» — подумала она, но потом вспомнила огромный контейнер за стоянкой, которым пользовались все пять заведений.

Вода и канализация стоили баснословно дорого. Это все посудомоечная машина Педро, решила она, и думала так до тех пор, пока ее взгляд не натолкнулся на ванны и раковины в ее собственном салоне. Как беспечно она наполняла раковины по двадцать раз в день, тратя гораздо больше воды, чем было необходимо. Если поставить для собак мелких пород раковины поменьше, можно значительно уменьшить расход воды. Большой ванной нужно пользоваться только для мытья совсем крупных собак вроде Атласа.

Внезапно ей пришла в голову одна мысль. В воскресенье она видела в церкви хозяйку сенбернара миссис Фишер. На ней было новое кольцо с рубином, которое она явно выставляла напоказ.

— Значит, они могут позволить себе покупать драгоценности, а оплатить счет ветеринара не могут, — пробормотала она себе под нос. Она была рада, что Джонатан не знает про кольцо. Он бы целый час выговаривал ей за то, что посетители пользуются ее слабостью.

Подумав о Джонатане, она стала рыться в груде бумаг, пока не вытащила из нее расходные книги, которые он принес. К счастью, стоимость услуг за этот июль оказалась не многим выше, чем за прошлый. Если «Геркулес» сводил концы с концами, то и у нее это получится.

Просмотрев следующий счет из пачки, Карли снова помрачнела. В нем значилась огромная сумма за приобретение и установку мощного кондиционера в «Деликатесах Хейнкеля». Ее охватило беспокойство. Во всех магазинах здания уже были системы кондиционирования. Почему же «Геркулес» согласился оплатить второй кондиционер?

Держа в руке счет, она решительно направилась к телефону и набрала номер Джонатана. Рядом Кэтлин мыла коккер-спаниеля, а Барбара стригла пуделя. Их оживленная беседа сразу смолкла, как только Карли назвала себя и попросила к телефону мистера Найта.

— Мистер Найт сейчас занят и вряд ли освободится до конца дня, — ответила его секретарша. — Могу я…

В клетке залаяла собака, поэтому конец фразы Карли не расслышала.

— Не могли бы вы повторить? В ответ она услышала смех.

— У вас сегодня, наверное, полным-полно клиентов. Даже я слышу.

— Это один из недостатков моего дела. — Карли постаралась не выдать раздражения. — Так, будьте добры, повторите, что вы сейчас сказали.

Секретарша все еще продолжала хихикать.

— Я сказала, что мистер Найт занят, и спросила, не могу ли я чем-нибудь помочь.

У Карли сжалось сердце. Интересно, мистер Джонатан занят для всех или только для нее?

— Мне необходимо поговорить с ним о новом кондиционере для моего здания. — Карли говорила очень отчетливо, чтобы секретарша могла записать. — Если вы сами сможете ответить на мой вопрос, это будет замечательно, а если нет, мистеру Нашу придется мне перезвонить.

— Вы можете немного подождать, мисс Мак-Донаф?

Прежде чем Карли успела ответить, она услышала щелчок, потом музыку, которую передавала местная радиостанция. Потом вдруг раздался громкий голос Джонатана, и Карли вздрогнула.

— Что там у вас с кондиционером, Карли-Энн?

— Это я вас хотела бы спросить. — От неловкости и досады она говорила отрывисто и резко. — Сегодня утром я получила счет за новое оборудование для «Деликатесов».

Она услышала хриплый смешок Джонатана.

— Не оплачивайте его. Просто Фриц тоже не прочь поживиться за счет доброй домовладелицы.

— Вы имеете в виду, что не давали согласия на установку нового кондиционера? — Она не верила собственным ушам. Фриц Хейнкель всегда казался ей слишком высокомерным, но она никогда бы не подумала, что он способен на обман.

— Черт возьми, разумеется, нет. Старый был в полном порядке. — Если вы посмотрите договор об аренде — он одинаков для всех, — то увидите, что клиент не имеет права менять оборудование без согласия владельца. Если, конечно, не собирается платить сам. — Джонатан немного помолчал. — И непонятно, каким образом он сможет избавиться от старого кондиционера.

Карли тяжело вздохнула.

— Наверное, мне надо пригрозить снять кондиционер, чтобы заставить его заплатить.

— Можно попробовать. А еще можно послать ему уведомление о выселении.

— Отказать ему в аренде? — При этой мысли она содрогнулась. А где найти нового арендатора?

— В прошлый раз именно так и пришлось поступить, чтобы заставить его раскошелиться.

Совсем расстроившись, Карли поблагодарила Джонатана и попрощалась.

Кэтлин вытирала коккера полотенцем. Она подошла к столу Карли с собакой на руках.

— Что-нибудь случилось?

Карли заставила себя беззаботно улыбнуться.

— Ничего такого, о чем бы тебе следовало волноваться.

Карли ждала, что теперь Кэтлин уйдет и станет сушить собаку феном, но та не отходила от стола. Карли испытующе поглядела на нее и увидела на лице сестры выражение ожидания и надежды.

— Можно задать тебе один вопрос? — просительно проговорила Кэтлин.

— Конечно, дорогая. — После беседы с Джонатаном Карли ощущала смутное беспокойство, и ей не очень хотелось разговаривать. Но Кэтлин была самым близким человеком в ее жизни, и не выслушать ее она не могла. Она кивком головы указала на стул.

— Садись.

Кэтлин села и посадила собаку на колени. Коккер жалобно заскулил, но потом успокоился.

— Это насчет машины. Теперь, когда у нас есть это здание, может быть, мы купим «мерседес»?

Карли сразу напряглась.

— А ты не думаешь, что «мерседес» — это дороговато? — Только этого ей еще не хватало. Еще один счет. Но она же обещала Кэтлин машину. Она потерла виски, чувствуя, что у нее начинает болеть голова.

— Я же говорю не о новой машине. А это подержанная, и предложение ужасно выгодное. Тебе надо на нее взглянуть, Карли-Энн. Белая с красным. В университете все обзавидуются.

— Я не уверена, что нам это по карману, — осторожно заметила Карли. — Когда я говорила о том, чтобы купить тебе машину, я имела в виду «шевроле» или «тойоту». Сколько стоит твой «мерседес»?

Кэтлин назвала сумму, от которой у Карли волосы встали дыбом.

— Ты, наверное, шутишь. Это же в два раза больше, чем новый пикап.

Кэтлин надулась.

— Здание стоит миллионы, и я уверена, что мы могли бы себе позволить такую машину. Карли, если ты меня любишь, то хотя бы подумай об этом.

— Хорошо, я подумаю. — Карли вздохнула. Она никогда ни в чем не могла отказать сестре.

Кэтлин радостно вскочила и обняла ее.

— Спасибо, спасибо, спасибо. Когда ты ее увидишь, то поймешь, что не прогадала.

— Не давай никаких обещаний, пока в банке не утвердят ссуду, — предупредила Карли.

Кэтлин уже возвращалась к столу для стрижки и через плечо одарила ее торжествующей улыбкой.

Когда Карли снова вернулась к своим счетам, ей хотелось разреветься.