Сегодня и всегда

Глава 14

Ничто, казалось, не изменилось в приемной детского отоларинголога со времени последнего визита Мел. Те же экземпляры «Хелло» и «Гольф Про» с загнутыми уголками лежали на низком столике. И посетители, ждущие своей очереди, тоже не изменились, как показалось Мел: все те же мамаши, шикающие на своих детей «Нельзя!». Так, один маленький мальчик, оттопырив в обиде нижнюю губу, пытался вырвать кита с обложки «Нэшнл джиографик», чтобы поместить его на обложку рождественского номера «Вог». Его мамаша, усталая молодая женщина в вельветовых брюках и джинсовой куртке, пыталась отвлечь сына другими игрушками.

Мел с Сарой уселась рядом с этой женщиной, держа на коленях Кэрри, бедняжка снова заболела – опять гланды. Мел посмотрела по сторонам и решила, что главная перемена здесь – это она сама. Миссис Бизнес-леди, которая прежде выделялась среди других женщин, будучи явно инородным телом, теперь была одной из них в своих потертых джинсах с обтрепанными обшлагами, простых сандалиях и незатейливой белой футболке. Ее волосы стали длиннее, чем обычно, а кожа приобрела здоровый вид, так как она много времени проводила с девочками на воздухе.

– Я выгляжу как хиппи на летнем музыкальном фестивале, – сказала она накануне утром Эйдриану, поймав свое отражение в зеркале. – Полноценный секс, отсутствие стрессов и необходимости заботиться о прическе и макияже. – Мел поражало, что теперь она выглядит моложе, чем раньше. Счастливое лицо, веснушки и льняные завитки волос, спадающие на уши. Ее утренний туалет был на удивление коротким. Умыться, почистить зубы, принять душ, немного увлажняющего крема и потом джинсы, футболка, блузка…

– Ты выглядишь очень сексуально, – сказал Эйдриан, подходя к ней сзади и прижимаясь влажным после душа телом. Босой, бедра обернуты полотенцем… – Тебе идет. Отдохнувшая и помолодевшая, ты сейчас такая, как та девушка, которую я когда-то встретил. Мне нравится… – Его полотенце упало.

– Эйдриан! – засмеялась Мел, прижимаясь к нему спиной. – Девочки вот-вот встанут.

Было уже почти семь.

– Но я готов, – пробормотал он, касаясь губами ее волос.

– Эйдриан, у нас нет времени, – зашептала она, чувствуя, что сдается под натиском мужа.

– Давай проверим. Спорю, нам достаточно и пяти минут.

– О, ну ты и распалился, – засмеялась Мел, повернулась и страстно поцеловала его. Они отправились в постель.

Она никак не рассчитывала на подобный ход событий. После бессонной ночи с Кэрри у нее не было настроения заниматься любовью, но все получилось как нельзя лучше.

– Как ты себя чувствуешь, детка? – спросила Мел, целуя Кэрри в светлую макушку.

Вместо ответа девочка сползла с колен матери и направилась к ящику с игрушками. Сара, наблюдавшая за ней строгим взглядом старшей сестры, присоединилась к ней.

– Дай мне, – потребовала Сара, хватая книжку, которую выбрала Кэрри.

– Моя! – завопила Кэрри. Она умела постоять за себя.

– Что с вашей малышкой? – поинтересовалась женщина в джинсовой куртке. Ее мальчуган, который две минуты назад жаждал порвать журнал, теперь нашел мобильный телефон матери и пытался засунуть его в рот, что отвлекало его от дальнейших разрушительных действий.

– Гланды, – вздохнула Мел. – Раньше беды не знали, а вот теперь началось. Ночью ей было очень плохо. Боюсь, как бы не пришлось удалять.

– Моей дочери удалили, – вступила в разговор другая женщина, обрадовавшись возможности поболтать, – но вы знаете, что они снова могут вырасти?

– Не может быть, – удивилась молодая женщина, сидевшая, напротив, со спящим ребенком на коленях.

– Это случается, но не часто, – заметила Миссис Джинсовая куртка. – Только представьте, пройти через все это и потом снова! Дочке удалили гланды, когда ей было пять, и у нее все хорошо. Но детям так трудно объяснить, зачем это… – продолжала она, вспоминая те дни. – Я оставалась с ней на ночь. Просто не могла оставить ее одну. Как только я выходила в туалет, она принималась плакать. Я сказала мужу, что не успокоюсь, если не буду спать с ней рядом на стуле. Ее выписали на следующий день, и она чувствовала себя так, будто ничего и не было. Дети быстро восстанавливаются, правда?

– Да, – кивнула молодая женщина, крепче прижимая своего ребенка, словно хотела защитить его.

Мел вздрогнула, представив, что ее маленькой Кэрри придется пройти через такое. Но она знала, что если девочку положат в больницу, ничто не заставит ее хоть на шаг отойти от постели дочери.

Она вспомнила то время, когда работала, и задалась вопросом, что бы она делала, если бы такое случилось тогда и ей пришлось бы брать отгулы.

Теперь она может быть рядом со своим больным ребенком и не раздражать Хилари.

– Гланды, – кивнул доктор, когда подошла очередь Кэрри. – Мы должны обсудить, стоит ли удалять их. Сколько раз она болела в этом году?

– Четыре, – не задумываясь, ответила Мел.

– Верно. – Доктор просматривал карту. – Это тяжело, особенно ночью, – продолжал доктор, – как же они мучаются, бедняги… И что бы вы ни делали, они все равно плачут.

Доктор, похоже, был примерно ровесником Мел. А может быть, немного старше – на висках у него поблескивала седина. Наверное, у него есть дети, раз он может себе представить, что значит провести ночь у постели больного ребенка. И Мел впервые испытала к нему теплое чувство. Как она могла считать его чересчур высокомерным и сухим, пусть даже он и говорил ее матери, чтобы Мел зашла к нему, «когда выберет время»? Она злилась, потому что чувствовала свою вину.

Сколько времени потратила она на эти переживания из-за того, что не могла, как следует следить за тем, что требовало ее неусыпного контроля! Теперь по крайней мере она не чувствовала себя виноватой перед своими детьми. Какое облегчение!

В четыре часа облегчение было надолго забыто. У Кэрри поднялась температура, она капризничала, и Мел не спускала ее с рук весь день.

– Мама, нет! – кричала Кэрри всякий раз, когда Мел хотела усадить ее перед телевизором смотреть любимую передачу. – Нет, нет! Нет!

– Я тоже хочу на ручки, – заявила Сара. На ней был костюм, купленный для Хэллоуина. Она так упрашивала, чтобы ей позволили надеть его, что Мел, в конце концов, сдалась. И сейчас Сара топала своими маленькими ножками по ковру с такой одержимостью, что скорее напоминала разгневанного маленького гоблина, чем сказочную фею.

– Нет, я, я, я! – всхлипывала Кэрри.

Трудно было оставаться спокойной, особенно когда ты просто умираешь от желания выпить чашку чая или зайти в туалет.

– Успокойся, Кэрри, – говорила Мел, изо всех сил сдерживая себя. – Мама любит тебя. И тебя тоже, Сара. Только ты уже большая девочка, а Кэрри больна, поэтому мама взяла Кэрри на ручки. Что, если мы все пойдем на кухню, там вы сами нальете себе молока, а потом мы вместе посмотрим «Немо»?

Ангельское личико Сары моментально превратилось в лицо маленького тирана.

– Нет! – завопила она. – Не хочу Немо! Ненавижу Немо! Хочу наверх!

Наверх – означало на руки матери.

Мел наклонилась, держа Кэрри, и попыталась обнять Сару. Естественно, из этого ничего не получилось. Кэрри хотела, чтобы мать принадлежала только ей одной. Как и Сара.

Рев стал еще сильнее.

– Давайте посмотрим «Шрека», – в отчаянии предложила Мел. Брат Эйдриана, Эдди, подарил им эту кассету. Мел считала, что фильм уже устарел, но девочкам он нравился, и они готовы были смотреть его бесконечно.

– Не-е-ет! – заорала Сара, набирая децибелы, и ударила сестру за то, что мама обнимала только ее.

«Спокойно, – сказала себе Мел. – Соберись с мыслями».

Телевизор и видео не годятся. Что еще? Она мысленно пробежала список возможностей. Черт побери, придется попробовать шоколад. Если провалится и это, тогда в ход пойдет ее косметичка, или «мы пойдем в супермаркет и поиграем там в Винни-Пуха», и еще «папа будет очень расстроен, услышав, что его дочки капризничали» – как последняя попытка установить мир.

Потребовались две плитки шоколада, чтобы Сара и Кэрри повеселели. Мел успела включить чайник и быстро бросить пакетик чая в кружку, прежде чем поняла, что описается, если срочно не посетит туалет.

– Давайте все вместе отправимся в путешествие, – предложила она, прижимая к себе Кэрри и пытаясь взять Сару за руку.

– Не хочу в ванную, – замотала головой Сара, не желавшая уходить из кухни.

– Наверху есть еще шоколад, – умоляла Мел, чертыхаясь по поводу отсутствия у них свободных денег, чтобы устроить внизу второй туалет.

Сара покачала головой.

– Мама, больно, – захныкала Кэрри, прикладывая ладошку ко лбу.

– Наверху вы сможете поиграть с моей косметичкой, – в отчаянии проговорила Мел.

Сара тут же взлетела вверх по лестнице, и даже Кэрри почувствовала себя в состоянии подняться наверх самостоятельно.

– Помада моя! – закричала Сара, когда Мел последовала за ними.

– Нет, моя! – вторила ей Кэрри, взбегая по лестнице с неожиданной скоростью.

«Голосок Кэрри звучит получше», – устало подумала Мел. И так как она не часто пользовалась помадой, с тех пор как перестала работать, ей было все равно, во что превратится ее косметика. Лишь бы девочки успокоились.

В начале восьмого, когда вернулся домой Эйдриан, обе его дочери были спокойны и довольны. Они весь день разрисовывали друг друга тенями для век и прочими принадлежностями косметички Мел. Правда, при этом здорово досталось бежевому ковру в спальне Мел и Эйдриана, да и косметике Мел был нанесен непоправимый урон.

Мел едва не лишилась дара речи, когда Кэрри нашла дорогой увлажняющий крем, который Мелани купила в тот памятный день своего увольнения, и стала с усердием намазывать этим драгоценным кремом голову плюшевого медвежонка.

– Кэрри, о Боже! – воскликнула Мел. – Нельзя же все отбирать у мамы!

Она тут же пожалела, что сказала это, так как обе девочки дружно зарыдали.

Наконец ей удалось ускользнуть в ванную, а затем и выпить чашку чая. Потом Мел приготовила ужин для девочек, который завершался четырьмя шоколадными бисквитами. В конце концов, она пришла к выводу, что быть матерью в течение целого дня плохо не только для ее нервов, но и для ее мочевого пузыря.

– Они искупались, и теперь все в порядке, – устало проговорила Мел, встречая мужа в холле с улыбающейся Кэрри на руках. Это было сказано сухо, но вполне спокойно. Хотя ей хотелось закричать, что ее нервы натянуты до предела, и почему бы ему не прийти домой пораньше, чтобы помочь? И даже если он предложил ей поужинать в субботу в милом китайском ресторане, это еще не означает, что он может пренебрегать отцовскими обязанностями и т. д. и т. д… О нет, только не это!

– Мама. – Кэрри прижалась к шее Мел и засунула большой палец в рот.

«Никаких сцен в присутствии детей», – напомнила себе Мел. И, сделав несколько глубоких вдохов, продолжила:

– Кэрри уже приняла лекарство, и девочки сейчас пойдут спать. Ты можешь стереть им косметику носовым платком, правда, Кэрри, скорее всего, будет возражать. – Сняв с крючка в холле ключи от машины, Мел сказала: – Сегодня у нас был ужасный день, Эйдриан, и я хочу немножко проехаться. – Она передала ему Кэрри. Кэрри улыбнулась отцу, предлагая полюбоваться серебристыми тенями вокруг ее глаз и розовыми пятнами дорогих румян на щеках.

Эйдриан забеспокоился.

– Но все нормально? – испуганно спросил он, глядя из-за плечика Кэрри на побледневшее лицо жены.

– О, прекрасно, – поспешила ответить Мел. Если она сейчас же не выйдет из дома, у нее начнется истерика. – Мне нужно немножко побыть одной. – Она потянулась за своей сумочкой. – Просто выдался тяжелый день, – повторила она. – Я недолго. Поеду к Мо выпить кофе.

Мел ни разу не поступала так за все те годы, что они жили в Каррикуэлле. Ресторан «Обед у Мо» был местом, куда они ходили всей семьей во время уик-энда, а не в будний день на ночь глядя.

Но Эйдриан ее понял.

– Не волнуйся, я справлюсь, – заверил он. – Поезжай.

Мел уселась за руль и сидела неподвижно минут пять, прежде чем двинуться с места. Затем она направилась в центр Каррикуэлла, припарковалась около ресторана и вышла.

Когда она размешивала сахар в латте без кофеина, то внезапно подумала, как давно не разговаривала с Кэролайн.

С того самого вечера в январе, когда разразился скандал во время их встречи. Тогда Лорна упрекнула ее в том, как она может из-за работы пропускать все важные моменты в жизни своих девочек, и Мел, не сдержавшись, ответила ей в резкой форме. Кэролайн, видимо, приняв слова, Мел и на свой счет, решила прервать общение с ней.

Сегодня Мел, пожалуй, впервые поняла свою подругу.

Женщины, сидящие дома со своими детьми, не получают за это никаких наград. Никто не считает, что готовка и уборка дома заслуживают поощрения, никто не похлопает их по плечу, благодаря за бесконечную стирку. Не существует никаких награждений и специальных церемоний за то терпение, которое проявляет мать у постели больного ребенка. Ничего, а ведь это тяжелая работа, повторяющаяся изо дня в день.

Неудивительно, что Кэролайн обиделась.

Сейчас Мел с удовольствием встретилась бы со своими подругами, чтобы посмеяться от души, расслабиться и вспомнить, что они не только матери, но еще и женщины. Когда Мел работала, она не понимала этого. Теперь поняла.

Достав мобильный телефон из сумочки, Мел набрала номер Кэролайн.

– Привет, – тепло сказала она, услышав голос подруги. – Мне ужасно стыдно, что я так долго не разговаривала с тобой, и я сожалею о том, что тогда произошло. Но давай не будем вспоминать старое. Знаешь, я бросила работу и теперь сижу, дома с девочками, и, как ты понимаешь, это означает, что у меня минутки свободной нет.

– Ты бросила работу? – удивленно переспросила Кэролайн. – Я думала, ты помешана на своей работе и тебя так и похоронят с твоим офисным телефоном, двумя мобильниками, ноутбуком и карманным компьютером.

Мел рассмеялась, она успела отвыкнуть от своеобразного юмора Кэролайн.

– Вполне возможно, – сказала она. – Правда, компания вряд ли расщедрится на карманный компьютер для такого рядового сотрудника. Это только для высшего эшелона. Слушай, почему бы нам сейчас не посидеть где-нибудь вдвоем? Только ты и я.

– Боюсь, что сейчас не получится, – отвечала Кэролайн с явным сожалением. – Грэм поздно приходит с работы. Может, завтра днем? Как насчет ленча? Только я не могу никуда уйти из дома, потому что ко мне придут красить рамы, мы уже несколько лет все собирались. Но ты могла бы приехать ко мне…

Мел уже и не помнила, когда была у Кэролайн дома.

– С удовольствием, – сказала она. – И девочек возьму с собой, если у Кэрри с горлом будет получше.

– Конечно. Бедняжка Кэрри.

Дом Кэролайн, прямо скажем, не просился на обложку журналов, специализирующихся на архитектуре и дизайне. На стенах было слишком много отметин, так как десятилетний Райан, восьмилетний Фион и шестилетний Лука практиковались на них в своем искусстве владения футбольным мячом и учились забивать голы. Небольшой садик на задах дома был также в распоряжении мальчиков. Когда-то зеленая лужайка теперь была основательно вытоптана, а большая часть кустарника поломана. Было ясно, что именно здесь они каждый день играли в футбол. Однако, несмотря на это, все в доме дышало уютом и теплом, от горшков с цветами на подоконниках до аппетитного запаха, доносившегося с кухни, где Кэролайн готовила суп, лазанью и свои фирменные овощи с пармезаном. Более того, она испекла волшебные тарталетки с клубничным кремом, украсив каждую фигуркой из мармелада.

Сара и Кэрри, которая чувствовала себя сегодня гораздо лучше, были в восторге от всего этого.

– Пока я освоила только первую фазу – кексы, – заметила Мел, сидя за кухонным столом, пока Кэролайн доставала красивые тарелочки с цветочным рисунком, чтобы положить на них тарталетки для девочек. – До остального я еще не доросла.

– Все впереди, – улыбнулась Кэролайн. – Кексы – это только начало, можно сказать, первая волна. Когда я чувствую ее приход, я быстренько встаю к плите и пеку, а часть теста замораживаю. А когда нет настроения, иду в ближайшую кондитерскую. Зачем беспокоиться и делать тесто, когда можно купить его, причем получится даже дешевле? Но сейчас я на диете, и поэтому – табу. Экономлю и деньги, и калории.

– Я думала, ты печешь с утра до вечера.

– Вот и чудесно, если люди так думают, – улыбнулась Кэролайн. – Иначе они все время приставали бы ко мне с вопросом: «Чем же ты занимаешься весь день?» – причем произносили бы это снисходительным тоном. Если кто-то знает, что ты хорошо готовишь, он склонен думать, будто ты больше ничего, и не делаешь, как только стоишь у плиты целый день и изощряешься в своих кулинарных способностях. И действительно, на что еще способна женщина?

Мел не могла не разделить с Кэролайн ту горькую иронию, которая звучала в ее словах.

– Мы можем устроиться в саду, – предложила Кэрол. – И девочкам будет, чем заняться, там полно старых игрушек моих ребят.

– Прекрасно.

Они уселись за круглый плетеный стол и продолжали беседу, пока Сара и Кэрри с интересом обследовали новый для них сад.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы Кэролайн перешла к той теме, которая в данное время больше всего беспокоила ее. Ей казалось, что ее брак переживает трудные времена.

– Кризис среднего возраста, – пояснила Кэролайн. Посещение спортивного клуба было для нее одним из наиважнейших дел с тех пор, как она оставила работу, чтобы сидеть дома с детьми. Конечно, кто-то утверждает, что можно с таким же успехом просто ходить пешком, но как трудно заставить себя отправиться на прогулку поздним зимним вечером. И постепенно она стала прибавлять в весе.

«Мы все с возрастом полнеем» – это было все, что сказал Грэм, когда Кэролайн пожаловалась ему, что чувствует себя толстой, неуклюжей и старой.

– Ну что это за ответ? – вздохнула она, глядя на Мел. – Я пришла к выводу, что мы говорим как по испорченному телефону. Он просто не слышит меня. – Кэрол считала, что Грэм не только не понимает ее, но и не пытается понять. Его не интересовала эта тема. – Еще несколько лет назад он то и дело говорил мне, как чудесно я выгляжу, – грустно вздохнула Кэрол. – Теперь же я могу весь день проходить в пижаме, а он этого даже не заметит.

Мел вспомнила, какой была Кэролайн, когда они работали вместе: стройной, худенькой и ужасно сексуальной. Все мужчины оборачивались, когда она проходила мимо. Да, сейчас она стала другой, но все равно выглядела неплохо: милое, живое лицо, а фигура стала даже более эффектной, чем прежде. Но блеск глаз исчез.

– Грэм сказал, что современные женщины помешаны на диетах. И это так скучно, что он вообще не желает обсуждать эту тему.

Тогда Кэролайн записалась в группу борьбы с лишним весом и похудела на двенадцать фунтов, хотя все же не достигла своей заветной цели.

– Все люди в группе так радовались за меня, а Грэм даже не заметил, – с горечью продолжала она. – Раньше он всегда замечал, когда я чего-то добивалась в работе, а теперь, что бы я ни сделала, он просто не желает этого видеть…

«Как все это горько», – думала Мел, слушая подругу и пытаясь найти слова утешения.

– Помнишь, когда мы поссорились тогда из-за Лорны, – начала Мел, – ты сказала, будто никто не понимает, что быть домохозяйкой и воспитывать детей – это самая трудная работа на свете? Ты была права, а я ошибалась, Кэрол. Это действительно не так-то просто, – заключила она. – Эйдриан поддерживает меня и говорит, что я просто супер, но все равно это не так, как когда тебя благодарят за удачный отчет на работе или когда ты сама чувствуешь удовлетворение, закончив какой-то особенный проект. Всем, кажется, что любой человек, имей он хоть каплю ума, сможет готовить, убирать и воспитывать детей и ничего трудного тут нет. Но когда ты сама занимаешься со своими детьми, и они растут умными, хорошо ладят с взрослыми, тогда ты понимаешь, что это важная, особенная работа, которую никто не сделает за тебя.

– Да, но никто этого не ценит. – Рот Кэролайн сложился в гримасу обиды. Она взяла тарталетку и слизнула мармеладку. – Никто не хочет согласиться, что воспитание детей, может быть, самое почетное дело в жизни женщины. Мой муж уж точно не считает так, и пока я поглощена домашними делами, от него стало пахнуть женскими духами, из чего я сделала вывод, что у него роман.

Мел ошарашенно взглянула на подругу, попыталась что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

– Я это точно знаю, – продолжала Кэролайн, слизывая с тарталетки крем. – Что говорят журналы, если муж начинает носить новое нижнее белье? А если он не вылезает из душа? И потом, этот парфюм… Нет, я слишком хорошо знаю Грэма. Он так смотрит на меня… Мы женаты двенадцать лет; страсть, желание – все это, как говорится, в прошлом, но сейчас он смотрит на меня с неподдельным удивлением, словно хочет спросить: «Как меня угораздило жениться на этой женщине? Как я могу жить в этом доме?»

– Кэролайн, мне очень жаль… – попыталась вступить в разговор Мел.

Кэролайн не дала ей договорить. Теперь, когда она, наконец, отважилась выложить то, что мучило ее, она не могла остановиться.

– Я вижу, как он смотрит на меня и думает: «Неужели я мог жениться на этой женщине с потухшим взглядом усталых глаз?» Это просто написано на его лице. Он женился на преуспевающей бизнесвумен, которая с годами превратилась в скучную мамашу, и это совсем не та женщина, с которой он хотел бы провести остаток жизни.

– Ты уверена, что у него роман? – спросила Мел. – Может, тебе показалось, а ты накручиваешь себя…

– На девяносто девять процентов это так. Я не держала свечку, как говорится, но у него точно кто-то есть. Я чувствую. Он никогда прежде не интересовался одеждой, Мел, а тут недавно купил несколько галстуков. И потом, все эти поездки от фирмы. Он все это придумывает. Однажды я позвонила в офис, чтобы передать ему срочное сообщение, и мне сказали, что у него выходной. А мне он говорил, что у него срочная командировка в Лондон и, возможно, ему придется там задержаться до утра.

Мел вздохнула. Это уже звучало убедительно.

– И что ты думаешь делать? Нельзя сидеть, сложа руки. Если ты и изменилась, впрочем, как и твой муж, то он несет за это ответственность. Когда вы поженились, ты же понимала, что Грэм не останется таким же молодым до конца своих дней?

Мел говорила энергично, расставляя все по своим местам, как привыкла решать все проблемы в офисе.

– Конечно, – согласилась Кэролайн, – но я не могу позволить себе такой взгляд на вещи. Грэм работает, а я сижу дома. На что мы будем жить без него? Я не могу не думать об этом.

– Нет, Кэролайн, – настаивала Мел, – ты не можешь мириться со всем только потому, что Грэм оплачивает счета. Вы женаты, черт побери. И в браке вы равноправные партнеры. А быть родителями – это нечто иное. Вы можете оставаться родителями и расторгнув брак. Разведись с ним и начни другую жизнь…

– Тебе легко говорить, потому что тебе даже в голову не может прийти, что с тобой случится такое, – резко перебила ее Кэролайн. – Мы не миллионеры, где каждому при разводе причитается половина миллионного состояния: жена получает особняк с десятью спальнями для детей, а муж – дом у океана. Мы живем в реальном мире, и я не хочу, чтобы мои дети нуждались материально.

– Ты можешь просто уйти, – настаивала Мел. – Ты не должна оставаться с ним и молча страдать.

– Теоретически – возможно. Но на деле – нет.

– Знаешь что, Кэрол, – взорвалась Мелани, – когда я впервые увидела тебя, ты была такая целеустремленная. Ты понравилась мне больше всех других женщин в компании. Ты говорила, что думаешь, и не осторожничала, как все другие. Ты была гордой, амбициозной, верила в свои силы. Неужели сейчас ты все это забыла? Похоже, домашние заботы сломили тебя.

– Нет, дело не в том, что я сижу дома, – печально покачала головой Кэролайн. – Ну, может быть, чуточку. Но есть Грэм, дети, есть жизнь, а Кэролайн исчезла куда-то, превратившись в скучную ограниченную мамашу.

– Ты действительно думаешь, что у него роман? – снова спросила Мел. – Ведь здесь может быть и совершенно невинное объяснение, – добавила она. – Правда. Возможно, у него депрессия. Ты думала об этом? И… – Мел вступила на опасную территорию, – как насчет секса?

Она читала, что у мужчин часто возникает связь на стороне, хотя при этом они могут иметь прекрасный секс с собственной женой, и это развеивало устоявшийся миф.

– Секс для меня не главное и для него тоже, – уверенно заявила Кэролайн. – Мы ложимся в постель обычно в разное время, целомудренно целуем подушку, он поворачивается на бок и читает детектив, а я свои каталоги. Слава Богу, я вынула спираль, не то она бы уже заржавела.

Сердце Мел дрогнуло от жалости к подруге.

– Господи, как я могла так надолго оставить тебя?

– Ты бы все равно не смогла остановить Грэма, если он решил завести роман, – вздохнула Кэрол. – Мне иногда приходит в голову, что если бы я продолжала жить прежней жизнью, я все еще была бы хоть немного похожа на ту, какую он полюбил. Редкие встречи с тобой давали мне это ощущение.

Мел вспомнила, как она сама встречалась со своей коллегой по работе Ванессой. Как убеждала себя, что это мимолетное возвращение в прежнюю жизнь поможет ей разнообразить жизнь сегодняшнюю. Но нет. Две жизни были абсолютно разными.

– Поддерживать отношения со своими коллегами по работе – это не то, что нам стоит делать, – решительно заявила она. – Мы должны порвать старые связи и, отыскав новые пути, утвердиться в жизни, суметь стать лучше. Но сначала тебе надо поговорить с мужем. Ты должна сделать это ради себя и ради детей. Тебе надо ответить на вопрос, хочешь ли ты продолжать этот брак. Ты не должна как страус прятать голову в песок и притворяться, что ничего не замечаешь. Когда у тебя появится какая-то определенность, ты сможешь вычеркнуть Грэма из своей жизни. Но для этого ты должна быть уверена, что твои подозрения не фантазия, Кэролайн. Ты можешь все испортить, если заведешь этот разговор, а окажется, что ты ошибаешься.

Кэролайн нахмурилась:

– Если он ложится рядом со мной в постель и от него пахнет другой женщиной, разве это не убедительно?

– Убедительно. Но не решай ничего в спешке.

– Я уже несколько лет ничего не решаю в спешке, – горько произнесла Кэролайн. – Его роман продолжается почти полгода, а я молчу, изображая преданную жену. Видеть все это, понимать и ничего не предпринимать – это так мучительно.

– Тебе нужно побыть одной, уехать куда-то, чтобы все обдумать, – сказала Мел. – Немного тишины, чтобы мальчики не тащили тебя в разные стороны, и ты могла ощутить себя той, какой была когда-то. И тогда ты поймешь, что тебе делать.

– Но как я могу бросить все? – воскликнула Кэролайн. – Я не принадлежу самой себе… я бы хотела, но мои личные желания в самом конце списка. Грэм работает и не может присмотреть за детьми, чтобы отпустить меня на неделю.

– И даже на уик-энд?

– Нет, конечно. Он готов разве что отпустить меня в парикмахерскую, вот и все, на что я могу претендовать.

Наморщив лоб, Мел пыталась найти выход. Ваучеры спа. Она так и не воспользовалась ими, а это именно то, что нужно.

– Когда я уходила из «Лоример», мне подарили два ваучера на посещение «Клауд-Хилл-спа». На целый день, то есть с утра до вечера. Говорят, это отличное место. Можем же мы позволить себе эту роскошь? Ты останешься ночевать у меня, и мы найдем какое-нибудь горячее местечко в Каррикуэлле, после того как почистим перышки. Грэм посидит с детьми, а ты спокойно обдумаешь возможные варианты.

Лицо Кэролайн засветилось надеждой, но тут же потускнело.

– Какие варианты? – насторожилась она.

– Например, ты можешь сказать Грэму, чтобы он оставил твой дом и что ты обратилась к адвокату. Пусть ты на самом деле не станешь этого делать, но скажешь, чтобы он понял, насколько серьезно ты настроена. Его надо как следует встряхнуть.

– А если он скажет: «Пока, дорогая»? Вдруг он только и ждет повода, чтобы уйти? – спросила Кэролайн.

– А стоит ли оставаться с человеком, который не хочет жить с тобой?

– Но это будет ужасно, – покачала головой Кэролайн.

– Он начал это, а ты должна закончить, – решительно проговорила Мел. – Ты имеешь право знать, чего он хочет. Ведь ты пока еще его жена! Может быть, он захочет начать все сначала, а возможно, просто ждет, когда ты первая заговоришь об этом, потому что у него смелости не хватает самому все рассказать тебе.

Кэролайн переваривала эту информацию, пока ела очередную тарталетку.

– Интересно, какая она? Наверняка моложе, стройнее и не носит джинсы «Теско».

Мел не хотела, чтобы Кэролайн зацикливалась на этом.

– Давай-ка, не откладывая в долгий ящик, махнем в Клауд-Хилл, а потом ты все решишь.

На обратной дороге уставшие девочки уснули на заднем сиденье, что позволило Мел спокойно поразмышлять. Она думала о том, как виновата перед Кэролайн, и как ей самой повезло, что у нее такой любящий муж, и как она была не права, считая, что у ее подруги счастливая, беззаботная жизнь.

Воспитывать детей и вести дом совсем не так просто, как ей когда-то казалось.

Мел гораздо больше, чем прежде, нравилось готовить для всей семьи, и в их доме никогда не было такого порядка. Однако она понимала, что можно и не заметить, как тебя засосет домашняя работа, и ты забудешь, что за стенами дома есть другая жизнь. Когда изо дня в день ты видишь одно и то же, то невольно концентрируешь на этом все свое внимание. Дом, дети заменяют тебе все.

Мел испытывала огромную радость, играя с Сарой и Кэрри. Они рисовали, лепили разных животных, собирали бесконечные паззлы, играли с Барби… Работая в «Лоример», она откладывала в сторону статьи, где специалисты по вопросам воспитания говорили о преимуществе развивающих фантазию игр, потому что у нее все равно не было времени на это, хотя и за это тоже винила себя. Теперь, когда у нее появилось время, Мел была удивлена, обнаружив, что это достаточно тяжелый труд, не важно, лежишь ли ты на диване с журналом, предлагая детям поиграть самим, или играешь с ними.

Когда ты играешь с маленькими детьми, это занимает все твое внимание. А это утомительно.

«Почему небо голубое?»

«А зачем слону хобот?»

«Папы делают маленьких мальчиков, а мамы – маленьких девочек?»

Вам нужно хорошо выспаться, потому что эта работа требует энергии и терпения. Мел вспоминала, сколько денег они платили каждый месяц за детский сад. Тогда ей казалось, что слишком много, теперь же она с гораздо большим уважением относилась к персоналу.

Ей нравилась ее новая работа, но она понимала и тех, кто хотел чего-то большего, чем быть просто мамой.

Во «Дворце Дракона», модном китайском ресторане Каррикуэлла, было шумно и многолюдно, как и в любой воскресный вечер. Взрывы смеха, гул голосов, позвякивание белого китайского фарфора на деревянных столах вынуждали Мел и Эйдриана говорить громче. Несмотря на это, они наслаждались обществом друг друга. Все было так, как в те давние годы еще до рождения детей, и Мел уже распрощалась с надеждой, что это когда-нибудь повторится. Когда она была рабочей лошадкой, то слишком уставала, чтобы еще идти куда-то после работы, если это не было каким-то официальным мероприятием. К тому же она боялась, что ее мать и свекровь будут недовольны, что она слишком часто просит их посидеть с детьми. Теперь, когда она оставила работу, она могла себе позволить изредка обратиться к кому-то из них.

– Конечно, ты заслужила отдых, – решительно заявила Линда, когда Мел позвонила ей. – И потом, ты же знаешь, как я люблю девочек. Посидеть с ними для меня радость.

И Мел верила ей. Сейчас ее даже удивляло, почему она раньше с таким недоверием относилась к Линде.

– Господи, как же давно мы не сидели вот так! – радостно воскликнул Эйдриан. – Не беспокоясь ни о чем, забыв о работе, не думая, что надо спешить домой. Просто расслабиться и получать удовольствие!

Мел удивленно взглянула на него. Она прежде не понимала, что чувствовал Эйдриан, когда они вынуждены были посещать в свой выходной корпоративные сборища ее компании. Только теперь выяснялось, что ему тоже было невмоготу. Чувство вины оказалось заразным.

– Это моя вина, – сказала она. – Но я и не предполагала, что для тебя это тоже неприятно. Я-то каждый раз чувствовала, что предаю девочек, уходя на эти тусовки по выходным, вместо того чтобы каждую секунду принадлежать им.

– Я знаю. Но сейчас все это позади. Тебе больше не придется так разрываться.

Мысленно согласившись с ним, Мел решила, что она должна непременно попробовать тост с кунжутом и креветками, хотя и обещала себе постараться держать форму и не съедать все, что лежит на тарелке, включая рисунок.

– Теперь я не напрягаюсь, ты прав, – сказала она, с аппетитом пережевывая тост.

– Ты стала спокойнее, и я стал спокойнее, – кивнул Эйдриан. – Мы оба спокойны.

– Только это ненадолго, – напомнила Мел. – Очень скоро придет время, когда мы предложим девочкам провести отпуск вместе, а они захотят пригласить с собой своих бойфрендов.

– Ну и что? Ради Бога. – Эйдриан пожал плечами. – Мы все выдержим, и нам будет только веселее. Это такое счастье – каждый вечер возвращаться домой, зная, что тебя там ждут.

– В твоих устах это звучит так: «Дорогая, я дома, пойдем в спальню, потому что я хочу доставить тебе удовольствие», – засмеялась Мел.

– Вот именно. – Он тоже рассмеялся. – Когда я стою в пробке, возвращаясь домой, то это первое, чем я мечтаю заняться. А уже потом сесть почитать газету и расслабиться.

– В отличие от твоих приоритетов для меня первое и главное – расслабиться.

Подали основное блюдо.

– Мы действительно должны выбираться из дома почаще, – заметил Эйдриан.

– Ты считаешь, что это лучше, чем готовить самим?

Как обычно, они переоценили свои возможности и заказали слишком много. Стол ломился от сочных, пышущих жаром блюд.

– Нет, я имею в виду, что мы должны ходить куда-то вдвоем, – пояснил Эйдриан.

Мел потянулась к нему и сжала его руку. Когда она рассказывала ему о Кэролайн и Грэме, он почувствовал, что эта история очень огорчила ее.

– Вдвоем – это прекрасно… Но все упирается в детей, – виновато улыбнулась Мел. – Коль скоро они есть, то сделают все возможное, чтобы доказать вам, что больше в вашей жизни не будет романтических, интимных моментов. Дети – самый лучший контрацептив в мире…

– По-моему, я ничего не говорил о том, как делать детей, – перебил Эйдриан, – но попозже мы сможем вернуться к этой теме!

И через стол, на котором стояло большое блюдо с рисом и еще одно – с мясом, Мел счастливо улыбнулась мужу.

– Надо проверить на практике, – сказала она.