Секрет обаяния

Глава 14

Комната в мотеле была с минимальными удобствами. Мотель находился в неблагополучном районе Калакауа-авеню с видом на Уайкики. Комплекс переживал не лучшие времена. Теперь это был всего лишь незначительный недорогой мотель, который казался карликом, униженным прогрессом и современной архитектурой. Он вполне отвечал требованиям Арден по удобствам и оплате, хорошее место для бессмысленного провождения времени долгими днями в одиночку.

У нее все же были какие-то развлечения. Она долго гуляла вдоль пляжа. Думала о Мэте: чем он там занимается, скучает ли по ней. И конечно, она думала об Эндрю: чем занимается он, скучает ли по ней. Она писала. Мысли и впечатления без всякой формы, исписывая блокнот за блокнотом, заставляя себя выражать свои чувства на бумаге.

Она как раз занималась этим на четвертый день после отъезда с Мауи. Музы ее покинули, и она сидела, уставившись на пустой лист уже минут пятнадцать. Тень накрыла лист бумаги, она подняла голову и выглянула в окно. Там стоял Эндрю.

Время остановилось, но ненадолго, они смотрели друг на друга сквозь грязное стекло. Она совсем перестала что-либо понимать. Онемевшие пальцы выронили ручку. Она упала на стол, прокатившись, соскользнула на ковер. Он не сказал ни слова, пока не подошел к двери.

Она должна была заставить себя двигаться. Она встала, но колени дрожали. Смущаясь, Арден поправила волосы и провела руками по старым джинсам, обтягивающим ее бедра. Как бы это ни было смешно, но она пожалела, что не надела сегодня утром бюстгальтер под футболку, которая была на ней. Совершенно бессознательно она почувствовала себя уязвимой и незащищенной, конечно, она чувствовала бы себя более уверенно, имея кружевной панцирь. Арден подошла к двери. Он не постучал, но она распахнула ее.

Его лицо было таким опустошенным, что сначала ей показалось, будто он снова много пил. Но, несмотря на морщины вокруг глаз, его взгляд был незамутненным, а прекрасное атлетическое тело — подвижным и гибким, когда он вошел в комнату. Волосы были длиннее обычного и более лохматые. На нем были белые шорты и желтая спортивная рубашка. На ее взгляд, он никогда не выглядел лучше. Ей стало больно от желания прикоснуться к нему.

Он быстро осмотрел пустую комнату и повернулся к ней:

— Привет.

— Привет.

— У тебя все в порядке?

Она опустила глаза, затем решительно подняла голову и посмотрела ему в глаза, она не могла не смотреть на него.

— Да. — Арден чувствовала напряжение, исходившее от него, настолько сильное, что оно передалось и ей. Казалось, что его тело излучает тепло, на которое реагирует ее тело. Ее грудь наполнилась чувствами. — А как ты? Все в порядке? Как Мэт?

— Я только сегодня утром вернулся на Мауи.

— Вот как.

— Меня долго не было дома, но Мэт показался мне вполне здоровым. С ним все в порядке. Миссис Лаани, правда, сказала, что он последнее время много плачет. — Казалось, что его взгляд притягивает пальма за грязным экраном на окне. Он не сводил с нее глаз, когда произнес: — Он скучает по тебе.

Резкая боль, как луч лазера, пронзила ее сердце. Она опустила голову:

— Я тоже скучаю по нему.

— А я скучаю по тебе! Я… хм… Я не знал, что ты уехала, не дождавшись меня. — Он кашлянул совсем не к месту, чтобы прочистить горло. Звук показался неестественно громким в полупустой комнате. — Я тут же вылетел в Гонолулу.

Арден повернулась к окну и выглянула. Сердце билось так сильно, что она могла сосчитать его удары, руки дрожали, когда она взяла шнур, которым закрывала старые занавески.

— Как ты нашел меня?

— С помощью мешка монет в двадцать пять центов.

Она повернула голову:

— Не поняла.

— Я попросил в банке мешок с монетами в двадцать пять центов, нашел телефон и стал обзванивать.

Она снова отвернулась к окну, чтобы скрыть улыбку.

— Я решила остаться на Гавайях, пока не подготовлю все в Лос-Анджелесе. Поскольку… Так как моя поездка сюда не была ограничена каким-то сроком, я отказалась от квартиры перед отъездом. Сейчас я жду вестей от знакомой. Она подыскивает для меня место, где жить.

— Так, значит, ты возвращаешься? Обратно в Лос-Анджелес, я хочу сказать?

Прозвучало ли беспокойство в его вопросе? Она не смела взглянуть на него. Что, если эта дрожь в его голосе означала, что для него это — облегчение?

— Думаю, да, — пробормотала она.

Она услышала, как он подошел ближе и теперь стоял перед столом, где она работала. Эндрю взял в руки листы, которые она собиралась выбросить.

— Ты пишешь?

— Да, — хрипло сказала она. Он не будет спорить с ней по поводу раздельного жительства. Он собирается отпустить ее. Он обрекает ее на бессмысленное существование, без красок, без радости жизни. — Я пишу, когда есть настроение, — сказала она нарочито спокойным тоном. Она слышала, как он шелестит бумагой, когда они замолчали ненадолго.

— Какое у тебя было настроение, когда ты написала вот это?

Боковым зрением она увидела смятый лист бумаги, лежащий на столе. Медленно повернувшись, она в растерянности сначала посмотрела на Эндрю. Его взгляд обжег ее, и она быстро перевела взгляд на листок бумаги, о котором он спрашивал.

Она сразу же узнала свой почерк. Прочитав первую строчку, она поняла, что это стихотворение, которое она написала больше месяца назад. Она всегда ставила дату в верхней части листа, когда писала. Они были тогда в Сан-Франциско. Миссис Лаани отвела Мэта вниз в ресторан гостиницы на завтрак. Они заказали завтрак в номер. После хорошего отдыха в постели они неторопливо занимались любовью. Когда Эндрю отправился на тренировку, Арден достала блокнот и ручку, и, томная после занятий любовью, она сочинила это стихотворение.

Это была благодарность ему за то, что он значил для нее. Последние две строчки были: «Там, где твоя жизнь изменит мое тело, / Твоя любовь придаст форму моей душе».

Слезы ослепили ее, и ей показалось, что строчки обливаются кровью.

— Мне кажется, что настроение говорит само за себя.

Она украдкой бросила взгляд на него и увидела, что его влажные глаза блестят.

— Я нашел его скомканным в углу чемодана вчера.

— Не помню, что я с ним сделала.

— Много дней назад я решил о себе, что самый большой негодяй, когда-либо живший на земле. Ты имеешь полное право возненавидеть меня за то, что я тебе наговорил, не говоря уже о моей проклятой непоколебимой гордости и вспыльчивом характере. Я собирался просить прощения, обещая, что никогда не буду видеть в тебе противника. Найдя этот листок, я почувствовал в себе силы приехать домой и посмотреть тебе в глаза. Я подумал, что если однажды твои чувства ко мне были такими, то, может быть, ты найдешь в своем сердце возможность снова их испытать.

— Ты собираешься просить прощения у меня?

— Да. За то, что вел себя как идиот, не умеющий достойно проигрывать, как испорченный сопляк.

— Но, дорогой, твой гнев был совершенно справедлив. Я обманным путем заставила тебя жениться на мне.

Они наклонялись друг к другу. И он схватил ее в объятия, едва не раздавив руками. Он уткнулся лицом в ее пышные волосы.

— Ты ничего этого не делала. Я женился на тебе, потому что люблю тебя. Я хотел, чтобы ты стала моей женой. Я и сейчас хочу этого. Боже, я чуть не умер, когда миссис Лаани сказала мне, что ты уехала. Не покидай меня, Арден.

— Я не хотела! — крикнула она. — Я уехала только потому, что думала, будто ты не хочешь меня даже видеть. — Она оттолкнула его и уставилась ему в глаза. — Но я не могу жить, ежедневно ожидая наказания. Я должна быть уверена, что ты понял, почему я сделала то, что сделала. Если я снова окажусь в подобной ситуации, я сделаю такой же выбор, Эндрю. Я не желаю прожить остаток моей жизни, чувствуя порицание.

— Иди сюда, — ласково сказал он, подводя ее к кровати. Они сели на вылинявшее покрывало, и он взял ее руки в свои. — То, что ты сделала, не было неправильным, Арден. Необычным, возможно, но не неправильным. Когда Лоуэри сказал Элли и мне, что нашел здоровую молодую женщину, которая хочет выносить нашего ребенка, мы мысленно вознесли ее на пьедестал. В тот день, когда родился Мэт, мы думали, что она была самой замечательной женщиной на земле.

Он с любовью дотрагивался до ее лица, волос и говорил.

— Почему я повел себя так, когда узнал, что ты та самая женщина, я не могу объяснить. Мне показалось, что меня предали, потому что ты не сказала мне с самого начала, что ты — мать Мэта. Мне было больно, что ты не доверяла моей любви настолько, чтобы все рассказать. Что я должен был сделать, когда все узнал, так это то, что я хотел сделать, когда увидел своего сына впервые. Я должен был броситься на колени и благодарить тебя от всей души.

— Ты не думаешь обо мне хуже из-за того, что я продала своего ребенка?

Он вытер слезы с ее щек.

— Я не думал плохо о тебе, когда не знал, кто ты. Почему я должен думать о тебе хуже, чем сейчас? Я знаю, что ты поступила так, потому что хотела спасти жизнь Джоу. Если я думал, что я смогу уберечь Мэта от такой судьбы, я бы душу продал дьяволу.

— Я так и сделала.

Он криво улыбнулся.

— Узнав получше твоего бывшего мужа, я могу полностью с тобой согласиться. Мне трудно поверить, что было время, когда я считал, будто он способен сотворить чудо.

— И ты не боишься, что он может устроить нам неприятности?

— Маловероятно, что он станет что-либо делать. Он — трусливый негодяй, к тому же напуган до смерти.

— Я должна была понять это, когда он первый раз приблизился ко мне на Мауи. Я так испугалась, что он может похитить Мэта. От него можно было ожидать чего угодно.

— Он не нас должен сейчас бояться. Но если он и устроит что-то, я знаю, что смогу противостоять ему, когда ты и Мэт со мной. — Он нежно поцеловал ее ладонь. — Ты вернешься со мной домой, да? И никогда больше не уедешь?

— Это действительно то, чего ты хочешь?

— Это — то, чего я желал с того времени, как впервые увидел тебя, прикоснулся к тебе, поцеловал тебя.

Их губы соединились, и они упали на кровать. Это был нежный поцелуй, но в нем ощущалась жажда любви. Эндрю полностью насладился ее губами и ароматом, прежде чем раскрыть их языком. Он завладел ее ртом и начал движения языком, это были нежные и неторопливые удары, которые она всегда ощущала, когда он целовал ее. Они возбудили ее, и она почувствовала, как волнение зарождается в ее груди, переплетаясь с возбуждением в бедрах. Но время было не совсем подходящее для удовлетворения их физических потребностей, и Арден была благодарна Эндрю, что он оказался настолько деликатен, чтобы это понять.

Он отстранился от нее и сел на кровати. Потом осмотрел комнату.

— Боже, какое унылое место! Поедем домой.

Мэт ликовал, поскольку вокруг него собрались такие благодарные зрители. Его родители сидели на полу в гостиной на ковре ручной работы и аплодировали его шалостям, которые становились с каждой минутой все более безудержными. Он кувыркался, подпрыгивал, бегал вокруг, пока не свалился и не набил себе шишку, ударившись головой о ножку рояля, и не устроил по этому поводу рев.

— Вам бы лучше уложить его, пока он не набил себе еще пару шишек, — предусмотрительно заявила миссис Лаани. Она осторожно утирала слезы счастья с тех пор, как Эндрю и Арден, держась за руки, вошли через парадную дверь. Вид у них был довольно помятый, но они просто сияли от счастья.

— Ну, хватит, безобразник, а теперь слушай старших.

Чтобы успокоить Мэта, Эндрю поднял его и посадил себе на шею. Маленькие ручонки мальчика ухватились за густую шевелюру отца. Арден обняла Эндрю за талию, и они пошли вверх по ступенькам. Она подумала, что они должны были утихомирить ребенка раньше. Он сопротивлялся и не давал надеть на себя пижаму.

— Пи-пи, — повторял он.

— Возможно, это вовсе не ложная тревога, — сказала Арден.

Но Эндрю отнесся к этому довольно скептически. Он размышлял, что еще может помешать им лечь в свою собственную постель. Его тело уже почти не подчинялось ему. И он сразу же принял решение.

Он быстро снял с Мэта пижаму и огромный памперс, который обычно надевали на ночь. Малыша отнесли в ванную и поставили перед горшком. Он сделал то, что обещал, к огромной радости матери и удивлению отца. Сам Мэт просиял и получил заслуженные объятия и поцелуи.

Даже миссис Лаани была призвана отпраздновать это событие. Подобное восхищение сильно утомило Мэта. Как только его переодели и положили в постель, он свернулся клубочком и заснул, одной рукой крепко обнимая медвежонка Пуха.

— У нас получился замечательный малыш, — прошептал Эндрю, привлекая к себе Арден.

— Да, это так, — согласилась она, прижимаясь к нему. — Перед тем как я отдала Рону пять тысяч долларов, он сказал мне, что сделал меня бесплодной после рождения Мэта.

Эндрю витиевато выругался.

— Неудивительно, что ты ходила, как зомби, в течение нескольких недель.

Она вздрогнула и положила его другую руку на свою талию.

— Поэтому я не хотела идти к врачу. Я не хотела, чтобы ты узнал об этом. У меня ведь уже был один секрет тогда.

— Арден, это не имеет никакого значения. Нам не нужен еще один ребенок.

— Нет, — тихо вскрикнула она, опасаясь разбудить спящего сына. — Рон лгал. Он сказал это, просто чтобы напугать меня.

— Вот негодяй! — со злостью сказал Эндрю.

— Вот почему я чувствовала облегчение и была счастлива, когда возвращались от врача. Помнишь?

Его рука нащупала ее грудь и нежно ласкала ее.

— Помню, — хрипло сказал он.

— Врач сказал, что я могу иметь столько детей, сколько нам захочется.

Он поцеловал ее в лоб.

— Я буду любить их, если они у нас будут. Но если их не будет, меня это не волнует. На будущий год я собираюсь стать чемпионом. — Она сжала его талию в знак согласия. — А потом я смогу потихоньку отойти от тенниса. У меня замечательный сын. У меня есть жена, которую я люблю всей душой. Чего еще могу я пожелать?

Они еще раз поцеловали спящего малыша и вышли из комнаты. Когда они увидели перед собой коридор, оба вдруг ощутили неловкость и волнение.

Эндрю посмотрел на нее:

— Я не могу дождаться, когда ты снова будешь со мной в постели, но я знаю, что ты любишь, когда за тобой ухаживают.

Ее глаза подернулись дымкой.

— Это было до того, как я вышла замуж.

— А теперь?

— А теперь я хочу заниматься любовью с мужем.

— Но мне нужно вымыться.

— И мне тоже.

— Я займу ванну внизу. Пятнадцать минут?

Она улыбнулась, очень довольная тем, что он дает ей время привести себя в порядок для него.

— А может быть, и меньше.

Она быстро приняла ванну, вымыла волосы, высушила их феном, побрызгала на себя духами и увлажнила кожу лосьоном. Белье, которое она принесла домой в тот день, когда ее мир распался на куски, все еще лежало в длинной плоской коробке. Она вытряхнула полупрозрачную фиолетовую рубашку и накинула на себя. Такое белье только подчеркивало ее наготу.

Она сидела, облокотившись на подушки, когда он вошел. На нем не было ничего, кроме махрового полотенца, обернутого вокруг бедер. Оно сползло, приоткрыв золотистые волосы ниже пупка. Она проследила шелковую узкую полоску волос вверх до точки, где она развертывалась, как веер, по широкой груди.

Поймав ее взгляд, он подошел к постели, развязал полотенце и бросил его на пол. Не чувствуя смущения, она смотрела на него.

— Красиво, — одобрил он выбор белья. Он не мог оторвать глаз от ее шеи и груди. Сквозь прозрачную ткань он видел ее соски. Материал облегал ее бедра, подчеркивая каждый изгиб тела. Она целомудренно скрестила стройные ноги.

— Приятно слышать, — ответила она.

— Мне нравится на тебе этот цвет.

— Постараюсь запомнить это. А мне нравится твой цвет.

Он широко улыбнулся:

— Нужно поработать над загаром. Он совсем сошел за последнюю неделю. — Наклонившись, он пальцем оттянул вырез рубашки на ее груди и заглянул внутрь. — Твой загар тоже требует внимания.

Провокационное прикосновение его пальца рядом с соском заставило ее затаить дыхание. Ее грудь слегка приподнялась и опустилась от его близости, а глаза подернулись дымкой, которая вызывала томление у него внизу живота.

— Арден, — прошептал он, лег рядом с ней, развернувшись в другую сторону и положив голову на ее бедра. — Я люблю тебя. Мне было невыносимо без тебя. Давай больше никогда не расставаться.

— Никогда, — поклялась она, проводя пальцами по его волосам.

Он приподнял подол ее рубашки и положил жесткую щеку на ее шелковое тело.

— Как хорошо ты пахнешь, — пробормотал он. Он поцеловал ее пупок, утверждая свою любовь языком. — В тебе был мой сын. Ты носила его… здесь. — Он прикоснулся губами к ее животу и слегка надавил на податливое тело языком.

— Да, — выдохнула она, повернула голову и уткнулась лицом в его теплое тело. Ей было приятно чувствовать, как его волосы щекочут ее лицо и губы. Ее губы нашли его пупок, и она с удовольствием ласкала его.

— О боже, Арден! — Он обхватил ее голову и притянул к себе.

— Каждый раз, когда ребенок шевелился, я думала о тебе. — Ее рука скользнула по его бедру. — Мне было интересно, какой ты, я молилась, чтобы ты стал хорошим отцом моему ребенку, представляла, что я скажу тебе, если мы когда-нибудь встретимся.

— Я тоже думал о тебе. Я знал, что ты — здорова, поэтому не мог представить тебя слишком толстой или худой. Но мне очень хотелось узнать, какая ты, что ты за человек, что заставило тебя вынашивать ребенка незнакомца. Я хотел знать, думаешь ли ты когда-нибудь обо мне.

Она улыбнулась сквозь золотое облако, которое окружало его мужское достоинство.

— Да, думала. — Его тело содрогнулось, когда сначала ее губы, а затем кончик языка прикоснулся к нему. — Эндрю, — пробормотала она, — когда ты собирал… — Она не смогла заставить себя спросить, и она не хотела говорить об Элли сейчас. Не сейчас. Не тогда, когда его рука сжимала изгиб ее ягодиц и притягивала ее к его губам.

— Я был один, — сказал он, угадывая ее мысли. Его дыхание шевелило волосы, которые скрывали ее женскую тайну. — Если бы я встретил тебя до этого, мысли о тебе могли бы помешать мне думать о жене. — Он нежно и страстно поцеловал средоточие ее чувственности, стал ласкать губами и языком.

Любовная игра продолжалась долго, пока желание не заполнило их тела, как теплый густой мед. Он встал на колени между ее бедер, медленно и с любовью раздвигая их. Также нежно он просунул руки под бедра, приподнимая их и придвигая к себе, чтобы войти в нее.

Он поцеловал ее так страстно, что казалось, этим поцелуем заявляет о своем желании быть с ней всегда. Его руки продвигались по ее телу к груди. Дотронувшись до нее, он восхитился ее пышностью, ее женственной тяжестью. Потом большими пальцами нежно провел вокруг наполнившихся любовью сосков.

— Эндрю, сделай то, чего Мэт никогда не делал.

Он понял. Наклонившись, припал к ее груди. Зажав сосок губами, нежно потянул его, слегка надавливая. Эндрю осторожно сосал ее, постепенно ускоряя темп. Ее тело ответило на ласку, и он продолжал до тех пор, пока их страсть не достигла высшего напряжения. Когда кульминация стала неизбежной, он отдал ей всю свою любовь.

Земля вращалась вокруг них, не замечая времени, не разбирая направления, в полном хаосе. Им было все равно. Они создали собственную вселенную внутри друг друга. И ревностно охраняли свои владения. Прошло много времени, и они вернулись в этот мир, более приземленный и менее восхитительный.

— Арден, я люблю тебя. — Он приподнялся над ней и посмотрел на ее тело, переполненное безграничной любовью.

— Я люблю тебя с самого начала. И ничто не может это изменить.

— Расскажи мне все. С самого начала. Я хочу знать все подробности, пусть даже самые мелкие и незначительные. Я хочу знать, что ты чувствовала, когда узнала, что беременна. Что ты подумала и почувствовала, когда узнала, что я был тем, кто усыновил твоего ребенка? Как ты узнала обо мне? Позволь мне пережить все это вместе с тобой.

Она начала свое повествование, скрупулезно и точно воспроизводя все детали, не опуская ничего: ни боли, ни радости. Ее спокойный голос поддерживал легкий бриз с океана, который влетел через открытое окно и ласкал их нагие тела.

Любящие губы часто прерывали повествование и обещали, что лучшие главы их жизни еще не написаны.