Секрет обаяния

Глава 7

Эндрю хотелось поговорить об этом. Арден прекрасно это понимала. Он очень нервничал и едва мог идти неторопливо, когда они возвращались в номер. Просто не мог стоять на месте. Пока она смывала песок с Мэта в ванне, Эндрю метался по ванной комнате.

— Не знаю, готов ли я.

— Может быть, и нет. — Арден решила, что сыграет роль «адвоката дьявола». Если она станет подбадривать его, он упрется и будет отрицать любой ее аргумент. Тогда он, несомненно, проиграет и обвинит ее в том, что именно она уговорила его согласиться на игру.

— Но вместе с тем, — противоречил он сам себе, — не попробовав, я никогда не узнаю, смогу ли участвовать в соревнованиях снова, ведь так?

— Именно.

— Но, боже мой! Завтра. Ну почему это не может быть на следующей неделе?

— В таком случае ты бы целую неделю нервничал по этому поводу.

То ли Эндрю не слушал ее, то ли не уловил саркастического тона, но продолжал расхаживать, постукивая большим пальцем по передним зубам. Брови были сведены.

— Но если бы у меня была неделя для раздумий, я, вероятно, не стал бы играть.

— Очень может быть, — сказала Арден, пряча улыбку.

— Наверное, хорошо, что мне приходится принимать поспешное решение.

— Скорее всего.

Он шел за ней по пятам, когда она несла Мэта в спальню, чтобы одеть.

— Я должен позвонить Хэму. Он месяцами уговаривал меня снова начать играть, принимать участие даже в самых ерундовых турнирах. Но он может посчитать, что этот показательный матч — не самая хорошая идея.

— Вполне вероятно.

— Но мне обязательно нужно поставить его в известность. — Эндрю направился к телефону.

Его управляющий был потрясен и сказал, что постарается организовать самолет из Лос-Анджелеса, чтобы успеть к началу завтрашнего матча.

Это будет Гонзалес. Эндрю заказал сочную вырезку, но практически не притронулся к ней. Когда стало очевидно, что он слишком занят своими проблемами, Арден сделала заказ для себя и Мэта.

— Последний раз, когда я играл с ним, он посмеялся надо мной. Негодяй повернулся к болельщикам и широко развел руки, жестом показывая, что он в смятении, и расхохотался.

Если бы Эндрю нуждался в сочувствии, то ему пришлось бы искать его где угодно, но только не здесь. Сочувствие — последнее, что было ему необходимо.

— Жаль. Если бы на месте Гонзалеса был кто-то менее задиристый, все — и болельщики, и спортивные обозреватели — могли бы сказать, что ты играл умело, но осторожно, не замахиваясь на невозможное.

— Тогда сказали бы, что я — трус. — Он со злостью вонзил вилку в мясо, а затем, немного поколебавшись, добавил, глядя на Арден: — Да, возможно, это хорошо, что Гонзалес. По крайней мере, они не смогут сказать, что я боюсь играть.

Мстительный огонек вспыхнул было в глазах Эндрю, но, увидев понимающую улыбку Арден, он смягчился и положил вилку, которую все еще держал в руке, в тарелку.

— В котором часу позвонит твой друг, чтобы узнать ответ? — мягко спросила она.

— В восемь часов.

— Тогда нам лучше вернуться в номер. — Она стерла остатки картофельного пюре с губ Мэта.

Они поужинали рано — Мэту пора было ложиться спать. Как только они вернулись в комнаты, на малыша навалилась усталость прожитого дня, и он почти засыпал. Эндрю все еще никак не мог сделать свой выбор, и его мысли были заняты этим вопросом, пока он помогал Арден укладывать малыша. Телефон зазвонил, когда они вернулись в гостиную, выключив свет в спальне мальчика.

Эндрю замер, уставившись на аппарат. Прошло несколько секунд, прежде чем он быстро пересек комнату и поднял трубку.

— Слушаю, — рявкнул он. — Ах, это вы… Здравствуйте, миссис Лаани.

Арден увидела, что его плечи опустились: ушло напряжение, она и сама почувствовала облегчение.

— Рад это слышать. Нам очень не хватает вас, но Арден прекрасно справляется с Мэтом. — Он оглянулся и подмигнул ей. — Хорошо, но только если вы уверены, что выздоровели. Не спешите, у нас все в порядке… Нет. Это будет просто замечательно. Дело в том, что я, может быть, буду завтра играть, и было бы здорово, если вы позаботитесь о Мэте… — Отлично… Сегодня отдыхайте. Скоро увидимся. — Он повесил трубку. — Она сказала, что сможет приехать завтра. Утром будет здесь и пойдет с Мэтом по магазинам. Их отвезет ее сестра.

Арден была несколько разочарована. Ей тоже очень хотелось пойти за покупками. Выбирать для сына одежду было бы для нее большой радостью, потому что она не могла делать это раньше. Но она не представляла себе, как это устроить. Кроме того, если Эндрю будет играть, а в этом Арден не сомневалась, ей бы хотелось быть с ним.

— Я собираюсь лечь спать, Эндрю.

Он остановился и тупо посмотрел на нее:

— Сейчас? Это нечестно…

— Знаю, но тебе нужно время подумать, побыть наедине с собой.

Он пересек комнату и обнял ее за талию.

— Я просто схожу с ума с тех пор, как поговорил с Джерри. Извини. Совсем не хотел обидеть тебя. Ты ведь не сердишься, правда?

— Конечно нет. Поверь мне, Эндрю, ты пытаешься принять очень серьезное решение и полностью сосредоточился на нем, я это понимаю.

— Но я хочу, чтобы ты не отстранялась, — прошептал он, уткнувшись носом в ее шею. — Мне нужны твой совет и поддержка. Останься со мной.

— Нет. Никто не может помочь тебе.

Она-то знала, каково это — принимать важное решение. Той ночью, когда ходила по комнате из угла в угол, пытаясь решить, принять ли предложение Рона, она чувствовала себя самой одинокой, и ей было очень страшно, так страшно, как никогда в жизни. Ответственность за то решение полностью ложилась на нее, и только на нее. Так и за Эндрю никто не мог бы принять решение. Она не будет ему помогать. На этот раз он должен выстоять сам, иначе никогда не сможет вновь стать хозяином своей судьбы.

— Что мне делать, Арден? — спросил он, зарываясь лицом в ее волосы.

Она оттолкнула его.

— Ты хочешь снова профессионально играть в теннис?

— Да, до тех пор, пока не уйду на пенсию чемпионом, потому что больше не смогу махать ракеткой. Век чемпиона недолог. Всегда найдется кто-нибудь моложе и лучше. Но мне хотелось бы завершить карьеру на вершине славы, а не в тени насмешек.

— В таком случае ты знаешь, что должен делать.

— Я должен играть. — Он широко улыбнулся. — И я буду играть.

Телефон зазвонил снова.

— Спокойной ночи, — сказала Арден и скользнула в свою спальню, плотно закрыв за собой дверь.

Она не слышала слов Эндрю, но могла определить по тону, что говорил он уверенно. Улыбаясь, она взяла блокнот и ручку и сделала несколько пометок по поводу простых полинезийских кулинарных рецептов, которые собиралась использовать в статье для раздела кулинарии в журнале «Лос-Анджелес таймс».

Когда она проснулась, кроватка Мэта была пуста. Арден села и быстро поморгала, чтобы освоиться в незнакомой комнате. Сбросив одеяло, подошла к окну и заглянула в щель между занавесками. Рассвет еще не наступил. Океан был спокоен, и в нем отражалось розово-фиолетовое небо.

Дверь спальни была открыта. Арден на цыпочках пробежала через гостиную к другой спальне, дверь в которую тоже была открыта. Комната, куда она заглянула, была окрашена в розовый тон утренней зари. В отличие от спальни, где располагались они с Мэтом, в этой комнате не было двух двуспальных кроватей. Там стояла одна кровать королевского размера. Мэт свернулся калачиком рядом с отцом. Оба крепко спали.

Руководствуясь чем-то более сильным, чем здравый смысл, Арден тихонько прошла в глубь комнаты и подошла к кровати. Мэт лежал на дальнем краю. Его попа, толстая и несоразмерная в памперсе, надетом под пижамные брючки, лежала на груди отца. Его рот был немного приоткрыт, и он слегка похрапывал.

Эндрю обнимал сынишку рукой. Другая его рука лежала рядом с малышом. Слабый утренний свет высвечивал красивый золотистый оттенок волос, густо покрывающих ее. Даже во время отдыха его рука излучала огромную силу и энергию.

Глаза Арден подернулась дымкой, настолько она была переполнена чувствами, когда смотрела на руку Эндрю, его широченные плечи. Она не видела его лица, но тем не менее получала удовольствие при виде его спины. Кожа загорела, и под ней виднелись четко очерченные мускулы, до которых ей так захотелось дотронуться кончиками пальцев… губами.

Она проследила взглядом по позвоночнику, который был изогнут внизу, и увидела небольшую ямку на талии. Ягодицы были очерчены простыней. Ниже талии загар был немного светлее, чем на остальном теле. Арден ощутила, как электрическая искра пронзила ее тело, когда она представила себе, как Эндрю загорает нагишом, иначе он просто не мог приобрести такой загар.

По желтой наволочке разметались спутанные светлые волосы. Обойдя кровать, чтобы увидеть лицо Эндрю, она восхитилась формой его достаточно длинного носа, изгибом рта, который выражал его чувствительную натуру, и формой подбородка — символом мужской власти. Заостренные ресницы были густыми, более светлыми на концах, чем у основания, где становились почти черными. Такое лицо обычно заставляет женщин обратить на него внимание, независимо от того, знают они, что он за человек, или нет.

Каждый раз, когда они шли куда-нибудь, Арден чувствовала завистливые взгляды других женщин. Жадные глаза внимательно осматривали мужчину, женщину рядом с ним и ребенка между ними. Арден знала, что большинство считало, что они — семья. Биологически — да, они и были семьей. Но в действительности…

Напомнив себе снова, что она здесь чужая, Арден молча повернулась и собралась уходить. Но не успела она сделать и двух шагов, как почувствовала, что ее тянут за подол длинной ночной рубашки. В страхе она резко обернулась и увидела, что Эндрю не спит. Он отодвинулся от Мэта и теперь лежал на краю кровати, зажав подол ее рубашки в кулаке.

Его взгляд был сонным и ленивым, такими же были и его движения. Он медленно наматывал материал на руку, притягивая ее к себе, пока ее колени не уперлись в матрас. Он крепко держал ее за рубашку. Но взгляд его был еще более цепким. Он буквально гипнотизировал ее.

Дыхание Арден участилось. В ушах звенело, сердце стучало громко и неравномерно. Слабость, тяжелая, парализующая, навалилась на нее, как цепи, сковавшие ее руки и ноги, но тем не менее она почувствовала прилив энергии.

Одним легким движением Эндрю перевернулся и сел на край кровати, ничуть не смущаясь своей наготы, не отрывая глаз от Арден.

Он посадил Арден между раздвинутыми коленями, обхватив ее бедра. Поддаваясь импульсу, который владел ею в момент их первой встречи, она подняла руку и провела по его взъерошенным после сна волосам. Он блаженствовал несколько мгновений, а затем схватил ее руку и поднес к губам.

Его поцелуй сначала был осторожным, он просто провел губами по подушечкам на ее ладони. Затем дотронулся языком до чувствительной кожи, и вся она покрылась мурашками. Теперь его губы обжигали ее ладонь, вызывая ответную реакцию — дрожь сотрясала ее. Подобно приборам, определяющим источник тепла, чувствительные импульсы находили затаенные точки ее сексуального возбуждения и стремительно атаковали их мощными взрывами.

Он слегка покусывал и целовал кончики ее пальцев, запястья, посылая волны жара вверх по рукам к ее груди. Она почувствовала возбуждение. Грудь увеличилась и уже не помещалась в кружевных чашечках ее ночной рубашки.

Эндрю наслаждался видом ее груди, потом стал медленно гладить ее рукой. Его тело соприкасалось с ее телом сквозь изящные кружева, и жаркий огонь страсти вспыхнул в теле Арден. Наклонившись, он нежно коснулся ее груди губами, с наслаждением вдыхая аромат. Его голова склонилась ниже, к ее плоскому животу.

Одной рукой он обнял Арден и собрал ночную рубашку на спине так, что она обтянула ее тело. Она почувствовала себя нагой даже больше, чем если бы была на самом деле.

Его глаза буквально полыхали огнем. Он нашел ее пупок и поцеловал его, страстно очерчивая небольшую впадину языком. Арден видела, как разрастается влажное пятно, когда он снова и снова целовал ее. У нее дрожали колени. Она уже обнимала его плечи, теперь же стала гладить его по волосам, пока он опускался все ниже и ниже вдоль ее стройного тела.

Арден затаила дыхание, чтобы не застонать, когда он указательным пальцем провел вдоль ложбинки над ее бедром. И она инстинктивно выгнулась, прижимаясь к нему, когда он повторил эту мучительную ласку с другой стороны треугольника. Потом он поцеловал то место, где линии встретились, и весь ее мир обрушился, лишенный основания, оставив ее где-то между небом и землей. Вцепившись ему в волосы, она с надрывом произнесла его имя.

Эндрю разжал руку на ее спине и, отпустив рубашку, резко встал. Его губы прижались к ее губам страстно и жарко. Тем не менее с удивительной сдержанностью и искусством он продолжал любовную игру языком.

Одним стремительным движением Эндрю подхватил Арден на руки и пронес через гостиную в другую спальню. Она чувствовала его желание, видела его плоть глубоко в гнезде цвета темного золота. Как и все, что касалось Эндрю, его сексуальность была непревзойденной.

И она понимала, что сам акт неизбежен. Но с той же уверенностью Арден не могла этого допустить.

Она желала его. Каждая клеточка ее тела кричала об этом, требуя завершения безумства, которое захватило их. Она испытывала боль от желания к нему, стремилась заполнить ту пустоту, которая становилась глубже каждый раз, когда они соприкасались друг с другом. Но сейчас было не время для этого. Если они займутся любовью, то навлекут на себя неприятности.

Эндрю, которому неведомы были ее сомнения, продолжал ласкать ее, обхватив ниже талии и притянув к себе. Она инстинктивно желала раствориться в нем, но воспротивилась этому чувству.

Было столько причин, по которым это не могло произойти сейчас: Повлияет ли занятие любовью на то, как он сыграет свой самый важный матч сегодня днем? А что, если это напомнит ему об Элли? Что, если занятие с ней любовью будет хуже, чем было у них с женой, и он разочаруется потом? Или, если это будет лучше, почувствует себя виноватым? В любом случае он будет думать об этом, но не об игре.

После, когда она скажет ему о себе, он ни за что не поверит, что она не пыталась отдать свое тело ради того, чтобы быть рядом со своим сыном. Нет, она не станет заниматься с Эндрю любовью до тех пор, пока он не узнает о ней все.

Нет. Нет. Нет. Она не может ставить на карту все, даже притом, что она отчаянно хотела быть с ним.

— Красавица, — бормотал он, уткнувшись ей в шею, одновременно снимая с ее плеч лямки ночной рубашки. — Я видел тебя во сне, проснулся, желая тебя. А потом обнаружил, что ты наклонилась надо мной и смотришь на меня, спящего. О боже! Арден…

— Эндрю… нет… о… — Его губы нашли ее грудь, и он ласкал ее языком. — Нет, пожалуйста. — Она положила руки ему на плечи и оттолкнула его. Он даже не шелохнулся.

— Такая красивая, — прошептал он, обхватив ее грудь и приподнимая к губам. Он ласково проводил губами вокруг соска. — Я знал, что ты — очень красивая. Я хочу видеть тебя всю, — хрипло сказал он, пытаясь снять с нее ночную рубашку.

— Нет, — резко сказала Арден и оттолкнула его. Путаясь в скользком нейлоне, она попыталась вернуть лямки на плечи. — Нет, — повторила она более мягко, осторожно посмотрев в его сторону. Судя по его стеклянному взгляду, он не до конца понял, что она хотела сказать.

— Нет? Что значит «нет»?

Арден облизала губы и сложила руки на груди. Однажды она отвергла его, и последствия были ужасными.

— Я думаю, нам… не следует… перед матчем. Я слышала, что это плохо для спортсменов… ну, ты знаешь… перед…

Он засмеялся и шагнул к ней, провел пальцем по подбородку.

— Если дело было бы в этом, в мире осталось бы гораздо меньше спортсменов. Арден…

— Нет, Эндрю, пожалуйста, не надо, — сказала она, уклоняясь от его руки, которую он положил ей на бедро.

— Что с тобой? — Впервые она услышала в его голосе резкие нотки. — Только не говори мне, что ты не в настроении. Уж я-то лучше знаю. — Он снова посмотрел на ее соски, и она почувствовала, как жар, зародившись там, охватывает ее грудь и шею, как пролившиеся чернила. — Зачем тогда ты тайком пробралась ко мне в спальню, если не хотела заниматься со мной любовью?

Она посчитала высокомерный наклон его подбородка и его надменный тон оскорбительными по отношению к себе.

— Я смотрела, где Мэт. Когда я проснулась, его не было в кровати, и я заволновалась.

— Ты же знаешь, что он может выбраться из кроватки. Кроме того, достаточно было одного быстрого взгляда, чтобы удостовериться, что он спит со мной рядом. Тебе совсем не обязательно было стоять там у моей постели, тяжело дыша целых пять минут, чтобы удостовериться, что Мэт со мной.

— Тяжело дышала… Ты… Я… — пробормотала она.

— Именно так. И ты это знаешь. Поверь мне, если бы я застал тебя голой в постели, тоже стал бы тяжело дышать. Я думаю, что нам нечего делать секрет из того, что мы находим друг друга сексуально привлекательными. Так в чем же тогда проблема?

— Я уже сказала тебе. Мне кажется, что это плохая идея, раз у тебя сегодня такой ответственный матч.

— Но почему? Ты что, боишься связывать себя обязательствами со мной, не узнав, с кем будешь спать — с победителем или с неудачником?

Ярость обуяла ее, нахлынула неудержимым потоком, у нее волосы даже приподнялись на затылке. Она с размаху влепила ему звонкую пощечину. В комнате воцарилась тишина. Это дало Арден возможность прийти в себя и сказать:

— Это нечестно по отношению ко мне, Эндрю. Жестоко, эгоистично и несправедливо.

— Что ж, мисс Джентри, вы тоже ведете нечестную игру, — прошипел он. — Появилась, как нимфоманка, а потом превратилась в льдышку, изображая обиженную непорочную весталку. И все это в течение нескольких минут, причем уже не первый раз, могу добавить — так себя не ведут.

Ее просто затрясло от негодования.

— Совершенно очевидно, ты не получаешь удовольствия от подобной игры, но я — тоже нет.

— Ты вынуждаешь меня думать, что все это придумала ты. Что стоит за этой твоей шарадой?

Эндрю был настолько близок к истине, что Арден охватила паника. Она уставилась на него, искренне ужасаясь, что он может каким-то нелепым образом совершенно случайно узнать правду. Ей понадобилась целая минута, чтобы понять, что стук, который она слышит и который эхом отдается в гостиной, вовсе не биение ее сердца — кто-то стучал в дверь.

Эндрю отвернулся от нее, сорвал полотенце с крючка в ванной комнате и обернул его вокруг бедер, прежде чем открыть дверь. Это была миссис Лаани. Арден метнулась в ванную и закрылась там до того, как экономка увидела ее.

Через пять минут она собрала все свои вещи, которые были в комнате Мэта. Миссис Лаани была одна в гостиной, она смотрела телевизор и ждала, когда Мэт проснется. Арден слышала шум воды, льющейся в ванной Эндрю.

— Я рада, что вы чувствуете себя лучше, — сказала Арден, неестественно улыбаясь, и направилась к двери. Миссис Лаани была женщиной очень общительной и доброжелательной, но Арден вряд ли смогла бы выдержать беседу с ней сейчас.

— Скажите, пожалуйста, Эндрю, что я желаю ему удачи на матче.

— Но, мисс Джентри, он…

— Увидимся позже.

Арден нырнула в свою комнату, где чувствовала себя в относительной безопасности, и быстро надела летнее платье, соломенную шляпу и очки от солнца. Уже через пятнадцать минут она вышла из номера. Все утро Арден посвятила написанию статьи, куда и вложила всю свою энергию. Она писала, брала интервью у шеф-поваров в некоторых известных центральных ресторанах. Но все время смотрела на часы.

Эндрю был прав. Она вела нечестную игру сегодня утром. Она не имела права огорчать его перед матчем. Но он не знал, что она обманывала его все время. Ей следовало признаться ему во всем при знакомстве, сказать, почему искала встречи с ним. Вместо этого она хитростью влезла в его жизнь, его личную и профессиональную жизнь. А ей нечего было делать ни там ни тут.

Но она так сильно влюбилась в него. Это был тот фактор, который она не приняла во внимание.

О боже, как же мне теперь быть? — спрашивала себя Арден.

В полдень она решила сделать небольшой перерыв, зашла в кафе и заказала сэндвич с яйцом и салатом, к которому даже не прикоснулась.

Ей оставалось только одно — уехать. Покинуть Эндрю. Оставить своего сына. Что хорошего она дает им? Эндрю хочет ее в постели, но все еще любит свою жену. Арден не могла смириться с этим. Она уже не один год жила с человеком, который не любил ее, это — игра в одни ворота. Больше она никогда на это не согласится.

Мэт был счастливым уравновешенным здоровым ребенком, мать которому заменила миссис Лаани. Эндрю постепенно выходил из того ужасного состояния, куда загнал себя сам, и возвращался в мир теннисных чемпионатов. И был хорошим отцом для своего сына. Она могла лишь внести смятение в их жизнь.

Арден достигла той цели, которую первоначально поставила перед собой. Она узнала, кто ее сын. Вероятно, сможет иногда звонить Эндрю как другу и справляться о Мэте. Он, пожалуй, даже сможет приехать к ней на материк и привезти с собой Мэта.

Эндрю подумает, что она уехала из-за их «любовного» скандала. Ну и хорошо. Если он станет преследовать ее, она приведет именно это в качестве довода. Ничего не получилось. Извини, Эндрю, но так иногда случается. Ты ведь понимаешь. Но я все же очень хотела бы остаться твоим другом, быть в курсе ваших с Мэтом дел. Да, лучше всего уехать сейчас, пока он не знает правды.

Когда Арден вышла из кафе, решение уже было принято. Она уедет на Мауи. Ей осталось написать еще только одну статью, так что она сможет вернуться в Калифорнию уже через неделю. Арден взглянула на часы и, повинуясь импульсу, остановила такси. Ей оставалось сделать еще одну вещь.

— Уаиали-кантри-клуб, — кратко сказала она, садясь в машину.

Толпа не шумела. Все, казалось, затаили дыхание. Сдерживаемое напряжение и волнение буквально висели в воздухе. Палило солнце, но никто не реагировал на это. Все внимание было приковано к теннисному корту.

Два игрока на площадке не замечали ни жары, ни своей промокшей от пота одежды, ни толпы болельщиков. Оба были полностью сконцентрированы на игре. Это был третий и финальный сет, каждый уже выиграл по одному. Счет был пять к четырем, вел Гонзалес. Была его подача. Если он выиграет этот гейм, матч будет его.

Гонзалес медленно прогуливался по корту, приветствуя толпу. Его привлекательная латиноамериканская внешность резко контрастировала с широкой белозубой улыбкой. Он был чемпион и вел себя соответственно. Когда они пожимали друг другу руки у сетки, отношение Гонзалеса к противнику было снисходительным. Но он быстро изменил его, когда с трудом выиграл первый сет шесть к четырем, а затем проиграл второй — семь к пяти.

Теперь Гонзалес уже не стремился развлекать толпу и позировать перед спортивными репортерами. Он старался выиграть матч, и это требовало всех его сил. Он прошелся на цыпочках и сделал стремительную подачу. Мяч со свистом вернулся назад. Последовал сильный удар с лета. Гонзалес отправил мяч в дальний угол корта противника и выиграл очко.

— Пятнадцать — ноль, — нараспев объявил судья.

Арден с трудом проглотила комок в горле и вытерла руки об уже слегка влажную юбку ее сарафана. Юбка была широкой и свободной, и Арден порадовалась, что не надела ничего обтягивающего. Пот ручьями тек по ее животу и бедрам, но лишь малая часть его была результатом жары. Без преувеличения можно было сказать, что это результат нервного напряжения.

Джерри Арнольд приветствовал ее сразу, как только она вышла из такси. Его послал Эндрю, чтобы тот усадил ее на специально приготовленное место.

— Его тренер с ним, — проинформировал Джерри с воодушевлением, хотя Арден не задала ему ни одного вопроса. — Как в старые добрые времена. Эндрю спокоен, вы знаете? Это хорошо. Однако он хотел убедиться, что вы здесь. Если вам что-нибудь понадобится, попросите кого-либо из персонала сходить за мной.

— Спасибо, — немного смутившись, ответила Арден. Неужели Эндрю ждал, что она придет даже после их сегодняшней ссоры утром? И на кого он был зол? На нее?

Когда Эндрю вышел на корт, он выглядел потрясающе красивым в белой теннисной форме со знакомым логотипом на нагрудном кармане и шортах. Фирменная бандана была завязана вокруг лба. Светлые волосы спадали поверх нее. Но на поклонников тенниса он не произвел особого впечатления. Его приветствовали слабыми аплодисментами. Зрители осторожничали, проявляя сдержанность. Они заплатили по пятьдесят долларов, чтобы увидеть Макэнроу, и были несколько разочарованы. А вдруг это будет еще одно кровавое побоище Эндрю Маккэслина?

Эндрю, похоже, не обратил внимания на холодный прием со стороны зрителей. Он обводил взглядом толпу, пока не увидел Арден, кивнул ей и больше в ее сторону не смотрел.

Эндрю выиграл следующую подачу, и Арден закрыла глаза. Еще две подачи, Эндрю, и ты сделаешь его. Всего две подачи. Гонзалес обыграл его при следующей подаче: тридцать — пятнадцать.

Гонзалес слишком понадеялся на себя. Он не ожидал следующего ответного удара, который Эндрю подал слева и который оказался фатальным. Гонзалес ринулся в одну сторону, а мяч полетел в другую.

— Тридцать — тридцать.

Толпа загудела, и раздались аплодисменты. Арден слышала ободряющие Эндрю крики, и ее сердце наполнилось гордостью. Он безупречно провел матч. Даже если он проиграет, его игра была превосходной.

Следующую подачу выиграл Гонзалес.

— Сорок — тридцать. Очко, решающее исход матча.

Изнуряющий поток ударов с лета принес очко Эндрю. Гонзалес злобно выругался по-испански.

Косточки на сжатых руках Арден побелели, нижняя губа потрескалась, потому что она постоянно ее покусывала. Подача Гонзалеса была смазанной. Арден возблагодарила Господа, когда Эндрю отбил мяч центральной частью ракетки. Но он послал мяч слишком сильно, и тот упал за задней линией площадки.

Преимущество Гонзалеса. Очко, решающее исход матча.

Наклонившись, Эндрю обхватил руками колени. Его волосы закрыли лоб, когда он наклонил голову и глубоко вдохнул. Затем приготовился отбить подачу противника. Гонзалес вложил в нее все, что мог. Эндрю отбил ее с потрясающей точностью. Они перебрасывали мяч с одной половины корта на другую до тех пор, пока у зрителей не стала кружиться голова. Ни тот ни другой не допустили ошибки. Каждый предугадывал действия противника, обманный финт в дальний угол, затем — перебежка в противоположный квадрат. Затем Гонзалес поймал мяч в углу корта. Он сделал совершенный удар правой и со всей силой послал мяч в противоположный угол.

Эндрю отреагировал мгновенно. Со скоростью гепарда он метнулся за мячом, а когда понял, что не сможет отбить его, сделал финальный выпад. Его тело стало похожим на стрелу, которая мчалась по воздуху, а ракетку он вытянул на максимальную длину. Та фотография впоследствии могла бы принести фотографу известность и престижную премию.

Ракетка Эндрю поймала мяч, но он не смог ударить по нему достаточно сильно. Мяч долетел до сетки, но, коснувшись ее, отскочил на сторону Эндрю. Сам же Эндрю, падая, проскользил по корту, и на его локте и руке остался кровавый след.

Никто не шевелился. Не раздавалось ни звука. С незабываемым мужеством Эндрю поднялся и тяжело вздохнул. Затем медленно и с достоинством подошел к сетке и протянул руку победителю.

И тут публика взорвалась. Одобрительные возгласы слышались повсюду. Но они предназначались не победе, а победителю. Фотографы и поклонники тенниса всех возрастов повалили на корт… и все они направлялись к Эндрю!

Глаза Арден наполнились слезами, когда она наблюдала за тем, как сотни людей толпились вокруг него, поздравляя с успехом. Он вернулся. Он снова был наверху. То последнее, отчаянное усилие убедило всех, что он готов им показать, что значит быть чемпионом.

Теперь она может покинуть его. С ним все будет в порядке.

Арден с трудом пробралась сквозь толпу, поймала такси, водителя которого попросила подождать ее, собрала вещи и отправилась в аэропорт. Она воспользовалась той же линией, которая привезла Маккэслина и его компанию на остров. Слезы текли по ее щекам, когда она вспоминала тяжесть головки Мэта на своей груди и опьяняющий поцелуй Эндрю после посадки. Она всегда будет помнить тот момент, когда и отец, и сын были с ней вместе.

У стойки администратора на курорте было удивительно тихо. Арден вспомнила, что настал обеденный час. Молодая женщина сердечно приветствовала ее.

— Добрый вечер. Чем могу вам помочь?

— Я — мисс Джентри. У меня здесь номер. Несколько дней я провела на Оаху. Можно мне мой ключ? Комната номер 317.

Девушка посмотрела по компьютеру.

— Комната 317? — переспросила она.

— Да, — ответила Арден, ощущая, как тяжесть прожитого дня начинает давить на нее.

— Одну минутку, пожалуйста.

Девушка и топ-менеджер шепотом переговаривались. Они попеременно оглядывались на Арден, которая все больше и больше раздражалась, поскольку их беседа затягивалась.

— Мисс Джентри?

Мужчина, с которым девушка обсуждала вопрос, подошел к ней.

Они приносят ей свои извинения, но произошла ошибка. У них сложилось впечатление, что она поспешно выехала с курорта. Она ведь расплатилась кредиткой. Вещи, которые она оставила в номере, поместили в камеру хранения.

— Но я не выписывалась! — возразила она. — Я объяснила администратору, что вернусь. Я просто заплатила за номер, чтобы вы не подумали, будто я сбежала.

Вина была полностью их. Они отдали тот номер другому гостю, и он планирует провести здесь две недели.

— Мне очень нравилась та комната, но, раз уж вы отдали ее другому, я не могу претендовать на нее. Я возьму другой номер. Я очень устала.

Но существовала еще одна проблема. Гостиница была переполнена.

— Вы хотите сказать, что у вас нет ни одного одноместного номера, куда вы могли бы поселить меня, незаконно выставив из моей комнаты?

Они очень сожалели, но дело обстояло именно так. Что они могли бы с радостью сделать для нее, так это обзвонить другие гостиницы и узнать, нет ли там места для мисс Джентри. Они будут счастливы доставить ее туда в своей машине.

— Благодарю вас, — сказала Арден сквозь зубы. — Я подожду вон там, — добавила она, указывая на кресла, стоящие в пределах видимости администратора у стойки.

Прошло полчаса, но сообщения, которые они получали, были однотипными и не сулили надежд.

— Всюду, куда мы звонили, мест нет. Но мы будем пытаться еще.

Она положила голову на спинку кресла и стала обдумывать свои перспективы, но тут же резко выпрямилась. Эндрю широкими шагами входил в дверь гостиницы, губы его были плотно сжаты, отчего рот казался совсем маленьким. На нем были шорты и ветровка, как всегда расстегнутая до половины. Чисто вымытые после изнурительного матча волосы взъерошил ветер. На руке и локте виднелся свежий, слегка покрывшийся коркой след от падения. Увидев Арден, которая сидела в кресле вестибюля, он остановился перед ней, упер руки в бока и посмотрел снизу вверх.

— Я обшарил каждый уголок на двух островах. Куда ты, черт побери, исчезла после матча?

— Ответ ясен, не правда ли?

— Не пытайся уйти от ответа. Почему ты сбежала?

— Почему? Потому что мы поссорились сегодня утром. — Она поднялась с кресла и стойко встретила взгляд Эндрю. — Я не стану терпеть твою заносчивость и плохое настроение.

Он криво улыбнулся:

— Тебе нужно чаще злиться. Злость преображает твои глаза.

Она была уже готова нанести очередной «удар», но ее опередили.

— Мисс Джентри. — Администратор спешил к ней, размахивая листком бумаги. — Мы нашли вам комнату…

— Придержите ее, — огрызнулся Эндрю, поворачиваясь к нему, и буквально пришпилил его к полу своим синим взглядом.

Служитель с осторожностью взглянул на Эндрю, а затем вопросительно посмотрел в сторону Арден.

— Но мисс Джентри сказала, ей нужна комната и…

— Я сказал, придержите ее. — Эндрю снова повернулся к Арден. — Она возвращается домой со мной. — Его взгляд смягчился, когда он посмотрел ей в глаза. Затем спокойно добавил: — Пожалуйста.