Секс и одинокий вампир

Глава 12

Ты прекратишь сопротивление.

Я хотела набрать в легкие побольше воздуха, но, так как я вся скрючилась, пытаясь защититься от объединенного сознания триумвирата, глубоко вдохнуть у меня не получилось.

Ты признаешь, что мы сильнее.

Вместо одного глубокого вдоха я сделала несколько маленьких и постаралась сфокусировать внимание на чем-нибудь мелком и незначительном – на том, что не может быть использовано против меня, не может быть искажено мощным потоком сознания, проникающим в мой мозг.

Ты расскажешь нам, что сделала с привидениями.

Осколки разбитой вазы рассыпались в порошок.

Я внимательно разглядывала свои туфли. Мысы были в царапинках. Интересно, почему поцарапались мысы? Ведь с полом соприкасаются подошвы.

Маленькая блекло-зеленая подушечка на двойном кресле, стоявшем под черной гравюрой, взорвалась, разбросав повсюду кусочки поролона.

Сила триумвирата возрастала и словно щупальцами опутывала офис.

Ты скажешь нам, с кем разговаривала.

Я пнула кусочек поролона. Странно: не замечала за собой, что царапаю верхнюю часть туфель о разные предметы. А поцарапаны почему-то именно мысы.

Эллегра Телфорд!

В имени заключена сила. Меня пронзила острая боль. Я изо всех сил сопротивлялась их безмолвным приказам, зажала голову между коленями и стала молиться, чтобы поскорее подоспела помощь. Я не знала, как долго смогу противостоять такому мощному триумвирату.

С застекленной полки полетели книги. Прямо через стекло.

Никто не придет тебе на помощь. Ты должна признать свое поражение. Тебе ничего не остается, кроме как сдаться.

Я безмолвно вопила в агонии – так велика была мощь, которой мне приходилось противостоять. Это все равно что стоять перед реактивным двигателем: осколки могучей силы пронзали меня насквозь, ослабляли ум и тело. Туфли, отчаянно твердила я себе, хотя внутри все разрывалось от крика. Самое важное – это туфли. Как же называются эти маленькие пластмассовые штучки на концах шнурков?

В меня полетели книги. Триумвират даже разрозненную энергию старался направить так, чтобы ослабить меня еще больше. Невероятно! Раньше я считала, что утечками энергии управлять невозможно, но с каждым ударом понимала, как заблуждалась.

Интересно, смогу ли я выстоять?

Бесполезно. Силы твои иссякают. Ты не сможешь нам противостоять. До приезда в Англию ты была неудачницей, не способной реализовать себя. Не разрушай себя, пытаясь намсопротивляться. Этого не может никто. Мы слишком могущественны.

Минуту я внимала этой речи, звучавшей у меня в мозгу, а потом заметила, к своему ужасу, что шагаю к троице.

Нет! – заорала я и схватилась за спинку стула, пытаясь увернуться от сыпавшихся на меня книг.

Очередная утечка энергии породила маленький ураган: вокруг нас закружились листы бумаги и поролон. Время от времени они ударяли мне по лицу. Я вцепилась покрепче в стул и попыталась рассуждать здраво: если я поддамся, отвечу на их зов, мои обереги исчезнут, и я окажусь совершенно беззащитной.

Я сильная, – напомнила я себе. – Когда-то моя жизнь напоминала сущий ад, но я сумела выкарабкаться. Я смогу продержаться еще чуть-чуть, пока… – Я поспешно стерла из сознания еще не успевший сформироваться образ Кристиана. Его я им не отдам, не дождутся!

Ты расскажешь нам, от кого ждешь помощи.

Эта маленькая пластмассовая штучка на шнурке имеет какое-то название, – крикнула я в ответ. – Я знаю, что она как-то называется, вот только не могу вспомнить как!

В обоих окнах, выходивших на улицу, лопнули стекла. Я услышала звон осколков, упавших на тротуар. В комнату со свистом ворвался ветер.

Терпение наше иссякло. Довольно с нас. Ты сама навлекла на себя кару. Эллегра Телфорд, сияние жизненных сил наполняет нас.

Меня охватила паника. Я что было сил стиснула спинку стула. Это же первые слова заклятия, с помощью которого медиум заземляет дух и привязывает его к себе! Что они хотят этим сказать? Неужели этот ритуал действует и на живых тоже?

Энергия жизни привязывает тебя к нам.

У меня возникло такое чувство, будто мое тело опутано сотней веревочек, и все они медленно, точно змеи, тянутся к триумвирату. Я начала бить по невидимым веревкам, пытаясь их разрушить, в ужасе от власти, которую они имели надо мной. Но каждый раз, когда рвалась веревка, на ее месте возникала новая.

Ты пропала! – вопил мой внутренний голос. – Сдавайся, пока ты еще в своем уме!

Покуда ты не получишь освобождения, ты будешь повиноваться нам во всем.

Тяжелый том ударил меня по затылку, и в глазах у меня засверкали звездочки. Я отчаянно сопротивлялась. Только бы не потерять сознания! Я попыталась сосредоточиться на оберегах, заведомо зная, что проиграла сражение. Теперь обереги светились ярким золотом, но этот теплый свет, заполнявший комнату, впитывала в себя чернота, которую излучал триумвират. Древние символы покрылись ослепительно белыми трещинами. Я до сих пор не понимала, как они сумели поработить меня с помощью исковерканного заклятия, но мне хотелось вон, вон из этой комнаты, подальше от этой чудовищной мощи, направленной против меня. Я знала, что силы мои на исходе и я долго не продержусь.

Внезапно Эдуардо распахнул глаза – его серые радужки лучились зловещим сиянием. Я вцепилась в стул. Как только он направит на меня этот взор, все пропало. Я чувствовала, что ритуал заземления еще не закончен и что Эдуардо готовиться произнести последние слова, дабы привязать меня к триумвирату вопреки моей воле. Я совсем обессилела и не то что оживить угасающие обереги, даже переключить мысли на что-либо постороннее не могла.

Ты можешь сделать все, что пожелаешь, – утешил меня нежный тихий голос.

Кристиан!

Ага, стало быть, она общается с женихом.

Черт, они услышали!

Все в порядке, Эллегра. Ты не одна. Они не смогут причинить тебе вреда. Я этого не допущу.

Кристиан придавал мне сил, питал меня собственной энергией, необходимой, чтобы противостоять Эдуардо и ритуалу заземления, наполнял меня мощью и верой в себя, согревавшей сердце. Подзарядившись посланной им энергией, я залатала обереги. Сотни веревочек, тянувшихся от меня к триумвирату, бесследно растворились, точно их и не было.

Слово триумвирата крепко, отныне мы связаны одной нитью.

Я подготовилась к худшему, но последние слова заклятия, которые произнес Эдуардо, отразились от вновь обретших силу оберегов. Я чуть не завизжала от облегчения.

Теперь Кристиан обречен. Мы прочитали твои мысли. Мы знаем, кто он. Ты сама уготовила ему погибель.

В голосе триумвирата звучало такое самодовольство, что я рухнула на колени, а обереги снова вспыхнули золотом и покрылись белыми трещинками. При этих словах сердце мое наполнило отчаяние. Я знала, что они не лгут и что я проиграла. Сон мой оказался пророческим.

Я сама помогла ему сбыться.

Верь в себя, моя Возлюбленная. Это неправда, что ты обрекла меня на гибель. Я знаю, что в тебе – мое спасение. Ты воплощенный свет и добро, ты уничтожаешь мою темную сущность и залечиваешь мои душевные раны. Ты сама не ведаешь всей своей силы. Не слушай их. Никто лучше тебя не знает твою душу. Верь лишь себе.

Я приглушила вопли триумвирата, разрывавшие мне мозг, и сосредоточилась на словах Кристиана. Он прав: я сильная. Я многого добилась: выжила в аду, научилась вызывать призраков и превращать тьму в свет. Такая женщина не спасует перед каким-то там триумвиратом!

Я решительно поднялась на ноги и предстала лицом к лицу с моими врагами. В воздухе носились обрывки бумаги и обломки мебели, ветер завывал, словно ему передалась ярость трех человек, стоявших передо мной.

Без нас у тебя нет будущего. Если ты не вступишь в наши ряды, то будешь уничтожена. Мы погубим всех, кто тебе дорог. Наложим такое проклятие, что ты будешь страдать целую вечность.

– Ага, это мы уже проходили, – процедила я сквозь зубы. Я снова подзарядилась от Кристиана энергией, столь необходимой для сопротивления, и, поднатужившись, медленно начала восстанавливать обереги. Вдруг до меня донесся какой-то шум за дверьми офиса. Внимание триумвирата тоже обратилось на источник сумятицы. Я обхватила руками живот: нужно воспользоваться передышкой и перевести дыхание.

Кто-то громко барабанил в дверь, затем она слетела с петель. Концентрация триумвирата ослабла, и заклятие, охранявшее вход, рассыпалось на кусочки. В комнату ворвались несколько полицейских и тут же замерли, пораженные зрелищем, представшим их взору. Книги по-прежнему летали по комнате – их подхватил ураган, созданный тремя людьми, образовавшими треугольник. Двое полицейских не сумели вовремя пригнуться, и в них врезалось несколько томов; еще один страж порядка едва успел увернуться от какого-то растения в горшочке.

Вдруг через ряд темно-синих форменных костюмов просунулась рука и потащила меня из комнаты. Я подняла взгляд. Рука принадлежала здоровенному детине с блестящими желтыми глазами.

Кристиан прислал мне на подмогу Рафаэля!

– Щас меня стошнит, – простонала я. Должно быть, я имела бледный вид, потому что Рафаэль немедленно усадил меня на стул, стоявший в коридоре, и пригнул мою голову вниз так, что она очутилась между колен.

– Посиди пока здесь.

Я пробормотала, что и не думаю никуда уходить.

Возлюбленная.

Спасибо тебе, Кристиан. Спасибо за все. Я тебе так благодарна, что и сказать не могу.

Эллегра, я знаю, о чем ты думаешь. Ты не можешь защитить меня от Гарды и Эдуардо, потому что не можешь меня покинуть. Без тебя мне не прожить.

Я неохотно закрыла свое сознание от Кристиана и принялась раскачиваться взад-вперед. Сердце мое разрывалось от боли, сожаления и сознания того, что раны мои затянулись совсем недавно, а меня уже угораздило влюбиться в мужчину, которого убьют, если я его не покину.

Да, иногда жизнь подкладывает свинью.

– Спасибо, что решил отвезти меня к себе домой, – сказала я Рафаэлю, который вел машину по переполненным дождливым улицам Лондона. – Ужасно благодарна за заботу.

– Джой чуть с ума не сошла, так волновалась. Она хочет удостовериться, что с тобой не случилось ничего страшного. Кроме того, солнце еще не село, и Кристиан… – Он запнулся и как-то неопределенно махнул рукой.

Я перестала копаться в своих чувствах и взглянула на человека, который воспользовался своими связями с городским отделом полиции, чтобы меня спасти.

– Почему ты не хочешь принять Кристиана таким, какой он есть? Ведь ты знаешь его уже больше года, верно?

– Да, но… трудно привыкнуть. Неестественно как-то, вроде этих твоих… – Он снова сделал неопределенный жест.

Я улыбнулась, высунула руку из-под одеяла, в которое он меня укутал – меня бил озноб, – и погладила его по плечу.

– Знаю, это нелегко. Ты всегда думал, что прекрасно разбираешься в жизни и все у тебя под контролем; а вдруг оказывается, что параллельно с миром людей существуют всякие призраки, вампиры и оборотни.

– Оборотни? – переспросил Рафаэль. По глазам было заметно, что он струхнул. – Ты что, знакома с оборотнями?

Я не сдержала улыбки.

– Нет, не знакома. И вообще сильно сомневаюсь в их существовании.

Выражение беспокойства исчезло из его странных желтых глаз.

– Правда, раньше я в вампиров тоже не верила, зато теперь понимаю, как ошибалась: доказательств их существования более чем достаточно, – размышляла я вслух, поглаживая пальцем еле заметный след от укуса над ухом.

Рафаэль снова заволновался.

– А кто эти люди из офиса?

– Экстрасенсы. Очень мощные. Они объединились в триумвират – это такая позиция, позволяющая слить энергию трех человек воедино. Силе триумвирата практически невозможно противостоять: пирамида – очень мощная в энергетическом плане фигура. А этот триумвират вообще был необыкновенно мощным. – Я потерла лоб. – Словно…

– Словно что? – спросил Рафаэль и негромко выругался – его чуть не подрезала невесть откуда выскочившая машина.

Я не хотела озвучивать свои опасения. Только мне почему-то казалось, что один из этой троицы черпает энергию у темных сил…

– Не важно.

Рафаэль покосился на меня, и я подумала, что эти желтые глаза видят меня насквозь. Для них, наверно, даже обереги и моя хваленая защита не помеха.

– Понятно.

– Как тебе удалось так быстро подоспеть?

Он усмехнулся.

– Это все Джой. Она любого уломает, когда захочет.

– Но как она узнала? А, ей, наверно, позвонил Кристиан!

Усмешка исчезла с лица Рафаэля, уступив место гримасе.

– Ага. Ему даже к помощи телефона прибегать не пришлось.

– А-а-а… – Мне потребовалось некоторое время, чтобы осмыслить это заявление. Если Кристиан может общаться с Джой так же легко, как со мной, значит… Я вздохнула и снова потерла лоб. Нет, не буду пока над этим думать. Потом как-нибудь, когда все устаканится. Сперва нужно отойти от недавних событий, чтобы потом взглянуть на все непредвзятым взором. – А что же теперь будет с Гардой, Эдуардо и Филиппой? Их что, арестовали?

Рафаэль покачал головой и обогнул транспортную развязку.

– Для ареста не было оснований. Несколько моих приятелей допросят их относительно источников дохода, вот и все. Миссис Уайт подозревают в том, что она отмывает деньги.

– Отмывает деньги?

Он улыбнулся, и я наконец-то поняла, что привлекает в нем Джой.

– Ну, больше я ничего не сумел придумать.

Я улыбнулась в ответ.

– Что ж, я очень признательна за помощь.

Он пробормотал что-то типа «не стоит благодарности», не отводя взгляда от размытого дождем окна. Остаток пути мы ехали молча.

– Жаль, что я пока не могу отплатить за помощь, – сказала я чуть позже, когда он подвез меня к дому. – Ты вовремя подоспел: если бы не ты, я бы серьезно влипла.

Он улыбнулся.

– Ну что ты! Ничего ты мне не должна. Ты отблагодарила меня уже тем, что переключила на себя внимание Кристиана. Наконец-то он отстал от Джой.

Ответная улыбка сползла у меня с лица. Я помахала ему вслед, так и не решившись сказать, что больше не смогу отвлекать внимание Кристиана – риск слишком велик.

– Господи, ну и заваруха, – пробормотала я и потерла ноющий лоб. Затем вздохнула и, кутаясь в одеяло, стала ждать, пока Джой впустит меня в подъезд. Я чувствовала себя так, словно меня отдубасили бейсбольной битой. Я была оскорблена, унижена и растерта в порошок. До того была подавлена, что разрыдалась, едва Джой отворила мне дверь, и проревела минут двадцать, свернувшись калачиком на кушетке. Две женщины притащили коробку бумажных носовых платков, укрыли меня одеялами и озабоченно хлопотали рядом, пока я выплакивала боль, порожденную осознанием того, что Кристиан теперь для меня потерян навеки.

– Нет, беременность определенно сказалась на твоем мозгу. Не нужен ей кофе. Предложи напиток покрепче.

– Алкоголь никогда не решал проблем, Рокси. Напротив, кофе и шоколад творят чудеса.

– Вот только не надо ратовать за трезвость! Ты говоришь это только потому, что в положении, и не можешь выпить ничего крепче «Ширли Темпл»[10].

Я последний раз высморкалась и подняла глаза. Рокси и Джой стояли рядом с кушеткой. В одной руке Джой держала дымящуюся чашку, а в другой – мисочку с чем-то, напоминавшим шоколад. Рокси сжимала бутылку виски. Я долго раздумывать не стала: взяла у Джой чашку, разбавила кофе содержимым из бутылки Рокси и зачерпнула пригоршню миндаля в шоколаде.

– Спасибо. Самое то.

– Ну вот, ты и подкрепила силы. – Рокси пододвинула стул поближе ко мне. – Теперь выкладывай. И ничего не утаивай, не бери пример с Джой. Во-первых, дошло ли у вас с Кристианом дело до главного? Я с Джой поспорила, что против великолепного мистера Данте тебе долго не устоять.

– О, бога ради! – Джой шлепнула подругу по руке. – Ты когда-нибудь перестанешь совать нос в чужие дела? Не обращай внимания, Элли. Она воспитывалась в волчьей стае и не знает, что такое хорошие манеры.

Рокси в ответ лишь усмехнулась.

– Ну, так это случилось?

– Рокси!

Я проглотила пригоршню миндальных орехов и запила их кофе.

– Повторю тебе то, что уже сказала своим друзьям-призракам: физические отношения между мной и Кристианом обсуждению не подлежат.

– Молодчина! – похвалила меня Джой, опустившись в кресло.

– Ну тогда хоть расскажи, почему Кристиан влез в мысли Джой и заставил ее всполошить Рафаэля. Из-за чего весь сыр-бор?

Я была до того измучена, что даже не стала ничего утаивать, как сделала бы при иных обстоятельствах. Люди, которые не занимаются исследованиями в области паранормального, обычно начинают нервничать, когда слышат о мощных экстрасенсах и привидениях. Для простых смертных как нельзя лучше годятся общие, тщательно отобранные фразы, а правду без прикрас лучше оставить для экспертов. К несчастью, я была слишком обессилена, чтобы рассуждать здраво, и выложила Джой и Рокси все, как было.

– Ух ты! – выдохнула Рокси, когда я закончила. – Значит, теперь у тебя целых пять привидений? Ты их нам покажешь?

– Как-нибудь в другой раз, – устало улыбнулась я.

– Хорошо, в другой раз так в другой раз. А пока отдохни, Элли. – Джой покосилась на окно. – Солнце зайдет примерно через час, и тогда за тобой приедет Кристиан.

Не успела она договорить, как я уже замотала головой.

– Нет.

– Что «нет»?

– Нет, пусть Кристиан за мной не приезжает. Я никуда с ним не поеду. Я переночую у тебя, если, конечно, позволишь, а утром найду себе другую гостиницу.

Джой с Рокси переглянулись.

– Элли, Кристиан за тебя очень переживает; всего несколько минут назад спрашивал меня, как ты себя чувствуешь, и…

Я откинула одеяла и уселась на тахте.

– Что?!

– Он очень волнуется. Сказал, что ты почему-то не хочешь с ним разговаривать, хотел убедиться в том, что ты не пострадала…

– Этот… этот…

– Мужчина, – услужливо подсказала Рокси.

– Мужчина! – завопила я и громко высморкалась в очередную салфетку. – Да как он смеет расспрашивать обо мне другую женщину? Как смеет лезть ко мне, когда мне его участие задаром не нужно? Да как он смеет…

– …так сильно любить тебя, – закончила за меня Джой. – Знаешь, как он злился, что не смог сам тебя спасти?

– Я сама могу за себя постоять, – огрызнулась я и тут же пожалела о своих словах: нехорошо говорить таким тоном с беременной женщиной. – Я не хотела тебя обидеть, Джой, просто разозлилась на Кристиана. И совсем он меня не любит. Ты – его Возлюбленная, а не я.

– Знаешь, – задумчиво протянула Рокси, положив в рот миндаль в шоколаде, – это похоже на ревность. Думаю, ты не вполне честна сама с собой и с Джой. И с Кристианом, если уж на то пошло.

Я бросила на Рокси испепеляющий взгляд.

– Знаешь, Рокс, толку от твоих рассуждений – кот наплакал.

– Но я же хочу помочь! – возразила она и отхлебнула из бутылки виски. – Послушай, Элли: то, что было между Кристианом и Джой, не имеет никакого значения. Ну да, они могут читать мысли друг друга. Подумаешь! Стоит только оставить Рафаэля и Джой на минуту одних, как они уже вовсю занимаются любовью, как кролики. Джой на Кристиана в общем-то плевать в отличие от тебя. Один раз она ему чуть нос не сломала. А уж сколько раз ему коленом по яйцам давала – и не сосчитать.

Я воззрилась на Джой. Та кивнула.

– Да, Кристиан иногда бывает чересчур властным. Правда, Рафаэль тоже, но ему легче простить этот недостаток.

– Ты ударила его? Ударила Кристиана?

– Мало того, она еще ему и на ногу наступила. После этого бедняга целую неделю хромал. Еще бы – такая кобыла, чуть ногу не отдавила!

Мы с Джой оставили это заявление Рокси без внимания.

– Конечно, я этим вовсе не горжусь, – произнесла наконец Джой, но что-то незаметно было, чтобы она раскаивалась.

Я кивнула, обсасывая шоколад с миндального ореха. Интересно, могу ли я так рассердиться на Кристиана, что ударю его в нос?

– Не надо, смиренно тебя прошу. Я не хотел бы вновь испытать такое.

Я уставилась на элегантного мужчину, стоявшего в дверях. Затем широко распахнула глаза и взглянула в окно. Был еще день.

– Кристиан, как ты тут очутился? Я же сказала, что с Элли все в порядке! – застонала Джой. Она вскочила с кресла и принялась суетливо задергивать шторы, чтобы в комнату не проник отблеск блеклого дня.

Рокси бросилась зажигать лампы.

Я снова обернулась к Кристиану.

– Ведь ты не можешь выходить на улицу днем, разве не так?

Он пожал плечами и скинул пальто и шляпу.

– Так, но все равно вышел. Думаю, мне стало легче выносить дневной свет благодаря тебе.

Я помотала головой.

– Я – не твоя Возлюбленная, Кристиан. Твоя Возлюбленная – Джой, просто она предпочитает другого.

Он оставил мой протест без внимания. Поцеловал руку Джой, чмокнул в щеку Рокси, бросившуюся ему в объятия, и подсел ко мне с собственническим видом давнего любовника. Я хотела его оттолкнуть, но он обнял меня, и я растаяла. Даже зажмурилась на секунду: как же приятно чувствовать его рядом!

Эх, ну почему жизнь такая сложная штука?

Если бы жизнь была легкой, ты бы не ценила того, что имеешь, – отозвался Кристиан.

Отстань. Я слишком устала, чтобы с тобой спорить.

– Бедняжка Элли, ей столько всего пришлось вытерпеть! Кристиан, она хочет остаться у меня на ночь. Надеюсь, ты возражать не будешь и не станешь ее переубеждать.

– Эллегра прекрасно знает, что я никогда ничего не буду ей навязывать. – У меня хватило сил, чтобы фыркнуть, но Кристиан не обратил на это никакого внимания. – Если она хочет провести здесь ночь, то так тому и быть.

Я удивленно вскинула на него глаза. Хоть бы для порядка возразил, что ли!

– Навряд ли Рафаэль обрадуется, узнав, что мы будем у вас ночевать, но, раз Эллегра на этом настаивает, ничего не поделаешь.

Я открыла рот, чтобы возразить, но тут же опять его закрыла.

По-моему, тебя никто не приглашал остаться.

Кристиан посмотрел на Джой.

– Если, конечно, твое приглашение простирается и на меня.

Джой улыбнулась ему. В ее глазах прыгали смешинки.

– Конечно же! Если хочешь быть рядом с Элли – милости просим.

– Если вы собираетесь устроить вечеринку в пижамах, то я ухожу. – Рокси поднялась и потащила подругу к двери. – Пошли, мамаша. Хватит их пестовать – дай людям поговорить.

Джой состроила раздраженную гримасу. Рокси мягко подталкивала ее к двери.

– Я их не пестую, просто стараюсь поддержать и проявить участие. Именно так поступают друзья. Тебе не мешало бы у меня поучиться.

Дверь захлопнулась, прежде чем Рокси огрызнулась в ответ. А жаль. Лучше уж слушать их перебранку, чем сидеть, прижавшись к теплому боку Кристиана. Больше всего мне сейчас хотелось уткнуться ему носом в шею и вдыхать чудесный аромат специй. Я бы дала все, лишь бы провести остаток жизни в его объятиях.

Чудесные у тебя замыслы. Мне нравится.

Тот, кто подслушивает, добра о себе не услышит, – огрызнулась я.

М-м-м… Не согласен: ведь ты считаешь меня самым сексапильным мужчиной на планете, а это неплохо.

– Я об этом сегодня почти не думала! Брысь из моего сознания!

Он начал целовать мою шею.

– Перестань. – Он припал к особой точке под моим ухом, и я задрожала от удовольствия. – Я… я все равно не передумаю. Тебе опасно продолжать со мной отношения, Кристиан. О Господи, не надо, нет… О да, еще! – Его жаркие поцелуи заставили меня позабыть о страхах и сомнениях. Он целовал меня в шею, и мне казалось, что по моим венам течет жидкий огонь. – Я… э-э-э… я приношу тебе только страдания. Ты должен понять, что у нас ничего не выйдет.

Он прервал свои поцелуи и развернул мое лицо к себе.

– Знаю, ты чувствуешь ответственность передо мной, maly válečník. Но если ты меня покинешь, то Гарде с Эдуардо будет уже некого мучить.

– Ты сгущаешь краски, – возразила я и легонько чмокнула его в губы: что ни говори, приятно слышать, что без тебя жить не могут.

Но как только наши губы соприкоснулись, во мне разгорелось адское пламя страсти. Сперва я сопротивлялась, а потом решила, что заслуживаю маленькое вознаграждение за все беды, что мне довелось испытать. Я отдала поцелую всю страсть, на какую только была способна, гладила грудь Кристиана и собранные в хвост волосы.

Мне больше нравится, когда они распущены, – упрекнула я его, стягивая кожаную резинку.

Ну так проследи, чтобы я их больше не собирал, – отозвался он.

Я услышала, как за моей спиной открылась дверь.

– Они целуются! – крикнула Рокси. – Нет, правда целуются. Языками. Что? Ладно, ладно. Знаешь, последнее время ты стала такой блюстительницей нравов…

Дверь затворилась.

Язык Кристиана исполнял у меня во рту жгучий танец. Я чувствовала, что таю от блаженства. Слезы струились у меня по щекам. Я целовала его все глубже, со все возрастающей страстью. Мне хотелось раствориться в нем без остатка.

А вот это уже лишнее, – заметил Кристиан, утирая мои слезы. – Яне смогу любить женщину, которая недостаточно сильна, чтобы быть самой собой.

Он оторвался от моих губ и принялся покрывать поцелуями влажные дорожки слез.

Ты говорил, что я тебя дополняю. Разве ты не самодостаточен?

Только с тобой, – ответил он.

А я, выходит, самодостаточна без тебя?

Он поцеловал меня сперва в один глаз, затем в другой.

– Ты цельная и вполне самодостаточная натура. Ты маленький воин. Ты сможешь существовать и без меня. Так же будешь смеяться, снова научишься любить и в целом неплохо проживешь жизнь. Ты добьешься успеха, потому что не можешь иначе.

Я отвела волосы с его лица и заглянула ему в глаза.

– Ты прожил девятьсот лет, Кристиан. Уверена, ты не раз имел связь с женщинами, но все это уже в прошлом. Ты же это пережил. И разрыв со мной тоже переживешь.

Он не сводил с меня своих теплых глаз. Мне показалось, что его взгляд светится любовью, но я не хотела себя понапрасну обнадеживать. Кристиан приоткрыл свое сознание, чтобы я тоже почувствовала его боль и муки. Потом он заговорил, и мне показалось, словно это говорю я. Мысли наши слились воедино. Мы стали одним целым, и это странное слияние душ напугало меня до полусмерти.

Если ты меня покинешь, у меня нет будущего. Я не такой сильный, как ты, Возлюбленная. Без тебя мне не выжить. Если ты уйдешь, то мне будет легче наложить на себя руки, чем продолжать существовать, зная, что упустил свой единственный шанс.

– Ничего ты не упустил, – пробормотала я, и глаза мои наполнились слезами. А ведь он прав! Только что я испытала агонию, которая не дает ему покоя на протяжении уже почти тысячи лет, и знала, что он не лжет. Он и вправду покончит с собой, не выдержав мрачного будущего, оживляемого лишь воспоминаниями о прошлых несчастьях.

И с чего я только взяла, что у меня есть выбор? Нет у меня никакого выбора. Либо я брошу Кристиана, и тогда он себя убьет, либо я останусь с ним, и тогда его прикончат Гарда и Эдуардо.

Во сне Эдуардо сказал мне: «Выбирай». Какая же я глупая! Думала, придется выбирать, я или Кристиан, а приходится решать, как ему погибнуть.

Почему ты считаешь, что нас так легко победить?

Я шмыгнула носом. Он протянул мне платок. Я решила не обмениваться с ним мыслями – это слишком интимный способ общения.

– Не хочу тебя обидеть, Кристиан, но если Гарда и Эдуардо сломили твоего друга, что помешает им расправиться с тобой?

– Себастьян еще не нашел свою Возлюбленную.

– Ну и что с того?

– Разве двое не сильнее одного?

Я задумалась.

– Ну хорошо: ты говоришь, что Темный, который нашел свою Возлюбленную…

– Который соединился со своей Возлюбленной.

– …сильнее Темного-одиночки. Но в данном случае это ничего не меняет. Я – не твоя Возлюбленная.

– Нет, Возлюбленная. Раньше я сам сомневался, но теперь знаю, что ты – та, кого я ждал. В твоих руках мое будущее. Только ты сможешь искупить мою душу.

– Ничего подобного! Я не умею спасать души, я обыкновенный медиум, вот и все!

– Одно другому не мешает.

– Но…

Он поцеловал мою ладонь. Всю мою руку тут же обожгли язычки пламени.

– Ты уже начала исцелять мою душу. Это произошло при первой же нашей встрече. Вот почему теперь я могу выходить на улицу за несколько часов до заката. Голод, сжигавший меня, уменьшился. Теперь я жажду только тебя. Этого бы не произошло, не будь ты предначертана мне судьбой.

– Что значит жаждешь меня? – Я подозрительно покосилась на него. – Ты имеешь в виду секс?

– Ну да, в том числе.

Тут я сообразила, что ему от меня нужно. В нем жила надежда, что я спасу его душу, страстное желание физического соития и затаенная, темная…

– Жажда крови. Понятно. Значит, Темные питаются только Возлюбленными?

– Кроме тебя, мне никого не нужно. Теперь мне противна сама мысль о том, чтобы питаться кровью другого человека.

Он не сводил с меня глаз – наверно, ему было интересно, как я отнесусь к такому заявлению. На секунду я представила себя в роли подопытной коровы, которую кормят и всячески ублажают, чтобы она могла исправно служить донором. Затем мысли мои переключились на Кристиана. Я по опыту знала, каким интимным и эротическим актом было пригубление крови. Неужели я хочу, чтобы Кристиан делал это с кем-то еще?

Разумеется, нет!

Впрочем, у меня еще остались вопросы.

– Почему ты сначала решил, что твоя Возлюбленная – это Джой, а не я? И почему потом передумал?

Он провел рукой по волосам и откинулся вместе со мной на спинку тахты.

– Однажды Джой сказала, что, возможно, существуют две женщины со скрещенными программами – так она выразилась. Одна рождена Возлюбленной, но волей судьбы никогда ею не станет; а другая создана самой обыкновенной женщиной, но может превратиться в Возлюбленную. Прежде я думал, что это чушь, но теперь… – Его глаза приобрели красивый, теплый красновато-коричневый оттенок, и в них заблестели золотистые искорки. – Теперь я понял, что она была права. Ты не рождена быть моей Возлюбленной, и все же ты – это она. Если ты останешься со мной, то поможешь преодолеть мою темную сущность. До истинного Воссоединения останется всего один шаг.

Бр-р-р! Я поняла, что он имеет в виду: обмен кровью. Действительно, когда мы занимались любовью и он пил мою кровь, во мне всколыхнулось темное, первобытное желание попробовать его кровь на вкус. Я постаралась забыть об этом непонятном и странном желании и переключилась на настоящий момент.

– Ну хорошо, допустим даже, что ты нашел свою Возлюбленную. Думаешь, у нас хватит силы снова предстать перед триумвиратом? Они меня чуть не укатали, Кристиан, несмотря на то что ты подпитывал меня своей энергией. Да и ты порядком ослабел, я это почувствовала: ведь ты отдавал мне все свои силы.

Он снова поцеловал мою ладонь. Я поборола дрожь наслаждения, пробежавшую по мне, когда его дыхание защекотало мою чувствительную кожу.

– После Воссоединения мы станем одним целым. Ты будешь дополнять меня и сама станешь бессмертной.

– Бессмертной – не значит неуязвимой! Ты же говорил, что Темного можно убить. Доказательство тому – твой друг Себастьян, которого держат в плену помимо его воли.

– Себастьяна схватили не Гарда с Эдуардо. К его поимке приложил руку кто-то еще, тот, кто сумел ослепить Себастьяна, потому что у того нет Возлюбленной. Искупленный Темный никогда бы не мог так ошибиться.

– Ты что, хочешь сказать, что после ритуала искупления станешь еще более совершенным?

Его губы тронула улыбка. Как же мне хотелось расцеловать эту улыбку!

– Нет, я не настолько высокомерен, чтобы утверждать такое, Эллегра. Просто Моравский Темный, прошедший Воссоединение, никогда не поставит жизнь своей Возлюбленной под угрозу. Она для него все. Он живет ради того, чтобы сделать ее счастливой. Он не станет рисковать жизнью, потому что жизнь его отныне принадлежит не ему, а Возлюбленной, которую он должен защищать.

Я перестала бороться с собой и прикоснулась губами к его улыбке.

– Что-то я сомневаюсь в этом заявлении. С чего бы это?

Он усадил меня к себе на колени.

Это все потому, что раньше у тебя никогда не было Темного. Обещаю, что этого ты никогда не забудешь… и никогда ни о чем не пожалеешь.

Дверь снова приоткрылась. Я не шелохнулась.

– Теперь она сидит у него на коленях. Слушай, они снова целуются! Он держит руку на ее груди. Перестань на меня орать! Господи, Джой, сама ведь просила посмотреть, что они делают! Не просила бы, раз не желаешь слышать…

Дверь снова захлопнулась, на этот раз весьма решительно.

Я улыбнулась, не отрываясь от губ Кристиана.

– Знаешь, ты не оставляешь мне выбора. Это называется психологическим шантажом.

Его улыбка исчезла. Я с тревогой вгляделась в его лицо. Оно выражало чувство вины. Похоже, он упрекал себя в том, что рассказал мне правду.

– Если бы только был какой-нибудь иной способ, Эллегра…

– Я уже побывала в твоей глупой башке, – перебила я Кристиана, поглаживая прохладные пряди его волос, – и знаю, что ты не обманываешь. Да и ты знаешь, что я не дам тебе погибнуть. Значит, нельзя рвать наши отношения. Заключим пакт.

Я запустила пальцы в его волосы и тянула их, пока он не поднял голову. Потом стала ласкать его шею, нежно покусывая тонкую кожу вокруг адамова яблока.

Мы составим свод правил, мистер Зазнайка, и будем строго их придерживаться.

– Ничего не имею против правил. – Он нагнулся и приник к моим губам. – Особенно мне нравится следующий пункт: я буду заниматься с тобой любовью до тех пор, пока ты сама не попросишь, чтобы я перестал.

– Это будет очень не скоро, – предупредила я, но меня тут же заставил умолкнуть его поцелуй.

Через некоторое время дверь снова отворилась.

– Ребята, вы бы хоть одежду надели, что ли. Джой пошла в туалет – сотый раз уже сегодня туда бегает, – а потом хотела зайти посмотреть, как вы тут. Э-э-э… Вы меня слышите? Накрылись одеялами… А одежда уже на полу. Хоть бы ты себе новое нижнее белье купила, Элли. Похожие шмотки моя бабушка носит. Я даже не знала, что такое все еще шьют…

Кристиан захлопнул дверь, не отрываясь от дела. Я застонала, не прерывая поцелуя, и отдалась блаженству. Наши тела и души вновь слились воедино.

Наверняка существует способ спасти Кристиана от той судьбы, что предсказывал мой сон. И я обязательно его отыщу.